Канев
Город
|
Ка́нев (укр. Канів) — город районного типа в Черкасской области Украины, административный центр Каневского района (не входит в его состав). Основан в XI веке киевским князем Ярославом Мудрым.
Содержание
География
Расположен на реке Днепр. Имеется Каневская ГЭС, входящая в состав «Укргидроэнерго», и образованное ею Каневское водохранилище.
История
Со времён Киевской Руси и вплоть до XVIII века Канев был приграничной крепостью, форпостом на границе киевской земли со Степью. В древнерусские времена эта граница проходила по реке Рось, примерно в 10 км южнее Канева, и Канев возник под сенью города-крепости Родень в устье Роси (впервые упомянут в летописи под 980 годом), однако со временем приобрёл гораздо большее значение чем последний (особенно после татарского погрома, когда Родень был уничтожен). Первое письменное упоминание о Каневе встречается в «Печерском патерике» и датируется периодом между 1074 и 1088 годами. Канев упоминается также в 1144 году, когда князь Всеволод Ольгович основал здесь Георгиевский собор. В середине XII века Канев был крупным городом и играл заметную роль в жизни Древней Руси как приграничая крепость (граница со степью проходила на десяток километров южнее, по р. Рось). В 1155 году русские князья встречались в Каневе с половецкими послами. Через Канев проходил путь из варяг в греки, который был важной артерией государства.
В 1149 году Канев впервые упоминается как особый удел (Юрий Долгорукий, захватив Киев, дал его своему сыну Глебу). Но обычно Канев давался в удел в комплексе других пограничных городов — с Торческом, Богуславом, Треполем и Корсунем. В 1223 году каневский князь Святослав упомянут среди князей, погибших в битве на Калке.
В 1240 году Канев был взят и разорён монголо-татарскими ордами во главе с Батыем. После этого являлся резиденцией татарских баскаков. В 1320 город захватил литовский князь Гедимин. В 1362 Канев окончательно попал под власть Великого княжества Литовского. В последующую эпоху Канев стал значимым торговым городом, была построена Каневская крепость. Крепость была деревянная, рубленая из соснового леса (как описывает люстрация Каневского замка 1552 года), на холме, с трёх сторон окружённом кручами, с четвёртой же отгороженном валом; с этой стороны находилась башня с воротами.
В 1590-х годах Канев и окрестные города охватили два крупных казацко-крестьянских восстания против польско-шляхетского гнёта — восстание Косинского и восстание Наливайко. В 1600 году городу было дано Магдебургское право.
При Георгиевском соборе возник монастырь, пользовавшийся большим почитанием у казаков.
В 1625 году в ходе восстания Жмайло Канев был сожжён поляками, в 1630 году — крымскими татарами.
В 1662 году в битве под Каневом войско Григория Ромодановского и Якима Сомко разгромило правобережные полки Юрия Хмельницкого. В 1664 году левобережный гетман Иван Брюховецкий, запершись в Каневе, успешно отразил атаки польского войска, возглавляемого двумя выдающимися полковдцами — Стефаном Чарнецким и Яном Собесским, с союзными ему правобережными казаками Павла Тетери. В 1678 году Канев был взят крымскими татарами и казаками Юрия Хмельницкого и полковника Яненко, при чём жители, запершиеся в монастыре, были там сожжены татарами. Монастырь после этого не возобновлялся, развалины же собора в 1810 году были отстроены базилианами (униатский монашеский орден) в ампирном вкусе своего времени, как школьная церковь базилианского училища (с ликвидацией унии, в 1833 году собор был передан православной церкви и переосвящён в честь Успения Богородицы и ныне известен как Успенский).
В XVII веке большинство казаков покинуло Канев и переселилось на Запорожский Низ. Сечевой Каневский курень переселился на Кубань вместе с другими черноморцами и основал там в 1794 году станицу Каневскую.
Вплоть до конца XVIII века над Каневом господствовал Королевский замок, на горе, окруженный с одной стороны рвом и частоколом, с другой обрывами. Перед башней, составлявшей замковые ворота, была тюрьма. Замок был уничтожен во время колиивщины 1768 года и больше не возобновлялся; в XIX веке на его месте были присутственные места.
В эпоху Литовского княжества и Речи Посполитой был центром особого староства. Последним каневским старостой был племянник короля Станислав Понятовский, получивший в 1774 году Канев в собственность вместе с 39 окрестными селениями. По II разделу Польши (1793 г.) Канев — в составе Российской Империи, причём российский Сенат не утвердил за Понятовским собственность над Каневом (только над селами вокруг него). В 1796 году стал уездным городом Киевской губернии, однако в следующем году центр уезда был перенесён в Богуслав, и лишь в 1837 году Канев вернул статус уездного города, который и сохранял далее. В начале 1860-х годов в Каневе насчитывалось 6000 жителей, из них 3000 православных и столько же иудеев, однако же купцов 1-й гильдии было — евреев 34, а христиан только 8. Кроме того было 20 католиков[3]. К 1890-м годам численность жителей выросла (православных 7156, евреев 1859, католиков 98, протестантов 2 и магометан 20). Было два начальных училища (городское и приходское), больница с 3 врачами, городская библиотека и пароходная пристань[4]. В ночь на 7 ноября (старого стиля) 1917 года в Каневе произошёл еврейский погром[5].
В марте 1918 года город был захвачен австро-немецкими войсками. В конце апреля 1918 года возле Канева остановился 2-й Польский корпус, который был окружён и разоружён немцами. В январе 1919 года город на короткий период оказался под контролем УНР, а в феврале его захватили большевики. В ходе Великой Отечественной войны нацистские войска 15 августа 1941 года захватили Канев. Он был освобождён в январе 1944 года.
Символика
Герб
Гербом Канева со времён Речи Посполитой служило изображение воина с копьём или алебардой (видимо, в память о военном значении города). В описании герба, утверждённого Николаем I 26 декабря 1852 года, он толковался как «русский ратник XII века» и помещался на чёрном поле; самый герб был увенчан городской короной (элемент, перешедший в современный герб). Нынешний герб Канева утверждён горсоветом 7 декабря 1999 года. В лазурном поле на серебряном холме древнерусский ратник XII века в серебряных доспехах, красной накидке, сапогах и перчатках, с мечом в красных ножнах и красным щитом держит правой рукой боевую секиру с длинным черенком. Щит обрамлён декоративным картушем и увенчан серебряной городской короной с тремя башнями. Герб города спроектирован на основании прежних гербов XVIII—XIX веков, подчеркивая существование Канева уже в XII веке.[6]
Достопримечательности
- Шевченковский национальный заповедник (с музеем Шевченко).
- Каневский природный заповедник Киевского национального университета имени Тараса Шевченко
- Государственный историко-культурный музей-заповедник «Родина Т. Шевченко».
- Музей-библиотека А. П. Гайдара.
- Каневский исторический музей.
- Музей народного декоративного искусства.
- Школа-музей молодогвардейца Олега Кошевого,
- Могила-музей Тараса Григорьевича Шевченко (1939, скульптор М. Г. Манизер, архитектор Е. А. Левинсон).
- Могила Аркадия Петровича Гайдара.
- Георгиевский собор (памятник архитектуры XII века).
- Могила Александра Павловича Ленского (1847—1908) — актёр, театральный режиссёр, театральный педагог, выдающийся театральный деятель Российской империи.
Здесь снимались фильмы:
- «Бумбараш»;
- «Иваново детство» (режиссёр Андрей Тарковский).
Известные люди
В городе родились
- Кусенко, Ольга Яковлевна (1919—1997) — актриса театра и кино, народная артистка СССР (1967)
- Самойло (Самуил) Кошка (1530(?)—1602/20) — кошевой атаман, гетман Войска Запорожского (1574—1575, 1599—1602).
В Каневе похоронен
- Иван Подкова (?—1578).
- Тарас Григорьевич Шевченко (1814—1861).
- Александр Павлович Ленский (1847—1908), перезахоронен из своего имения в селе Селище.
- Аркадий Петрович Гайдар (1904—1941).
Почётные граждане
- Тронько, Пётр Тимофеевич — государственный и политический деятель, учёный-историк.
- [www.dniprowazirka.com.ua/page.php?c=18 Тараненко, Иван Григорьевич] — педагог, профсоюзный и общественный деятель.
Города-побратимы
Кобрин (Белоруссия)
Фирзен (Германия)
Sonoma (en) (США)
Lambersart (en) (Франция)
- Heorhiivskyi (Uspenskyi) Cathedral, Kaniv.jpg
Георгиевский (Успенский) собор, 1144 г.
- Ошибка создания миниатюры: Файл не найден
Парк Великой Отечественной Войны
Напишите отзыв о статье "Канев"
Примечания
- ↑ www.ck.ukrstat.gov.ua/source/arch/2012/epr_chn_1209.pdf
- ↑ Городецкая И. Л., Левашов Е. А. [books.google.com/books?id=Do8dAQAAMAAJ&dq=%D0%9A%D0%B0%D0%BD%D0%B5%D0%B2 Канев] // Русские названия жителей: Словарь-справочник. — М.: АСТ, 2003. — С. 130. — 363 с. — 5000 экз. — ISBN 5-17-016914-0.
- ↑ Л. Похилевич. Сказания о населенных местностях Киевской губернии. Киев, 1864, стр. 540.
- ↑ Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. s.v. «Канев».
- ↑ ЦДИАК Ф 317-1-6103
- ↑ [www.heraldry.com.ua/index.php3?lang=U&context=info&id=3109#verh Герб Канева на сайте «Украинская геральдика»]
[jewua.org/kaniv/ История Еврейской общины Канева(английский язык)]
| |||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Канев
– Ишь, шельма, так и есть, – сказал Денисов эсаулу. – Зачем же ты этого не пг'ивел?– Да что ж его водить то, – сердито и поспешно перебил Тихон, – не гожающий. Разве я не знаю, каких вам надо?
– Эка бестия!.. Ну?..
– Пошел за другим, – продолжал Тихон, – подполоз я таким манером в лес, да и лег. – Тихон неожиданно и гибко лег на брюхо, представляя в лицах, как он это сделал. – Один и навернись, – продолжал он. – Я его таким манером и сграбь. – Тихон быстро, легко вскочил. – Пойдем, говорю, к полковнику. Как загалдит. А их тут четверо. Бросились на меня с шпажками. Я на них таким манером топором: что вы, мол, Христос с вами, – вскрикнул Тихон, размахнув руками и грозно хмурясь, выставляя грудь.
– То то мы с горы видели, как ты стречка задавал через лужи то, – сказал эсаул, суживая свои блестящие глаза.
Пете очень хотелось смеяться, но он видел, что все удерживались от смеха. Он быстро переводил глаза с лица Тихона на лицо эсаула и Денисова, не понимая того, что все это значило.
– Ты дуг'ака то не представляй, – сказал Денисов, сердито покашливая. – Зачем пег'вого не пг'ивел?
Тихон стал чесать одной рукой спину, другой голову, и вдруг вся рожа его растянулась в сияющую глупую улыбку, открывшую недостаток зуба (за что он и прозван Щербатый). Денисов улыбнулся, и Петя залился веселым смехом, к которому присоединился и сам Тихон.
– Да что, совсем несправный, – сказал Тихон. – Одежонка плохенькая на нем, куда же его водить то. Да и грубиян, ваше благородие. Как же, говорит, я сам анаральский сын, не пойду, говорит.
– Экая скотина! – сказал Денисов. – Мне расспросить надо…
– Да я его спрашивал, – сказал Тихон. – Он говорит: плохо зн аком. Наших, говорит, и много, да всё плохие; только, говорит, одна названия. Ахнете, говорит, хорошенько, всех заберете, – заключил Тихон, весело и решительно взглянув в глаза Денисова.
– Вот я те всыплю сотню гог'ячих, ты и будешь дуг'ака то ког'чить, – сказал Денисов строго.
– Да что же серчать то, – сказал Тихон, – что ж, я не видал французов ваших? Вот дай позатемняет, я табе каких хошь, хоть троих приведу.
– Ну, поедем, – сказал Денисов, и до самой караулки он ехал, сердито нахмурившись и молча.
Тихон зашел сзади, и Петя слышал, как смеялись с ним и над ним казаки о каких то сапогах, которые он бросил в куст.
Когда прошел тот овладевший им смех при словах и улыбке Тихона, и Петя понял на мгновенье, что Тихон этот убил человека, ему сделалось неловко. Он оглянулся на пленного барабанщика, и что то кольнуло его в сердце. Но эта неловкость продолжалась только одно мгновенье. Он почувствовал необходимость повыше поднять голову, подбодриться и расспросить эсаула с значительным видом о завтрашнем предприятии, с тем чтобы не быть недостойным того общества, в котором он находился.
Посланный офицер встретил Денисова на дороге с известием, что Долохов сам сейчас приедет и что с его стороны все благополучно.
Денисов вдруг повеселел и подозвал к себе Петю.
– Ну, г'асскажи ты мне пг'о себя, – сказал он.
Петя при выезде из Москвы, оставив своих родных, присоединился к своему полку и скоро после этого был взят ординарцем к генералу, командовавшему большим отрядом. Со времени своего производства в офицеры, и в особенности с поступления в действующую армию, где он участвовал в Вяземском сражении, Петя находился в постоянно счастливо возбужденном состоянии радости на то, что он большой, и в постоянно восторженной поспешности не пропустить какого нибудь случая настоящего геройства. Он был очень счастлив тем, что он видел и испытал в армии, но вместе с тем ему все казалось, что там, где его нет, там то теперь и совершается самое настоящее, геройское. И он торопился поспеть туда, где его не было.
Когда 21 го октября его генерал выразил желание послать кого нибудь в отряд Денисова, Петя так жалостно просил, чтобы послать его, что генерал не мог отказать. Но, отправляя его, генерал, поминая безумный поступок Пети в Вяземском сражении, где Петя, вместо того чтобы ехать дорогой туда, куда он был послан, поскакал в цепь под огонь французов и выстрелил там два раза из своего пистолета, – отправляя его, генерал именно запретил Пете участвовать в каких бы то ни было действиях Денисова. От этого то Петя покраснел и смешался, когда Денисов спросил, можно ли ему остаться. До выезда на опушку леса Петя считал, что ему надобно, строго исполняя свой долг, сейчас же вернуться. Но когда он увидал французов, увидал Тихона, узнал, что в ночь непременно атакуют, он, с быстротою переходов молодых людей от одного взгляда к другому, решил сам с собою, что генерал его, которого он до сих пор очень уважал, – дрянь, немец, что Денисов герой, и эсаул герой, и что Тихон герой, и что ему было бы стыдно уехать от них в трудную минуту.
Уже смеркалось, когда Денисов с Петей и эсаулом подъехали к караулке. В полутьме виднелись лошади в седлах, казаки, гусары, прилаживавшие шалашики на поляне и (чтобы не видели дыма французы) разводившие красневший огонь в лесном овраге. В сенях маленькой избушки казак, засучив рукава, рубил баранину. В самой избе были три офицера из партии Денисова, устроивавшие стол из двери. Петя снял, отдав сушить, свое мокрое платье и тотчас принялся содействовать офицерам в устройстве обеденного стола.
Через десять минут был готов стол, покрытый салфеткой. На столе была водка, ром в фляжке, белый хлеб и жареная баранина с солью.
Сидя вместе с офицерами за столом и разрывая руками, по которым текло сало, жирную душистую баранину, Петя находился в восторженном детском состоянии нежной любви ко всем людям и вследствие того уверенности в такой же любви к себе других людей.
– Так что же вы думаете, Василий Федорович, – обратился он к Денисову, – ничего, что я с вами останусь на денек? – И, не дожидаясь ответа, он сам отвечал себе: – Ведь мне велено узнать, ну вот я и узнаю… Только вы меня пустите в самую… в главную. Мне не нужно наград… А мне хочется… – Петя стиснул зубы и оглянулся, подергивая кверху поднятой головой и размахивая рукой.
– В самую главную… – повторил Денисов, улыбаясь.
– Только уж, пожалуйста, мне дайте команду совсем, чтобы я командовал, – продолжал Петя, – ну что вам стоит? Ах, вам ножик? – обратился он к офицеру, хотевшему отрезать баранины. И он подал свой складной ножик.
Офицер похвалил ножик.
– Возьмите, пожалуйста, себе. У меня много таких… – покраснев, сказал Петя. – Батюшки! Я и забыл совсем, – вдруг вскрикнул он. – У меня изюм чудесный, знаете, такой, без косточек. У нас маркитант новый – и такие прекрасные вещи. Я купил десять фунтов. Я привык что нибудь сладкое. Хотите?.. – И Петя побежал в сени к своему казаку, принес торбы, в которых было фунтов пять изюму. – Кушайте, господа, кушайте.
– А то не нужно ли вам кофейник? – обратился он к эсаулу. – Я у нашего маркитанта купил, чудесный! У него прекрасные вещи. И он честный очень. Это главное. Я вам пришлю непременно. А может быть еще, у вас вышли, обились кремни, – ведь это бывает. Я взял с собою, у меня вот тут… – он показал на торбы, – сто кремней. Я очень дешево купил. Возьмите, пожалуйста, сколько нужно, а то и все… – И вдруг, испугавшись, не заврался ли он, Петя остановился и покраснел.
Он стал вспоминать, не сделал ли он еще каких нибудь глупостей. И, перебирая воспоминания нынешнего дня, воспоминание о французе барабанщике представилось ему. «Нам то отлично, а ему каково? Куда его дели? Покормили ли его? Не обидели ли?» – подумал он. Но заметив, что он заврался о кремнях, он теперь боялся.
«Спросить бы можно, – думал он, – да скажут: сам мальчик и мальчика пожалел. Я им покажу завтра, какой я мальчик! Стыдно будет, если я спрошу? – думал Петя. – Ну, да все равно!» – и тотчас же, покраснев и испуганно глядя на офицеров, не будет ли в их лицах насмешки, он сказал:
– А можно позвать этого мальчика, что взяли в плен? дать ему чего нибудь поесть… может…
– Да, жалкий мальчишка, – сказал Денисов, видимо, не найдя ничего стыдного в этом напоминании. – Позвать его сюда. Vincent Bosse его зовут. Позвать.
– Я позову, – сказал Петя.
– Позови, позови. Жалкий мальчишка, – повторил Денисов.
Петя стоял у двери, когда Денисов сказал это. Петя пролез между офицерами и близко подошел к Денисову.
– Позвольте вас поцеловать, голубчик, – сказал он. – Ах, как отлично! как хорошо! – И, поцеловав Денисова, он побежал на двор.
– Bosse! Vincent! – прокричал Петя, остановясь у двери.
– Вам кого, сударь, надо? – сказал голос из темноты. Петя отвечал, что того мальчика француза, которого взяли нынче.
– А! Весеннего? – сказал казак.
Имя его Vincent уже переделали: казаки – в Весеннего, а мужики и солдаты – в Висеню. В обеих переделках это напоминание о весне сходилось с представлением о молоденьком мальчике.
– Он там у костра грелся. Эй, Висеня! Висеня! Весенний! – послышались в темноте передающиеся голоса и смех.
– А мальчонок шустрый, – сказал гусар, стоявший подле Пети. – Мы его покормили давеча. Страсть голодный был!
В темноте послышались шаги и, шлепая босыми ногами по грязи, барабанщик подошел к двери.
– Ah, c'est vous! – сказал Петя. – Voulez vous manger? N'ayez pas peur, on ne vous fera pas de mal, – прибавил он, робко и ласково дотрогиваясь до его руки. – Entrez, entrez. [Ах, это вы! Хотите есть? Не бойтесь, вам ничего не сделают. Войдите, войдите.]
– Merci, monsieur, [Благодарю, господин.] – отвечал барабанщик дрожащим, почти детским голосом и стал обтирать о порог свои грязные ноги. Пете многое хотелось сказать барабанщику, но он не смел. Он, переминаясь, стоял подле него в сенях. Потом в темноте взял его за руку и пожал ее.
– Entrez, entrez, – повторил он только нежным шепотом.
«Ах, что бы мне ему сделать!» – проговорил сам с собою Петя и, отворив дверь, пропустил мимо себя мальчика.
Когда барабанщик вошел в избушку, Петя сел подальше от него, считая для себя унизительным обращать на него внимание. Он только ощупывал в кармане деньги и был в сомненье, не стыдно ли будет дать их барабанщику.
От барабанщика, которому по приказанию Денисова дали водки, баранины и которого Денисов велел одеть в русский кафтан, с тем, чтобы, не отсылая с пленными, оставить его при партии, внимание Пети было отвлечено приездом Долохова. Петя в армии слышал много рассказов про необычайные храбрость и жестокость Долохова с французами, и потому с тех пор, как Долохов вошел в избу, Петя, не спуская глаз, смотрел на него и все больше подбадривался, подергивая поднятой головой, с тем чтобы не быть недостойным даже и такого общества, как Долохов.
