Канизий, Пётр

Пётр Канизий
Рождение	8 мая 1521(1521-05-08)
Смерть	21 декабря 1597(1597-12-21) (76 лет)
Почитается	Католическая церковь
Беатифицирован	1864 год
Канонизирован	21 мая 1925 года
День памяти	21 декабря

Пётр Канизий (лат. Petrus Canisius; фамилия от лат. canis «собака» в соответствии с изначально голландской фамилией De Hondt с тем же значением; 8 мая 1521 года, Неймеген — 21 декабря 1597 года, Фрибур) — нидерландский религиозный деятель, член ордена иезуитов, канонизированный Католической церковью в 1925 году. Причислен к числу Учителей Церкви. Дядя Генриха Канизия.

В 1536—1546 году обучался в Кёльнском университете, где сблизился с членами Общества Иисуса. В 1543 году вступил в общество, став первым иезуитом из числа голландцев. После окончания университета рукоположён во священники, занимался богословием и издательской деятельностью, в частности, издал труды Кирилла Александрийского и Папы Льва Великого. В 1548—1549 годах преподавал богословие в Мессине (Сицилия), в 1549 году принёс вечные монашеские обеты и в том же году получил степень доктора богословия.

В 1549—1552 годах был ректором Венского университета, преподавал в нём богословие. Трижды отказывался от принятия сана епископа, желая сосредоточиться на делах ордена.

В 1556—1569 годах занимал пост провинциала южногерманской провинции Общества Иисуса. В этот период он стал одним из наиболее влиятельных членов ордена. Постоянно разъезжал по всей Германии, основывал и контролировал иезуитские школы. Став доверенным лицом многих из католических князей Южной Германии, энергично противодействовал распространению Реформации. Оказывал большое влияние на императора Священной Римской империи Фердинанда I. Принимал участие в работе Тридентского собора, после его окончания выполнял в Германии ряд папских миссий, направленных на реализацию постановлений собора.

В 1580 г. Канизий удалился из Германии, оставив у себя за спиной немецкую провинцию иезуитов, превратившуюся благодаря его деятельности в мощную контрреформаторскую силу. Последние 17 лет жизни он провёл в швейцарском Фрибуре, где основал школу иезуитов, ставшую впоследствии основанием Фрибурского университета.

Пётр Канизий — автор 30 богословских сочинений. Наибольшую известность получили три катехизиса — «Сумма христианского учения», «Сумма христианского учения, разбитая на вопросы и приспособленная к восприятию людей необразованных» и «Малый катехизис». Катехизиса Канизия ещё при его жизни выдержали более 200 изданий. Канизий также был известен своими проповедями, особенно в кафедральном соборе Аугсбурга, где он регулярно служил в 1559—1568 годах.

Сразу после смерти Канизия был начат процесс его беатификации, который однако был на время прерван в связи с роспуском иезуитов в 1773—1814 годах. В 1864 году Пётр Канизий был причислен к лику блаженных, 21 мая 1925 года он канонизирован и причислен к Учителям Церкви. Папа Лев XII называл Петра Канизия вторым апостолом Германии после Бонифация. Память Петра Канизия в Католической церкви — 21 декабря, в Германии принята дата 27 апреля.

Отрывок, характеризующий Канизий, Пётр

Начались совещания между одними вельможами, сидевшими за столом. Все совещание прошло больше чем тихо. Оно даже казалось грустно, когда, после всего прежнего шума, поодиночке были слышны старые голоса, говорившие один: «согласен», другой для разнообразия: «и я того же мнения», и т. д.
Было велено секретарю писать постановление московского дворянства о том, что москвичи, подобно смолянам, жертвуют по десять человек с тысячи и полное обмундирование. Господа заседавшие встали, как бы облегченные, загремели стульями и пошли по зале разминать ноги, забирая кое кого под руку и разговаривая.
– Государь! Государь! – вдруг разнеслось по залам, и вся толпа бросилась к выходу.
По широкому ходу, между стеной дворян, государь прошел в залу. На всех лицах выражалось почтительное и испуганное любопытство. Пьер стоял довольно далеко и не мог вполне расслышать речи государя. Он понял только, по тому, что он слышал, что государь говорил об опасности, в которой находилось государство, и о надеждах, которые он возлагал на московское дворянство. Государю отвечал другой голос, сообщавший о только что состоявшемся постановлении дворянства.
– Господа! – сказал дрогнувший голос государя; толпа зашелестила и опять затихла, и Пьер ясно услыхал столь приятно человеческий и тронутый голос государя, который говорил: – Никогда я не сомневался в усердии русского дворянства. Но в этот день оно превзошло мои ожидания. Благодарю вас от лица отечества. Господа, будем действовать – время всего дороже…
Государь замолчал, толпа стала тесниться вокруг него, и со всех сторон слышались восторженные восклицания.
– Да, всего дороже… царское слово, – рыдая, говорил сзади голос Ильи Андреича, ничего не слышавшего, но все понимавшего по своему.
Из залы дворянства государь прошел в залу купечества. Он пробыл там около десяти минут. Пьер в числе других увидал государя, выходящего из залы купечества со слезами умиления на глазах. Как потом узнали, государь только что начал речь купцам, как слезы брызнули из его глаз, и он дрожащим голосом договорил ее. Когда Пьер увидал государя, он выходил, сопутствуемый двумя купцами. Один был знаком Пьеру, толстый откупщик, другой – голова, с худым, узкобородым, желтым лицом. Оба они плакали. У худого стояли слезы, но толстый откупщик рыдал, как ребенок, и все твердил:
– И жизнь и имущество возьми, ваше величество!
Пьер не чувствовал в эту минуту уже ничего, кроме желания показать, что все ему нипочем и что он всем готов жертвовать. Как упрек ему представлялась его речь с конституционным направлением; он искал случая загладить это. Узнав, что граф Мамонов жертвует полк, Безухов тут же объявил графу Растопчину, что он отдает тысячу человек и их содержание.
Старик Ростов без слез не мог рассказать жене того, что было, и тут же согласился на просьбу Пети и сам поехал записывать его.
На другой день государь уехал. Все собранные дворяне сняли мундиры, опять разместились по домам и клубам и, покряхтывая, отдавали приказания управляющим об ополчении, и удивлялись тому, что они наделали.



Наполеон начал войну с Россией потому, что он не мог не приехать в Дрезден, не мог не отуманиться почестями, не мог не надеть польского мундира, не поддаться предприимчивому впечатлению июньского утра, не мог воздержаться от вспышки гнева в присутствии Куракина и потом Балашева.
Александр отказывался от всех переговоров потому, что он лично чувствовал себя оскорбленным. Барклай де Толли старался наилучшим образом управлять армией для того, чтобы исполнить свой долг и заслужить славу великого полководца. Ростов поскакал в атаку на французов потому, что он не мог удержаться от желания проскакаться по ровному полю. И так точно, вследствие своих личных свойств, привычек, условий и целей, действовали все те неперечислимые лица, участники этой войны. Они боялись, тщеславились, радовались, негодовали, рассуждали, полагая, что они знают то, что они делают, и что делают для себя, а все были непроизвольными орудиями истории и производили скрытую от них, но понятную для нас работу. Такова неизменная судьба всех практических деятелей, и тем не свободнее, чем выше они стоят в людской иерархии.