Кампания в долине Шенандоа (1864)

Кампания в долине Шенандоа (1864)
Основной конфликт: Гражданская война в США
Кампания 1864-го года в Шенандоа
Дата	май - октябрь 1864
Место	долина Шенандоа
Итог	Победа Союза
Противники
США КША
Командующие
Филип Шеридан Франц Зигель Джубал Эрли
Силы сторон
... ...
Потери
... ...

Кампания в долине Шенандоа (Valley Campaign) в 1864 году была операцией в ходе Гражданской войны в США. Она проходила в долине Шенандоа (штата Вирджиния) с мая по октябрь 1864 года. Традиционно весь период делится на три отдельные кампании. Хронологически кампания совпадает с битвой за Атланту и с наступлением Гранта на Ричмонд.

Предыстория

В начале 1864 года Улис Грант был повышен до генерал-лейтенанта и стал главнокомандующим федеральной армией. Он разместил свой штаб при Потомакской армии при том, что Мид остался командиром этой армии. Шерман стал командовать всеми армиями на Западе. Он разработал план наступления на Конфедерацию со всех сторон: Мид и Батлер должны были наступать на Ричмонд, Франц Зигель - наступать на юг через долину Шенандоа, Шерман - наступать через Джорджию на Атланту, а Бэнкс - захватить Мобил в Алабаме. Армия Зигеля в долине Шенандоа должны была прикрывать правый фланг Гранта во время его Оверлендской кампании.

Линчбергская кампания

Кампания началась вторжением отряда генерала Франца Зигеля в долину Шенандоа. В его распоряжении имелось 10 000 человек, которым было приказано подняться вверх по долине и разрушить железнодорожный узел в Линчберге. Генерал-южанин Джон Брекинридж сумел собрать 4000 солдат для отражения этого наступления. К этому отряду добавился отряд кадетов Вирджинского Военного Института, многие из которых были первокурсниками. А армии встретились 15 мая 1864 года в сражении при Нью-Маркет. Отряд Зигеля был разбит и отступил к Страстбергу. 21 мая Зигель был отстранен от командования и на его место назначили Дэвида Хантера, который 12 июня разрушил здание Вирджинского военного института в Лексингтоне в виде мести за Нью-Маркет.

Возобновив наступление в долине, Хантер 5 июня встретил отряд южан Уильяма Джонса и разбил его в сражении при Пьедмонте, захватив в плен около 1000 человек. Продолжая двигаться на юг, он занял Лексингтон и двинулся на Линчберг. Между тем к Линчбергу подошёл отряд генерала Джубала Эрли. У Хантера было 16 000 против 14 000, но он решил, что противник значительно превосходит его по численности и, после небольшой перестрелки у Линчберга, начал отступать. Это позволило Эрли начать наступление на север.

Отрывок, характеризующий Кампания в долине Шенандоа (1864)

– Урруру! – вторя завалившемуся потолку амбара, из которого несло запахом лепешек от сгоревшего хлеба, заревела толпа. Пламя вспыхнуло и осветило оживленно радостные и измученные лица людей, стоявших вокруг пожара.
Человек во фризовой шинели, подняв кверху руку, кричал:
– Важно! пошла драть! Ребята, важно!..
– Это сам хозяин, – послышались голоса.
– Так, так, – сказал князь Андрей, обращаясь к Алпатычу, – все передай, как я тебе говорил. – И, ни слова не отвечая Бергу, замолкшему подле него, тронул лошадь и поехал в переулок.


От Смоленска войска продолжали отступать. Неприятель шел вслед за ними. 10 го августа полк, которым командовал князь Андрей, проходил по большой дороге, мимо проспекта, ведущего в Лысые Горы. Жара и засуха стояли более трех недель. Каждый день по небу ходили курчавые облака, изредка заслоняя солнце; но к вечеру опять расчищало, и солнце садилось в буровато красную мглу. Только сильная роса ночью освежала землю. Остававшиеся на корню хлеба сгорали и высыпались. Болота пересохли. Скотина ревела от голода, не находя корма по сожженным солнцем лугам. Только по ночам и в лесах пока еще держалась роса, была прохлада. Но по дороге, по большой дороге, по которой шли войска, даже и ночью, даже и по лесам, не было этой прохлады. Роса не заметна была на песочной пыли дороги, встолченной больше чем на четверть аршина. Как только рассветало, начиналось движение. Обозы, артиллерия беззвучно шли по ступицу, а пехота по щиколку в мягкой, душной, не остывшей за ночь, жаркой пыли. Одна часть этой песочной пыли месилась ногами и колесами, другая поднималась и стояла облаком над войском, влипая в глаза, в волоса, в уши, в ноздри и, главное, в легкие людям и животным, двигавшимся по этой дороге. Чем выше поднималось солнце, тем выше поднималось облако пыли, и сквозь эту тонкую, жаркую пыль на солнце, не закрытое облаками, можно было смотреть простым глазом. Солнце представлялось большим багровым шаром. Ветра не было, и люди задыхались в этой неподвижной атмосфере. Люди шли, обвязавши носы и рты платками. Приходя к деревне, все бросалось к колодцам. Дрались за воду и выпивали ее до грязи.
Князь Андрей командовал полком, и устройство полка, благосостояние его людей, необходимость получения и отдачи приказаний занимали его. Пожар Смоленска и оставление его были эпохой для князя Андрея. Новое чувство озлобления против врага заставляло его забывать свое горе. Он весь был предан делам своего полка, он был заботлив о своих людях и офицерах и ласков с ними. В полку его называли наш князь, им гордились и его любили. Но добр и кроток он был только с своими полковыми, с Тимохиным и т. п., с людьми совершенно новыми и в чужой среде, с людьми, которые не могли знать и понимать его прошедшего; но как только он сталкивался с кем нибудь из своих прежних, из штабных, он тотчас опять ощетинивался; делался злобен, насмешлив и презрителен. Все, что связывало его воспоминание с прошедшим, отталкивало его, и потому он старался в отношениях этого прежнего мира только не быть несправедливым и исполнять свой долг.
Правда, все в темном, мрачном свете представлялось князю Андрею – особенно после того, как оставили Смоленск (который, по его понятиям, можно и должно было защищать) 6 го августа, и после того, как отец, больной, должен был бежать в Москву и бросить на расхищение столь любимые, обстроенные и им населенные Лысые Горы; но, несмотря на то, благодаря полку князь Андрей мог думать о другом, совершенно независимом от общих вопросов предмете – о своем полку. 10 го августа колонна, в которой был его полк, поравнялась с Лысыми Горами. Князь Андрей два дня тому назад получил известие, что его отец, сын и сестра уехали в Москву. Хотя князю Андрею и нечего было делать в Лысых Горах, он, с свойственным ему желанием растравить свое горе, решил, что он должен заехать в Лысые Горы.