Канадская хитрость

Канадская хитрость — популярное имя тайной операции по спасению шестерых американских дипломатов, организованной правительством Канады и ЦРУ в 1980 году. Во время захвата американского посольства в Тегеране исламистскими студентами и ополченцами 4-го ноября 1979 года этим шести дипломатам удалось скрыться и избежать судьбы своих товарищей, ставших заложниками.

Убежище

Часть американских дипломатов работала в консульстве, расположенном в отдельном корпусе посольства . Когда иранцы, штурмующие посольство, стали перелезать через стену, две группы дипломатов вышли из посольства и направились по тегеранским улицам к британскому посольству. Группа генерального консула Ричарда Морфилда ошиблась с направлением движения, была вскоре захвачена и возвращена в здание посольства. Группа Роберта Андерса из шести человек: Роберт Андерс, Марк Лиджек, Кора Эмбурн-Лиджек, Джозеф Стаффорд, Кэтлин Стаффорд и Генри Ли Шатц, к которой примкнули два американца (один из них смог в итоге получить выездную визу и вылететь из Ирана при помощи сотрудников местного посольства) почти добралась до британского посольства, но наткнулась на громадную толпу участников акции протеста, загородившую им проход. Дом Андерса находился неподалёку, и он пригласил туда остальных. Так началась шестидневная одиссея группы, дипломаты скитались по разным домам, одну ночь они провели в британской резиденции. Спустя три дня правительство Мехди Базаргана ушло в отставку и дипломаты поняли, что их мытарства продолжатся. Андерс связался со своим старым другом Джоном Шердауном, канадским иммиграционным чиновником, и получил от него приглашение укрыться для всей группы. 10-го ноября пять дипломатов пришли в резиденцию Шердауна, где кроме Джона и Зены Шердаун их встретил канадский посол Кен Тейлор. Чета Стаффордов поселилась у посла Тейлора и его жены Пат, трое осталось у Шердаунов. Две недели спустя к Стаффордам присоединился Шатц из американского департамента по сельскому хозяйству, который ранее укрывался в шведском посольстве, ночуя прямо на полу, а затем в апартаментах шведского консула Сесилии Литандер. Шестеро дипломатов пробыли у канадцев 79 дней.

Подготовка операции

Операцию по спасению начал канадский посол в Иране Кен Тейлор и канадский иммиграционный чиновник Джон Шердаун, предоставившие убежище в своих личных резиденциях для шести американских дипломатов (при этом они сами сильно рисковали). Им помогали чиновники посольств двух «дружественных» стран, на несколько недель была предоставлена незанятая дипломатическая резиденция.

Посол Тейлор запросил помощи у министра иностранных дел Канады Флоры Макдональд и у канадского премьер министра Джо Кларка, которые выразили свою поддержку. Было решено вывезти попавших в беду шестерых дипломатов международным рейсом, предоставив им канадские паспорта. Для выдачи паспортов был издан правительственный декрет, ЦРУ подготовило поддельные иранские визы.

ЦРУ задействовало своего эксперта по маскировке и эксфильтрации Тони Мендеса. Он должен был разработать легенду прикрытия, найти подходящую одежду, материалы для смены личностей дипломатов. Мендес работал в тесном сотрудничестве с канадскими правительственными чиновниками в Оттаве, которые переправили паспорта и другие вспомогательные материалы в канадское посольство через дипломатического курьера. Затем Мендес вместе с помощником вылетели в Тегеран. У них были несколько альтернативных паспортов и поддельных личин, для различных вариантов развития сценария. Основная история прикрытия основывалась на выдаче шестерых дипломатов за киносъёмочную команду из Голливуда, подыскивающую места для съёмок фильма. С помощью голливудского ветерана визажиста Джона Чамберса был разработан набросок сценария фильма «Арго» с декорациями Среднего Востока. Сценарий был основан на романе Роджера Желязны «Князь Света». Шестерым дипломатам объяснили, что на телефонные звонки будет отвечать Studio Six в Голливуде. Объявления о деятельности Studio Six были размещены в голливудских публикациях, одна из этих бумаг была у Коры Лиджек (как часть истории прикрытия). Легенда о съёмке фильма также рассматривалась как прикрытие для отправки в Тегеран вооружённой команды с целью освобождения посольства.

При подготовке виз была допущена ошибка. Разработчики не учли, что Новый год в Иране начинается в конце марта. Эту ошибку заметил чиновник канадского посольства, когда проверял документы. Мендес захватил с собой несколько дополнительных паспортов и проставил в них новые штампы виз, которые на этот раз соответствовали иранскому календарю.

Пока Тейлор организовывал вылет вспомогательного персонала, американцы проводили недели за чтением и игрой (в основном в карты и в Скрабл). Остальной персонал Тейлор отправил в аэропорт с различными надуманными поручениями, они должны были оказать поддержку в случае, если бы что-то пошло не так. У иранцев возникли подозрения, начались сомнительные телефонные звонки и прочая подозрительная активность, заговор был под угрозой раскрытия.

Спасение

27 января 1980 года американские дипломаты с канадскими паспортами вылетели из Мехрабадского аэропорта Тегерана на борту самолёта, следующего в Цюрих, и благополучно прибыли в Швейцарию. В этот же день канадское посольство было закрыто, а Кен Тейлор и оставшиеся сотрудники вернулись в Канаду.

Было спасено шесть американских дипломатов:

• Роберт Андерс 54 года, чиновник консульства;
• Марк Дж. Лиджек 29 лет, чиновник консульства;
• Кора А. Лиджек, 25 лет, ассистент консульства;
• Генри Л. Шатц, 31 год, атташе по сельскохозяйственным вопросам;
• Джозеф Д. Стаффорд 29 лет, чиновник консульства;
• Кэтлин Ф. Стаффорд 28 лет, ассистент консульства.

Посол Тейлор, его жена Патрисия, чиновник Шердаун и его жена Зена были награждены орденом Канады (высшей гражданской наградой Канады). Хотя Зена Шердаун, будучи британской подданной гайанского происхождения, не имела права быть отмеченной этой наградой, но всё же была награждена благодаря вмешательству Флоры МакДональд. Посол Тейлор был впоследствии награждён Золотой медалью Конгресса США за оказанную им помощь.

Жан Пеллетье, вашингтонский корреспондент монреальской газеты La Presse, прознал о готовящейся канадцами операции, но решил не публиковать о своём открытии, чтобы не подвергнуть опасности участников операции, хотя эти новости представляли бы ценность для газеты и самого автора. К нескольким новостным организациям также попали детали истории. Пеллетье опубликовал свою статью, как только узнал, что заложники покинули Иран, но это разрушило планы американцев скрытно разместить шестерых дипломатов в Канаде, в то время как драма с удержанием заложников продолжалась. Таким образом операция «Арго» стала достоянием гласности, но американскому и канадскому правительствам удалось сохранить в секрете роль ЦРУ в операции в целях безопасности оставшихся заложников, участие ЦРУ было рассекречено только в 1997 году.

Официально позиция Джимми Картера на переговорах состояла в том, что все пропавшие дипломаты были в числе заложников, так что их спасение стало сюрпризом для общества. Благодарность американского общества Канаде получила массовое выражение, многочисленные телевизионные деятели, как и простой народ, отзывались об этом, Тейлор попал в фокус внимания. Над страной поднимались канадские флаги вместе с транспарантами Thank You (Спасибо).

В культуре

• В марте 1980 года английская звукозаписывающая компания Mercury Records выпустила запись семилетней девочки Шелли Луни (This Is My Country) Thank You, Canada. Запись вошла в список чартов Cashbox’s Top 100 (две недели на 99-м месте) и Billboard Magazine’s национальном чарте Bubbling Under The Hot 100 на 109-м месте. Луни впоследствии вошла в состав американской олимпийской команды по хоккею (1998 и 2002 года), её шайба в ворота канадцев обеспечила США золотую медаль в 1998 году.
• В 1981 году вышел телефильм режиссёра Ламонта Джонсона об операции канадцев Escape from Iran: The Canadian Caper, роль Кена Тейлора сыграл Гордон Пинсент, а роль Джона Шердауна — Крис Уиггинс. Фильм снимался в Торонто и его окрестностях, съёмочная команда называла его «Тегеранто».
• В 1999 году Тони Мендес написал книгу The Master of Disguise: My Secret Life in the CIA.
• Лаура Скандифио написала рассказ Fugitives in Iran (2003, Puffin), основой которого послужила операция канадцев.
• На общественной странице сайта ЦРУ размещена небольшая информация об этой операции.
• Ежемесячный журнал Wired в 2007 году напечатал рассказ об операции .
• 12 октября 2012 года в США вышел фильм «Операция „Арго“» режиссёра Бена Аффлека, по сюжету которого более детализировалась роль ЦРУ. Фильм получил три «Оскара» (лучший фильм, адаптированный сценарий и монтаж) в 2013 году.
• Один из шестерых спасённых дипломатов Марк Лиджек напечатал свой собственный отчёт о бегстве из Ирана под названием The Houseguests: A Memoir of Canadian Courage and CIA Sorcery. После выхода в свет фильма «Арго» Лиджек дал несколько интервью, включая пространное в октябре 2012 года.

Литература

• Pelletier, J. & Adams, C., The Canadian Caper, Macmillan of Canada 1981, illustrated, 239 pages. ISBN 0-7715-9583-2
• Joshuah Bearman, [www.wired.com/wired/archive/15.05/feat_cia.html How the CIA Used a Fake Sci-Fi Flick to Rescue Americans from Tehran], Wired Magazine, issue 15.05.
• Wright, Robert, Our Man in Tehran, HarperCollins Publishers Ltd. 2010, 406 pages. ISBN 978-1-59051-413-9
• Lijek,Mark, The Houseguests: A Memoir of Canadian Courage and CIA Sorcery, e-book published September 2012
• Nate Jones, [www.foreignpolicy.com/articles/2012/10/18/the_true_spy_story_behind_argo?page=full The True Spy Story Behind Argo], ForeignPolicy.com, published 18 October 2012.
• [www.cia.gov/library/center-for-the-study-of-intelligence/csi-publications/csi-studies/studies/winter99-00/art1.html A Classic Case of Deception] // Central Intelligence Agency ASIN: B008MB4OT2
• Mendez, Baglio, Argo: How the CIA and Hollywood Pulled Off the Most Audacious Rescue in History — Viking Adult — 2012 — ISBN 978-0670026227

Ссылки

• Escape from Iran: The Canadian Caper (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [international.gc.ca/history-histoire/people-gens/ken_taylor.aspx?lang=eng&view=d Ken Taylor and the Canadian Caper] — from Foreign Affairs Canada

Отрывок, характеризующий Канадская хитрость

– Но вы un philoSophiee, [философ,] будьте же им вполне, посмотрите на вещи с другой стороны, и вы увидите, что ваш долг, напротив, беречь себя. Предоставьте это другим, которые ни на что более не годны… Вам не велено приезжать назад, и отсюда вас не отпустили; стало быть, вы можете остаться и ехать с нами, куда нас повлечет наша несчастная судьба. Говорят, едут в Ольмюц. А Ольмюц очень милый город. И мы с вами вместе спокойно поедем в моей коляске.
– Перестаньте шутить, Билибин, – сказал Болконский.
– Я говорю вам искренно и дружески. Рассудите. Куда и для чего вы поедете теперь, когда вы можете оставаться здесь? Вас ожидает одно из двух (он собрал кожу над левым виском): или не доедете до армии и мир будет заключен, или поражение и срам со всею кутузовскою армией.
И Билибин распустил кожу, чувствуя, что дилемма его неопровержима.
– Этого я не могу рассудить, – холодно сказал князь Андрей, а подумал: «еду для того, чтобы спасти армию».
– Mon cher, vous etes un heros, [Мой дорогой, вы – герой,] – сказал Билибин.


В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.
«Cette armee russe que l'or de l'Angleterre a transportee, des extremites de l'univers, nous allons lui faire eprouver le meme sort (le sort de l'armee d'Ulm)», [«Эта русская армия, которую английское золото перенесло сюда с конца света, испытает ту же участь (участь ульмской армии)».] вспоминал он слова приказа Бонапарта своей армии перед началом кампании, и слова эти одинаково возбуждали в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы. «А ежели ничего не остается, кроме как умереть? думал он. Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других».
Князь Андрей с презрением смотрел на эти бесконечные, мешавшиеся команды, повозки, парки, артиллерию и опять повозки, повозки и повозки всех возможных видов, обгонявшие одна другую и в три, в четыре ряда запружавшие грязную дорогу. Со всех сторон, назади и впереди, покуда хватал слух, слышались звуки колес, громыхание кузовов, телег и лафетов, лошадиный топот, удары кнутом, крики понуканий, ругательства солдат, денщиков и офицеров. По краям дороги видны были беспрестанно то павшие ободранные и неободранные лошади, то сломанные повозки, у которых, дожидаясь чего то, сидели одинокие солдаты, то отделившиеся от команд солдаты, которые толпами направлялись в соседние деревни или тащили из деревень кур, баранов, сено или мешки, чем то наполненные.
На спусках и подъемах толпы делались гуще, и стоял непрерывный стон криков. Солдаты, утопая по колена в грязи, на руках подхватывали орудия и фуры; бились кнуты, скользили копыта, лопались постромки и надрывались криками груди. Офицеры, заведывавшие движением, то вперед, то назад проезжали между обозами. Голоса их были слабо слышны посреди общего гула, и по лицам их видно было, что они отчаивались в возможности остановить этот беспорядок. «Voila le cher [„Вот дорогое] православное воинство“, подумал Болконский, вспоминая слова Билибина.
Желая спросить у кого нибудь из этих людей, где главнокомандующий, он подъехал к обозу. Прямо против него ехал странный, в одну лошадь, экипаж, видимо, устроенный домашними солдатскими средствами, представлявший середину между телегой, кабриолетом и коляской. В экипаже правил солдат и сидела под кожаным верхом за фартуком женщина, вся обвязанная платками. Князь Андрей подъехал и уже обратился с вопросом к солдату, когда его внимание обратили отчаянные крики женщины, сидевшей в кибиточке. Офицер, заведывавший обозом, бил солдата, сидевшего кучером в этой колясочке, за то, что он хотел объехать других, и плеть попадала по фартуку экипажа. Женщина пронзительно кричала. Увидав князя Андрея, она высунулась из под фартука и, махая худыми руками, выскочившими из под коврового платка, кричала:
– Адъютант! Господин адъютант!… Ради Бога… защитите… Что ж это будет?… Я лекарская жена 7 го егерского… не пускают; мы отстали, своих потеряли…
– В лепешку расшибу, заворачивай! – кричал озлобленный офицер на солдата, – заворачивай назад со шлюхой своею.
– Господин адъютант, защитите. Что ж это? – кричала лекарша.
– Извольте пропустить эту повозку. Разве вы не видите, что это женщина? – сказал князь Андрей, подъезжая к офицеру.
Офицер взглянул на него и, не отвечая, поворотился опять к солдату: – Я те объеду… Назад!…
– Пропустите, я вам говорю, – опять повторил, поджимая губы, князь Андрей.
– А ты кто такой? – вдруг с пьяным бешенством обратился к нему офицер. – Ты кто такой? Ты (он особенно упирал на ты ) начальник, что ль? Здесь я начальник, а не ты. Ты, назад, – повторил он, – в лепешку расшибу.
Это выражение, видимо, понравилось офицеру.
– Важно отбрил адъютантика, – послышался голос сзади.
Князь Андрей видел, что офицер находился в том пьяном припадке беспричинного бешенства, в котором люди не помнят, что говорят. Он видел, что его заступничество за лекарскую жену в кибиточке исполнено того, чего он боялся больше всего в мире, того, что называется ridicule [смешное], но инстинкт его говорил другое. Не успел офицер договорить последних слов, как князь Андрей с изуродованным от бешенства лицом подъехал к нему и поднял нагайку:
– Из воль те про пус тить!
Офицер махнул рукой и торопливо отъехал прочь.
– Всё от этих, от штабных, беспорядок весь, – проворчал он. – Делайте ж, как знаете.
Князь Андрей торопливо, не поднимая глаз, отъехал от лекарской жены, называвшей его спасителем, и, с отвращением вспоминая мельчайшие подробности этой унизи тельной сцены, поскакал дальше к той деревне, где, как ему сказали, находился главнокомандующий.
Въехав в деревню, он слез с лошади и пошел к первому дому с намерением отдохнуть хоть на минуту, съесть что нибудь и привесть в ясность все эти оскорбительные, мучившие его мысли. «Это толпа мерзавцев, а не войско», думал он, подходя к окну первого дома, когда знакомый ему голос назвал его по имени.
Он оглянулся. Из маленького окна высовывалось красивое лицо Несвицкого. Несвицкий, пережевывая что то сочным ртом и махая руками, звал его к себе.
– Болконский, Болконский! Не слышишь, что ли? Иди скорее, – кричал он.
Войдя в дом, князь Андрей увидал Несвицкого и еще другого адъютанта, закусывавших что то. Они поспешно обратились к Болконскому с вопросом, не знает ли он чего нового. На их столь знакомых ему лицах князь Андрей прочел выражение тревоги и беспокойства. Выражение это особенно заметно было на всегда смеющемся лице Несвицкого.
– Где главнокомандующий? – спросил Болконский.
– Здесь, в том доме, – отвечал адъютант.
– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.
– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек, вышел за главнокомандующим.
– Честь имею явиться, – повторил довольно громко князь Андрей, подавая конверт.
– А, из Вены? Хорошо. После, после!
Кутузов вышел с Багратионом на крыльцо.
– Ну, князь, прощай, – сказал он Багратиону. – Христос с тобой. Благословляю тебя на великий подвиг.
Лицо Кутузова неожиданно смягчилось, и слезы показались в его глазах. Он притянул к себе левою рукой Багратиона, а правой, на которой было кольцо, видимо привычным жестом перекрестил его и подставил ему пухлую щеку, вместо которой Багратион поцеловал его в шею.