Канадзава, Сатоси

Сатоси Канадзава
Дата рождения:	16 ноября 1962(1962-11-16) (61 год)
Страна:	США США→ Великобритания Великобритания
Научная сфера:	Эволюционная психология
Место работы:	Лондонская школа экономики и политических наук

Сато́си Канадза́ва (англ. Satoshi Kanazawa, род. 16 ноября 1962 года) – британский психолог, специалист в области эволюционной психологии. В данное время проживает в Англии, работает в Лондонской школе экономики и политических наук, находясь на должности доцента (ридера). Является автором более чем 90 статей и работ в области психологии, социологии, экономики, биологии, антропологии. Также вел блог под названием «Scientific Fundamentalist» на веб-версии журнала Psychology Today и находился на должности пишущего редактора на веб-форуме Big Think до 2013 года. Индекс Хирша на 2015 год – 33; i-индекс на 2015 год – 51.

Карьера и публицистическая деятельность

Параллельно своей исследовательской деятельности в области эволюционной психологии, в 2008 году начинал вести блог под названием «Scientific Fundamentalist» на веб-версии журнала Psychology Today, в котором и размещал свои некоторые статьи, которые часто вызывали возмущения общественности, оживленные дискуссии и являлись причинами написания различных статей с критикой в его адрес. Так, например, 18 мая 2011 года в английской газете The Guardian была напечатана статья с названием «С расистской чепухой Сатоси Канадзавы нельзя мириться» (англ. «Satoshi Kanazawa's racist nonsense should not be tolerated»), а на веб-форуме Big Think в 2012 году вышла в свет статья с названием «Плохая наука Сатоси Канадзавы» («The bad science of Satoshi Kanazawa»). Сам Канадзава в свей статье под названием «Если правда оскорбляет, то это наша работа – оскорбить» (англ. «If the truth offends, it’s our job to offend») указывал на то, что подобные волнения и нападки со стороны общественности происходят только потому, что существуют такие понятия, как политкорректность и цензура. В 2011 году в ответ на неоднозначные статьи Канадзавы редакция Psychology Today запретила ему публиковать статьи на своем ресурсе. Также Лондонская школа экономики и политических наук(LSE) , в которой он работает, запретила ему публиковать не проходящих экспертных оценок статьи на 12 месяцев, а группа специалистов в эволюционной психологии заявила, что Сатоси Канадзава «не говорит за всех эволюционных психологов». В сентябре 2012 он был нанят блогом Big Think на должность пишущего редактора, на которой он проработал до 29 марта 2013. На сегодняшний день продолжает работать в Лондонской школе экономики и политических наук. Ведет микроблог в твиттере.

Взгляды с точки зрения эволюционной психологии

«Принцип саванны»

«Принцип саванны» сформулирован Канадзавой в его книге «Почему красивые люди имеют больше дочерей»(англ. «Why Beautiful People Have More Daughters»). Он заключается в том, что человек сформировался в африканской саванне и после выхода оттуда практически не эволюционировал. И именно поэтому многие люди испытывают социальные трудности, живя в современном индустриальном обществе. «Принцип саванны» был в основном принят исследователями положительно, хотя сама книга содержит множество важных спорных моментов. Также данный принцип был подробно раскрыт в статье под названием «Принцип Саванны»(англ. «The Savanna Principle»), опубликованной в журнале «Managerial and Decision Economics» 4 июня 2003 года .

Интеллект

Большая часть статей Канадзавы посвящена объяснению причин различия уровней интеллектуального развития у людей разных полов, возрастов, рас, сексуальной ориентации и т.д. Так, например, в статье «Интеллект и гомосексуальность» (англ. «Intelligence and homosexuality») в журнале «Journal of Biosocial Science» Канадзава утверждает, что более умные люди c большей вероятностью приобретут и поддержат эволюционно новые предпочтения и ценности, чем менее умные. А также, что более умные люди с большей вероятностью станут придерживаются гомосексуального поведения. В другой статье с названием «Почему красивые люди более умные» (англ. «Why beautiful people are more intelligent») в журнале Intelligence, Канадзава приходит к выводу, что красивые люди более умны, основываясь на 4 утверждениях: 1) более умные мужчины способны с большей вероятностью достигнуть более высокого статуса; 2) мужчины более высоко статуса с большей вероятностью будут обладать более красивыми женщинами; 3) интеллект передается по наследству; 4) красота передается по наследству; и если эти 4 предположения верны, то утверждение о том, что красивые люди более умны, оказывается логически истинным. Также объяснения различий в интеллектуальном развитии Канадзава дает в ряде статей, таких как: «Почему умные люди употребляют больше алкоголя» (англ. «Why Intelligent People Drink More Alcohol»), «Почему вегетарианцы умнее, чем мясоеды» (англ. «Why Vegetarians Are More Intelligent than Meat Eaters»), «Почему совы умнее, чем жаворонки» (англ. «Why Night Owls Are More Intelligent Than Morning Larks»), «Почему атеисты умнее, чем религиозные люди» (англ. «Why Atheists Are More Intelligent Than the Religious») и так далее.

Преступность

В своих работах Канадзава приходит к выводу о том, что совершение преступлений мужчинами зависит не только от эволюционных факторов, но и в значительной степени от условий, в которых находится индивидуум. Он пишет: «наша теория объясняет только то, почему люди хотят совершить преступление, но не то, почему они собственно совершают его» так же он проводит параллель интенсивности криминального поведения с возрастом мужчин и говорит, что потребность в совершении преступлений быстро растет в подростковом возрасте и так же быстро падает в зрелом возрасте, и в дальнейшем остается на самом низком уровне весь остаток жизни. В статье «Почему продуктивность падает с возрастом: связи преступников и гениев» (англ. «Why productivity fades with age: The crime–genius connection») говорится о том, что ученые в большинстве случаев делают свои самые значимые открытия до 30 лет аналогично тому, как преступники совершают большинство преступлений в том же возрасте. И объясняется это потребностью конкурентоспособности у молодых особей в обществе (группе), а так же тем, что потребность в конкурентоспособности «выключается» после вступления в брак и появления детей.

Критика взглядов Канадзавы

Канадзава также утверждал, что высокий уровень IQ в большинстве регионов мира является залогом благополучия индивида, за исключением регионов Чёрной Африки, где благополучие в большей степени зависит от богатства,нежели от уровня IQ, объясняя это тем, что Чёрная Африка представляет собой «эволюционно привычную» среду обитания с меньшим давлением отбора по IQ, чем в других регионах. Джордж Элиссон в своем критическом отзыве относительно убеждений Канадзавы заявил, что это заключение было основано на «ошибочных предположениях, сомнительных данных, некорректном анализе и предвзятых интерпретациях». Другое предположение Канадзавы в журнале Journal of Theoretical Biology о том, что у привлекательных людей на 26 % реже появляется потомство мужского пола. Подверглось критики со стороны американского статистика Эндрю Гельмана, который в своей статье «Of Beauty, Sex and Power» указал на неправильность расчетов процентного соотношения, которое составляло не 26%, а только 8%. Также Гельман утверждает, что анализ Канадзавы неубедительно показывает причинно-следственные связи из-за возможной эндогенности, так же как и из-за неясности интерпретации статистической значимости во множественных сравнениях.

Статья, вызвавшая наибольший всплеск эмоций общественности, была опубликована в блоге Канадзавы в журнале Psychology Today, под названием «Почему чернокожие женщины физически менее привлекательны, чем женщины других рас» (англ. «Why Are Black Women Less Physically Attractive Than Other Women»). Канадзава в своем анализе ссылался на Национальное Лонгитюдное Исследовании Здоровья Подростков. Однако последующий независимый критический анализ результатов показал, что в исследовании National Longitudinal Study of Adolescent разница в оценке привлекательности содержалась в трех из четырех наборов данных, статистически достоверные расовые различия были только у более молодых женщин, и эти различия исчезали к началу их взрослой жизни. Канадзава также был раскритикован за то, что факторный анализ субъективных оценок привлекательности опрошенных, который он провел в своей работе, формирует объективную шкалу привлекательности. На английском новостном онлайн ресурсе International Business Times была опубликована статья «"Black women less attractive" blogpost: Anger grows», в которой говорилось о том, что студенческий союз лондонского университета требуют увольнения Канадзавы. А на ресурсах Facebook и Change.org собраны петиции, подписанные двумя тысячами человек, требующих от Psychology Today «прекратить публиковать расистские и сексистские статьи». В ответ на это редакция Psychology Today удалила статью Канадзавы и запретила ему публиковать статьи на данном ресурсе. А Лондонская Школа Экономики заявила, что «Взгляды академика – это его собственные взгляды и не представляют LSE». В дальнейшем Канадзава принес свои извинения директору Лондонской Школы Экономики Джудит Рис, сказав, что он «приносит искренне извинения за то, что его блог ударил по репутации учебного заведения» и «глубоко сожалеет» о «непреднамеренных последствиях» блога и признал, что «некоторые из (его) аргументов могли быть ошибочными и не подкрепленными имеющимися данными». В свою очередь администрация LSE запретила ему публиковать статьи, не прошедшие экспертных оценок в течение года.

Мнения в защиту взглядов Канадзавы

В июне 2011 года, в защиту работ Канадзавы выступила международная группа из 23 ученых. Они опубликовали открытое письмо в Times Higher Education, где говорилось, что, несмотря на заявления критиков о том, что работы Канадзавы «плохие», он является автором более чем 70 статей в области психологии, социологии, биологии и медицины, которые успешно прошли рецензирование и получили положительные отзывы экспертов, и многие из этих статей были напечатаны в лучших научных журналах. Также в письме указывается на то, что Канадзава опубликовал несколько статей, где конструктивно отвечает на замечания критиков в адрес своих работ, и выражается общее мнение ученых о том, что критические замечания должны публиковаться именно в тех журналах, где были изданы работы, которые, по мнению критиков, ошибочны, но не в широкой прессе, где они не могут быть адекватно оценены.

Библиография

Канадзава выпустил несколько книг, изданных на различных языках:

• Kanazawa, Satoshi. 2012. The Intelligence Paradox: Why the Intelligent Choice Isn’t Always the Smart One. New York: Wiley.
• Kanazawa, Satoshi. 2012. 지능의 사생활: 연애에서 식성까지 우리의 행동을 결정짓는 IQ의 맨얼굴. Seoul: Woongjin Big Think Company. (Korean edition)
• Kanazawa, Satoshi. 2015. 知能のパラドックス. Kyoto: PHP Institute. (Japanese edition)
• Kanazawa, Satoshi. 2015. Proto Paradoksas: Kodėl Intelektualai Kartais Elgiasi Keistokai. Vilnius: VšĮ Gelmės. (Lithuanian edition)
  • A Brazilian edition to be published by Autêntica Editora.
  • A Greek edition to be published by Thrasyvoulos Drakoulis.

В соавторстве с Аланом Миллером:

• Miller, Alan S. and Satoshi Kanazawa. 2007. Why Beautiful People Have More Daughters. New York: Penguin.
• Miller, Alan S. and Satoshi Kanazawa. 2007. Perché Agli Uomini Piacciono le Curve e le Donne Adorano i Diamanti. Milan: Edizioni Piemme. (Italian edition)
• Miller, Alan S. and Satoshi Kanazawa. 2007. 女が男を厳しく選ぶ理由. Tokyo: Hankyu Communications. (Japanese edition)
• Miller, Alan S. and Satoshi Kanazawa. 2007. Por Que Homens Jogam e Mulheres Compram Sapatos. Rio de Janeiro: Prestigio Editorial. (Brazilian edition)
• Miller, Alan S. and Satoshi Kanazawa. 2007. Why Beautiful People Have More Daughters, narrated by Stephen Hoye. Old Saybrook: Tantor Media. (Audio CD/MP3 edition)
• Miller, Alan S. and Satoshi Kanazawa. 2007. Why Beautiful People Have More Daughters. Amazon Digital Services. (Amazon Kindle edition)
• Miller, Alan S. and Satoshi Kanazawa. 2008. Kodėl Gražiems Gimsta Mergaitės: Įvadas į Evoliucijos Psichologiją. Vilnius: Tyto Alba. (Lithuanian edition)
• Miller, Alan S. and Satoshi Kanazawa. 2008. 為什麼美女總是生女兒？ Taipei: Sun Color Culture. (Complex Chinese edition)
• Miller, Alan S. and Satoshi Kanazawa. 2008. 처음 읽는 진화심리학. Seoul: Woongjin Knowledge House. (Korean edition)
• Miller, Alan S. and Satoshi Kanazawa. 2010. Зошто Мажите Се Коцкаат А Жените Купуваат Чевли. Skopje: Tabahon. (Macedonian edition)
• Miller, Alan S. and Satoshi Kanazawa. 2010. 生猛的进化心理学. Shenyang: Volumes Publishing. (Simplified Chinese edition)
• Miller, Alan S. and Satoshi Kanazawa. 2010. Dlaczego Piękni Ludzie Mają Więcej Córek? Szczecin: Albatros Wydawnictwo. (Polish edition)
  • A Greek edition to be published by Motibo Publishing.
  • A Romanian edition to be published by Vellant Publishing.
  • A Turkish edition to be published by Paravan Yayinlari.
• Miller, Alan S. and Satoshi Kanazawa. 2000. Order by Accident: The Origins and Consequences of Conformity in Contemporary Japan. Boulder: Westview.

Ссылки

• [bigthink.com/experts/satoshikanazawa Профиль на Big Think]
• [www.psychologytoday.com/blog/the-scientific-fundamentalist Блог на Psychology Today]

Отрывок, характеризующий Канадзава, Сатоси

– Besouhof. [Безухов.]
– Qu'est ce qui me prouvera que vous ne mentez pas? [Кто мне докажет, что вы не лжете?]
– Monseigneur! [Ваше высочество!] – вскрикнул Пьер не обиженным, но умоляющим голосом.
Даву поднял глаза и пристально посмотрел на Пьера. Несколько секунд они смотрели друг на друга, и этот взгляд спас Пьера. В этом взгляде, помимо всех условий войны и суда, между этими двумя людьми установились человеческие отношения. Оба они в эту одну минуту смутно перечувствовали бесчисленное количество вещей и поняли, что они оба дети человечества, что они братья.
В первом взгляде для Даву, приподнявшего только голову от своего списка, где людские дела и жизнь назывались нумерами, Пьер был только обстоятельство; и, не взяв на совесть дурного поступка, Даву застрелил бы его; но теперь уже он видел в нем человека. Он задумался на мгновение.
– Comment me prouverez vous la verite de ce que vous me dites? [Чем вы докажете мне справедливость ваших слов?] – сказал Даву холодно.
Пьер вспомнил Рамбаля и назвал его полк, и фамилию, и улицу, на которой был дом.
– Vous n'etes pas ce que vous dites, [Вы не то, что вы говорите.] – опять сказал Даву.
Пьер дрожащим, прерывающимся голосом стал приводить доказательства справедливости своего показания.
Но в это время вошел адъютант и что то доложил Даву.
Даву вдруг просиял при известии, сообщенном адъютантом, и стал застегиваться. Он, видимо, совсем забыл о Пьере.
Когда адъютант напомнил ему о пленном, он, нахмурившись, кивнул в сторону Пьера и сказал, чтобы его вели. Но куда должны были его вести – Пьер не знал: назад в балаган или на приготовленное место казни, которое, проходя по Девичьему полю, ему показывали товарищи.
Он обернул голову и видел, что адъютант переспрашивал что то.
– Oui, sans doute! [Да, разумеется!] – сказал Даву, но что «да», Пьер не знал.
Пьер не помнил, как, долго ли он шел и куда. Он, в состоянии совершенного бессмыслия и отупления, ничего не видя вокруг себя, передвигал ногами вместе с другими до тех пор, пока все остановились, и он остановился. Одна мысль за все это время была в голове Пьера. Это была мысль о том: кто, кто же, наконец, приговорил его к казни. Это были не те люди, которые допрашивали его в комиссии: из них ни один не хотел и, очевидно, не мог этого сделать. Это был не Даву, который так человечески посмотрел на него. Еще бы одна минута, и Даву понял бы, что они делают дурно, но этой минуте помешал адъютант, который вошел. И адъютант этот, очевидно, не хотел ничего худого, но он мог бы не войти. Кто же это, наконец, казнил, убивал, лишал жизни его – Пьера со всеми его воспоминаниями, стремлениями, надеждами, мыслями? Кто делал это? И Пьер чувствовал, что это был никто.
Это был порядок, склад обстоятельств.
Порядок какой то убивал его – Пьера, лишал его жизни, всего, уничтожал его.


От дома князя Щербатова пленных повели прямо вниз по Девичьему полю, левее Девичьего монастыря и подвели к огороду, на котором стоял столб. За столбом была вырыта большая яма с свежевыкопанной землей, и около ямы и столба полукругом стояла большая толпа народа. Толпа состояла из малого числа русских и большого числа наполеоновских войск вне строя: немцев, итальянцев и французов в разнородных мундирах. Справа и слева столба стояли фронты французских войск в синих мундирах с красными эполетами, в штиблетах и киверах.
Преступников расставили по известному порядку, который был в списке (Пьер стоял шестым), и подвели к столбу. Несколько барабанов вдруг ударили с двух сторон, и Пьер почувствовал, что с этим звуком как будто оторвалась часть его души. Он потерял способность думать и соображать. Он только мог видеть и слышать. И только одно желание было у него – желание, чтобы поскорее сделалось что то страшное, что должно было быть сделано. Пьер оглядывался на своих товарищей и рассматривал их.
Два человека с края были бритые острожные. Один высокий, худой; другой черный, мохнатый, мускулистый, с приплюснутым носом. Третий был дворовый, лет сорока пяти, с седеющими волосами и полным, хорошо откормленным телом. Четвертый был мужик, очень красивый, с окладистой русой бородой и черными глазами. Пятый был фабричный, желтый, худой малый, лет восемнадцати, в халате.
Пьер слышал, что французы совещались, как стрелять – по одному или по два? «По два», – холодно спокойно отвечал старший офицер. Сделалось передвижение в рядах солдат, и заметно было, что все торопились, – и торопились не так, как торопятся, чтобы сделать понятное для всех дело, но так, как торопятся, чтобы окончить необходимое, но неприятное и непостижимое дело.
Чиновник француз в шарфе подошел к правой стороне шеренги преступников в прочел по русски и по французски приговор.
Потом две пары французов подошли к преступникам и взяли, по указанию офицера, двух острожных, стоявших с края. Острожные, подойдя к столбу, остановились и, пока принесли мешки, молча смотрели вокруг себя, как смотрит подбитый зверь на подходящего охотника. Один все крестился, другой чесал спину и делал губами движение, подобное улыбке. Солдаты, торопясь руками, стали завязывать им глаза, надевать мешки и привязывать к столбу.
Двенадцать человек стрелков с ружьями мерным, твердым шагом вышли из за рядов и остановились в восьми шагах от столба. Пьер отвернулся, чтобы не видать того, что будет. Вдруг послышался треск и грохот, показавшиеся Пьеру громче самых страшных ударов грома, и он оглянулся. Был дым, и французы с бледными лицами и дрожащими руками что то делали у ямы. Повели других двух. Так же, такими же глазами и эти двое смотрели на всех, тщетно, одними глазами, молча, прося защиты и, видимо, не понимая и не веря тому, что будет. Они не могли верить, потому что они одни знали, что такое была для них их жизнь, и потому не понимали и не верили, чтобы можно было отнять ее.
Пьер хотел не смотреть и опять отвернулся; но опять как будто ужасный взрыв поразил его слух, и вместе с этими звуками он увидал дым, чью то кровь и бледные испуганные лица французов, опять что то делавших у столба, дрожащими руками толкая друг друга. Пьер, тяжело дыша, оглядывался вокруг себя, как будто спрашивая: что это такое? Тот же вопрос был и во всех взглядах, которые встречались со взглядом Пьера.
На всех лицах русских, на лицах французских солдат, офицеров, всех без исключения, он читал такой же испуг, ужас и борьбу, какие были в его сердце. «Да кто жо это делает наконец? Они все страдают так же, как и я. Кто же? Кто же?» – на секунду блеснуло в душе Пьера.
– Tirailleurs du 86 me, en avant! [Стрелки 86 го, вперед!] – прокричал кто то. Повели пятого, стоявшего рядом с Пьером, – одного. Пьер не понял того, что он спасен, что он и все остальные были приведены сюда только для присутствия при казни. Он со все возраставшим ужасом, не ощущая ни радости, ни успокоения, смотрел на то, что делалось. Пятый был фабричный в халате. Только что до него дотронулись, как он в ужасе отпрыгнул и схватился за Пьера (Пьер вздрогнул и оторвался от него). Фабричный не мог идти. Его тащили под мышки, и он что то кричал. Когда его подвели к столбу, он вдруг замолк. Он как будто вдруг что то понял. То ли он понял, что напрасно кричать, или то, что невозможно, чтобы его убили люди, но он стал у столба, ожидая повязки вместе с другими и, как подстреленный зверь, оглядываясь вокруг себя блестящими глазами.
Пьер уже не мог взять на себя отвернуться и закрыть глаза. Любопытство и волнение его и всей толпы при этом пятом убийстве дошло до высшей степени. Так же как и другие, этот пятый казался спокоен: он запахивал халат и почесывал одной босой ногой о другую.
Когда ему стали завязывать глаза, он поправил сам узел на затылке, который резал ему; потом, когда прислонили его к окровавленному столбу, он завалился назад, и, так как ему в этом положении было неловко, он поправился и, ровно поставив ноги, покойно прислонился. Пьер не сводил с него глаз, не упуская ни малейшего движения.
Должно быть, послышалась команда, должно быть, после команды раздались выстрелы восьми ружей. Но Пьер, сколько он ни старался вспомнить потом, не слыхал ни малейшего звука от выстрелов. Он видел только, как почему то вдруг опустился на веревках фабричный, как показалась кровь в двух местах и как самые веревки, от тяжести повисшего тела, распустились и фабричный, неестественно опустив голову и подвернув ногу, сел. Пьер подбежал к столбу. Никто не удерживал его. Вокруг фабричного что то делали испуганные, бледные люди. У одного старого усатого француза тряслась нижняя челюсть, когда он отвязывал веревки. Тело спустилось. Солдаты неловко и торопливо потащили его за столб и стали сталкивать в яму.
Все, очевидно, несомненно знали, что они были преступники, которым надо было скорее скрыть следы своего преступления.
Пьер заглянул в яму и увидел, что фабричный лежал там коленами кверху, близко к голове, одно плечо выше другого. И это плечо судорожно, равномерно опускалось и поднималось. Но уже лопатины земли сыпались на все тело. Один из солдат сердито, злобно и болезненно крикнул на Пьера, чтобы он вернулся. Но Пьер не понял его и стоял у столба, и никто не отгонял его.
Когда уже яма была вся засыпана, послышалась команда. Пьера отвели на его место, и французские войска, стоявшие фронтами по обеим сторонам столба, сделали полуоборот и стали проходить мерным шагом мимо столба. Двадцать четыре человека стрелков с разряженными ружьями, стоявшие в середине круга, примыкали бегом к своим местам, в то время как роты проходили мимо них.
Пьер смотрел теперь бессмысленными глазами на этих стрелков, которые попарно выбегали из круга. Все, кроме одного, присоединились к ротам. Молодой солдат с мертво бледным лицом, в кивере, свалившемся назад, спустив ружье, все еще стоял против ямы на том месте, с которого он стрелял. Он, как пьяный, шатался, делая то вперед, то назад несколько шагов, чтобы поддержать свое падающее тело. Старый солдат, унтер офицер, выбежал из рядов и, схватив за плечо молодого солдата, втащил его в роту. Толпа русских и французов стала расходиться. Все шли молча, с опущенными головами.
– Ca leur apprendra a incendier, [Это их научит поджигать.] – сказал кто то из французов. Пьер оглянулся на говорившего и увидал, что это был солдат, который хотел утешиться чем нибудь в том, что было сделано, но не мог. Не договорив начатого, он махнул рукою и пошел прочь.


После казни Пьера отделили от других подсудимых и оставили одного в небольшой, разоренной и загаженной церкви.
Перед вечером караульный унтер офицер с двумя солдатами вошел в церковь и объявил Пьеру, что он прощен и поступает теперь в бараки военнопленных. Не понимая того, что ему говорили, Пьер встал и пошел с солдатами. Его привели к построенным вверху поля из обгорелых досок, бревен и тесу балаганам и ввели в один из них. В темноте человек двадцать различных людей окружили Пьера. Пьер смотрел на них, не понимая, кто такие эти люди, зачем они и чего хотят от него. Он слышал слова, которые ему говорили, но не делал из них никакого вывода и приложения: не понимал их значения. Он сам отвечал на то, что у него спрашивали, но не соображал того, кто слушает его и как поймут его ответы. Он смотрел на лица и фигуры, и все они казались ему одинаково бессмысленны.
С той минуты, как Пьер увидал это страшное убийство, совершенное людьми, не хотевшими этого делать, в душе его как будто вдруг выдернута была та пружина, на которой все держалось и представлялось живым, и все завалилось в кучу бессмысленного сора. В нем, хотя он и не отдавал себе отчета, уничтожилась вера и в благоустройство мира, и в человеческую, и в свою душу, и в бога. Это состояние было испытываемо Пьером прежде, но никогда с такою силой, как теперь. Прежде, когда на Пьера находили такого рода сомнения, – сомнения эти имели источником собственную вину. И в самой глубине души Пьер тогда чувствовал, что от того отчаяния и тех сомнений было спасение в самом себе. Но теперь он чувствовал, что не его вина была причиной того, что мир завалился в его глазах и остались одни бессмысленные развалины. Он чувствовал, что возвратиться к вере в жизнь – не в его власти.
Вокруг него в темноте стояли люди: верно, что то их очень занимало в нем. Ему рассказывали что то, расспрашивали о чем то, потом повели куда то, и он, наконец, очутился в углу балагана рядом с какими то людьми, переговаривавшимися с разных сторон, смеявшимися.
– И вот, братцы мои… тот самый принц, который (с особенным ударением на слове который)… – говорил чей то голос в противуположном углу балагана.
Молча и неподвижно сидя у стены на соломе, Пьер то открывал, то закрывал глаза. Но только что он закрывал глаза, он видел пред собой то же страшное, в особенности страшное своей простотой, лицо фабричного и еще более страшные своим беспокойством лица невольных убийц. И он опять открывал глаза и бессмысленно смотрел в темноте вокруг себя.
Рядом с ним сидел, согнувшись, какой то маленький человек, присутствие которого Пьер заметил сначала по крепкому запаху пота, который отделялся от него при всяком его движении. Человек этот что то делал в темноте с своими ногами, и, несмотря на то, что Пьер не видал его лица, он чувствовал, что человек этот беспрестанно взглядывал на него. Присмотревшись в темноте, Пьер понял, что человек этот разувался. И то, каким образом он это делал, заинтересовало Пьера.
Размотав бечевки, которыми была завязана одна нога, он аккуратно свернул бечевки и тотчас принялся за другую ногу, взглядывая на Пьера. Пока одна рука вешала бечевку, другая уже принималась разматывать другую ногу. Таким образом аккуратно, круглыми, спорыми, без замедления следовавшими одно за другим движеньями, разувшись, человек развесил свою обувь на колышки, вбитые у него над головами, достал ножик, обрезал что то, сложил ножик, положил под изголовье и, получше усевшись, обнял свои поднятые колени обеими руками и прямо уставился на Пьера. Пьеру чувствовалось что то приятное, успокоительное и круглое в этих спорых движениях, в этом благоустроенном в углу его хозяйстве, в запахе даже этого человека, и он, не спуская глаз, смотрел на него.
– А много вы нужды увидали, барин? А? – сказал вдруг маленький человек. И такое выражение ласки и простоты было в певучем голосе человека, что Пьер хотел отвечать, но у него задрожала челюсть, и он почувствовал слезы. Маленький человек в ту же секунду, не давая Пьеру времени выказать свое смущение, заговорил тем же приятным голосом.
– Э, соколик, не тужи, – сказал он с той нежно певучей лаской, с которой говорят старые русские бабы. – Не тужи, дружок: час терпеть, а век жить! Вот так то, милый мой. А живем тут, слава богу, обиды нет. Тоже люди и худые и добрые есть, – сказал он и, еще говоря, гибким движением перегнулся на колени, встал и, прокашливаясь, пошел куда то.