Кандиано, Пьетро IV

Пьетро IV Кандиано итал. Pietro IV Candiano
Венецианский дож

Пьетро IV Кандиано (итал. Pietro IV Candiano); (? — 976, Венеция) — 22-й венецианский дож (959—976).

Пьетро IV был взят в соправители своим отцом, дожем Пьетро III Кандиано, однако быстро разошелся с ним. Конфликт между ними перерос в столкновения стронников, Пьетро IV был схвачен и приговорен к смертной казни, однако по просьбе отца казнь заменили ссылкой. Пьетро IV завербовался наемником в войско Беренгара II, затем возглавил пиратов, заблокировавших устье реки По и захвативших не менее семи венецианских галер. После смерти Пьетро III Кандиано венецианцы выбрали его новым дожем. Через год после избрания Пьетро IV ограничил торговлю рабами.

В личной жизни Пьетро IV, привыкший к роскоши королевских дворов Европы, не хотел следовать венецианским экономным традициям. Он развелся со своей венецианской женой Иоанной, насильно постриг её в монахини. Также он настоял, чтобы их сын Виталий (Vitale Candiano) избрал духовную карьеру (он стал Патриархом Градо в 961 году). Вскоре он женился на Вальдраде, сестре тосканского маркиза, получив огромное приданое в виде земель в Фриули, Тревизо, Адрии и Ферраре. Поскольку земли принадлежали не республике, а лично дожу, то он находился в вассальной зависимости от императора Запада. Пьетро IV сделал своего сына Витале главой патриархии Градо, которой принадлежало большое количество земель вокруг Венеции, тем самым сосредоточив в руках всю светскую и церковную власть. Летом 976 года, когда дож обратился к подданным с просьбой защитить его личные интересы в Ферраре, возмущенные венецианцы напали на дворец. Атака была отбита. Тогда венецианцы приготовив зажигательную смесь со смолой и получив согласие собственников подожгли соседние дома, в результате чего пожар охватил дворец дожа и базилику Сан-Марко. Дож пытался спастись через базилику Сан-Марко, но вход был заблокирован венецианцами, которые убили Пьетро IV и его ребенка. Догарессе Вальдраде удалось спастись. Вскоре новый дож дал ей приданое, чтобы не злить германского императора. Тело дожа и его ребенка было вывезено на скотобойню, однако после вмешательства некоего Джованни Градениго, дож и его ребенок были похоронены за пределами Венеции

Источники

• Джон Норвич. История Венецианской республики = John Julius Norwich. A History of Venice. New York, 1982. — Москва: АСТ, 2009. — 896 с. — ISBN 978-5-17-059469-6.

Отрывок, характеризующий Кандиано, Пьетро IV

Княжна Марья молча посмотрела на него и нежно улыбнулась. – Ведь я вас давно знаю и люблю как брата, – сказала она. – Как вы нашли Андрея? – спросила она поспешно, не давая ему времени сказать что нибудь в ответ на ее ласковые слова. – Он очень беспокоит меня. Здоровье его зимой лучше, но прошлой весной рана открылась, и доктор сказал, что он должен ехать лечиться. И нравственно я очень боюсь за него. Он не такой характер как мы, женщины, чтобы выстрадать и выплакать свое горе. Он внутри себя носит его. Нынче он весел и оживлен; но это ваш приезд так подействовал на него: он редко бывает таким. Ежели бы вы могли уговорить его поехать за границу! Ему нужна деятельность, а эта ровная, тихая жизнь губит его. Другие не замечают, а я вижу.
В 10 м часу официанты бросились к крыльцу, заслышав бубенчики подъезжавшего экипажа старого князя. Князь Андрей с Пьером тоже вышли на крыльцо.
– Это кто? – спросил старый князь, вылезая из кареты и угадав Пьера.
– AI очень рад! целуй, – сказал он, узнав, кто был незнакомый молодой человек.
Старый князь был в хорошем духе и обласкал Пьера.
Перед ужином князь Андрей, вернувшись назад в кабинет отца, застал старого князя в горячем споре с Пьером.
Пьер доказывал, что придет время, когда не будет больше войны. Старый князь, подтрунивая, но не сердясь, оспаривал его.
– Кровь из жил выпусти, воды налей, тогда войны не будет. Бабьи бредни, бабьи бредни, – проговорил он, но всё таки ласково потрепал Пьера по плечу, и подошел к столу, у которого князь Андрей, видимо не желая вступать в разговор, перебирал бумаги, привезенные князем из города. Старый князь подошел к нему и стал говорить о делах.
– Предводитель, Ростов граф, половины людей не доставил. Приехал в город, вздумал на обед звать, – я ему такой обед задал… А вот просмотри эту… Ну, брат, – обратился князь Николай Андреич к сыну, хлопая по плечу Пьера, – молодец твой приятель, я его полюбил! Разжигает меня. Другой и умные речи говорит, а слушать не хочется, а он и врет да разжигает меня старика. Ну идите, идите, – сказал он, – может быть приду, за ужином вашим посижу. Опять поспорю. Мою дуру, княжну Марью полюби, – прокричал он Пьеру из двери.
Пьер теперь только, в свой приезд в Лысые Горы, оценил всю силу и прелесть своей дружбы с князем Андреем. Эта прелесть выразилась не столько в его отношениях с ним самим, сколько в отношениях со всеми родными и домашними. Пьер с старым, суровым князем и с кроткой и робкой княжной Марьей, несмотря на то, что он их почти не знал, чувствовал себя сразу старым другом. Они все уже любили его. Не только княжна Марья, подкупленная его кроткими отношениями к странницам, самым лучистым взглядом смотрела на него; но маленький, годовой князь Николай, как звал дед, улыбнулся Пьеру и пошел к нему на руки. Михаил Иваныч, m lle Bourienne с радостными улыбками смотрели на него, когда он разговаривал с старым князем.
Старый князь вышел ужинать: это было очевидно для Пьера. Он был с ним оба дня его пребывания в Лысых Горах чрезвычайно ласков, и велел ему приезжать к себе.