Канарские острова

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Кана́рские острова́
исп. Las Islas Canarias
Герб
Флаг
Страна

Испания

Статус

автономная область

Включает

провинции Санта-Крус-де-Тенерифе и Лас-Пальмас

Административный центр

Санта-Крус-де-Тенерифе и Лас-Пальмас-де-Гран-Канария (раз в 4 года столица переезжает)

Крупнейший город

Лас-Пальмас-де-Гран-Канария

Др. крупные города

Санта-Крус-де-Тенерифе

Президент

Паулино Риверо Бауте

Официальный язык

испанский

Население (2012)

2 118 344 [1] (4,5 %, 8-е место)

Плотность

284,5 чел./км² (3-е место)

Площадь

7447 км²
(1,5 %, 13-е место)

Код ISO 3166-2

ES-CN

[www.gobcan.es/ Официальный сайт]
Координаты: 28°32′11″ с. ш. 15°43′17″ з. д. / 28.53639° с. ш. 15.72139° з. д. / 28.53639; -15.72139 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=28.53639&mlon=-15.72139&zoom=12 (O)] (Я)

Кана́рские острова́ - архипелаг из семи островов вулканического происхождения в Атлантическом океане, недалеко от северо-западного побережья Африки (Марокко и Западная Сахара). Острова принадлежат Испании и являются одним из автономных сообществ этой страны. Столиц две, Санта-Крус-де-Тенерифе и Лас-Пальмас-де-Гран-Канария, но до 1927 года Санта-Крус-де-Тенерифе был единственной столицей. Родина канареек.





Этимология

Существует распространенная версия, что острова были названы в честь канареек. Однако наоборот, птица была названа по месту своего происхождения, поэтому эта версия является неверной.

Название «Канарские острова» (исп. Las Islas Canarias) происходит от лат. Canariae Insulae, обозначающее буквально «Собачьи острова». Древнеримский учёный Плиний Старший считал, что название острову было дано из-за большого количества крупных собак на островах. При этом он ссылается на описания мавретанского[2][3] короля Юбы II, предпринявшего путешествие к архипелагу в 40 году до н. э. Две собаки были взяты с собой на его родину (территория современного Марокко), а затем попали на герб Канарских островов.

По другой версии, «собаками» называли морских собак (лат. canis marinus) или морских львов, ранее имевших большие колонии на островах.

Также возможно, что коренное население архипелага, гуанчи, считали собак священными животными. Не исключено родство египетского культа божества Анубиса с головой собаки и канарского поклонения собакам.

В древнеримских источниках также встречается версия названия островов по берберским племенам, живущим на территории Марокко.

География

Архипелаг состоит из семи крупных обитаемых островов и нескольких маленьких. В центре находится самый крупный остров — Тенерифе (2057 км²), Тенерифе является самым крупным и самым густонаселенным островом. На западе находятся острова Гомера (378 км²), Иерро (277 км²) и Пальма (708 км²). Остров Гран-Канария находится на востоке от Тенерифе. Это третий по величине остров архипелага (1532 км²). Далее на восток идут Фуэртевентура (1659 км²) и Лансароте (795 км²). Из шести маленьких островков только на острове Грасьоса (27 км²) живут люди. На востоке находятся острова Алегранса (10 км²), Монтанья Клара (1 км²), Лобос (6 км²), Роке-дель-Оэсте и Роке-дель-Эсте. Всего — 13 островов.

Географически архипелаг входит в Макаронезию — группу вулканических островов вместе с Азорскими островами, островами Зеленого Мыса, Мадейрой и Селваженш.

Климат

Климат Канар тропический пассатный, умеренно жаркий и сухой, он определяется:

  1. Близким расположением к Африке (пустыне Сахара), из-за чего сюда волнами дует ветер шерги (сирокко), который приносит зной и песок. Более засушливыми являются восточные острова;
  2. Постоянные ветры-пассаты, дующие с северо-востока. Они несут влагу и смягчают влияние Африки;
  3. Влияние Атлантического океана, холодного Канарского течения, наличие постоянного антициклона над Азорскими островами смягчает климат. Следует заметить, что из-за течения осадков на островах меньше, зато на прибрежных пляжах не жарко;
  4. Острова эти гористы, поэтому на климат и погоду влияет также высота и рельеф. Это особенно заметно на Тенерифе, Пальме, Гран-Канарии — самых высоких островах архипелага. Про них говорят, что это «континенты в миниатюре»: климат разительно меняется от уровня моря на побережье, где температура даже зимой редко отклоняется от отметки в 20 °С, до 2000 м высоты, поднявшись на которую можно увидеть снег, иногда даже летом;
  5. Для всего архипелага характерна значительная разница в климате и погоде между севером и югом — северные острова более зеленые, влажные, южные — сухие.

В целом для островов характерно чрезвычайно равномерное распределение температуры. Большинство дней стоит тёплая солнечная сухая погода, температура воды постоянна целый год, не опускается ниже 20 °С, на побережье температура воздуха — редко опускается ниже 10 °С и редко поднимается выше 25 °С зимой, в то время как летом температура редко бывает ниже 20 °С, но часто превышает 30 °С.

История

До прихода на острова европейцев они были заселены племенами гуанчей. Их развитие было на уровне каменного века, они занимались скотоводством и примитивным земледелием. В качестве одежды использовались шкуры зверей. Умели мумифицировать своих вождей. Оставили после себя пирамиды Гуимар — удивительный памятник мегалитической архитектуры.

В эпоху Античности Канарские острова посещали финикийцы, греки и карфагеняне, о чем упоминает Плиний Старший.

В XII веке Канарских островов достигли арабские моряки. Французские мореплаватели посетили Канары в 1334 году. В 1344 году Папа Клемент VI дарует острова Кастилии. В 1402 году французы Жан де Бетанкур и Гадифер де Ла Салль от имени короны Кастилии и Леона начинают захват островов. Племена с Гран Канарии приветствовали европейцев (король Гуарнардарфа (Guarnardafra) выступил за заключение союза), в то время как племена, населявшие Тенерифе, пытались сопротивляться, сражаясь стрелами с каменными наконечниками и пращами. В 1404 году Кастильский король Генрих III провозглашает Жана де Бетанкура королём Канар. Португалия, также претендовавшая на Канарские острова, признала их испанским владением по договору от 1479 года. Последние битвы на острове Тенерифе прошли уже в конце XV века. В мае 1494 года гуанчи защитили свой остров, но в декабре 1495 испанцы полностью завладели архипелагом. За несколько недель в северной части острова, предположительно от чумы, умерло 4000 человек. Оставшиеся в живых решили, что боги отвернулись от них и сдавались группами. 24 июля 1496 года сдался принц Имененчия, и позже он был убит. 29 сентября победитель Алонсо де Луго объявил о полном подчинении Канарских островов.

Во время своего первого путешествия в поисках пути в Индию на острове Гомера делает остановку Христофор Колумб. После открытия Америки Канарские острова становятся важнейшим пунктом на пути из Европы в новый свет. Благодаря такому географическому положению острова становятся целью и других государств, и просто пиратов. В 1586 и 1596 годах марокканские войска захватывали Лансароте. В 1595 году сэр Фрэнсис Дрейк атаковал Лас-Пальмас. В 1599 году голландский флот разрушил Лас-Пальмас. В 1657 году британский флот под командованием адмирала Роберта Блэйка разгромил испанский флот в сражении у Тенерифе. В 1797 году уже адмирал Нельсон пытался захватить Санта-Круз-де-Тенерифе. Но он потерпел поражение и в бою потерял руку. Пушка El Tigre, которая, как утверждают, отстрелила его правую руку, представлена в местном музее. На следующий день после битвы Нельсон написал противнику джентльменское письмо с благодарностью за радушный приём. Письмо явно написано левой рукой. Отправив письмо, бочонок английского пива и сыр, Нельсон поблагодарил испанцев за гуманное отношение к пленным. Несмотря ни на что, Канарские острова остаются под управлением Испании.

В 1821 году они становятся провинцией Испании со столицей в Санта-Крус-де-Тенерифе. Это вызывает недовольство со стороны Лас-Пальмас, и некоторое время в 1840-е годы острова делят на две провинции.

В 1982 году Канарские острова становятся автономной областью Испании и в 1986 году вступают в Европейский союз на особых условиях.

Административное деление

Провинция Адм. центр Население,
чел. (2011)
Площадь,
км²
Муниципалитеты Кол-во
муниципалитетов
Санта-Крус-де-Тенерифе Санта-Крус-де-Тенерифе 995 429 3381 Санта-Крус-де-Тенерифе, Сан-Кристобаль-де-ла-Лагуна, Арона, Адехе, Ла-Оротава, Гранадилья-де-Абона, Лос-Реалехос, Пуэрто-де-ла-Крус, Канделария, Икод-де-лос-Винос, Такоронте, Лос-Льянос-де-Аридане, Гиа-де-Исора, Гуимар, Эль-Росарио, Сан-Мигель-де-Абона, Санта-Крус-де-ла-Пальма, Санта-Урсула, Сантъяго-дель-Тейде, Тегесте, Сан-Себастьян-де-ла-Гомера, Эль-Саусаль, Ла-Викториа-де-Асентехо, Ла-Матанса-де-Асентехо, Арико, Эль-Пасо, Брения-Альта, Тасакорте, Арафо, Ла-Гванча, Гарачико, Брения-Баха, Лос-Силос, Буэнависта-дель-Норте, Валье-Гран-Рей, Сан-Хуан-де-ла-Рамбла, Вальверде, Вилья-де-Масо, Сан-Андрес-и-Саусес, Фронтера, Вальеэрмосо, Эль-Танке, Фасниа, Тихарафе, Пунтальяна, Барловенто, Эрмигуа, Пунтагорда, Алахеро, Фуэнкальенте-де-ла-Пальма, Вилафлор, Эль-Пинар-де-эль-Иерро, Гарафия, Агуло 54
Лас-Пальмас Лас-Пальмас-де-Гран-Канария 1 087 225 4066 Лас-Пальмас-де-Гран-Канария, Тельде, Санта-Лусиа-де-Тирахана, Арресифе, Сан-Бартоломе-де-Тирахана, Арукас, Пуэрто-дель-Росарио, Инхенио, Агуимес, Гальдар, Моган, Ла-Олива, Пахара, Тегисе, Тиас, Санта-Брихида, Сан-Бартоломе, Яйса, Санта-Мария-де-Гиа-де-Гран-Канария, Туйнехе, Терор, Антигва, Вальсекильо-де-Гран-Канария, Ла-Альдеа-де-Сан-Николас, Мойя, Вега-де-Сан-Матео, Фиргас, Агаэте, Тинахо, Ариа, Вальесеко, Техеда, Артенара, Бетанкуриа 34

Население

Жители являются потомками браков между испанцами и древним коренным населением, гуанчами (прото-берберское население), хотя имеется значительный перевес в пользу испанцев[4]:

Итого население: 2 111 013 человек
Города с количеством жителей выше 10 тысяч
по состоянию на 1 января 2005 года
Лас-Пальмас-де-Гран-Канария 378,6 Канделариа 20,6
Санта-Крус-де-Тенерифе 221,6 Лос-Льянос-де-Аридане 19,9
Сан-Кристобаль-де-Ла-Лагуна 141,6 Санта-Брихида 18,8
Тельде 96,5 Гия-де-Исора 18,7
Арона 65,6 Пахара 18,2
Санта-Лусия-де-Тирахана 56,3 Санта-Крус-де-ла-Пальма 17,8
Арресифе 53,9 Сан-Бартоломе 17,5
Сан-Бартоломе-де-Тирахана 46,4 Ла-Олива 17,3
Ла-Оротава 40,4 Тиас 16,9
Лос-Реалехос 36,2 Гуимар 16,5
Арукас 34,2 Эль-Росарио 16,0
Адехе 33,7 Моган 16,0
Гранадилья-де-Абона 33,2 Тегисе 15,8
Пуэрто-де-ла-Крус 30,6 Санта-Мария-де-Гия 14,1
Пуэрто-дель-Росарио 30,4 Санта-Урсула 12,6
Инхенио 27,3 Туйнехе 12,5
Агуимес 25,5 Терор 12,2
Икод-де-лос-Винос 24,3 Сан-Мигель-де-Абона 11,7
Гальдар 23,2 Сантьяго-дель-Тейде 11,2
Такоронте 22,3 Тегесте 10,3

Проблема нелегальной иммиграции

В последние десятилетия Канарские острова постепенно превратились в транзитный пункт для выходцев из стран западной Африки (Марокко, Западная Сахара, Мавритания, Мали, Гамбия, Сенегал и др.), пытающихся перебраться из своих стран в Испанию или другие страны Европейского союза. Многие погибают в море, не добравшись до суши на своих самодельных лодках или плотах. На островах имеются специальные лагеря помощи для беженцев, включая специализированные учреждения для детей, число которых среди нелегальных иммигрантов постоянно увеличивается в связи с тем, что испанские законы запрещают депортацию лиц, не достигших 18-летнего возраста.

См. также

Напишите отзыв о статье "Канарские острова"

Литература

Примечания

  1. [www.ine.es/FichasWeb/RegComunidades.do?fichas=49&buscador=&botonFichas=Ir+a+la+tabla+de+resultados Instituto Nacional de Estadística].
  2. [www.ancient-history.ru/index.php?cnt=37&word=2 Юба II]
  3. [www.krugosvet.ru/enc/strany_mira/MAROKKO.html?page=0,19 Энциклопедия Кругосвет: «Марокко»]
  4. Maca-Meyer N, Villar J, Pérez-Méndez L, Cabrera de León A, Flores C. [www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/15598218?dopt=Abstract A tale of aborigines, conquerors and slaves: Alu insertion polymorphisms and the peopling of Canary Islands].

Ссылки

Отрывок, характеризующий Канарские острова

– И что же, разве наши ополченцы составили пользу для государства? Никакой! только разорили наши хозяйства. Лучше еще набор… а то вернется к вам ни солдат, ни мужик, и только один разврат. Дворяне не жалеют своего живота, мы сами поголовно пойдем, возьмем еще рекрут, и всем нам только клич кликни гусай (он так выговаривал государь), мы все умрем за него, – прибавил оратор одушевляясь.
Илья Андреич проглатывал слюни от удовольствия и толкал Пьера, но Пьеру захотелось также говорить. Он выдвинулся вперед, чувствуя себя одушевленным, сам не зная еще чем и сам не зная еще, что он скажет. Он только что открыл рот, чтобы говорить, как один сенатор, совершенно без зубов, с умным и сердитым лицом, стоявший близко от оратора, перебил Пьера. С видимой привычкой вести прения и держать вопросы, он заговорил тихо, но слышно:
– Я полагаю, милостивый государь, – шамкая беззубым ртом, сказал сенатор, – что мы призваны сюда не для того, чтобы обсуждать, что удобнее для государства в настоящую минуту – набор или ополчение. Мы призваны для того, чтобы отвечать на то воззвание, которым нас удостоил государь император. А судить о том, что удобнее – набор или ополчение, мы предоставим судить высшей власти…
Пьер вдруг нашел исход своему одушевлению. Он ожесточился против сенатора, вносящего эту правильность и узкость воззрений в предстоящие занятия дворянства. Пьер выступил вперед и остановил его. Он сам не знал, что он будет говорить, но начал оживленно, изредка прорываясь французскими словами и книжно выражаясь по русски.
– Извините меня, ваше превосходительство, – начал он (Пьер был хорошо знаком с этим сенатором, но считал здесь необходимым обращаться к нему официально), – хотя я не согласен с господином… (Пьер запнулся. Ему хотелось сказать mon tres honorable preopinant), [мой многоуважаемый оппонент,] – с господином… que je n'ai pas L'honneur de connaitre; [которого я не имею чести знать] но я полагаю, что сословие дворянства, кроме выражения своего сочувствия и восторга, призвано также для того, чтобы и обсудить те меры, которыми мы можем помочь отечеству. Я полагаю, – говорил он, воодушевляясь, – что государь был бы сам недоволен, ежели бы он нашел в нас только владельцев мужиков, которых мы отдаем ему, и… chair a canon [мясо для пушек], которую мы из себя делаем, но не нашел бы в нас со… со… совета.
Многие поотошли от кружка, заметив презрительную улыбку сенатора и то, что Пьер говорит вольно; только Илья Андреич был доволен речью Пьера, как он был доволен речью моряка, сенатора и вообще всегда тою речью, которую он последнею слышал.
– Я полагаю, что прежде чем обсуждать эти вопросы, – продолжал Пьер, – мы должны спросить у государя, почтительнейше просить его величество коммюникировать нам, сколько у нас войска, в каком положении находятся наши войска и армии, и тогда…
Но Пьер не успел договорить этих слов, как с трех сторон вдруг напали на него. Сильнее всех напал на него давно знакомый ему, всегда хорошо расположенный к нему игрок в бостон, Степан Степанович Апраксин. Степан Степанович был в мундире, и, от мундира ли, или от других причин, Пьер увидал перед собой совсем другого человека. Степан Степанович, с вдруг проявившейся старческой злобой на лице, закричал на Пьера:
– Во первых, доложу вам, что мы не имеем права спрашивать об этом государя, а во вторых, ежели было бы такое право у российского дворянства, то государь не может нам ответить. Войска движутся сообразно с движениями неприятеля – войска убывают и прибывают…
Другой голос человека, среднего роста, лет сорока, которого Пьер в прежние времена видал у цыган и знал за нехорошего игрока в карты и который, тоже измененный в мундире, придвинулся к Пьеру, перебил Апраксина.
– Да и не время рассуждать, – говорил голос этого дворянина, – а нужно действовать: война в России. Враг наш идет, чтобы погубить Россию, чтобы поругать могилы наших отцов, чтоб увезти жен, детей. – Дворянин ударил себя в грудь. – Мы все встанем, все поголовно пойдем, все за царя батюшку! – кричал он, выкатывая кровью налившиеся глаза. Несколько одобряющих голосов послышалось из толпы. – Мы русские и не пожалеем крови своей для защиты веры, престола и отечества. А бредни надо оставить, ежели мы сыны отечества. Мы покажем Европе, как Россия восстает за Россию, – кричал дворянин.
Пьер хотел возражать, но не мог сказать ни слова. Он чувствовал, что звук его слов, независимо от того, какую они заключали мысль, был менее слышен, чем звук слов оживленного дворянина.
Илья Андреич одобривал сзади кружка; некоторые бойко поворачивались плечом к оратору при конце фразы и говорили:
– Вот так, так! Это так!
Пьер хотел сказать, что он не прочь ни от пожертвований ни деньгами, ни мужиками, ни собой, но что надо бы знать состояние дел, чтобы помогать ему, но он не мог говорить. Много голосов кричало и говорило вместе, так что Илья Андреич не успевал кивать всем; и группа увеличивалась, распадалась, опять сходилась и двинулась вся, гудя говором, в большую залу, к большому столу. Пьеру не только не удавалось говорить, но его грубо перебивали, отталкивали, отворачивались от него, как от общего врага. Это не оттого происходило, что недовольны были смыслом его речи, – ее и забыли после большого количества речей, последовавших за ней, – но для одушевления толпы нужно было иметь ощутительный предмет любви и ощутительный предмет ненависти. Пьер сделался последним. Много ораторов говорило после оживленного дворянина, и все говорили в том же тоне. Многие говорили прекрасно и оригинально.
Издатель Русского вестника Глинка, которого узнали («писатель, писатель! – послышалось в толпе), сказал, что ад должно отражать адом, что он видел ребенка, улыбающегося при блеске молнии и при раскатах грома, но что мы не будем этим ребенком.
– Да, да, при раскатах грома! – повторяли одобрительно в задних рядах.
Толпа подошла к большому столу, у которого, в мундирах, в лентах, седые, плешивые, сидели семидесятилетние вельможи старики, которых почти всех, по домам с шутами и в клубах за бостоном, видал Пьер. Толпа подошла к столу, не переставая гудеть. Один за другим, и иногда два вместе, прижатые сзади к высоким спинкам стульев налегающею толпой, говорили ораторы. Стоявшие сзади замечали, чего не досказал говоривший оратор, и торопились сказать это пропущенное. Другие, в этой жаре и тесноте, шарили в своей голове, не найдется ли какая мысль, и торопились говорить ее. Знакомые Пьеру старички вельможи сидели и оглядывались то на того, то на другого, и выражение большей части из них говорило только, что им очень жарко. Пьер, однако, чувствовал себя взволнованным, и общее чувство желания показать, что нам всё нипочем, выражавшееся больше в звуках и выражениях лиц, чем в смысле речей, сообщалось и ему. Он не отрекся от своих мыслей, но чувствовал себя в чем то виноватым и желал оправдаться.
– Я сказал только, что нам удобнее было бы делать пожертвования, когда мы будем знать, в чем нужда, – стараясь перекричать другие голоса, проговорил он.
Один ближайший старичок оглянулся на него, но тотчас был отвлечен криком, начавшимся на другой стороне стола.
– Да, Москва будет сдана! Она будет искупительницей! – кричал один.
– Он враг человечества! – кричал другой. – Позвольте мне говорить… Господа, вы меня давите…


В это время быстрыми шагами перед расступившейся толпой дворян, в генеральском мундире, с лентой через плечо, с своим высунутым подбородком и быстрыми глазами, вошел граф Растопчин.
– Государь император сейчас будет, – сказал Растопчин, – я только что оттуда. Я полагаю, что в том положении, в котором мы находимся, судить много нечего. Государь удостоил собрать нас и купечество, – сказал граф Растопчин. – Оттуда польются миллионы (он указал на залу купцов), а наше дело выставить ополчение и не щадить себя… Это меньшее, что мы можем сделать!
Начались совещания между одними вельможами, сидевшими за столом. Все совещание прошло больше чем тихо. Оно даже казалось грустно, когда, после всего прежнего шума, поодиночке были слышны старые голоса, говорившие один: «согласен», другой для разнообразия: «и я того же мнения», и т. д.
Было велено секретарю писать постановление московского дворянства о том, что москвичи, подобно смолянам, жертвуют по десять человек с тысячи и полное обмундирование. Господа заседавшие встали, как бы облегченные, загремели стульями и пошли по зале разминать ноги, забирая кое кого под руку и разговаривая.
– Государь! Государь! – вдруг разнеслось по залам, и вся толпа бросилась к выходу.
По широкому ходу, между стеной дворян, государь прошел в залу. На всех лицах выражалось почтительное и испуганное любопытство. Пьер стоял довольно далеко и не мог вполне расслышать речи государя. Он понял только, по тому, что он слышал, что государь говорил об опасности, в которой находилось государство, и о надеждах, которые он возлагал на московское дворянство. Государю отвечал другой голос, сообщавший о только что состоявшемся постановлении дворянства.
– Господа! – сказал дрогнувший голос государя; толпа зашелестила и опять затихла, и Пьер ясно услыхал столь приятно человеческий и тронутый голос государя, который говорил: – Никогда я не сомневался в усердии русского дворянства. Но в этот день оно превзошло мои ожидания. Благодарю вас от лица отечества. Господа, будем действовать – время всего дороже…
Государь замолчал, толпа стала тесниться вокруг него, и со всех сторон слышались восторженные восклицания.
– Да, всего дороже… царское слово, – рыдая, говорил сзади голос Ильи Андреича, ничего не слышавшего, но все понимавшего по своему.
Из залы дворянства государь прошел в залу купечества. Он пробыл там около десяти минут. Пьер в числе других увидал государя, выходящего из залы купечества со слезами умиления на глазах. Как потом узнали, государь только что начал речь купцам, как слезы брызнули из его глаз, и он дрожащим голосом договорил ее. Когда Пьер увидал государя, он выходил, сопутствуемый двумя купцами. Один был знаком Пьеру, толстый откупщик, другой – голова, с худым, узкобородым, желтым лицом. Оба они плакали. У худого стояли слезы, но толстый откупщик рыдал, как ребенок, и все твердил:
– И жизнь и имущество возьми, ваше величество!
Пьер не чувствовал в эту минуту уже ничего, кроме желания показать, что все ему нипочем и что он всем готов жертвовать. Как упрек ему представлялась его речь с конституционным направлением; он искал случая загладить это. Узнав, что граф Мамонов жертвует полк, Безухов тут же объявил графу Растопчину, что он отдает тысячу человек и их содержание.
Старик Ростов без слез не мог рассказать жене того, что было, и тут же согласился на просьбу Пети и сам поехал записывать его.
На другой день государь уехал. Все собранные дворяне сняли мундиры, опять разместились по домам и клубам и, покряхтывая, отдавали приказания управляющим об ополчении, и удивлялись тому, что они наделали.



Наполеон начал войну с Россией потому, что он не мог не приехать в Дрезден, не мог не отуманиться почестями, не мог не надеть польского мундира, не поддаться предприимчивому впечатлению июньского утра, не мог воздержаться от вспышки гнева в присутствии Куракина и потом Балашева.
Александр отказывался от всех переговоров потому, что он лично чувствовал себя оскорбленным. Барклай де Толли старался наилучшим образом управлять армией для того, чтобы исполнить свой долг и заслужить славу великого полководца. Ростов поскакал в атаку на французов потому, что он не мог удержаться от желания проскакаться по ровному полю. И так точно, вследствие своих личных свойств, привычек, условий и целей, действовали все те неперечислимые лица, участники этой войны. Они боялись, тщеславились, радовались, негодовали, рассуждали, полагая, что они знают то, что они делают, и что делают для себя, а все были непроизвольными орудиями истории и производили скрытую от них, но понятную для нас работу. Такова неизменная судьба всех практических деятелей, и тем не свободнее, чем выше они стоят в людской иерархии.
Теперь деятели 1812 го года давно сошли с своих мест, их личные интересы исчезли бесследно, и одни исторические результаты того времени перед нами.
Но допустим, что должны были люди Европы, под предводительством Наполеона, зайти в глубь России и там погибнуть, и вся противуречащая сама себе, бессмысленная, жестокая деятельность людей – участников этой войны, становится для нас понятною.
Провидение заставляло всех этих людей, стремясь к достижению своих личных целей, содействовать исполнению одного огромного результата, о котором ни один человек (ни Наполеон, ни Александр, ни еще менее кто либо из участников войны) не имел ни малейшего чаяния.
Теперь нам ясно, что было в 1812 м году причиной погибели французской армии. Никто не станет спорить, что причиной погибели французских войск Наполеона было, с одной стороны, вступление их в позднее время без приготовления к зимнему походу в глубь России, а с другой стороны, характер, который приняла война от сожжения русских городов и возбуждения ненависти к врагу в русском народе. Но тогда не только никто не предвидел того (что теперь кажется очевидным), что только этим путем могла погибнуть восьмисоттысячная, лучшая в мире и предводимая лучшим полководцем армия в столкновении с вдвое слабейшей, неопытной и предводимой неопытными полководцами – русской армией; не только никто не предвидел этого, но все усилия со стороны русских были постоянно устремляемы на то, чтобы помешать тому, что одно могло спасти Россию, и со стороны французов, несмотря на опытность и так называемый военный гений Наполеона, были устремлены все усилия к тому, чтобы растянуться в конце лета до Москвы, то есть сделать то самое, что должно было погубить их.
В исторических сочинениях о 1812 м годе авторы французы очень любят говорить о том, как Наполеон чувствовал опасность растяжения своей линии, как он искал сражения, как маршалы его советовали ему остановиться в Смоленске, и приводить другие подобные доводы, доказывающие, что тогда уже будто понята была опасность кампании; а авторы русские еще более любят говорить о том, как с начала кампании существовал план скифской войны заманивания Наполеона в глубь России, и приписывают этот план кто Пфулю, кто какому то французу, кто Толю, кто самому императору Александру, указывая на записки, проекты и письма, в которых действительно находятся намеки на этот образ действий. Но все эти намеки на предвидение того, что случилось, как со стороны французов так и со стороны русских выставляются теперь только потому, что событие оправдало их. Ежели бы событие не совершилось, то намеки эти были бы забыты, как забыты теперь тысячи и миллионы противоположных намеков и предположений, бывших в ходу тогда, но оказавшихся несправедливыми и потому забытых. Об исходе каждого совершающегося события всегда бывает так много предположений, что, чем бы оно ни кончилось, всегда найдутся люди, которые скажут: «Я тогда еще сказал, что это так будет», забывая совсем, что в числе бесчисленных предположений были делаемы и совершенно противоположные.