Каниджа, Клаудио

Клаудио Каниджа
Общая информация
Полное имя	Клаудио Пауль Каниджа
Прозвище	Птица (El Pajaro), Сын Ветра (Figlio del Vento), Пылесос (Aspirapolvere)
Родился	Эндерсон, Аргентина
Гражданство
Рост	174 см
Позиция	полузащитник, нападающий
Информация о клубе
Клуб	завершил карьеру
Карьера
Молодёжные клубы
1982—1985	Ривер Плейт
Клубная карьера*
1985—1988	Ривер Плейт	53 (8)
1988—1989	Верона	21 (3)
1989—1992	Аталанта	85 (26)
1992—1994	Рома	15 (4)
1994—1995	Бенфика	23 (8)
1995—1999	Бока Хуниорс	74 (32)
1999—2000	Аталанта	17 (1)
2000—2001	Данди	21 (7)
2001—2003	Рейнджерс	50 (12)
2003—2004	Катар СК	15 (5)
2012	Уэмбли	0 (0)
Национальная сборная**
1987—2002	Аргентина	50 (16)
Международные медали
Чемпионаты мира
Серебро	Италия 1990
Кубки Короля Фахда
Золото	Саудовская Аравия 1992
Кубки Америки
Бронза	Бразилия 1989
Золото	Чили 1991
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Кла́удио Па́уль Кани́джа (исп. Claudio Paul Caniggia; 9 января 1967, Эндерсон, Аргентина) — аргентинский футболист, нападающий. Игрок национальной сборной Аргентины. Участник трёх чемпионатов мира (1990, 1994, 2002), трёх Кубков Америки (1987, 1989, 1991). Запомнился не только своей великолепной игрой, техникой, скоростью, но и скандалами, как на поле, так и вне его. Близко дружил с Диего Марадоной.

Карьера

Клубная

Клаудио Каниджа родился в 1967 году в небольшом городке Эндерсон провинции Буэнос-Айрес, примерно в 400 км от столицы. Начинал играть в «Ривер Плейте». В 1988 году нападающий перебрался в Италию, где выступал сначала год за «Верону», не очень ярко, а после три сезона за клуб «Аталанта», достаточно успешно. В 1992 Каниджа переходит в «Рому». 21 марта 1993 года после домашнего матча с «Наполи» (1:1) в анализе пробы на допинг у аргентинца были обнаружены следы кокаина. Клаудио Каниджа был отлучён от футбола на 13 месяцев.

После завершения срока дисквалификации Каниджа год отыграл в Португалии, а затем вернулся на родину, в стан «Бока Хуниорс», заклятого врага клуба, в котором начинал свою карьеру. Здесь он играл в связке со своим другом Диего Марадоной.

В 1999 году, поддавшись уговорам жены, продолжавшей жить в Европе, и недовольный непопаданием в состав «Боки» Каниджа возвращается в Италию, в «Аталанту», находившуюся в то время в серии Б. Здесь он проводит весьма посредственный для себя сезон, в 17 играх отличившись всего один раз, но клуб завоёвывает право перехода в высшую лигу. В октябре 2000 Каниджа неожиданно для многих оказывается в шотландском «Данди». Клуб платит аргентинцу 15 тысяч фунтов в неделю, что делает его самым высокооплачиваемым игроком в команде. Летом 2001 года в противоборстве с «Селтиком» и клубами английской премьер-лиги нападающего приобретает «Рейнджерс». За два сезона в Глазго Каниджа становится чемпионом Шотландии, трижды выигрывает различные кубки. Несмотря на обещание оставить Каниджу в составе в случае победы в чемпионате, руководство «Рейнджерс» выставило аргентинца на продажу. Завершил свою карьеру Каниджа в Катаре.

В 2012 году в возрасте 45 лет Каниджа сыграл в Кубке Англии за клуб «Уэмбли». В матче против «Лэнгфорда» (3:2) аргентинский форвард открыл счёт на 13-й минуте. В следующем раунде «Уэмбли» уступил в переигровке «Аксбриджу» 0:5 и выбыл из турнира.

В сборной

Свой первый матч за сборную Каниджа провёл 10 июня 1987 года против сборной Италии. На чемпионате мира 1990 года два гола Каниджы в 1/8 финала и в полуфинале позволили пробиться сборной Аргентины в финал, где сам Клаудио не принял участие из-за полученной в полуфинальном поединке с итальянцами жёлтой карточки. В 1994 году Каниджа дважды отличился в групповом матче с Нигерией, но дальше 1/8 финала сборная, подавленная психологически дисквалификацией Марадоны, не прошла.

После ЧМ-94 сборную возглавил Даниэль Пассарелла, сразу же озвучивший жёсткие требования к внешнему виду игроков. Отказ Каниджы укоротить причёску надолго отлучил игрока от сборной. Казалось, что Каниджа больше не сыграет за национальную команду, но вдохновенная игра в составе «Рейнджерс» сама собой определила его вызов на чемпионат мира 2002 года. Правда, на том турнире Каниджа так и не сыграл ни минуты, но отличился, заработав удаление со скамейки запасных в третьем групповом матче против Швеции за нелестные высказывания в адрес судьи из ОАЭ Али Буджсаима.

Достижения

• Серебряный призёр чемпионат мира — 1990
• Победитель Кубка Америки — 1991
• Победитель Кубка конфедераций — 1992

• Чемпион Аргентины — 1985/86, 1998 (апертура)
• Чемпион Шотландии — 2002/03

• Обладатель кубка Шотландской лиги — 2001/02, 2002/03
• Обладатель кубка Шотландии — 2002/03
• Обладатель кубка Катара — 2003/04

• Обладатель Кубка Либертадорес — 1986
• Обладатель Межконтинентального кубка — 1986
• Обладатель Межамериканского кубка — 1987

Ссылки

• [www.footballplayers.ru/players/Caniggia_Claudio.html Статья на сайте «Футболисты мира»]
• [www.national-football-teams.com/v2/player.php?id=14070 Статистика на сайте National Football Teams] (англ.)
• [www.soccerbase.com/players/player.sd?player_id=13879 Статистика на soccerbase.com] (англ.) (неполная)
• [www.transfermarkt.com/claudio-caniggia/profil/spieler/10367 Профиль на сайте transfermarkt.com] (англ.)

Источники

• [www.sovsport.ru/gazeta/article-item/144640 «Дисквалификация не всегда ставит крест на карьере» «Советский спорт» 21.02.2004]
• [www.sports.ru/football/4582214.html «Свежесть второго дыхания» Статья на сайте sports.ru]
• [www.sports.ru/football/2922492.html «Каниджа обвинил своего бывшего наставника в двуличии» sports.ru 11.06.2003]
• [www.sovsport.ru/news/text-item/180159 «Аргентинец Каниджа решил завершить карьеру» «Советский спорт» 19.02.2005]

</div> </div> </div> </div> </div> </div>

Отрывок, характеризующий Каниджа, Клаудио

Балашев поехал дальше, по словам Мюрата предполагая весьма скоро быть представленным самому Наполеону. Но вместо скорой встречи с Наполеоном, часовые пехотного корпуса Даву опять так же задержали его у следующего селения, как и в передовой цепи, и вызванный адъютант командира корпуса проводил его в деревню к маршалу Даву.


Даву был Аракчеев императора Наполеона – Аракчеев не трус, но столь же исправный, жестокий и не умеющий выражать свою преданность иначе как жестокостью.
В механизме государственного организма нужны эти люди, как нужны волки в организме природы, и они всегда есть, всегда являются и держатся, как ни несообразно кажется их присутствие и близость к главе правительства. Только этой необходимостью можно объяснить то, как мог жестокий, лично выдиравший усы гренадерам и не могший по слабости нерв переносить опасность, необразованный, непридворный Аракчеев держаться в такой силе при рыцарски благородном и нежном характере Александра.
Балашев застал маршала Даву в сарае крестьянскои избы, сидящего на бочонке и занятого письменными работами (он поверял счеты). Адъютант стоял подле него. Возможно было найти лучшее помещение, но маршал Даву был один из тех людей, которые нарочно ставят себя в самые мрачные условия жизни, для того чтобы иметь право быть мрачными. Они для того же всегда поспешно и упорно заняты. «Где тут думать о счастливой стороне человеческой жизни, когда, вы видите, я на бочке сижу в грязном сарае и работаю», – говорило выражение его лица. Главное удовольствие и потребность этих людей состоит в том, чтобы, встретив оживление жизни, бросить этому оживлению в глаза спою мрачную, упорную деятельность. Это удовольствие доставил себе Даву, когда к нему ввели Балашева. Он еще более углубился в свою работу, когда вошел русский генерал, и, взглянув через очки на оживленное, под впечатлением прекрасного утра и беседы с Мюратом, лицо Балашева, не встал, не пошевелился даже, а еще больше нахмурился и злобно усмехнулся.
Заметив на лице Балашева произведенное этим приемом неприятное впечатление, Даву поднял голову и холодно спросил, что ему нужно.
Предполагая, что такой прием мог быть сделан ему только потому, что Даву не знает, что он генерал адъютант императора Александра и даже представитель его перед Наполеоном, Балашев поспешил сообщить свое звание и назначение. В противность ожидания его, Даву, выслушав Балашева, стал еще суровее и грубее.
– Где же ваш пакет? – сказал он. – Donnez le moi, ije l'enverrai a l'Empereur. [Дайте мне его, я пошлю императору.]
Балашев сказал, что он имеет приказание лично передать пакет самому императору.
– Приказания вашего императора исполняются в вашей армии, а здесь, – сказал Даву, – вы должны делать то, что вам говорят.
И как будто для того чтобы еще больше дать почувствовать русскому генералу его зависимость от грубой силы, Даву послал адъютанта за дежурным.
Балашев вынул пакет, заключавший письмо государя, и положил его на стол (стол, состоявший из двери, на которой торчали оторванные петли, положенной на два бочонка). Даву взял конверт и прочел надпись.
– Вы совершенно вправе оказывать или не оказывать мне уважение, – сказал Балашев. – Но позвольте вам заметить, что я имею честь носить звание генерал адъютанта его величества…
Даву взглянул на него молча, и некоторое волнение и смущение, выразившиеся на лице Балашева, видимо, доставили ему удовольствие.
– Вам будет оказано должное, – сказал он и, положив конверт в карман, вышел из сарая.
Через минуту вошел адъютант маршала господин де Кастре и провел Балашева в приготовленное для него помещение.
Балашев обедал в этот день с маршалом в том же сарае, на той же доске на бочках.
На другой день Даву выехал рано утром и, пригласив к себе Балашева, внушительно сказал ему, что он просит его оставаться здесь, подвигаться вместе с багажами, ежели они будут иметь на то приказания, и не разговаривать ни с кем, кроме как с господином де Кастро.
После четырехдневного уединения, скуки, сознания подвластности и ничтожества, особенно ощутительного после той среды могущества, в которой он так недавно находился, после нескольких переходов вместе с багажами маршала, с французскими войсками, занимавшими всю местность, Балашев привезен был в Вильну, занятую теперь французами, в ту же заставу, на которой он выехал четыре дня тому назад.
На другой день императорский камергер, monsieur de Turenne, приехал к Балашеву и передал ему желание императора Наполеона удостоить его аудиенции.
Четыре дня тому назад у того дома, к которому подвезли Балашева, стояли Преображенского полка часовые, теперь же стояли два французских гренадера в раскрытых на груди синих мундирах и в мохнатых шапках, конвой гусаров и улан и блестящая свита адъютантов, пажей и генералов, ожидавших выхода Наполеона вокруг стоявшей у крыльца верховой лошади и его мамелюка Рустава. Наполеон принимал Балашева в том самом доме в Вильве, из которого отправлял его Александр.


Несмотря на привычку Балашева к придворной торжественности, роскошь и пышность двора императора Наполеона поразили его.
Граф Тюрен ввел его в большую приемную, где дожидалось много генералов, камергеров и польских магнатов, из которых многих Балашев видал при дворе русского императора. Дюрок сказал, что император Наполеон примет русского генерала перед своей прогулкой.
После нескольких минут ожидания дежурный камергер вышел в большую приемную и, учтиво поклонившись Балашеву, пригласил его идти за собой.
Балашев вошел в маленькую приемную, из которой была одна дверь в кабинет, в тот самый кабинет, из которого отправлял его русский император. Балашев простоял один минуты две, ожидая. За дверью послышались поспешные шаги. Быстро отворились обе половинки двери, камергер, отворивший, почтительно остановился, ожидая, все затихло, и из кабинета зазвучали другие, твердые, решительные шаги: это был Наполеон. Он только что окончил свой туалет для верховой езды. Он был в синем мундире, раскрытом над белым жилетом, спускавшимся на круглый живот, в белых лосинах, обтягивающих жирные ляжки коротких ног, и в ботфортах. Короткие волоса его, очевидно, только что были причесаны, но одна прядь волос спускалась книзу над серединой широкого лба. Белая пухлая шея его резко выступала из за черного воротника мундира; от него пахло одеколоном. На моложавом полном лице его с выступающим подбородком было выражение милостивого и величественного императорского приветствия.
Он вышел, быстро подрагивая на каждом шагу и откинув несколько назад голову. Вся его потолстевшая, короткая фигура с широкими толстыми плечами и невольно выставленным вперед животом и грудью имела тот представительный, осанистый вид, который имеют в холе живущие сорокалетние люди. Кроме того, видно было, что он в этот день находился в самом хорошем расположении духа.
Он кивнул головою, отвечая на низкий и почтительный поклон Балашева, и, подойдя к нему, тотчас же стал говорить как человек, дорожащий всякой минутой своего времени и не снисходящий до того, чтобы приготавливать свои речи, а уверенный в том, что он всегда скажет хорошо и что нужно сказать.
– Здравствуйте, генерал! – сказал он. – Я получил письмо императора Александра, которое вы доставили, и очень рад вас видеть. – Он взглянул в лицо Балашева своими большими глазами и тотчас же стал смотреть вперед мимо него.
Очевидно было, что его не интересовала нисколько личность Балашева. Видно было, что только то, что происходило в его душе, имело интерес для него. Все, что было вне его, не имело для него значения, потому что все в мире, как ему казалось, зависело только от его воли.