Камышев, Иван Павлович

Иван Павлович Камышев
Дата рождения	7 июля 1925(1925-07-07)
Место рождения	село Артёмовка, Чугуевский район, Харьковская область
Дата смерти	26 января 1945(1945-01-26) (19 лет)
Место смерти	Польша
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	пехота
Годы службы	1943—1945
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Иван Павлович Камышев (1925—1945) — красноармеец Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (1945).

Биография

Иван Камышев родился 7 июля 1925 года в селе Артёмовка (ныне — Печенежский район Харьковской области Украины). Окончил семь классов школы, после чего поступил на учёбу в ремесленное училище при Харьковском электромеханическом заводе. Учёбу прервала начавшаяся Великая Отечественная война. В начале войны Камышев оказался в оккупации. После освобождения Харькова в сентябре 1943 года он был призван на службу в Рабоче-крестьянскую Красную Армию. С октября 1943 года — на фронтах Великой Отечественной войны. Принимал участие в боях на Центральном, Ленинградском, 2-м Прибалтийском, 1-м Украинском фронтах. К январю 1945 года красноармеец Иван Камышев был пулемётчиком 172-го стрелкового полка 13-й стрелковой дивизии 59-й армии 1-го Украинского фронта. Отличился во время Висло-Одерской операции.

26 января 1945 года под городом Сосновец Катовицкого воеводства Польши Камышев вместе с четырьмя товарищами перерезал шоссейную дорогу и атаковал немецкую автоколонну, двигавшуюся по ней. Камышев со связкой гранат бросился под головную машину колонны и ценой своей жизни подорвал её, благодаря чему колонну удалось обездвижить и разгромить. Похоронен в братской могиле к востоку от города Челядзь Катовицкого воеводства.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 апреля 1945 года за «мужество и героизм, проявленные в бою с немецко-фашистскими захватчиками» красноармеец Иван Камышев посмертно был удостоен высокого звания Героя Советского Союза.

Был также награждён медалью «За отвагу».

В честь Камышева названы улица и ПТУ № 10 в Харькове.

В 2004-м году ПТУ № 10 им. Камышева было переименовано в лицей, а в 2006-м ликвидировано вместе с музеем Трудовой и Воинской Славы, находившемся на его территории. Утрачены экспонаты и все Книги пожеланий почетных гостей этого училища. Таких, например, как мать И.П. Камышева и космонавт СССР П.Р. Попович. Подробности и документы на сайте ПТУ № 10 им. Героя Советского Союза И.П. Камышева www.ptu10-khpl.narod.ru.

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
• Андреев С. А. Совершённое ими бессмертно. Книга 1. М.: Высшая школа, 1976.
• Подвиги во имя Отчизны. — 2-е изд.,- Харьков: «Прапор», 1985.

Отрывок, характеризующий Камышев, Иван Павлович

– Да еще и ковры то дай бог на три ящика разложить, – сказал буфетчик.
– Да постой, пожалуйста. – И Наташа быстро, ловко начала разбирать. – Это не надо, – говорила она про киевские тарелки, – это да, это в ковры, – говорила она про саксонские блюда.
– Да оставь, Наташа; ну полно, мы уложим, – с упреком говорила Соня.
– Эх, барышня! – говорил дворецкий. Но Наташа не сдалась, выкинула все вещи и быстро начала опять укладывать, решая, что плохие домашние ковры и лишнюю посуду не надо совсем брать. Когда всё было вынуто, начали опять укладывать. И действительно, выкинув почти все дешевое, то, что не стоило брать с собой, все ценное уложили в два ящика. Не закрывалась только крышка коверного ящика. Можно было вынуть немного вещей, но Наташа хотела настоять на своем. Она укладывала, перекладывала, нажимала, заставляла буфетчика и Петю, которого она увлекла за собой в дело укладыванья, нажимать крышку и сама делала отчаянные усилия.
– Да полно, Наташа, – говорила ей Соня. – Я вижу, ты права, да вынь один верхний.
– Не хочу, – кричала Наташа, одной рукой придерживая распустившиеся волосы по потному лицу, другой надавливая ковры. – Да жми же, Петька, жми! Васильич, нажимай! – кричала она. Ковры нажались, и крышка закрылась. Наташа, хлопая в ладоши, завизжала от радости, и слезы брызнули у ней из глаз. Но это продолжалось секунду. Тотчас же она принялась за другое дело, и уже ей вполне верили, и граф не сердился, когда ему говорили, что Наталья Ильинишна отменила его приказанье, и дворовые приходили к Наташе спрашивать: увязывать или нет подводу и довольно ли она наложена? Дело спорилось благодаря распоряжениям Наташи: оставлялись ненужные вещи и укладывались самым тесным образом самые дорогие.
Но как ни хлопотали все люди, к поздней ночи еще не все могло быть уложено. Графиня заснула, и граф, отложив отъезд до утра, пошел спать.
Соня, Наташа спали, не раздеваясь, в диванной. В эту ночь еще нового раненого провозили через Поварскую, и Мавра Кузминишна, стоявшая у ворот, заворотила его к Ростовым. Раненый этот, по соображениям Мавры Кузминишны, был очень значительный человек. Его везли в коляске, совершенно закрытой фартуком и с спущенным верхом. На козлах вместе с извозчиком сидел старик, почтенный камердинер. Сзади в повозке ехали доктор и два солдата.
– Пожалуйте к нам, пожалуйте. Господа уезжают, весь дом пустой, – сказала старушка, обращаясь к старому слуге.
– Да что, – отвечал камердинер, вздыхая, – и довезти не чаем! У нас и свой дом в Москве, да далеко, да и не живет никто.
– К нам милости просим, у наших господ всего много, пожалуйте, – говорила Мавра Кузминишна. – А что, очень нездоровы? – прибавила она.
Камердинер махнул рукой.
– Не чаем довезти! У доктора спросить надо. – И камердинер сошел с козел и подошел к повозке.
– Хорошо, – сказал доктор.
Камердинер подошел опять к коляске, заглянул в нее, покачал головой, велел кучеру заворачивать на двор и остановился подле Мавры Кузминишны.
– Господи Иисусе Христе! – проговорила она.
Мавра Кузминишна предлагала внести раненого в дом.
– Господа ничего не скажут… – говорила она. Но надо было избежать подъема на лестницу, и потому раненого внесли во флигель и положили в бывшей комнате m me Schoss. Раненый этот был князь Андрей Болконский.


Наступил последний день Москвы. Была ясная веселая осенняя погода. Было воскресенье. Как и в обыкновенные воскресенья, благовестили к обедне во всех церквах. Никто, казалось, еще не мог понять того, что ожидает Москву.