Кампо Верано (кладбище)
Поделись знанием:
– И цепь сняли, видишь, назад прошли, – говорили они, указывая через вал.
– Свое дело гляди, – крикнул на них старый унтер офицер. – Назад прошли, значит, назади дело есть. – И унтер офицер, взяв за плечо одного из солдат, толкнул его коленкой. Послышался хохот.
– К пятому орудию накатывай! – кричали с одной стороны.
– Разом, дружнее, по бурлацки, – слышались веселые крики переменявших пушку.
– Ай, нашему барину чуть шляпку не сбила, – показывая зубы, смеялся на Пьера краснорожий шутник. – Эх, нескладная, – укоризненно прибавил он на ядро, попавшее в колесо и ногу человека.
– Ну вы, лисицы! – смеялся другой на изгибающихся ополченцев, входивших на батарею за раненым.
– Аль не вкусна каша? Ах, вороны, заколянились! – кричали на ополченцев, замявшихся перед солдатом с оторванной ногой.
– Тое кое, малый, – передразнивали мужиков. – Страсть не любят.
Пьер замечал, как после каждого попавшего ядра, после каждой потери все более и более разгоралось общее оживление.
Как из придвигающейся грозовой тучи, чаще и чаще, светлее и светлее вспыхивали на лицах всех этих людей (как бы в отпор совершающегося) молнии скрытого, разгорающегося огня.
Пьер не смотрел вперед на поле сражения и не интересовался знать о том, что там делалось: он весь был поглощен в созерцание этого, все более и более разгорающегося огня, который точно так же (он чувствовал) разгорался и в его душе.
В десять часов пехотные солдаты, бывшие впереди батареи в кустах и по речке Каменке, отступили. С батареи видно было, как они пробегали назад мимо нее, неся на ружьях раненых. Какой то генерал со свитой вошел на курган и, поговорив с полковником, сердито посмотрев на Пьера, сошел опять вниз, приказав прикрытию пехоты, стоявшему позади батареи, лечь, чтобы менее подвергаться выстрелам. Вслед за этим в рядах пехоты, правее батареи, послышался барабан, командные крики, и с батареи видно было, как ряды пехоты двинулись вперед.
Пьер смотрел через вал. Одно лицо особенно бросилось ему в глаза. Это был офицер, который с бледным молодым лицом шел задом, неся опущенную шпагу, и беспокойно оглядывался.
Ряды пехотных солдат скрылись в дыму, послышался их протяжный крик и частая стрельба ружей. Через несколько минут толпы раненых и носилок прошли оттуда. На батарею еще чаще стали попадать снаряды. Несколько человек лежали неубранные. Около пушек хлопотливее и оживленнее двигались солдаты. Никто уже не обращал внимания на Пьера. Раза два на него сердито крикнули за то, что он был на дороге. Старший офицер, с нахмуренным лицом, большими, быстрыми шагами переходил от одного орудия к другому. Молоденький офицерик, еще больше разрумянившись, еще старательнее командовал солдатами. Солдаты подавали заряды, поворачивались, заряжали и делали свое дело с напряженным щегольством. Они на ходу подпрыгивали, как на пружинах.
Грозовая туча надвинулась, и ярко во всех лицах горел тот огонь, за разгоранием которого следил Пьер. Он стоял подле старшего офицера. Молоденький офицерик подбежал, с рукой к киверу, к старшему.
– Имею честь доложить, господин полковник, зарядов имеется только восемь, прикажете ли продолжать огонь? – спросил он.
– Картечь! – не отвечая, крикнул старший офицер, смотревший через вал.
Вдруг что то случилось; офицерик ахнул и, свернувшись, сел на землю, как на лету подстреленная птица. Все сделалось странно, неясно и пасмурно в глазах Пьера.
Одно за другим свистели ядра и бились в бруствер, в солдат, в пушки. Пьер, прежде не слыхавший этих звуков, теперь только слышал одни эти звуки. Сбоку батареи, справа, с криком «ура» бежали солдаты не вперед, а назад, как показалось Пьеру.
Ядро ударило в самый край вала, перед которым стоял Пьер, ссыпало землю, и в глазах его мелькнул черный мячик, и в то же мгновенье шлепнуло во что то. Ополченцы, вошедшие было на батарею, побежали назад.
– Все картечью! – кричал офицер.
Унтер офицер подбежал к старшему офицеру и испуганным шепотом (как за обедом докладывает дворецкий хозяину, что нет больше требуемого вина) сказал, что зарядов больше не было.
– Разбойники, что делают! – закричал офицер, оборачиваясь к Пьеру. Лицо старшего офицера было красно и потно, нахмуренные глаза блестели. – Беги к резервам, приводи ящики! – крикнул он, сердито обходя взглядом Пьера и обращаясь к своему солдату.
| Достопримечательность | |
Кампо Верано
Cimitero del Verano | |
 Колоннада кладбища с захоронениями | |
| Страна | Италия |
| Строительство | 1808—1814 годы |
| Состояние | Действующее |
Кампо Верано (итал. Cimitero del Verano) — кладбище в Риме, расположенное вокруг древней католической церкви Сан-Лоренцо-фуори-ле-Мура. Основано в 1808—1814 годах во время французской оккупации Рима. В настоящее время кладбище разделено на участки по конфессиональному принципу: еврейское, католическое. Здесь же находится памятник жертвам Второй мировой войны.
Содержание
Известные личности, похороненные на кладбище
- Авецана, Джузеппе (1797—1879) — генерал
- Сибилла Алерамо (1876—1960) — итальянская писательница и феминистка
- Джорджио Альмиранте (1914—1988) — итальянский политик, лидер неофашистской партии
- Антонелли, Джакомо (1806—1876) — кардинал
- Балла, Джакомо (1871—1958)— итальянский художник
- Джузеппе Белли (1791—1863) — итальянский поэт
- Антон Брагалья — итальянский художник
- Ди Витторио, Джузеппе — профсоюзный деятель
- Витторио Гассман — итальянский актер и режиссёр
- Рино Гаэтано (1950—1981) — певец
- Наталия Гинзбург — писательница, переводчик
- Луиджи Дзампа — режиссёр
- Леонильде Иотти — политический деятель
- Луиджи Лонго — деятель итальянского и международного рабочего движения
- Луиджи Луццатти — премьер-министр Италии
- Эррико Малатеста — анархо-коммунист
- Массимо Джиротти — итальянский кино актёр
- Альберто Моравиа (1907—1990) — итальянский писатель и журналист
- Алессандро Морески — певец-кастрат
- Клара Петаччи — любовница Б. Муссолини
- Теодор Ригер (1841—1913) — польский скульптор
- Роберто Росселлини (1906—1977) — итальянский режиссёр
- Натан Эрнесто (1848—1921)— мэр Рима
- Нгуен Ван Туан (1928—2002) — кардинал
- Сантаяна Джордж — американский философ
- Де Сика, Витторио — итальянский режиссёр и актёр
- Джузеппе Унгаретти — итальянский поэт
- Рональд Фербенк — английский писатель
- Аттилио Феррарис — футболист
- Мариано Фортуни — художник
Художники и дизайнеры, которые работали на кладбище
- Мирко Базальделла (1910—1969), скульптор
- Джанмария Бенцони (1809—1873), скульптор
- Роберто Бомпьяни (1821—1908), скульптор
- Жир Фрэнсис (1876—1952), архитектор
- Панати Чарльз (1850—1935), скульптор
- Северати Филипп (1819—1892), живописец и декоратор
- Туцимеи Цезарь (1849—1918), инженер
- Рафаэль Де Вико (1881—1969), архитектор
Русский участок
- CampoVerano1.jpg
Русский участок кладбища Кампо Верано
- CampoVerano.jpg
Могилы на русском участке кладбища Кампо Верано
В период активности так называемого Русского апостолата в Зарубежье в XX веке, на кладбище был приобретён участок для погребения русских католиков византийского обряда. Здесь погребены:
- Кузьмин-Караваев, Дмитрий Владимирович
- Браиловский, Леонид Михайлович
- Браиловская Римма Никитична
- Волконский, Александр Михайлович
- Сипягин, Александр (протоиерей)
Помимо того на кладбище имеется склеп Греческой коллегии, в котором погребены русские священнослужители Сергий Веригин и епископ Андрей Катков.
Галерея
- Tomba Nathan 01.jpg
Могила Э. Натана
- Roma-verano02.jpg
- Hooded sorrow.jpg
- Roma-verano14.jpg
Напишите отзыв о статье "Кампо Верано (кладбище)"
Ссылки
- [www.significantcemeteries.org/en/node/110 Association of Significant Cemeteries in Europe: Cimitero del Verano]
- [www.cimiteridiroma.it GPS coordinates you need to use to find the graves of famous people in the Campo Verano Cemetery]
- [www.findagrave.com/cgi-bin/fg.cgi?page=cr&CRid=639288/ Кампо Верано на Find a Grave]
Отрывок, характеризующий Кампо Верано (кладбище)
Несколько солдат собрались у вала, разглядывая то, что делалось впереди.– И цепь сняли, видишь, назад прошли, – говорили они, указывая через вал.
– Свое дело гляди, – крикнул на них старый унтер офицер. – Назад прошли, значит, назади дело есть. – И унтер офицер, взяв за плечо одного из солдат, толкнул его коленкой. Послышался хохот.
– К пятому орудию накатывай! – кричали с одной стороны.
– Разом, дружнее, по бурлацки, – слышались веселые крики переменявших пушку.
– Ай, нашему барину чуть шляпку не сбила, – показывая зубы, смеялся на Пьера краснорожий шутник. – Эх, нескладная, – укоризненно прибавил он на ядро, попавшее в колесо и ногу человека.
– Ну вы, лисицы! – смеялся другой на изгибающихся ополченцев, входивших на батарею за раненым.
– Аль не вкусна каша? Ах, вороны, заколянились! – кричали на ополченцев, замявшихся перед солдатом с оторванной ногой.
– Тое кое, малый, – передразнивали мужиков. – Страсть не любят.
Пьер замечал, как после каждого попавшего ядра, после каждой потери все более и более разгоралось общее оживление.
Как из придвигающейся грозовой тучи, чаще и чаще, светлее и светлее вспыхивали на лицах всех этих людей (как бы в отпор совершающегося) молнии скрытого, разгорающегося огня.
Пьер не смотрел вперед на поле сражения и не интересовался знать о том, что там делалось: он весь был поглощен в созерцание этого, все более и более разгорающегося огня, который точно так же (он чувствовал) разгорался и в его душе.
В десять часов пехотные солдаты, бывшие впереди батареи в кустах и по речке Каменке, отступили. С батареи видно было, как они пробегали назад мимо нее, неся на ружьях раненых. Какой то генерал со свитой вошел на курган и, поговорив с полковником, сердито посмотрев на Пьера, сошел опять вниз, приказав прикрытию пехоты, стоявшему позади батареи, лечь, чтобы менее подвергаться выстрелам. Вслед за этим в рядах пехоты, правее батареи, послышался барабан, командные крики, и с батареи видно было, как ряды пехоты двинулись вперед.
Пьер смотрел через вал. Одно лицо особенно бросилось ему в глаза. Это был офицер, который с бледным молодым лицом шел задом, неся опущенную шпагу, и беспокойно оглядывался.
Ряды пехотных солдат скрылись в дыму, послышался их протяжный крик и частая стрельба ружей. Через несколько минут толпы раненых и носилок прошли оттуда. На батарею еще чаще стали попадать снаряды. Несколько человек лежали неубранные. Около пушек хлопотливее и оживленнее двигались солдаты. Никто уже не обращал внимания на Пьера. Раза два на него сердито крикнули за то, что он был на дороге. Старший офицер, с нахмуренным лицом, большими, быстрыми шагами переходил от одного орудия к другому. Молоденький офицерик, еще больше разрумянившись, еще старательнее командовал солдатами. Солдаты подавали заряды, поворачивались, заряжали и делали свое дело с напряженным щегольством. Они на ходу подпрыгивали, как на пружинах.
Грозовая туча надвинулась, и ярко во всех лицах горел тот огонь, за разгоранием которого следил Пьер. Он стоял подле старшего офицера. Молоденький офицерик подбежал, с рукой к киверу, к старшему.
– Имею честь доложить, господин полковник, зарядов имеется только восемь, прикажете ли продолжать огонь? – спросил он.
– Картечь! – не отвечая, крикнул старший офицер, смотревший через вал.
Вдруг что то случилось; офицерик ахнул и, свернувшись, сел на землю, как на лету подстреленная птица. Все сделалось странно, неясно и пасмурно в глазах Пьера.
Одно за другим свистели ядра и бились в бруствер, в солдат, в пушки. Пьер, прежде не слыхавший этих звуков, теперь только слышал одни эти звуки. Сбоку батареи, справа, с криком «ура» бежали солдаты не вперед, а назад, как показалось Пьеру.
Ядро ударило в самый край вала, перед которым стоял Пьер, ссыпало землю, и в глазах его мелькнул черный мячик, и в то же мгновенье шлепнуло во что то. Ополченцы, вошедшие было на батарею, побежали назад.
– Все картечью! – кричал офицер.
Унтер офицер подбежал к старшему офицеру и испуганным шепотом (как за обедом докладывает дворецкий хозяину, что нет больше требуемого вина) сказал, что зарядов больше не было.
– Разбойники, что делают! – закричал офицер, оборачиваясь к Пьеру. Лицо старшего офицера было красно и потно, нахмуренные глаза блестели. – Беги к резервам, приводи ящики! – крикнул он, сердито обходя взглядом Пьера и обращаясь к своему солдату.
