Кандава

Город Кандава латыш. Kandava Герб Страна ЛатвияЛатвия Статус краевой город Регион КурземеКурземе Край Кандавский Координаты 57°02′11″ с. ш. 22°46′34″ в. д.57.03639° с. ш. 22.77611° в. д. / 57.03639; 22.77611    Первое упоминание 1231 Город с 1917 Площадь 5,8 км² Население 4232 человек (2011) Плотность 729.7 чел./км² Часовой пояс UTC+2, летом UTC+3 Телефонный код (+371) 631 Почтовый индекс LV-3120 Код ATVK 0901211

Ка́ндава (латыш.  Kandava, ранее Кандау, нем. Kandau) — город в Латвии, расположенный на берегу реки Абава, между Северо-Курземской и Восточно-Курземской возвышенностями. Расстояние от Риги 95 км. Является административным центром Кандавского края. Население 4,2 тыс. человек (2011).

История

Название «Кандава», видимо, происходит из ливского языка (Candowe — место около воды или в углу), это соответствует географическому положению Кандавы в излучине Абавы. Кандавский куршский замок, который был одним из центров Ванемы, и город возле большого прусского тракта на правом берегу долины Абавы существовали уже в X—XII вв.

Кандава впервые упоминается в 1230 г. в договоре между правителями 9 округов Восточной Курземе и домским капитулом рижской церкви св. Марии, Орденом меченосцев, рижским ратом. Последний раз Кандавский куршский замок упоминается в договоре папского легата Балдуина Альнского с куршами от 17 января 1231 г.

Согласно этому договору курши обязались покориться христианству и бороться против язычников, в обмен на это Курса сохраняла свою независимость и старые права. В 1245 г. магистр Ливонского ордена Д. фон Грюнинген с войском вторгся в Курземе и разрушил государство Ванема, в которое входила Кандава, после чего эта местность стала называться «Мирной Курземе» (Vredecuronia).

В 1366 и 1397 гг. Кандава упоминается как opidum — укреплённый населённый пункт. В 1496 и 1499 гг. она уже называется Hakelwerk (местечко); это говорит о её росте. В 1534 г. упоминается корчма, в 1536 г. — кузнец. Известно 17 фамилий фогтов Кандавского замка с 1383 по 1560 гг.

В 1560 году, после того как Ливонский орден распался, Курляндия стала герцогством. Во времена Курляндского герцогства (1561—1795) округом Кандава, Сабиле и Талсы управлял кандавский гауптман, резиденция которого была в Кандавском замке.

Городок переживал расцвет в XVII в., при правлении герцога Екаба, когда были созданы мануфактуры, где ткали льняное полотно, варили селитру, и пороховая мельница.

Во время Северной войны Кандава была сильно разрушена. В 1710 году в городе разразилась эпидемия чумы, жертвой которой стали почти все жители. В последующем, город пришлось возрождать практически заново.

Достопримечательности

В небольшом городке и его окрестностях много интересных культурно-исторических объектов, а участок древней долины Абавы между Кандавой и Сабиле не зря называют «Курземской Швейцарией». Берега Абавы в Кандаве соединяет каменный мост длиной 66 м, один из старейших в Латвии (1873).

Кандава относится к городам с самым большим процентом каменных построек. Причиной этого раньше являлись частые пожары, от которых жители пытались обезопасить себя каменными стенами. У рыночной площади находится интересный могильный холм, окружённый стенами и обсаженный деревьями. Креста и надгробия там нет, но дожди часто размывают многочисленные брошенные в беспорядке кости. Среди останков часто находят разные предметы старины, такие как бронзовые бусы, украшения из раковин и т. д. В Кандаве находится серный источник.

Если свернуть с центральной улицы Лиела налево и пойти вдоль Рыночной площади и горки Мера-калныньш (Чумная горка) за пожарным депо, где похоронены умершие в эпидемию чумы 1710 г., то попадёшь к Кандавской лютеранской церкви, построенной в 1730-36 гг. (32-метровая колокольня построена в 1889 г.). В церкви можно осмотреть алтарную картину работы К. Арнольди «Христос на кресте» (1855) и кафедру и исповедальную скамью работы резчика по дереву Мертенса (1730-е гг.), а также 2 деревянные скульптурные группы XVII в. — «Злодей» и «Голгофа». Орга́н построен в 1864 году.

Куршское городище Кандавы

Улица Лиела приводит в древнюю долину Абавы, на улицу Абавас. На её северной стороне, примерно в 200 м в сторону шоссе Рига-Вентспилс, возвышается Кандавское городище. На этом месте (называемый Городищем предков, Кроватью чёрта, иногда Базнискалнс) стоял Кандавский Куршский замок — один из центров земли Ванема. Впервые этот дворец упомянут в договоре 1230 года, в котором курши обещали креститься.

Кандавский замок

В середине XIII в. Ливонский орден построил в Кандаве каменный замок. Исторические источники сходятся во мнении, что строительство замка началось в районе 1253 г. магистром ордена Эберхардом фон Зайне, а заканчивалось Буркхардом фон Хорнхаузеном в конце 1250-х гг. Замок в ту пору был предназначен для резиденции окрестного мирового судьи. Во время правления Ливонского ордена здесь сменилось 17 таких судей. В их обязанности входил надзор над округами Кандавы, Сабиле и Талсинского района, сбор податей, свершение суда и прочие удовольствия. Фамилии судей можно найти в книге «Талсинский округ» (Рига, 1935—1937). Кандаву обкладывали особенным сбором — медовым, так как в окрестностях её было изрядное количество пасек. Ежегодно монахам Кулдигского конвента следовало сдавать 3 берковца (491 кг) мёда.

После Северной войны замок пришёл в аварийное состояние. В 1840 г. было разрешено снести часть стен замка; многие камни были использованы для строительства фундаментов новых домов. После 1898 г., когда территория городища была передана местному самоуправлению, там разбили парк. Рядом с Пороховой башней в 1935 г. была посажена роща Единства (Vienibas birze).

Сегодня развалины замка находятся в начале ул. Лиела, на её правой стороне. Трудно судить о том, как выглядел замок тогда — до наших дней дошли только обрывки информации об его обустройстве, а с имеющейся акварели, написанной в 1794 году, на нас смотрят только его развалины. Самая значительная работа в этой области принадлежит перу Карла фон Левиса, который опубликовал в 1903 году результаты своих исследований, в числе которых был и предполагаемый план обустройства замка.

По результатам раскопок, замок был построен на вершине основного берега древней долины реки Абава. Здесь находился небольшой выступ длиной 140 метров и 50 метров шириной. По краям выступа проходила крепостная стена с толщиной стены 1,1 — 1,5 метра. В центре выступа находился главный замок 34,2 х 31,5 метра. Толщина стен достигала, 1,8х2,0 метра. Замок был построен из валунов, а проёмы окон и дверей выложены кирпичом. В замке, вероятно, было несколько жилых корпусов.

В 25 метров восточнее главного замка находилась четырёхугольная башня размером 11,8х11,95 метра, сохранившаяся до настоящего времени. Она носит прозвание Пороховой (во времена герцога Екаба здесь хранился порох). Толщина её стен в нижней части 1,75 — 1,9 метра, а в верхней — 1,5 — 1,6 метра. Башня имеет два этажа, но возможно, была выше. Между башней и главным замком был воздушный мост, от которого ничего не осталось.

Население

Город был сильно разорён в годы Северной войны; а после эпидемии чумы (1710) почти весь вымер.

Годы	ок.1650	ок.1700	1710	1797	1810	1858	1892	1914	1920	1930	1935	1959	1979	1989	1997	2004
Население	ок.1000	ок.600	2	439	300	896	2100	2300	1045	1628	1718	3553	4495	4631	4003	3816

Транспорт

Автодороги

Через Кандаву проходит региональная автодорога P130 Лигас — Кандава — Веги.
К Кандаве подходит региональная автодорога P109 Кандава — Салдус.
Среди местных автодорог следует отметить V1445 Тукумс — Кандава.

Междугородное автобусное сообщение

Основные маршруты Кандава — Рига; Кандава — Тукумс — Елгава; Кандава — Салдус; Кандава — Талсы; Кандава — Вентспилс; Кандава — Кулдига — Лиепая.

Железная дорога

Железнодорожная станция Кандава находится в 7 км на северо-восток от города, на линии Вентспилс — Тукумс II.

Известные уроженцы

• Карлис Миленбах (1853—1916) — латышский языковед, педагог, переводчик, один из основоположников латышского языкознания.
• Освальд Кюльпе (1862—1915) — психолог, основатель Вюрцбургской психологической школы.
• Миервалдис Адамсонс (1910—1946) — гауптштурмфюрер Латышского добровольческого легиона СС.

Ссылки

• [www.kandava.lv Официальный сайт Кандавского края] (латыш.)
• [www.mesta.lv/index.php?p=11&id=8066 Информация о Кандаве на туристическом портале mesta.lv] (рус.)
• [vietvardi.lgia.gov.lv/vv/to_www_obj.objekts?p_id=23252 Информация о Кандаве в топонимической базе данных] (латыш.)

Отрывок, характеризующий Кандава

– Наше дело исполнять свой долг, рубиться и не думать, вот и всё, – заключил он.
– И пить, – сказал один из офицеров, не желавший ссориться.
– Да, и пить, – подхватил Николай. – Эй ты! Еще бутылку! – крикнул он.



В 1808 году император Александр ездил в Эрфурт для нового свидания с императором Наполеоном, и в высшем Петербургском обществе много говорили о величии этого торжественного свидания.
В 1809 году близость двух властелинов мира, как называли Наполеона и Александра, дошла до того, что, когда Наполеон объявил в этом году войну Австрии, то русский корпус выступил за границу для содействия своему прежнему врагу Бонапарте против прежнего союзника, австрийского императора; до того, что в высшем свете говорили о возможности брака между Наполеоном и одной из сестер императора Александра. Но, кроме внешних политических соображений, в это время внимание русского общества с особенной живостью обращено было на внутренние преобразования, которые были производимы в это время во всех частях государственного управления.
Жизнь между тем, настоящая жизнь людей с своими существенными интересами здоровья, болезни, труда, отдыха, с своими интересами мысли, науки, поэзии, музыки, любви, дружбы, ненависти, страстей, шла как и всегда независимо и вне политической близости или вражды с Наполеоном Бонапарте, и вне всех возможных преобразований.
Князь Андрей безвыездно прожил два года в деревне. Все те предприятия по именьям, которые затеял у себя Пьер и не довел ни до какого результата, беспрестанно переходя от одного дела к другому, все эти предприятия, без выказыванья их кому бы то ни было и без заметного труда, были исполнены князем Андреем.
Он имел в высшей степени ту недостававшую Пьеру практическую цепкость, которая без размахов и усилий с его стороны давала движение делу.
Одно именье его в триста душ крестьян было перечислено в вольные хлебопашцы (это был один из первых примеров в России), в других барщина заменена оброком. В Богучарово была выписана на его счет ученая бабка для помощи родильницам, и священник за жалованье обучал детей крестьянских и дворовых грамоте.
Одну половину времени князь Андрей проводил в Лысых Горах с отцом и сыном, который был еще у нянек; другую половину времени в богучаровской обители, как называл отец его деревню. Несмотря на выказанное им Пьеру равнодушие ко всем внешним событиям мира, он усердно следил за ними, получал много книг, и к удивлению своему замечал, когда к нему или к отцу его приезжали люди свежие из Петербурга, из самого водоворота жизни, что эти люди, в знании всего совершающегося во внешней и внутренней политике, далеко отстали от него, сидящего безвыездно в деревне.
Кроме занятий по именьям, кроме общих занятий чтением самых разнообразных книг, князь Андрей занимался в это время критическим разбором наших двух последних несчастных кампаний и составлением проекта об изменении наших военных уставов и постановлений.
Весною 1809 года, князь Андрей поехал в рязанские именья своего сына, которого он был опекуном.
Пригреваемый весенним солнцем, он сидел в коляске, поглядывая на первую траву, первые листья березы и первые клубы белых весенних облаков, разбегавшихся по яркой синеве неба. Он ни о чем не думал, а весело и бессмысленно смотрел по сторонам.
Проехали перевоз, на котором он год тому назад говорил с Пьером. Проехали грязную деревню, гумны, зеленя, спуск, с оставшимся снегом у моста, подъём по размытой глине, полосы жнивья и зеленеющего кое где кустарника и въехали в березовый лес по обеим сторонам дороги. В лесу было почти жарко, ветру не слышно было. Береза вся обсеянная зелеными клейкими листьями, не шевелилась и из под прошлогодних листьев, поднимая их, вылезала зеленея первая трава и лиловые цветы. Рассыпанные кое где по березнику мелкие ели своей грубой вечной зеленью неприятно напоминали о зиме. Лошади зафыркали, въехав в лес и виднее запотели.
Лакей Петр что то сказал кучеру, кучер утвердительно ответил. Но видно Петру мало было сочувствования кучера: он повернулся на козлах к барину.
– Ваше сиятельство, лёгко как! – сказал он, почтительно улыбаясь.
– Что!
– Лёгко, ваше сиятельство.
«Что он говорит?» подумал князь Андрей. «Да, об весне верно, подумал он, оглядываясь по сторонам. И то зелено всё уже… как скоро! И береза, и черемуха, и ольха уж начинает… А дуб и не заметно. Да, вот он, дуб».
На краю дороги стоял дуб. Вероятно в десять раз старше берез, составлявших лес, он был в десять раз толще и в два раза выше каждой березы. Это был огромный в два обхвата дуб с обломанными, давно видно, суками и с обломанной корой, заросшей старыми болячками. С огромными своими неуклюжими, несимметрично растопыренными, корявыми руками и пальцами, он старым, сердитым и презрительным уродом стоял между улыбающимися березами. Только он один не хотел подчиняться обаянию весны и не хотел видеть ни весны, ни солнца.
«Весна, и любовь, и счастие!» – как будто говорил этот дуб, – «и как не надоест вам всё один и тот же глупый и бессмысленный обман. Всё одно и то же, и всё обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастия. Вон смотрите, сидят задавленные мертвые ели, всегда одинакие, и вон и я растопырил свои обломанные, ободранные пальцы, где ни выросли они – из спины, из боков; как выросли – так и стою, и не верю вашим надеждам и обманам».
Князь Андрей несколько раз оглянулся на этот дуб, проезжая по лесу, как будто он чего то ждал от него. Цветы и трава были и под дубом, но он всё так же, хмурясь, неподвижно, уродливо и упорно, стоял посреди их.
«Да, он прав, тысячу раз прав этот дуб, думал князь Андрей, пускай другие, молодые, вновь поддаются на этот обман, а мы знаем жизнь, – наша жизнь кончена!» Целый новый ряд мыслей безнадежных, но грустно приятных в связи с этим дубом, возник в душе князя Андрея. Во время этого путешествия он как будто вновь обдумал всю свою жизнь, и пришел к тому же прежнему успокоительному и безнадежному заключению, что ему начинать ничего было не надо, что он должен доживать свою жизнь, не делая зла, не тревожась и ничего не желая.


По опекунским делам рязанского именья, князю Андрею надо было видеться с уездным предводителем. Предводителем был граф Илья Андреич Ростов, и князь Андрей в середине мая поехал к нему.
Был уже жаркий период весны. Лес уже весь оделся, была пыль и было так жарко, что проезжая мимо воды, хотелось купаться.
Князь Андрей, невеселый и озабоченный соображениями о том, что и что ему нужно о делах спросить у предводителя, подъезжал по аллее сада к отрадненскому дому Ростовых. Вправо из за деревьев он услыхал женский, веселый крик, и увидал бегущую на перерез его коляски толпу девушек. Впереди других ближе, подбегала к коляске черноволосая, очень тоненькая, странно тоненькая, черноглазая девушка в желтом ситцевом платье, повязанная белым носовым платком, из под которого выбивались пряди расчесавшихся волос. Девушка что то кричала, но узнав чужого, не взглянув на него, со смехом побежала назад.
Князю Андрею вдруг стало от чего то больно. День был так хорош, солнце так ярко, кругом всё так весело; а эта тоненькая и хорошенькая девушка не знала и не хотела знать про его существование и была довольна, и счастлива какой то своей отдельной, – верно глупой – но веселой и счастливой жизнию. «Чему она так рада? о чем она думает! Не об уставе военном, не об устройстве рязанских оброчных. О чем она думает? И чем она счастлива?» невольно с любопытством спрашивал себя князь Андрей.
Граф Илья Андреич в 1809 м году жил в Отрадном всё так же как и прежде, то есть принимая почти всю губернию, с охотами, театрами, обедами и музыкантами. Он, как всякому новому гостю, был рад князю Андрею, и почти насильно оставил его ночевать.
В продолжение скучного дня, во время которого князя Андрея занимали старшие хозяева и почетнейшие из гостей, которыми по случаю приближающихся именин был полон дом старого графа, Болконский несколько раз взглядывая на Наташу чему то смеявшуюся и веселившуюся между другой молодой половиной общества, всё спрашивал себя: «о чем она думает? Чему она так рада!».
Вечером оставшись один на новом месте, он долго не мог заснуть. Он читал, потом потушил свечу и опять зажег ее. В комнате с закрытыми изнутри ставнями было жарко. Он досадовал на этого глупого старика (так он называл Ростова), который задержал его, уверяя, что нужные бумаги в городе, не доставлены еще, досадовал на себя за то, что остался.
Князь Андрей встал и подошел к окну, чтобы отворить его. Как только он открыл ставни, лунный свет, как будто он настороже у окна давно ждал этого, ворвался в комнату. Он отворил окно. Ночь была свежая и неподвижно светлая. Перед самым окном был ряд подстриженных дерев, черных с одной и серебристо освещенных с другой стороны. Под деревами была какая то сочная, мокрая, кудрявая растительность с серебристыми кое где листьями и стеблями. Далее за черными деревами была какая то блестящая росой крыша, правее большое кудрявое дерево, с ярко белым стволом и сучьями, и выше его почти полная луна на светлом, почти беззвездном, весеннем небе. Князь Андрей облокотился на окно и глаза его остановились на этом небе.
Комната князя Андрея была в среднем этаже; в комнатах над ним тоже жили и не спали. Он услыхал сверху женский говор.
– Только еще один раз, – сказал сверху женский голос, который сейчас узнал князь Андрей.
– Да когда же ты спать будешь? – отвечал другой голос.
– Я не буду, я не могу спать, что ж мне делать! Ну, последний раз…
Два женские голоса запели какую то музыкальную фразу, составлявшую конец чего то.
– Ах какая прелесть! Ну теперь спать, и конец.
– Ты спи, а я не могу, – отвечал первый голос, приблизившийся к окну. Она видимо совсем высунулась в окно, потому что слышно было шуршанье ее платья и даже дыханье. Всё затихло и окаменело, как и луна и ее свет и тени. Князь Андрей тоже боялся пошевелиться, чтобы не выдать своего невольного присутствия.