Канвыонг
| Восстание Канвыонг | |||
| Основной конфликт: Франко-вьетнамские войны XIX века | |||
 Текст воззвания движения Канвыонг | |||
| Дата |
4 июля 1885 — 1896 | ||
|---|---|---|---|
| Место | |||
| Причина |
Французское колониальное господство в Индокитае | ||
| Итог |
Поражение восстания. Провозглашение французами единого Индокитайского Союза. | ||
| Противники | |||
| |||
| Командующие | |||
| |||
| Силы сторон | |||
| |||
| Потери | |||
| |||
Восстание Канвыонг (вьетн. Phong trào Cần Vương, тьы-ном 風潮勤王, букв. движение в помощь королю) — крупномасштабное движение сопротивления вьетнамских повстанцев в Протекторате Аннам в период между 1885 и 1889 годами против французского колониального господства. Очаги сопротивления сохранялись до 1896 года.
История
Целью восстания было изгнать французов и сделать ребёнка-императора Хам Нги правителем независимого Вьетнама. Движение не было единой национальной структурой и состояло в основном из сил под контролем региональных лидеров, которые нападали на французские войска в своих провинциях.
Движение первоначально имело широкий размах, так как французских гарнизонов в Аннаме было всего несколько, но стало терпеть поражения после того, как французы оправились от внезапного мятежа и ввели в Аннам войска со своих баз в Тонкине и Кохинхине. В сентябре 1885 года французы объявили Хам Нги низложенным и возвели на императорский трон его брата — императора Донг Кханя. Хам Нги вместе с Тон Тхат Тхюетом ушёл в горы и джунгли Лаоса, чтобы там вести партизанскую войну против французов. Восстание в Аннаме распространилось и начало разрастаться 1886 году, достигнув своего апогея в следующем году, и постепенно стало затухать к 1889 году.
Указом от 17 октября 1887 года все французские владения в Индокитае были объединены в единый Индокитайский Союз. Окончательно восстание считается завершённым с ликавидацией последних очагов сопротивления в 1896 году.
Напишите отзыв о статье "Канвыонг"
Примечания
Библиография
- Fourniau, C., Annam–Tonkin 1885–1896: Lettrés et paysans vietnamiens face à la conquête coloniale (Paris, 1989)
- Fourniau, C., Vietnam: domination coloniale et résistance nationale (Paris, 2002)
- Huard, La guerre du Tonkin (Paris, 1887)
- Huguet, E., En colonne: souvenirs d'Extrême-Orient (Paris, 1888)
- Sarrat, L., Journal d'un marsouin au Tonkin, 1883–1886 (Paris, 1887)
- Thomazi, A., La conquête de l'Indochine (Paris, 1934)
- Thomazi, A., Histoire militaire de l'Indochine français (Hanoi, 1931)
Отрывок, характеризующий Канвыонг
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.
Марья Дмитриевна продолжала еще несколько времени усовещивать Наташу и внушать ей, что всё это надо скрыть от графа, что никто не узнает ничего, ежели только Наташа возьмет на себя всё забыть и не показывать ни перед кем вида, что что нибудь случилось. Наташа не отвечала. Она и не рыдала больше, но с ней сделались озноб и дрожь. Марья Дмитриевна подложила ей подушку, накрыла ее двумя одеялами и сама принесла ей липового цвета, но Наташа не откликнулась ей. – Ну пускай спит, – сказала Марья Дмитриевна, уходя из комнаты, думая, что она спит. Но Наташа не спала и остановившимися раскрытыми глазами из бледного лица прямо смотрела перед собою. Всю эту ночь Наташа не спала, и не плакала, и не говорила с Соней, несколько раз встававшей и подходившей к ней.
На другой день к завтраку, как и обещал граф Илья Андреич, он приехал из Подмосковной. Он был очень весел: дело с покупщиком ладилось и ничто уже не задерживало его теперь в Москве и в разлуке с графиней, по которой он соскучился. Марья Дмитриевна встретила его и объявила ему, что Наташа сделалась очень нездорова вчера, что посылали за доктором, но что теперь ей лучше. Наташа в это утро не выходила из своей комнаты. С поджатыми растрескавшимися губами, сухими остановившимися глазами, она сидела у окна и беспокойно вглядывалась в проезжающих по улице и торопливо оглядывалась на входивших в комнату. Она очевидно ждала известий об нем, ждала, что он сам приедет или напишет ей.
