Кандык саянский

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Кандык саянский

Цветок
Научная классификация
Международное научное название

Erythronium sajanense
Stepanov et Stassova, 2011


Систематика
на Викивидах

Изображения
на Викискладе
</tr>
IPNI  [www.ipni.org/ipni/simplePlantNameSearch.do?find_wholeName=Erythronium+sajanense&output_format=normal&query_type=by_query&back_page=query_ipni.html ???]

Канды́к саянский (лат. Erythrōnium sajanense) — многолетнее травянистое растение, вид рода Кандык (Erythronium) семейства Лилейные (Liliaceae).





Ботаническое описание

Сверху: Листья молодого растения. Снизу: Части цветка

Луковица 3—8 см высотой и до 1 см в диаметре, коническая, у молодых растений почти цилиндрическая; у старых, крупных экземпляров — яйцевидно-коническая.

Листья у середины или ближе к основанию цветоносного стебля в числе двух-трёх; очерёдные, сближенные, короткочерешковые, эллиптические или ланцетно-эллиптические, однотонные зелёные или красновато-буроватые, испещрённые зелёными пятнами, 8—14 см длиной, 2—7 см шириной.

Цветок одиночный, околоцветник крупный, поникающий, из шести листочков, при основании колокольчато-сближенных, выше расходящихся и изгибающихся наружу. Листочки околоцветника фиолетово-розовых оттенков, при основании с линиями зигзаговидными и тонкими, коричневыми, ближе к основанию — желтовато-кремовые; 3,5—5 см длиной, 8—14 мм шириной. Внутренние листочки околоцветника при основании с поперечной складочкой, ниже которой расположены небольшие ямки и двумя небольшими (около 1 мм), перпендикулярно отходящими, тупыми лопастями. Тычинок шесть, в 2—2,5 раза более коротких, чем околоцветник, с линейно-продолговатыми пыльниками. Тычиночные нити плоские, узко-клиновидные. Пестик примерно равен по длине тычинкам. Столбик нитевидный, наверху утолщающийся, с почти цельным рыльцем. Цветение в конце апреля — начале мая.

Плод — почти шаровидная, более или менее трёхгранная коробочка 15—20 мм длиной и около 8—12 мм шириной, с немногими семенами.

Необычной особенностью, отличающей саянский кандык от похожего на него сибирского, является почти полное отсутствие устьиц на верхней стороне листьев. Очевидно, это связано с чрезмерной влажностью условий, где встречается вид.

Историческая справка

Кандык саянский, будучи распространённым в правобережной части (р. Енисей) Западного Саяна, был известен человеку давно, но до последнего времени его путали с похожим видом — кандыком сибирским[2][3][4][5]. Отличия растений хорошо заметны на живых объектах, и проблема была в том, что мало исследователей-ботаников видели живьём оба вида. В гербарии же растения не явственно сохраняют свои внешние характерные особенности, и все растения из Сибири априори считались «кандыком сибирским».

Только использование найденных в результате специальных исследований диагностических признаков позволило различать не только живые, но и засушенные растения[6]. Сведения о том, что кандык сибирский весьма неоднороден в алтайской части своего ареала, были известны давно[7][8], но только Янис Рукшанс описал две особые расы (подвида)[9], которым позднее был придан статус вида[6]. Своеобразие кандыка было выявлено после того, как один из авторов вида увидел массовое цветение растений в Западном Саяне (кандык саянский) и Кузнецком Алатау (кандык сибирский). После этого были найдены диагностические признаки не только морфологические, но и в анатомии растений[6].

Сверху: Внешний облик растения. Снизу: Цветок кандыка саянского в конце цветения. Западный Саян, Танзыбей.

География

Имеет локальное распространение в Западном Саяне в пределах юга Красноярского края, Хакасии и Тувы. Замещает кандык сибирский восточнее р. Енисей. Единично (в Хакасии) проникает на левобережье Енисея (в районе Майнской ГЭС) по р. Уй. Распространён на хребтах Кулумыс, Араданский, Борус, Ойский, Ергаки. Наиболее восточная точка, где отмечен этот вид — долина р. Амыл у Тюхтетского болота в Каратузском районе[6].

Таксономическая структура

Для кандыка саянского также как и для сибирского характерна значительная изменчивость. Отмечены не только растения с цветками разных оттенков, но и форм: саранковидной, «кудрявой», классической и др.[10], с листьями однотонными красными, либо зелеными и пятнистыми; цветом и формой лепестков, пестика; также отмечены карликовые (до 7 см высотой) и гигантские формы.

Экология

Кандык саянский встречается в высокогорной и лесной зонах гор Западного Саяна. Характерные местообитания: черневые осинники, лиственные леса (осинники, березняки), лесные поляны, разреженные лиственничники, в тёмнохвойных лесах (как правило, разреженных), в редколесьях у верхней границы; очень обилен также на высокогорных лугах, проникает до границы снежников и тундр. Вид большей частью приурочен к избыточно влажным районам Западного Саяна. В низкогорных поймах рек выдерживает в марте-апреле ранневесеннее (равнинное половодье) затопление талыми водами, после которых начинает развиваться. До позднего майско-июньского горного половодья (и затопления) успевает отцвести и дать зрелые семена.

Кандык саянский является эндемичным реликтовым видом третичного возраста. Весенний эфемероид, избегающий густого хвойного леса. Часто совместно с кандыком встречаются и другие эфемероиды: хохлатка прицветниковая (Corydalis bracteata), Corydalis subjenisseensis, а также неморальные реликтовые виды: Brunnera sibirica, ветреница байкальская (Anemone baicalensis); из других видов, часто совместно произрастающих с кандыком саянским отмечены Euphorbia lutescens, купальница азиатская (Trollius asiaticus), лютик однолистный (Ranunculus monophyllus), Geranium krylovii, Chrysosplenium sibiricum, Athyrium monomachii, страусник обыкновенный (Matteuccia struthiopteris).

Кандык саянский — одно из наиболее рано цветущих растений (наряду с хохлатками и ветреницей алтайской). Зацветает сразу после стаивания снега, а в поймах рек — после раннего половодья. В равнинных районах этот период начинается с середины апреля и продолжается до середины мая (в зависимости от региона и времени таяния снега). В горах зацветает позже. Во время цветения кандыка погода неустойчива и обычны похолодания, снегопады, которые растения переносит без видимого вреда. На ночь и во время заморозков кандык саянский пригибается к почве, закрывает цветки, а при наступлении тёплой солнечной погоды растение оживает. В случае дружной тёплой весны кандык быстро отцветает. И наоборот, если весна холодная развитие растений затягивается.

Это энтомофильное растение. Активно посещается пчёлами и шмелями. При самоопылении стерилен. По отцветании в течение месяца образуются зрелые коробочки, со сравнительно крупными, снабжёнными придатком семенами. После рассеивания семян надземные части растений быстро, в течение одной-двух недель, отмирают. В низкогорной полосе это случается к середине — концу июня, а в случае подтопления поздним половодьем в низкогорных поймах рек — в начале июня.

Слева: Долина р. Ус, ограниченная скалами — основные места обитания кандыка саянского в парке «Ергаки». Справа: Аспект кандыка саянского на пойменном лугу в парке «Ергаки».

В культуре и, очевидно, в природных условиях ранней весной активно поедается мышевидными грызунами (полевками). Молодые, появляющиеся ещё под снегом, ростки, а иногда и луковицы поедаются животными.

Охранный статус

Охраняется в природных комплексах парков «Ергаки»[11] и «Шушенский бор». В Красной книге Красноярского края, подготовленной до описания нового таксона, кандыки сибирский и саянский не разделяются.

Значение и использование

Поляна, разрытая кабанами, добывавшими кандык саянский. Парк «Ергаки», долина р. Ус

Ценное декоративное растение, один из наиболее ярких и декоративных видов рода, соперничающий с кандыком сибирским. Введён в культуру. Особую ценность представляет раннее цветение кандыка, его способность разрастаться вегетативно, образуя локальные куртины и крупные яркие цветки. Среди первоцветов почти нет аналогов по окраске и фактуре цветков. Весьма холодостоек.

Является ранним медоносом и охотно посещается шмелями.

Луковицы съедобны, раньше массово заготавливались местным населением некоторых регионов Западного Саяна. В определённый период вегетации луковицы имеют сладкий вкус, а в остальное время — без выраженного вкуса.

Луковицы поедаются также дикими животными, особенно любимы кабанами. При этом кабаны не создают угрозы существования растению и даже способствуют его выживанию: при добывании луковиц кандыка кабан переворачивает крупную луговую дернину с кандыком и травой и выедает крупные луковицы, не трогая мелких. В перевёрнутой дернине все конкурирующие с кандыком травы гибнут и молодые растения кандыка более активно развиваются и достигают высокой численности[12].

Кандык саянский в литературе, сми, в рисунках и фотографиях

Рисунок маслом В. С. Степанова и Н. В. Степанова для Красной книги Красноярского края, 2012[13]

Сибирским видам рода Кандык посвящено немало статей, рассказов, передач и пр., но часто невозможно сказать, какому конкретному виду посвящено то или иное произведение. Лишь по административной принадлежности авторов можно с некоторой долей уверенности сказать, какое растение может иметься в виду. Будучи приуроченным к Красноярскому краю, Туве и Хакасии, кандык саянский, вероятно, вдохновляет писателей, художников, фотографов, работающих в этих регионах. В красноярском журнале «День и ночь» писательница Елена Янге приводит легенду о духе по имени Кандык[14] — помощнике чудовища из «нижнего мира» Харги. Попадая в наш мир, Кандык пожирает всё на своём пути, пока дух Энекен-Буга не посылает своих духов на борьбу с Кандыком. Духи бросают в Кандыка свои ножи, и если Кандык проглотит нож, он тут же погружается в землю. Можно было бы сказать, что легенда не имеет к растению никакого отношения, если бы ни некоторые общие особенности Кандыка-духа и кандыка-растения. Растение, подобно духу, внезапно появляется как бы ниоткуда и так же внезапно исчезает; растение способно так же «пожирать» территории и покрывать их сплошным ковром. Возможно, что характерные особенности кандыка были облечены эпосом в поэтическую форму.

Кандык саянский упоминается и в книге «Истории о растениях Ергаков», хотя называется он тут «сибирским» (книга вышла раньше описания вида): «Выглядит кандык… так необычно, что кажется, будто он из сказки. Словно тропическую орхидею волей таинственного случая занесло на суровый север, да не когда-нибудь, а почти зимой!».

Немало упоминаний о кандыке и в СМИ. Часто это связано с весенней торговлей растением на улицах городов и сёл. Так, «Новости ТВК» (Красноярск) 3 мая 2012 года дали информацию о кандыке под заголовком «На уличных рынках в продаже появились цветы, которые отмечены специалистами как исчезающие виды»[15].

Сведения о растении используются и в экологическом образовании. Учителями региона разработаны тематические занятия «Редкие и необычные. Растения Красной книги Красноярского края» для школьников. В национальном парке «Шушенский бор» проводится изучение кандыка саянского с привлечением детей[16].

Напишите отзыв о статье "Кандык саянский"

Примечания

  1. Об условности указания класса однодольных в качестве вышестоящего таксона для описываемой в данной статье группы растений см. раздел «Системы APG» статьи «Однодольные».
  2. Черепнин, Л. М. Флора южной части Красноярского края. — Красноярск, 1959. — В. 2. — С. 1—240.
  3. Степанов, Н. В. и др. Красная книга Красноярского края: растения и грибы. — Красноярск: Поликом, 2005. — 368 с.
  4. Степанов, Н. В. и др. Флорогенетический анализ (на примере северо-восточной части Западного Саяна). Ключ для определения семейств и конспект флоры. — Красноярск: Изд-во Красноярск. гос. ун-та, 1994. — В. 1. — С. 1—108.
  5. Степанов, Н. В. Истории о растениях Ергаков. — Красноярск: Растр, 2010. — 144 с.
  6. 1 2 3 4 Степанов, Н. В., Стасова, В. В. О новом таксоне рода Кандык (Erythronium — Liliaceae) из Западного Саяна // Вестник КрасГАУ. — 2011. — № 8. — С. 58—63.
  7. Скакунов, Г. В. Драгоценные травы. — Кемерово: Кемеров. кн. изд-во, 1985. — 157 с.
  8. Лучник, З. И. Декоративные растения Горного Алтая. — М.: Сельхозгиз, 1951.
  9. Ruksans, J. Buried Treasures: Finding and Growing the World’s Choicest Bulbs. — Timber Press, Inc., 2007. — 460 p. — ISBN 0-88192-818-6.
  10. [www.plantarium.ru/page/view/item/48629.html Кандык саянский - Erythronium sajanense - Описание таксона - Плантариум]
  11. [www.ergaki-park.ru/ Природный парк Ергаки | Главная]
  12. Степанов Н. В. Кандык — цветок, имеющий кровь // Бюллетень Ергаки — жемчужина Саян. 2011. № 9 (39). С. 5.
  13. Степанов Н. В. и др. Красная книга Красноярского края: растения и грибы. — Красноярск: Изд-во СФУ, 2012. — 576 с.
  14. Янге Е. Транс // День и ночь. Литературный журнал для семьи и чтения. — № 4. — 2013. — С. 64-102.
  15. [webcache.googleusercontent.com/search?q=cache:kcuKF7ey_LkJ:smi.sfu-kras.ru/files/smi/112_Daydzhest_02.05-10.05.doc+&cd=1&hl=ru&ct=clnk&gl=ru Новости ТВК]
  16. [www.openclass.ru/node/101706 «Редкие и необычные. Растения Красной книги Красноярского края» | Открытый класс]

Литература

  • Черепнин Л. М. Флора южной части Красноярского края. — Красноярск, 1959. — Вып. 2. — С. 1—240.
  • Власова Н. В. Araceae — Orchidaceae // Флора Сибири. — Новосибирск, 1987. — Т. 4. — С. 103; 199.
  • Соболевская К. А. Флора Красноярского края. — Новосибирск, 1967. — Вып. 4. — С. 5—31.
  • Крашенинников И. М. Кандык — Erythronium // Флора СССР. — Л., 1935. — Т. 4. — С. 364—365.
  • Крылов П. Н. Флора Западной Сибири // Изв. Имп. Томск. ун-та. — Томск, 1929. — Вып. 3. — С. 641.
  • Степанов Н. В. и др. Красная книга Красноярского края: растения и грибы. — Красноярск: Поликом, 2005. — 368 с.
  • Степанов Н. В. Флора северо-востока Западного Саяна и острова Отдыха на Енисее (г. Красноярск). — Красноярск: Краснояр. гос. ун-т, 2006. — 170 с. — ISBN 5-7638-0682-4.
  • Степанов Н. В. [upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/d/d7/%D0%A1%D1%82%D0%B5%D0%BF%D0%B0%D0%BD%D0%BE%D0%B2_%D0%A4%D0%BB%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%B3%D0%B5%D0%BD%D0%B5%D1%82%D0%B8%D1%87%D0%B5%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9.pdf Флорогенетический анализ (на примере северо-восточной части Западного Саяна. Ключ для определения семейств и конспект флоры]. — Красноярск: Изд-во Красноярск. гос. ун-та, 1994. — Вып. 1. — С. 1—108. — ISBN 5-230-08036-1.
  • Скакунов Г. В. Драгоценные травы. — Кемерово: Кемеров. кн. изд-во, 1985. — 157 с.
  • Степанов Н. В. Истории о растениях Ергаков. — Красноярск: Растр, 2010. — 144 с.

Ссылки

  • [upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/2/22/Кандык_саянский.pdf Степанов Н. В., Стасова В. В. О новом таксоне рода Кандык (Erythronium — Liliaceae)из Западного Саяна // Вестник КрасГАУ. 2011. № 8. С. 58-63.]
  • [www.ergaki-park.ru/assets/files/ergaki_9.pdf.pdf Степанов Н. В. Кандык — цветок, имеющий кровь // Бюллетень Ергаки — жемчужина Саян. 2011. № 9 (39). С. 5.]

Отрывок, характеризующий Кандык саянский

Петя, сам себя не помня, стиснув зубы и зверски выкатив глаза, бросился вперед, работая локтями и крича «ура!», как будто он готов был и себя и всех убить в эту минуту, но с боков его лезли точно такие же зверские лица с такими же криками «ура!».
«Так вот что такое государь! – думал Петя. – Нет, нельзя мне самому подать ему прошение, это слишком смело!Несмотря на то, он все так же отчаянно пробивался вперед, и из за спин передних ему мелькнуло пустое пространство с устланным красным сукном ходом; но в это время толпа заколебалась назад (спереди полицейские отталкивали надвинувшихся слишком близко к шествию; государь проходил из дворца в Успенский собор), и Петя неожиданно получил в бок такой удар по ребрам и так был придавлен, что вдруг в глазах его все помутилось и он потерял сознание. Когда он пришел в себя, какое то духовное лицо, с пучком седевших волос назади, в потертой синей рясе, вероятно, дьячок, одной рукой держал его под мышку, другой охранял от напиравшей толпы.
– Барчонка задавили! – говорил дьячок. – Что ж так!.. легче… задавили, задавили!
Государь прошел в Успенский собор. Толпа опять разровнялась, и дьячок вывел Петю, бледного и не дышащего, к царь пушке. Несколько лиц пожалели Петю, и вдруг вся толпа обратилась к нему, и уже вокруг него произошла давка. Те, которые стояли ближе, услуживали ему, расстегивали его сюртучок, усаживали на возвышение пушки и укоряли кого то, – тех, кто раздавил его.
– Этак до смерти раздавить можно. Что же это! Душегубство делать! Вишь, сердечный, как скатерть белый стал, – говорили голоса.
Петя скоро опомнился, краска вернулась ему в лицо, боль прошла, и за эту временную неприятность он получил место на пушке, с которой он надеялся увидать долженствующего пройти назад государя. Петя уже не думал теперь о подаче прошения. Уже только ему бы увидать его – и то он бы считал себя счастливым!
Во время службы в Успенском соборе – соединенного молебствия по случаю приезда государя и благодарственной молитвы за заключение мира с турками – толпа пораспространилась; появились покрикивающие продавцы квасу, пряников, мака, до которого был особенно охотник Петя, и послышались обыкновенные разговоры. Одна купчиха показывала свою разорванную шаль и сообщала, как дорого она была куплена; другая говорила, что нынче все шелковые материи дороги стали. Дьячок, спаситель Пети, разговаривал с чиновником о том, кто и кто служит нынче с преосвященным. Дьячок несколько раз повторял слово соборне, которого не понимал Петя. Два молодые мещанина шутили с дворовыми девушками, грызущими орехи. Все эти разговоры, в особенности шуточки с девушками, для Пети в его возрасте имевшие особенную привлекательность, все эти разговоры теперь не занимали Петю; ou сидел на своем возвышении пушки, все так же волнуясь при мысли о государе и о своей любви к нему. Совпадение чувства боли и страха, когда его сдавили, с чувством восторга еще более усилило в нем сознание важности этой минуты.
Вдруг с набережной послышались пушечные выстрелы (это стреляли в ознаменование мира с турками), и толпа стремительно бросилась к набережной – смотреть, как стреляют. Петя тоже хотел бежать туда, но дьячок, взявший под свое покровительство барчонка, не пустил его. Еще продолжались выстрелы, когда из Успенского собора выбежали офицеры, генералы, камергеры, потом уже не так поспешно вышли еще другие, опять снялись шапки с голов, и те, которые убежали смотреть пушки, бежали назад. Наконец вышли еще четверо мужчин в мундирах и лентах из дверей собора. «Ура! Ура! – опять закричала толпа.
– Который? Который? – плачущим голосом спрашивал вокруг себя Петя, но никто не отвечал ему; все были слишком увлечены, и Петя, выбрав одного из этих четырех лиц, которого он из за слез, выступивших ему от радости на глаза, не мог ясно разглядеть, сосредоточил на него весь свой восторг, хотя это был не государь, закричал «ура!неистовым голосом и решил, что завтра же, чего бы это ему ни стоило, он будет военным.
Толпа побежала за государем, проводила его до дворца и стала расходиться. Было уже поздно, и Петя ничего не ел, и пот лил с него градом; но он не уходил домой и вместе с уменьшившейся, но еще довольно большой толпой стоял перед дворцом, во время обеда государя, глядя в окна дворца, ожидая еще чего то и завидуя одинаково и сановникам, подъезжавшим к крыльцу – к обеду государя, и камер лакеям, служившим за столом и мелькавшим в окнах.
За обедом государя Валуев сказал, оглянувшись в окно:
– Народ все еще надеется увидать ваше величество.
Обед уже кончился, государь встал и, доедая бисквит, вышел на балкон. Народ, с Петей в середине, бросился к балкону.
– Ангел, отец! Ура, батюшка!.. – кричали народ и Петя, и опять бабы и некоторые мужчины послабее, в том числе и Петя, заплакали от счастия. Довольно большой обломок бисквита, который держал в руке государь, отломившись, упал на перилы балкона, с перил на землю. Ближе всех стоявший кучер в поддевке бросился к этому кусочку бисквита и схватил его. Некоторые из толпы бросились к кучеру. Заметив это, государь велел подать себе тарелку бисквитов и стал кидать бисквиты с балкона. Глаза Пети налились кровью, опасность быть задавленным еще более возбуждала его, он бросился на бисквиты. Он не знал зачем, но нужно было взять один бисквит из рук царя, и нужно было не поддаться. Он бросился и сбил с ног старушку, ловившую бисквит. Но старушка не считала себя побежденною, хотя и лежала на земле (старушка ловила бисквиты и не попадала руками). Петя коленкой отбил ее руку, схватил бисквит и, как будто боясь опоздать, опять закричал «ура!», уже охриплым голосом.
Государь ушел, и после этого большая часть народа стала расходиться.
– Вот я говорил, что еще подождать – так и вышло, – с разных сторон радостно говорили в народе.
Как ни счастлив был Петя, но ему все таки грустно было идти домой и знать, что все наслаждение этого дня кончилось. Из Кремля Петя пошел не домой, а к своему товарищу Оболенскому, которому было пятнадцать лет и который тоже поступал в полк. Вернувшись домой, он решительно и твердо объявил, что ежели его не пустят, то он убежит. И на другой день, хотя и не совсем еще сдавшись, но граф Илья Андреич поехал узнавать, как бы пристроить Петю куда нибудь побезопаснее.


15 го числа утром, на третий день после этого, у Слободского дворца стояло бесчисленное количество экипажей.
Залы были полны. В первой были дворяне в мундирах, во второй купцы с медалями, в бородах и синих кафтанах. По зале Дворянского собрания шел гул и движение. У одного большого стола, под портретом государя, сидели на стульях с высокими спинками важнейшие вельможи; но большинство дворян ходило по зале.
Все дворяне, те самые, которых каждый день видал Пьер то в клубе, то в их домах, – все были в мундирах, кто в екатерининских, кто в павловских, кто в новых александровских, кто в общем дворянском, и этот общий характер мундира придавал что то странное и фантастическое этим старым и молодым, самым разнообразным и знакомым лицам. Особенно поразительны были старики, подслеповатые, беззубые, плешивые, оплывшие желтым жиром или сморщенные, худые. Они большей частью сидели на местах и молчали, и ежели ходили и говорили, то пристроивались к кому нибудь помоложе. Так же как на лицах толпы, которую на площади видел Петя, на всех этих лицах была поразительна черта противоположности: общего ожидания чего то торжественного и обыкновенного, вчерашнего – бостонной партии, Петрушки повара, здоровья Зинаиды Дмитриевны и т. п.
Пьер, с раннего утра стянутый в неловком, сделавшемся ему узким дворянском мундире, был в залах. Он был в волнении: необыкновенное собрание не только дворянства, но и купечества – сословий, etats generaux – вызвало в нем целый ряд давно оставленных, но глубоко врезавшихся в его душе мыслей о Contrat social [Общественный договор] и французской революции. Замеченные им в воззвании слова, что государь прибудет в столицу для совещания с своим народом, утверждали его в этом взгляде. И он, полагая, что в этом смысле приближается что то важное, то, чего он ждал давно, ходил, присматривался, прислушивался к говору, но нигде не находил выражения тех мыслей, которые занимали его.
Был прочтен манифест государя, вызвавший восторг, и потом все разбрелись, разговаривая. Кроме обычных интересов, Пьер слышал толки о том, где стоять предводителям в то время, как войдет государь, когда дать бал государю, разделиться ли по уездам или всей губернией… и т. д.; но как скоро дело касалось войны и того, для чего было собрано дворянство, толки были нерешительны и неопределенны. Все больше желали слушать, чем говорить.
Один мужчина средних лет, мужественный, красивый, в отставном морском мундире, говорил в одной из зал, и около него столпились. Пьер подошел к образовавшемуся кружку около говоруна и стал прислушиваться. Граф Илья Андреич в своем екатерининском, воеводском кафтане, ходивший с приятной улыбкой между толпой, со всеми знакомый, подошел тоже к этой группе и стал слушать с своей доброй улыбкой, как он всегда слушал, в знак согласия с говорившим одобрительно кивая головой. Отставной моряк говорил очень смело; это видно было по выражению лиц, его слушавших, и по тому, что известные Пьеру за самых покорных и тихих людей неодобрительно отходили от него или противоречили. Пьер протолкался в середину кружка, прислушался и убедился, что говоривший действительно был либерал, но совсем в другом смысле, чем думал Пьер. Моряк говорил тем особенно звучным, певучим, дворянским баритоном, с приятным грассированием и сокращением согласных, тем голосом, которым покрикивают: «Чеаек, трубку!», и тому подобное. Он говорил с привычкой разгула и власти в голосе.
– Что ж, что смоляне предложили ополченцев госуаю. Разве нам смоляне указ? Ежели буародное дворянство Московской губернии найдет нужным, оно может выказать свою преданность государю импературу другими средствами. Разве мы забыли ополченье в седьмом году! Только что нажились кутейники да воры грабители…
Граф Илья Андреич, сладко улыбаясь, одобрительно кивал головой.
– И что же, разве наши ополченцы составили пользу для государства? Никакой! только разорили наши хозяйства. Лучше еще набор… а то вернется к вам ни солдат, ни мужик, и только один разврат. Дворяне не жалеют своего живота, мы сами поголовно пойдем, возьмем еще рекрут, и всем нам только клич кликни гусай (он так выговаривал государь), мы все умрем за него, – прибавил оратор одушевляясь.
Илья Андреич проглатывал слюни от удовольствия и толкал Пьера, но Пьеру захотелось также говорить. Он выдвинулся вперед, чувствуя себя одушевленным, сам не зная еще чем и сам не зная еще, что он скажет. Он только что открыл рот, чтобы говорить, как один сенатор, совершенно без зубов, с умным и сердитым лицом, стоявший близко от оратора, перебил Пьера. С видимой привычкой вести прения и держать вопросы, он заговорил тихо, но слышно:
– Я полагаю, милостивый государь, – шамкая беззубым ртом, сказал сенатор, – что мы призваны сюда не для того, чтобы обсуждать, что удобнее для государства в настоящую минуту – набор или ополчение. Мы призваны для того, чтобы отвечать на то воззвание, которым нас удостоил государь император. А судить о том, что удобнее – набор или ополчение, мы предоставим судить высшей власти…
Пьер вдруг нашел исход своему одушевлению. Он ожесточился против сенатора, вносящего эту правильность и узкость воззрений в предстоящие занятия дворянства. Пьер выступил вперед и остановил его. Он сам не знал, что он будет говорить, но начал оживленно, изредка прорываясь французскими словами и книжно выражаясь по русски.
– Извините меня, ваше превосходительство, – начал он (Пьер был хорошо знаком с этим сенатором, но считал здесь необходимым обращаться к нему официально), – хотя я не согласен с господином… (Пьер запнулся. Ему хотелось сказать mon tres honorable preopinant), [мой многоуважаемый оппонент,] – с господином… que je n'ai pas L'honneur de connaitre; [которого я не имею чести знать] но я полагаю, что сословие дворянства, кроме выражения своего сочувствия и восторга, призвано также для того, чтобы и обсудить те меры, которыми мы можем помочь отечеству. Я полагаю, – говорил он, воодушевляясь, – что государь был бы сам недоволен, ежели бы он нашел в нас только владельцев мужиков, которых мы отдаем ему, и… chair a canon [мясо для пушек], которую мы из себя делаем, но не нашел бы в нас со… со… совета.
Многие поотошли от кружка, заметив презрительную улыбку сенатора и то, что Пьер говорит вольно; только Илья Андреич был доволен речью Пьера, как он был доволен речью моряка, сенатора и вообще всегда тою речью, которую он последнею слышал.
– Я полагаю, что прежде чем обсуждать эти вопросы, – продолжал Пьер, – мы должны спросить у государя, почтительнейше просить его величество коммюникировать нам, сколько у нас войска, в каком положении находятся наши войска и армии, и тогда…
Но Пьер не успел договорить этих слов, как с трех сторон вдруг напали на него. Сильнее всех напал на него давно знакомый ему, всегда хорошо расположенный к нему игрок в бостон, Степан Степанович Апраксин. Степан Степанович был в мундире, и, от мундира ли, или от других причин, Пьер увидал перед собой совсем другого человека. Степан Степанович, с вдруг проявившейся старческой злобой на лице, закричал на Пьера:
– Во первых, доложу вам, что мы не имеем права спрашивать об этом государя, а во вторых, ежели было бы такое право у российского дворянства, то государь не может нам ответить. Войска движутся сообразно с движениями неприятеля – войска убывают и прибывают…
Другой голос человека, среднего роста, лет сорока, которого Пьер в прежние времена видал у цыган и знал за нехорошего игрока в карты и который, тоже измененный в мундире, придвинулся к Пьеру, перебил Апраксина.
– Да и не время рассуждать, – говорил голос этого дворянина, – а нужно действовать: война в России. Враг наш идет, чтобы погубить Россию, чтобы поругать могилы наших отцов, чтоб увезти жен, детей. – Дворянин ударил себя в грудь. – Мы все встанем, все поголовно пойдем, все за царя батюшку! – кричал он, выкатывая кровью налившиеся глаза. Несколько одобряющих голосов послышалось из толпы. – Мы русские и не пожалеем крови своей для защиты веры, престола и отечества. А бредни надо оставить, ежели мы сыны отечества. Мы покажем Европе, как Россия восстает за Россию, – кричал дворянин.
Пьер хотел возражать, но не мог сказать ни слова. Он чувствовал, что звук его слов, независимо от того, какую они заключали мысль, был менее слышен, чем звук слов оживленного дворянина.
Илья Андреич одобривал сзади кружка; некоторые бойко поворачивались плечом к оратору при конце фразы и говорили: