Каневский, Виталий Евгеньевич

Виталий Каневский
Имя при рождении:	Виталий Евгеньевич Каневский
Дата рождения:	4 сентября 1935(1935-09-04) (88 лет)
Место рождения:	Гамарник, СССР
Гражданство:	СССР Россия
Профессия:	кинорежиссёр, сценарист, кинопродюсер
Карьера:	1976—2000
Награды:	«Золотая камера» (1990) «Приз жюри» (1992)
IMDb:	0437592

Вита́лий Евге́ньевич Кане́вский (4 сентября 1935, Партизанск, СССР) — советский и российский кинорежиссёр, продюсер и сценарист, лауреат премии «Золотая камера» Каннского кинофестиваля. Её он получил в 1990 году за фильм «Замри, умри, воскресни». В том же году фильм получил премию «Феликс» за лучший сценарий, а через 5 лет приз фестиваля «Сталкер». За продолжение этого фильма — «Самостоятельная жизнь» — Виталий в 1992 году получил Приз жюри в Каннах. В настоящее время живёт во Франции.

В 1990 году дважды был номинантом на премию «Ника» в номинациях за лучший игровой фильм и за лучшую режиссуру. В первой проиграл фильму «Астенический синдром», во второй картине Станислава Говорухина «Так жить нельзя».

Биография

Виталий Каневский родился в городе Партизанске. В 1960 году поступил на режиссёрский факультет ВГИКа (мастерская М. Ромма). С 1966 по 1974 год отбывал тюремное заключение, после чего за ним закрепился имидж  «режиссёра-зэка». В 1977 году окончил ВГИК (мастерская А. Столпера). Его режиссёрским дебютом стала картина «По секрету всему свету», выпущенная в 1976 году совместно с Игорем Добролюбовым на киностудии «Беларусьфильм». С 1977 года работал на киностудии «Ленфильм». Следующим фильмом стала «Деревенская история». В 1989 году Каневский написал сценарий для фильма «Замри, умри, воскресни» и поставил его. Картина получила приз Каннского кинофестиваля «Золотая камера». В 1991 году он снял продолжение фильма — «Самостоятельная жизнь». Эта кинолента также стал лауреатом Канн — Приза жюри. В 1994 году во Франции Виталий Каневский снял ленту «Nous, les enfants du XXème siècle». Последним его фильмом стал «KTO Bolche».

Фильмография

Режиссёрские работы

• 1976 — По секрету всему свету
• 1981 — Деревенская история
• 1989 — Замри, умри, воскресни
• 1992 — Самостоятельная жизнь
• 1994 — Мы дети XX века
• 2000 — KTO Bolche

Сценарии

• 1989 — Замри, умри, воскресни
• 1992 — Самостоятельная жизнь
• 1994 — Мы дети XX века
• 2000 — KTO Bolche

Продюсировал фильмы

• 1992 — Самостоятельная жизнь

Ссылки

• [www.russiancinema.ru/template.php?dept_id=3&e_dept_id=1&e_person_id=396 Каневский Виталий Евгеньевич: биография, статьи] (рус.). Энциклопедия отечественного кино. Проверено 11 апреля 2011. [www.webcitation.org/67dMYcJEI Архивировано из первоисточника 13 мая 2012].

Отрывок, характеризующий Каневский, Виталий Евгеньевич

Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.
Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отличить себя от других. Всё смешивалось в одну блестящую процессию. При входе в первую залу, равномерный гул голосов, шагов, приветствий – оглушил Наташу; свет и блеск еще более ослепил ее. Хозяин и хозяйка, уже полчаса стоявшие у входной двери и говорившие одни и те же слова входившим: «charme de vous voir», [в восхищении, что вижу вас,] так же встретили и Ростовых с Перонской.
Две девочки в белых платьях, с одинаковыми розами в черных волосах, одинаково присели, но невольно хозяйка остановила дольше свой взгляд на тоненькой Наташе. Она посмотрела на нее, и ей одной особенно улыбнулась в придачу к своей хозяйской улыбке. Глядя на нее, хозяйка вспомнила, может быть, и свое золотое, невозвратное девичье время, и свой первый бал. Хозяин тоже проводил глазами Наташу и спросил у графа, которая его дочь?
– Charmante! [Очаровательна!] – сказал он, поцеловав кончики своих пальцев.
В зале стояли гости, теснясь у входной двери, ожидая государя. Графиня поместилась в первых рядах этой толпы. Наташа слышала и чувствовала, что несколько голосов спросили про нее и смотрели на нее. Она поняла, что она понравилась тем, которые обратили на нее внимание, и это наблюдение несколько успокоило ее.
«Есть такие же, как и мы, есть и хуже нас» – подумала она.
Перонская называла графине самых значительных лиц, бывших на бале.
– Вот это голландский посланик, видите, седой, – говорила Перонская, указывая на старичка с серебряной сединой курчавых, обильных волос, окруженного дамами, которых он чему то заставлял смеяться.
– А вот она, царица Петербурга, графиня Безухая, – говорила она, указывая на входившую Элен.
– Как хороша! Не уступит Марье Антоновне; смотрите, как за ней увиваются и молодые и старые. И хороша, и умна… Говорят принц… без ума от нее. А вот эти две, хоть и нехороши, да еще больше окружены.
Она указала на проходивших через залу даму с очень некрасивой дочерью.
– Это миллионерка невеста, – сказала Перонская. – А вот и женихи.
– Это брат Безуховой – Анатоль Курагин, – сказала она, указывая на красавца кавалергарда, который прошел мимо их, с высоты поднятой головы через дам глядя куда то. – Как хорош! неправда ли? Говорят, женят его на этой богатой. .И ваш то соusin, Друбецкой, тоже очень увивается. Говорят, миллионы. – Как же, это сам французский посланник, – отвечала она о Коленкуре на вопрос графини, кто это. – Посмотрите, как царь какой нибудь. А всё таки милы, очень милы французы. Нет милей для общества. А вот и она! Нет, всё лучше всех наша Марья то Антоновна! И как просто одета. Прелесть! – А этот то, толстый, в очках, фармазон всемирный, – сказала Перонская, указывая на Безухова. – С женою то его рядом поставьте: то то шут гороховый!
Пьер шел, переваливаясь своим толстым телом, раздвигая толпу, кивая направо и налево так же небрежно и добродушно, как бы он шел по толпе базара. Он продвигался через толпу, очевидно отыскивая кого то.