Камчатская краевая научная библиотека имени С. П. Крашенинникова

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Камчатская краевая научная библиотека им. С. П. Крашенинникова
Адрес

683603 ГСП, Петропавловск-Камчатский, пр. Карла-Маркса, 33/1

Основана

24 января (5 февраля1828

Фонд
Объём фонда

650 тыс. (2008)

Доступ и пользование
Количество читателей

30 000

Другая информация
Директор

Дикова Татьяна Анатольевна

Веб-сайт

[www.kamlib.ru lib.ru]

Камча́тская краева́я нау́чная библиоте́ка им. С. П. Крашенинни́кова — библиотека в городе Петропавловске-Камчатском (Россия). Крупнейшая и старейшая библиотека Камчатского края. Основана в 1828 году. Книжные фонды насчитывают более 650 тыс. единиц хранения (2008).





История

История библиотеки началась 30 апреля 1827 года, когда помощник начальника Камчатки Аркадий Васильевич Голенищев подал на рассмотрение Сибирского комитета записку, в которой предлагалось создание казённой библиотеки. 22 декабря 1827 года от комитета было получено согласие на основание библиотеки. 24 января (5 февраля1828 года император Николай I утвердил предложение, поставив на прошении резолюцию «согласен».

В списке литературы значились книги по естественно-научным направлениям (физика, технология, медицина), гуманитарным дисциплинам (педагогика, философия, история), искусству, точным наукам (математика). Особое внимание уделялось географии и истории Камчатки и Дальнего Востока: «Описание земли Камчатки» С. П. Крашенинникова, «Путешествие по Камчатке и Южной стороне Сибири» Ж. Б. Б. Лессепса, дневники русских путешественников и др.

В конце XIX века библиотека приобрела статус «Петропавловская библиотека окружного управления». В годы Октябрьской революции библиотека стала Центральной Петропавловской. В 1920 году фонды насчитывали около 1 тыс. В 1920—30-х годах фонды значительно увеличились. В 1937 году в них находилось 20 560 книг.

9 марта 1937 года Петропавловская городская библиотека преобразована в областную. Дальнейшее развитие библиотека получила с работой профессиональных библиотекарей, среди них: А. Т. Холодова, В. Н. Егорова (Шеходанова) — выпускники Ленинградского библиотечного института, Р. Р. Клявлин и Е. Ф. Заводнова — выпускники Московского библиотечного института.

Наряду с развитием как самостоятельного культурного учреждения библиотека функционировала и как методический центр библиотек области, число которых возросло с 30 (1950 год) до 97 (1960 год). Штат самой библиотеки возрос с 20 (1966 году) до 44 (1976 год), за 5 лет фонды увечились более чем в 2 раза (с 205 913 в 1970 до 427 825 в 1975 году). В 1980 году начало обслуживать читателей новое здание, рассчитанное на полмиллиона единиц хранения, в связи с увеличением фондов были образованы новые отделы.

21 ноября 1986 года областной библиотеке было присвоено имя Степана Петровича Крашенинникова.

На сегодняшний день библиотека является крупнейшим информационным и культурным центром края, число читателей насчитывает около 30 тыс. В фондах хранятся книги, различные виды периодических изданий, ноты, аудио-, видео-, грамзаписи, электронные носители информации. Ежегодно поступает около 1 тыс. периодических изданий.

Библиотека является членом Российской библиотечной ассоциации, Библиотечной ассоциации Камчатки.

Фонды библиотеки

  • Сектор редкой книги (13,4 тыс. экземпляров).
  • Отдела иностранной литературы (10 тыс. экземпляров) — литература на английском, немецком, испанском, французском, японском, корейском и китайских языках.
  • Американский центр.

Объём электронных баз данных насчитывает 306,1 тыс. записей.

Напишите отзыв о статье "Камчатская краевая научная библиотека имени С. П. Крашенинникова"

Ссылки

  • [www.kamlib.ru/library.php?page=main Сайт библиотеки]

Источники

  • [www.kamlib.ru/library.php?page=about2 Камчатская краевая научная библиотека им. С. П. Крашенинникова. История библиотеки]

Отрывок, характеризующий Камчатская краевая научная библиотека имени С. П. Крашенинникова

Перед самым обедом граф Илья Андреич представил князю своего сына. Багратион, узнав его, сказал несколько нескладных, неловких слов, как и все слова, которые он говорил в этот день. Граф Илья Андреич радостно и гордо оглядывал всех в то время, как Багратион говорил с его сыном.
Николай Ростов с Денисовым и новым знакомцем Долоховым сели вместе почти на середине стола. Напротив них сел Пьер рядом с князем Несвицким. Граф Илья Андреич сидел напротив Багратиона с другими старшинами и угащивал князя, олицетворяя в себе московское радушие.
Труды его не пропали даром. Обеды его, постный и скоромный, были великолепны, но совершенно спокоен он всё таки не мог быть до конца обеда. Он подмигивал буфетчику, шопотом приказывал лакеям, и не без волнения ожидал каждого, знакомого ему блюда. Всё было прекрасно. На втором блюде, вместе с исполинской стерлядью (увидав которую, Илья Андреич покраснел от радости и застенчивости), уже лакеи стали хлопать пробками и наливать шампанское. После рыбы, которая произвела некоторое впечатление, граф Илья Андреич переглянулся с другими старшинами. – «Много тостов будет, пора начинать!» – шепнул он и взяв бокал в руки – встал. Все замолкли и ожидали, что он скажет.
– Здоровье государя императора! – крикнул он, и в ту же минуту добрые глаза его увлажились слезами радости и восторга. В ту же минуту заиграли: «Гром победы раздавайся».Все встали с своих мест и закричали ура! и Багратион закричал ура! тем же голосом, каким он кричал на Шенграбенском поле. Восторженный голос молодого Ростова был слышен из за всех 300 голосов. Он чуть не плакал. – Здоровье государя императора, – кричал он, – ура! – Выпив залпом свой бокал, он бросил его на пол. Многие последовали его примеру. И долго продолжались громкие крики. Когда замолкли голоса, лакеи подобрали разбитую посуду, и все стали усаживаться, и улыбаясь своему крику переговариваться. Граф Илья Андреич поднялся опять, взглянул на записочку, лежавшую подле его тарелки и провозгласил тост за здоровье героя нашей последней кампании, князя Петра Ивановича Багратиона и опять голубые глаза графа увлажились слезами. Ура! опять закричали голоса 300 гостей, и вместо музыки послышались певчие, певшие кантату сочинения Павла Ивановича Кутузова.
«Тщетны россам все препоны,
Храбрость есть побед залог,
Есть у нас Багратионы,
Будут все враги у ног» и т.д.
Только что кончили певчие, как последовали новые и новые тосты, при которых всё больше и больше расчувствовался граф Илья Андреич, и еще больше билось посуды, и еще больше кричалось. Пили за здоровье Беклешова, Нарышкина, Уварова, Долгорукова, Апраксина, Валуева, за здоровье старшин, за здоровье распорядителя, за здоровье всех членов клуба, за здоровье всех гостей клуба и наконец отдельно за здоровье учредителя обеда графа Ильи Андреича. При этом тосте граф вынул платок и, закрыв им лицо, совершенно расплакался.


Пьер сидел против Долохова и Николая Ростова. Он много и жадно ел и много пил, как и всегда. Но те, которые его знали коротко, видели, что в нем произошла в нынешний день какая то большая перемена. Он молчал всё время обеда и, щурясь и морщась, глядел кругом себя или остановив глаза, с видом совершенной рассеянности, потирал пальцем переносицу. Лицо его было уныло и мрачно. Он, казалось, не видел и не слышал ничего, происходящего вокруг него, и думал о чем то одном, тяжелом и неразрешенном.
Этот неразрешенный, мучивший его вопрос, были намеки княжны в Москве на близость Долохова к его жене и в нынешнее утро полученное им анонимное письмо, в котором было сказано с той подлой шутливостью, которая свойственна всем анонимным письмам, что он плохо видит сквозь свои очки, и что связь его жены с Долоховым есть тайна только для одного него. Пьер решительно не поверил ни намекам княжны, ни письму, но ему страшно было теперь смотреть на Долохова, сидевшего перед ним. Всякий раз, как нечаянно взгляд его встречался с прекрасными, наглыми глазами Долохова, Пьер чувствовал, как что то ужасное, безобразное поднималось в его душе, и он скорее отворачивался. Невольно вспоминая всё прошедшее своей жены и ее отношения с Долоховым, Пьер видел ясно, что то, что сказано было в письме, могло быть правда, могло по крайней мере казаться правдой, ежели бы это касалось не его жены. Пьер вспоминал невольно, как Долохов, которому было возвращено всё после кампании, вернулся в Петербург и приехал к нему. Пользуясь своими кутежными отношениями дружбы с Пьером, Долохов прямо приехал к нему в дом, и Пьер поместил его и дал ему взаймы денег. Пьер вспоминал, как Элен улыбаясь выражала свое неудовольствие за то, что Долохов живет в их доме, и как Долохов цинически хвалил ему красоту его жены, и как он с того времени до приезда в Москву ни на минуту не разлучался с ними.