Канадская конфедерация

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Кана́дская конфедера́ция (англ. Canadian Confederation, фр. Confédération canadienne), или Конфедерация Канада — процесс, достигнувший высшей точки 1 июля 1867, при котором из провинций, колоний и территорий Британской Северной Америки был создан союз для образования нового федерального государства — доминиона Британской империи Доминион Канада.

Теперь слово «конфедерация» часто используется для отвлечённого описания Канады, и выражение «отцы Конфедерации» — пример такого употребления. Между тем, более конкретно выражение обычно относится к политическому процессу, объединившему колонии в 1860-е годы, а не к политической структуре страны. Оно также используется для разделения канадской истории на два периода: «доконфедерационный» и «послеконфедерационный» (последний продолжается до настоящего времени). Хотя выражение «конфедерация» часто употребляют для обозначения Канады, Канада является скорее федерацией.

Все участники конференций, проходивших в 1860-х годах и приведших к образованию конфедерации, считаются отцами конфедерации. Вместе с тем, территориальное деление доминиона 1867 года существенно отличается от современной карты Канады. Политики, которые принимали участие в формировании границ и канадского федерализма после образования конфедерации (с конца XIX по начало XXI века), считаются её основателями.





История

Колониальные разделы

До 1867 Британская Северная Америка была объединением шести независимых колоний: Новая Шотландия, Нью-Брансуик, Соединённая Канада (по существу включавшая южные части Квебека и Онтарио), Ньюфаундленд, Остров Принца Эдуарда и Британская Колумбия. В начале Конфедерацию учредили лишь первые три колонии из вышеперечисленных, другие присоединились к ней впоследствии, и в 1949 последним присоединившимся стал Ньюфаундленд (оставшаяся часть современной Канады состоит из Земли Руперта и Северо-Западных территорий, принадлежавших Компании Гудзонова залива и уступленных Канаде в 1870, и из арктических островов под британской опекой).

Конституционный акт 1867 года о Британской Северной Америке

Конфедерация образовалась 29 марта 1867, когда королева Виктория дала королевское согласие на Акт о Британской Северной Америке. Этот акт, официально именуемый British North America Act (BNAA) (по-русски АБСА от «Акт о Британской Северной Америке»), был составлен по внутриполитическим (министерская неустойчивость, Rep by Pop), внешнеполитическим (угроза вторжения американцев, сокращение военной поддержки Соединённого королевства) и экономическим соображениям (потребность в железной дороге после окончания действия международного договора о режиме взаимности). Он объединял Соединённую Канаду с колониями Нью-Брансуик и Новая Шотландия и вступил в силу 1 июля 1867. Акт отменил Союзный акт 1840, объединявший прежде Верхнюю и Нижнюю Канаду. Это главный конституционный документ Канады. Соединённая Канада была разделена на две обособленных провинции, ставшие Онтарио и Квебеком. 1 июля теперь торжественно отмечается как праздник Канады.

Хотя АБСА давал Канаде больше независимости, чем она имела раньше, он вовсе не предоставлял ей полной независимости от Соединённого королевства. Внешняя политика осталась в руках британцев, Судебный комитет Тайного совета остался высшим апелляционным судом Канады, а Конституция могла быть исправлена лишь в Соединённом королевстве. Постепенно Канада получила больше независимости, окончившейся Конституцией 1982 (Квебек не ратифицировал эту Конституцию). До этого всякая модификация BNAA была прерогативой вестминстерского Парламента. С этого времени канадская Конституция изменяется большинством Парламента Канады, поддерживаемого квалифицированным большинством (а иногда единодушием) законодательных органов провинций.

  • [laws.justice.gc.ca/fr/const/index.html Акты Конституции Канады]

Отцы Конфедерации решили окрестить новую страну Доминионом Канада, отбросив среди прочих варианты Королевство и Конфедерация. Среди предложений было и название Доминион Бореалия («северный» по-латински) по аналогии с названием Австралии («южный» по-латински)[1]. В свете эволюции Канады выражение «конфедерация» чаще всего воспринимается как хитрость Джона А. Макдональда и других для побуждения французской Канады и приморских провинций участвовать в обсуждениях. Большинство колониальных руководителей, опасающихся оказаться под управлением населения центра Канады, не хотели иметь сильное центральное правительство. Макдональд не имел никакого намерения впрямь делать из Канады конфедерацию и был готов скорее поддержать ряд колоний вне политического союза, чем ослабить правительство центра, которое он представлял. Таким образом, Канада стала федерацией, а не конфедерацией, как Швейцария. Между тем, впечатление, что новая конфедеративная Канада была договором между двумя народами-основателями, господствовало в политическом дискурсе в Квебеке в течение почти целого века.

Зачем нужна конституция?

Основание Dominion of Canada отвечало длинному ряду целей. Цели Федерации определяются страхом перед соседними США во время гражданской войны в США, длившейся с 1861 по 1865 и побудившей британскую Корону занять позицию в поддержку южных рабовладельческих колоний. В США даже говорили об аннексии Соединённой Канады для того, чтобы отомстить за поддержку Соединённого королевства по отношению к южному сепаратистскому движению. Союз колоний Британской империи в Северной Америке был, по мнению сторонников федерализации, хорошим средством адекватнее обеспечивать их защиту и облегчить тяжёлое финансовое бремя для Лондона, вынужденного платить за безопасность всех колоний. С другой стороны, в 1846 Соединённое королевство положило конец преференциальному тарифу для колоний. Для замены британского рынка канадцы поворачиваются к американскому рынку. В 1854 подписывается международный договор о режиме взаимности. Он истёк в 1866 и не был подписан заново. Одним словом, при потере американского и британского рынков союз становился необходим для продолжения торговли и нахождения канадской промышленностью запасного рынка.

Отцы Конфедерации

Сначала Конфедерация была согласована в 1864 на Шарлоттаунской конференции в Шарлоттауне на Острове Принца Эдуарда, хотя, на самом деле, он вступил в Конфедерацию лишь в 1873. Особые места долго рассматривались позднее в 1864 на Квебекской конференции в Квебеке и во время последней конференции в Лондоне в 1866. Участники конференций известны как отцы Конфедерации.

Список отцов конфедерации
Провинция или территория Деятели
Квебек Сэр Жорж-Этьен Картье, Жан-Шарль Шапе, Сэр Александер Тиллох Галт, Сэр Эктор-Луи Ланжевен, Томас Дарси Макги, Сэр Этьен-Паскаль Таше
Манитоба Уильям Макдугалл
Новая Шотландия Сэр Адамс Джордж Арчибальд, Роберт Бари Дикки, Уильям Александер Генри, Джонатан Маккалли, Джон Уильям Ритчи, Сэр Чарльз Таппер
Нью-Брансуик Эдвард Бэррон Чэндлер, Чарльз Фишер, Джон Гамильтон Грей, Джон Мерсер Джонсон, Питер Митчелл, Уильям Генри Стивс, Сэр Сэмюел Леонард Тилли, Роберт Дункан Уилмот
Ньюфаундленд Сэр Фредерик Баукер Террингтон Картер, Сэр Эмброуз Шиа
Онтарио Джордж Браун, Сэр Александер Кэмпбелл, Джеймс Кокберн, Уильям Пирс Хауленд, Сэр Джон Aлександер Макдональд, Сэр Оливер Моуат
Остров Принца Эдуарда Джордж Коулс, Джон Гамильтон Грей, Томас Хис Хэвиленд, Эндрю Арчибальд Макдональд, Эдвард Палмер, Уильям Генри Поуп, Эдвард Уэлан

Обзор участия

Гарри Бернард, бывший секретарём Шарлоттаунской конференции, также считался некоторыми отцом Конфедерации. «Позднейшие отцы», включившие в Конфедерацию другие провинции после 1867 (например, Джоуи Смоллвуд) обычно не считаются «отцами Конфедерации». Вместо этого их иногда упоминают как «основателей».

Участник Провинция Шарлоттаун Квебек Лондон
Сэр Адамс Джордж Арчибальд Новая Шотландия
да
да
да
Джордж Браун Онтарио
да
да
нет
Сэр Александер Кэмпбелл Онтарио
да
да
нет
Сэр Фредерик Баукер Т. Картер Ньюфаундленд
нет
да
нет
Сэр Жорж-Этьен Картье Квебек
да
да
да
Эдвард Бэррон Чэндлер Нью-Брансуик
да
да
нет
Жан-Шарль Шапе Новая Шотландия
нет
да
нет
Джеймс Кокберн Онтарио
нет
да
нет
Джордж Коулс Остров Принца Эдуарда
да
да
нет
Роберт Б. Дикки Новая Шотландия
да
да
нет
Чарльз Фишер Нью-Брансуик
нет
да
да
Сэр Александер Тиллох Галт Квебек
да
да
да
Джон Гамильтон Грей Остров Принца Эдуарда
да
да
нет
Джон Гамильтон Грей Нью-Брансуик
да
да
нет
Томас Хис Хэвиленд Остров Принца Эдуарда
нет
да
нет
Уильям Александер Генри Новая Шотландия
да
да
да
Сэр Уильям Пирс Хауленд Онтарио
да
да
да
Джон Мерсер Джонсон Нью-Брансуик
да
да
нет
Сэр Эктор-Луи Ланжевен Квебек
да
да
да
Эндрю Арчибальд Макдональд Остров Принца Эдуарда
да
да
нет
Сэр Джон A. Макдональд Онтарио
да
да
да
Джонатан Маккалли Новая Шотландия
да
да
да
Уильям Макдугалл Онтарио
да
да
да
Томас Дарси Макги Квебек
да
да
нет
Питер Митчелл Нью-Брансуик
нет
да
да
Сэр Оливер Моуат Онтарио
нет
да
нет
Эдвард Палмер Остров Принца Эдуарда
да
да
нет
Уильям Генри Поуп Остров Принца Эдуарда
да
да
нет
Джон Уильям Ритчи Новая Шотландия
нет
нет
да
Сэр Эмброуз Шиа Ньюфаундленд
нет
да
нет
Уильям Г. Стивс Нью-Брансуик
да
да
нет
Сэр Этьен-Паскаль Таше Квебек
нет
да
нет
Сэр Сэмюел Леонард Тилли Нью-Брансуик
да
да
да
Сэр Чарльз Таппер Новая Шотландия
да
да
да
Эдвард Уэлан Остров Принца Эдуарда
нет
да
нет
Роберт Дункан Уилмот Нью-Брансуик
нет
нет
да

Функционирование

Порядок присоединения провинций

Канадская федерация первоначально насчитывала четыре провинции. С течением времени были созданы или присоединены к Конфедерации несколько других провинций и территорий. Даты присоединения в хронологическом порядке представлены ниже:

Провинция или территория Присоединение или создание
Провинции
Онтарио 1867
Квебек 1867
Нью-Брансуик 1867
Новая Шотландия 1867
Манитоба 1870
Британская Колумбия 1871
Остров Принца Эдуарда 1873
Альберта 1905
Саскачеван 1905
Ньюфаундленд и Лабрадор 1949
Территории
Северо-Западные территории 1870
Юкон 1898
Нунавут 1999

Противодействие и народные обсуждения

Противодействие конфедерации началось вслед за Шарлоттаунской конференцией и постоянно возрастало после Квебекской конференции; этому поспособствовал в том числе и манифест Антуан-Эме Дориона. Это было начало разделения франкоканадцев на два лагеря: федералистов и антифедералистов. Последние относились ранее к различным мятежным группировкам: консерваторам, порвавшим со своей партией, и либерал-демократам — и заявляли об угрозе, которую представляет собой конфедерация.

Это противодействие напугало Джона А. Макдональда, который, вначале пообещав провести плебисцит по вопросу о конфедерации, решил отложить это мероприятие. В письме Леонару Тилле от 8 октября 1866 он, впрочем, заявил, что если бы он созвал Палаты, то началось бы обсуждение, и они поддержали бы решение Квебека, и поражение Макдональда на голосовании было бы неизбежно. Он добавил, что если допустить дальнейшее обсуждение, то вся Нижняя Канада мобилизуется и это будет концом конституции. Таким образом, конституция была дарована народу безо всякого народного голосования.

См. также

Напишите отзыв о статье "Канадская конфедерация"

Примечания

  1. [canadaonline.about.com/od/history/a/namecanada.htm The Origin and History of the Name Canada]

Ссылки

  • [www.federalism-e.com Межуниверситетский журнал Fédéralism-e]

Отрывок, характеризующий Канадская конфедерация



Когда Пьер вернулся домой, ему подали две принесенные в этот день афиши Растопчина.
В первой говорилось о том, что слух, будто графом Растопчиным запрещен выезд из Москвы, – несправедлив и что, напротив, граф Растопчин рад, что из Москвы уезжают барыни и купеческие жены. «Меньше страху, меньше новостей, – говорилось в афише, – но я жизнью отвечаю, что злодей в Москве не будет». Эти слова в первый раз ясно ыоказали Пьеру, что французы будут в Москве. Во второй афише говорилось, что главная квартира наша в Вязьме, что граф Витгснштейн победил французов, но что так как многие жители желают вооружиться, то для них есть приготовленное в арсенале оружие: сабли, пистолеты, ружья, которые жители могут получать по дешевой цене. Тон афиш был уже не такой шутливый, как в прежних чигиринских разговорах. Пьер задумался над этими афишами. Очевидно, та страшная грозовая туча, которую он призывал всеми силами своей души и которая вместе с тем возбуждала в нем невольный ужас, – очевидно, туча эта приближалась.
«Поступить в военную службу и ехать в армию или дожидаться? – в сотый раз задавал себе Пьер этот вопрос. Он взял колоду карт, лежавших у него на столе, и стал делать пасьянс.
– Ежели выйдет этот пасьянс, – говорил он сам себе, смешав колоду, держа ее в руке и глядя вверх, – ежели выйдет, то значит… что значит?.. – Он не успел решить, что значит, как за дверью кабинета послышался голос старшей княжны, спрашивающей, можно ли войти.
– Тогда будет значить, что я должен ехать в армию, – договорил себе Пьер. – Войдите, войдите, – прибавил он, обращаясь к княжие.
(Одна старшая княжна, с длинной талией и окаменелым лидом, продолжала жить в доме Пьера; две меньшие вышли замуж.)
– Простите, mon cousin, что я пришла к вам, – сказала она укоризненно взволнованным голосом. – Ведь надо наконец на что нибудь решиться! Что ж это будет такое? Все выехали из Москвы, и народ бунтует. Что ж мы остаемся?
– Напротив, все, кажется, благополучно, ma cousine, – сказал Пьер с тою привычкой шутливости, которую Пьер, всегда конфузно переносивший свою роль благодетеля перед княжною, усвоил себе в отношении к ней.
– Да, это благополучно… хорошо благополучие! Мне нынче Варвара Ивановна порассказала, как войска наши отличаются. Уж точно можно чести приписать. Да и народ совсем взбунтовался, слушать перестают; девка моя и та грубить стала. Этак скоро и нас бить станут. По улицам ходить нельзя. А главное, нынче завтра французы будут, что ж нам ждать! Я об одном прошу, mon cousin, – сказала княжна, – прикажите свезти меня в Петербург: какая я ни есть, а я под бонапартовской властью жить не могу.
– Да полноте, ma cousine, откуда вы почерпаете ваши сведения? Напротив…
– Я вашему Наполеону не покорюсь. Другие как хотят… Ежели вы не хотите этого сделать…
– Да я сделаю, я сейчас прикажу.
Княжне, видимо, досадно было, что не на кого было сердиться. Она, что то шепча, присела на стул.
– Но вам это неправильно доносят, – сказал Пьер. – В городе все тихо, и опасности никакой нет. Вот я сейчас читал… – Пьер показал княжне афишки. – Граф пишет, что он жизнью отвечает, что неприятель не будет в Москве.
– Ах, этот ваш граф, – с злобой заговорила княжна, – это лицемер, злодей, который сам настроил народ бунтовать. Разве не он писал в этих дурацких афишах, что какой бы там ни был, тащи его за хохол на съезжую (и как глупо)! Кто возьмет, говорит, тому и честь и слава. Вот и долюбезничался. Варвара Ивановна говорила, что чуть не убил народ ее за то, что она по французски заговорила…
– Да ведь это так… Вы всё к сердцу очень принимаете, – сказал Пьер и стал раскладывать пасьянс.
Несмотря на то, что пасьянс сошелся, Пьер не поехал в армию, а остался в опустевшей Москве, все в той же тревоге, нерешимости, в страхе и вместе в радости ожидая чего то ужасного.
На другой день княжна к вечеру уехала, и к Пьеру приехал его главноуправляющий с известием, что требуемых им денег для обмундирования полка нельзя достать, ежели не продать одно имение. Главноуправляющий вообще представлял Пьеру, что все эти затеи полка должны были разорить его. Пьер с трудом скрывал улыбку, слушая слова управляющего.
– Ну, продайте, – говорил он. – Что ж делать, я не могу отказаться теперь!
Чем хуже было положение всяких дел, и в особенности его дел, тем Пьеру было приятнее, тем очевиднее было, что катастрофа, которой он ждал, приближается. Уже никого почти из знакомых Пьера не было в городе. Жюли уехала, княжна Марья уехала. Из близких знакомых одни Ростовы оставались; но к ним Пьер не ездил.
В этот день Пьер, для того чтобы развлечься, поехал в село Воронцово смотреть большой воздушный шар, который строился Леппихом для погибели врага, и пробный шар, который должен был быть пущен завтра. Шар этот был еще не готов; но, как узнал Пьер, он строился по желанию государя. Государь писал графу Растопчину об этом шаре следующее:
«Aussitot que Leppich sera pret, composez lui un equipage pour sa nacelle d'hommes surs et intelligents et depechez un courrier au general Koutousoff pour l'en prevenir. Je l'ai instruit de la chose.
Recommandez, je vous prie, a Leppich d'etre bien attentif sur l'endroit ou il descendra la premiere fois, pour ne pas se tromper et ne pas tomber dans les mains de l'ennemi. Il est indispensable qu'il combine ses mouvements avec le general en chef».
[Только что Леппих будет готов, составьте экипаж для его лодки из верных и умных людей и пошлите курьера к генералу Кутузову, чтобы предупредить его.
Я сообщил ему об этом. Внушите, пожалуйста, Леппиху, чтобы он обратил хорошенько внимание на то место, где он спустится в первый раз, чтобы не ошибиться и не попасть в руки врага. Необходимо, чтоб он соображал свои движения с движениями главнокомандующего.]
Возвращаясь домой из Воронцова и проезжая по Болотной площади, Пьер увидал толпу у Лобного места, остановился и слез с дрожек. Это была экзекуция французского повара, обвиненного в шпионстве. Экзекуция только что кончилась, и палач отвязывал от кобылы жалостно стонавшего толстого человека с рыжими бакенбардами, в синих чулках и зеленом камзоле. Другой преступник, худенький и бледный, стоял тут же. Оба, судя по лицам, были французы. С испуганно болезненным видом, подобным тому, который имел худой француз, Пьер протолкался сквозь толпу.
– Что это? Кто? За что? – спрашивал он. Но вниманье толпы – чиновников, мещан, купцов, мужиков, женщин в салопах и шубках – так было жадно сосредоточено на то, что происходило на Лобном месте, что никто не отвечал ему. Толстый человек поднялся, нахмурившись, пожал плечами и, очевидно, желая выразить твердость, стал, не глядя вокруг себя, надевать камзол; но вдруг губы его задрожали, и он заплакал, сам сердясь на себя, как плачут взрослые сангвинические люди. Толпа громко заговорила, как показалось Пьеру, – для того, чтобы заглушить в самой себе чувство жалости.
– Повар чей то княжеский…
– Что, мусью, видно, русский соус кисел французу пришелся… оскомину набил, – сказал сморщенный приказный, стоявший подле Пьера, в то время как француз заплакал. Приказный оглянулся вокруг себя, видимо, ожидая оценки своей шутки. Некоторые засмеялись, некоторые испуганно продолжали смотреть на палача, который раздевал другого.
Пьер засопел носом, сморщился и, быстро повернувшись, пошел назад к дрожкам, не переставая что то бормотать про себя в то время, как он шел и садился. В продолжение дороги он несколько раз вздрагивал и вскрикивал так громко, что кучер спрашивал его:
– Что прикажете?
– Куда ж ты едешь? – крикнул Пьер на кучера, выезжавшего на Лубянку.
– К главнокомандующему приказали, – отвечал кучер.
– Дурак! скотина! – закричал Пьер, что редко с ним случалось, ругая своего кучера. – Домой я велел; и скорее ступай, болван. Еще нынче надо выехать, – про себя проговорил Пьер.
Пьер при виде наказанного француза и толпы, окружавшей Лобное место, так окончательно решил, что не может долее оставаться в Москве и едет нынче же в армию, что ему казалось, что он или сказал об этом кучеру, или что кучер сам должен был знать это.
Приехав домой, Пьер отдал приказание своему все знающему, все умеющему, известному всей Москве кучеру Евстафьевичу о том, что он в ночь едет в Можайск к войску и чтобы туда были высланы его верховые лошади. Все это не могло быть сделано в тот же день, и потому, по представлению Евстафьевича, Пьер должен был отложить свой отъезд до другого дня, с тем чтобы дать время подставам выехать на дорогу.
24 го числа прояснело после дурной погоды, и в этот день после обеда Пьер выехал из Москвы. Ночью, переменя лошадей в Перхушкове, Пьер узнал, что в этот вечер было большое сражение. Рассказывали, что здесь, в Перхушкове, земля дрожала от выстрелов. На вопросы Пьера о том, кто победил, никто не мог дать ему ответа. (Это было сражение 24 го числа при Шевардине.) На рассвете Пьер подъезжал к Можайску.
Все дома Можайска были заняты постоем войск, и на постоялом дворе, на котором Пьера встретили его берейтор и кучер, в горницах не было места: все было полно офицерами.
В Можайске и за Можайском везде стояли и шли войска. Казаки, пешие, конные солдаты, фуры, ящики, пушки виднелись со всех сторон. Пьер торопился скорее ехать вперед, и чем дальше он отъезжал от Москвы и чем глубже погружался в это море войск, тем больше им овладевала тревога беспокойства и не испытанное еще им новое радостное чувство. Это было чувство, подобное тому, которое он испытывал и в Слободском дворце во время приезда государя, – чувство необходимости предпринять что то и пожертвовать чем то. Он испытывал теперь приятное чувство сознания того, что все то, что составляет счастье людей, удобства жизни, богатство, даже самая жизнь, есть вздор, который приятно откинуть в сравнении с чем то… С чем, Пьер не мог себе дать отчета, да и ее старался уяснить себе, для кого и для чего он находит особенную прелесть пожертвовать всем. Его не занимало то, для чего он хочет жертвовать, но самое жертвование составляло для него новое радостное чувство.


24 го было сражение при Шевардинском редуте, 25 го не было пущено ни одного выстрела ни с той, ни с другой стороны, 26 го произошло Бородинское сражение.
Для чего и как были даны и приняты сражения при Шевардине и при Бородине? Для чего было дано Бородинское сражение? Ни для французов, ни для русских оно не имело ни малейшего смысла. Результатом ближайшим было и должно было быть – для русских то, что мы приблизились к погибели Москвы (чего мы боялись больше всего в мире), а для французов то, что они приблизились к погибели всей армии (чего они тоже боялись больше всего в мире). Результат этот был тогда же совершении очевиден, а между тем Наполеон дал, а Кутузов принял это сражение.
Ежели бы полководцы руководились разумными причинами, казалось, как ясно должно было быть для Наполеона, что, зайдя за две тысячи верст и принимая сражение с вероятной случайностью потери четверти армии, он шел на верную погибель; и столь же ясно бы должно было казаться Кутузову, что, принимая сражение и тоже рискуя потерять четверть армии, он наверное теряет Москву. Для Кутузова это было математически ясно, как ясно то, что ежели в шашках у меня меньше одной шашкой и я буду меняться, я наверное проиграю и потому не должен меняться.
Когда у противника шестнадцать шашек, а у меня четырнадцать, то я только на одну восьмую слабее его; а когда я поменяюсь тринадцатью шашками, то он будет втрое сильнее меня.
До Бородинского сражения наши силы приблизительно относились к французским как пять к шести, а после сражения как один к двум, то есть до сражения сто тысяч; ста двадцати, а после сражения пятьдесят к ста. А вместе с тем умный и опытный Кутузов принял сражение. Наполеон же, гениальный полководец, как его называют, дал сражение, теряя четверть армии и еще более растягивая свою линию. Ежели скажут, что, заняв Москву, он думал, как занятием Вены, кончить кампанию, то против этого есть много доказательств. Сами историки Наполеона рассказывают, что еще от Смоленска он хотел остановиться, знал опасность своего растянутого положения знал, что занятие Москвы не будет концом кампании, потому что от Смоленска он видел, в каком положении оставлялись ему русские города, и не получал ни одного ответа на свои неоднократные заявления о желании вести переговоры.
Давая и принимая Бородинское сражение, Кутузов и Наполеон поступили непроизвольно и бессмысленно. А историки под совершившиеся факты уже потом подвели хитросплетенные доказательства предвидения и гениальности полководцев, которые из всех непроизвольных орудий мировых событий были самыми рабскими и непроизвольными деятелями.
Древние оставили нам образцы героических поэм, в которых герои составляют весь интерес истории, и мы все еще не можем привыкнуть к тому, что для нашего человеческого времени история такого рода не имеет смысла.
На другой вопрос: как даны были Бородинское и предшествующее ему Шевардинское сражения – существует точно так же весьма определенное и всем известное, совершенно ложное представление. Все историки описывают дело следующим образом:
Русская армия будто бы в отступлении своем от Смоленска отыскивала себе наилучшую позицию для генерального сражения, и таковая позиция была найдена будто бы у Бородина.
Русские будто бы укрепили вперед эту позицию, влево от дороги (из Москвы в Смоленск), под прямым почти углом к ней, от Бородина к Утице, на том самом месте, где произошло сражение.
Впереди этой позиции будто бы был выставлен для наблюдения за неприятелем укрепленный передовой пост на Шевардинском кургане. 24 го будто бы Наполеон атаковал передовой пост и взял его; 26 го же атаковал всю русскую армию, стоявшую на позиции на Бородинском поле.
Так говорится в историях, и все это совершенно несправедливо, в чем легко убедится всякий, кто захочет вникнуть в сущность дела.