Канглер, Фрэнк

Олимпийские награды
Вольная борьба
Серебро	Сент-Луис 1904	Свыше 71,7 кг
Перетягивание каната
Бронза	Сент-Луис 1904	Перетягивание каната
Тяжёлая атлетика
Бронза	Сент-Луис 1904	Толчок двумя руками
Бронза	Сент-Луис 1904	Многоборье на гантелях

Фрэнк Канглер (англ. Frank Kungler; 23 сентября 1873, Германия — 7 июля 1952, Сент-Луис, США) — американский борец, перетягиватель каната и тяжелоатлет, четырёхкратный призёр летних Олимпийских игр 1904.

На Играх 1904 в Сент-Луисе Канглер сначала соревновался в перетягивании каната. Его команда заняла третье место и выиграла бронзовые медали.

Затем он принял участие в соревнованиях по тяжёлой атлетике. В толчке двумя руками он занял третье место с результатом 79,61 кг. В многоборье Канглер после каждой попытки занимал последнее место, но так как всего участвовало только три спортсмена, то он получил бронзовую награду.

Последним видом спорта, в котором выступал Канглер, стала борьба, и в ней он соревновался только в категории свыше 71,7 кг. Он выиграл в полуфинале у Джозефа Дилга, но проиграл в финале Бернхаффу Хенсену и получил серебряную медаль.

Ссылки

• [www.sports-reference.com/olympics/athletes/ku/frank-kugler-1.html Фрэнк Канглер на sports-reference.com]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Канглер, Фрэнк

– Господа, – сказал он, прометав несколько времени, – прошу класть деньги на карты, а то я могу спутаться в счетах.
Один из игроков сказал, что, он надеется, ему можно поверить.
– Поверить можно, но боюсь спутаться; прошу класть деньги на карты, – отвечал Долохов. – Ты не стесняйся, мы с тобой сочтемся, – прибавил он Ростову.
Игра продолжалась: лакей, не переставая, разносил шампанское.
Все карты Ростова бились, и на него было написано до 800 т рублей. Он надписал было над одной картой 800 т рублей, но в то время, как ему подавали шампанское, он раздумал и написал опять обыкновенный куш, двадцать рублей.
– Оставь, – сказал Долохов, хотя он, казалось, и не смотрел на Ростова, – скорее отыграешься. Другим даю, а тебе бью. Или ты меня боишься? – повторил он.
Ростов повиновался, оставил написанные 800 и поставил семерку червей с оторванным уголком, которую он поднял с земли. Он хорошо ее после помнил. Он поставил семерку червей, надписав над ней отломанным мелком 800, круглыми, прямыми цифрами; выпил поданный стакан согревшегося шампанского, улыбнулся на слова Долохова, и с замиранием сердца ожидая семерки, стал смотреть на руки Долохова, державшего колоду. Выигрыш или проигрыш этой семерки червей означал многое для Ростова. В Воскресенье на прошлой неделе граф Илья Андреич дал своему сыну 2 000 рублей, и он, никогда не любивший говорить о денежных затруднениях, сказал ему, что деньги эти были последние до мая, и что потому он просил сына быть на этот раз поэкономнее. Николай сказал, что ему и это слишком много, и что он дает честное слово не брать больше денег до весны. Теперь из этих денег оставалось 1 200 рублей. Стало быть, семерка червей означала не только проигрыш 1 600 рублей, но и необходимость изменения данному слову. Он с замиранием сердца смотрел на руки Долохова и думал: «Ну, скорей, дай мне эту карту, и я беру фуражку, уезжаю домой ужинать с Денисовым, Наташей и Соней, и уж верно никогда в руках моих не будет карты». В эту минуту домашняя жизнь его, шуточки с Петей, разговоры с Соней, дуэты с Наташей, пикет с отцом и даже спокойная постель в Поварском доме, с такою силою, ясностью и прелестью представились ему, как будто всё это было давно прошедшее, потерянное и неоцененное счастье. Он не мог допустить, чтобы глупая случайность, заставив семерку лечь прежде на право, чем на лево, могла бы лишить его всего этого вновь понятого, вновь освещенного счастья и повергнуть его в пучину еще неиспытанного и неопределенного несчастия. Это не могло быть, но он всё таки ожидал с замиранием движения рук Долохова. Ширококостые, красноватые руки эти с волосами, видневшимися из под рубашки, положили колоду карт, и взялись за подаваемый стакан и трубку.