Каникулы Бонифация
Поделись знанием:
Именно с «Каникул Бонифация» Фёдор Хитрук начинает применять свою новую схему разработки режиссёрского сценария, вычерчивая на большом бумажном листе с посекундной разметкой график тайминга (англ. timing) — расчёта движения во времени и пространстве и расчёта настроения, который он называл «кардиограммой фильма». Цветными карандашами намечалась аттрактивность (эмоциональный посыл) отдельных эпизодов («аттракционов»)[1]. Работавший около двух месяцев в съёмочной группе «Каникул Бонифация» Юрий Норштейн[11] (им сделана сцена, в которой лев, плывя на корабле, мечтает об отдыхе и золотой рыбке[9]), считая фильм «совершенством гармонии, шедевром звукоритма, словоритма и музыко-словесного и пластического единства», говорил о его ритмическом решении[12]:
– Диспозиция! – желчно вскрикнул Кутузов, – а это вам кто сказал?… Извольте делать, что вам приказывают.
– Слушаю с.
– Mon cher, – сказал шопотом князю Андрею Несвицкий, – le vieux est d'une humeur de chien. [Мой милый, наш старик сильно не в духе.]
К Кутузову подскакал австрийский офицер с зеленым плюмажем на шляпе, в белом мундире, и спросил от имени императора: выступила ли в дело четвертая колонна?
Кутузов, не отвечая ему, отвернулся, и взгляд его нечаянно попал на князя Андрея, стоявшего подле него. Увидав Болконского, Кутузов смягчил злое и едкое выражение взгляда, как бы сознавая, что его адъютант не был виноват в том, что делалось. И, не отвечая австрийскому адъютанту, он обратился к Болконскому:
– Allez voir, mon cher, si la troisieme division a depasse le village. Dites lui de s'arreter et d'attendre mes ordres. [Ступайте, мой милый, посмотрите, прошла ли через деревню третья дивизия. Велите ей остановиться и ждать моего приказа.]
Только что князь Андрей отъехал, он остановил его.
– Et demandez lui, si les tirailleurs sont postes, – прибавил он. – Ce qu'ils font, ce qu'ils font! [И спросите, размещены ли стрелки. – Что они делают, что они делают!] – проговорил он про себя, все не отвечая австрийцу.
Князь Андрей поскакал исполнять поручение.
Обогнав всё шедшие впереди батальоны, он остановил 3 ю дивизию и убедился, что, действительно, впереди наших колонн не было стрелковой цепи. Полковой командир бывшего впереди полка был очень удивлен переданным ему от главнокомандующего приказанием рассыпать стрелков. Полковой командир стоял тут в полной уверенности, что впереди его есть еще войска, и что неприятель не может быть ближе 10 ти верст. Действительно, впереди ничего не было видно, кроме пустынной местности, склоняющейся вперед и застланной густым туманом. Приказав от имени главнокомандующего исполнить упущенное, князь Андрей поскакал назад. Кутузов стоял всё на том же месте и, старчески опустившись на седле своим тучным телом, тяжело зевал, закрывши глаза. Войска уже не двигались, а стояли ружья к ноге.
– Хорошо, хорошо, – сказал он князю Андрею и обратился к генералу, который с часами в руках говорил, что пора бы двигаться, так как все колонны с левого фланга уже спустились.
– Еще успеем, ваше превосходительство, – сквозь зевоту проговорил Кутузов. – Успеем! – повторил он.
В это время позади Кутузова послышались вдали звуки здоровающихся полков, и голоса эти стали быстро приближаться по всему протяжению растянувшейся линии наступавших русских колонн. Видно было, что тот, с кем здоровались, ехал скоро. Когда закричали солдаты того полка, перед которым стоял Кутузов, он отъехал несколько в сторону и сморщившись оглянулся. По дороге из Працена скакал как бы эскадрон разноцветных всадников. Два из них крупным галопом скакали рядом впереди остальных. Один был в черном мундире с белым султаном на рыжей энглизированной лошади, другой в белом мундире на вороной лошади. Это были два императора со свитой. Кутузов, с аффектацией служаки, находящегося во фронте, скомандовал «смирно» стоявшим войскам и, салютуя, подъехал к императору. Вся его фигура и манера вдруг изменились. Он принял вид подначальственного, нерассуждающего человека. Он с аффектацией почтительности, которая, очевидно, неприятно поразила императора Александра, подъехал и салютовал ему.
Неприятное впечатление, только как остатки тумана на ясном небе, пробежало по молодому и счастливому лицу императора и исчезло. Он был, после нездоровья, несколько худее в этот день, чем на ольмюцком поле, где его в первый раз за границей видел Болконский; но то же обворожительное соединение величавости и кротости было в его прекрасных, серых глазах, и на тонких губах та же возможность разнообразных выражений и преобладающее выражение благодушной, невинной молодости.
На ольмюцком смотру он был величавее, здесь он был веселее и энергичнее. Он несколько разрумянился, прогалопировав эти три версты, и, остановив лошадь, отдохновенно вздохнул и оглянулся на такие же молодые, такие же оживленные, как и его, лица своей свиты. Чарторижский и Новосильцев, и князь Болконский, и Строганов, и другие, все богато одетые, веселые, молодые люди, на прекрасных, выхоленных, свежих, только что слегка вспотевших лошадях, переговариваясь и улыбаясь, остановились позади государя. Император Франц, румяный длиннолицый молодой человек, чрезвычайно прямо сидел на красивом вороном жеребце и озабоченно и неторопливо оглядывался вокруг себя. Он подозвал одного из своих белых адъютантов и спросил что то. «Верно, в котором часу они выехали», подумал князь Андрей, наблюдая своего старого знакомого, с улыбкой, которую он не мог удержать, вспоминая свою аудиенцию. В свите императоров были отобранные молодцы ординарцы, русские и австрийские, гвардейских и армейских полков. Между ними велись берейторами в расшитых попонах красивые запасные царские лошади.
Как будто через растворенное окно вдруг пахнуло свежим полевым воздухом в душную комнату, так пахнуло на невеселый Кутузовский штаб молодостью, энергией и уверенностью в успехе от этой прискакавшей блестящей молодежи.
– Что ж вы не начинаете, Михаил Ларионович? – поспешно обратился император Александр к Кутузову, в то же время учтиво взглянув на императора Франца.
– Я поджидаю, ваше величество, – отвечал Кутузов, почтительно наклоняясь вперед.
Император пригнул ухо, слегка нахмурясь и показывая, что он не расслышал.
– Поджидаю, ваше величество, – повторил Кутузов (князь Андрей заметил, что у Кутузова неестественно дрогнула верхняя губа, в то время как он говорил это поджидаю ). – Не все колонны еще собрались, ваше величество.
Государь расслышал, но ответ этот, видимо, не понравился ему; он пожал сутуловатыми плечами, взглянул на Новосильцева, стоявшего подле, как будто взглядом этим жалуясь на Кутузова.
– Ведь мы не на Царицыном лугу, Михаил Ларионович, где не начинают парада, пока не придут все полки, – сказал государь, снова взглянув в глаза императору Францу, как бы приглашая его, если не принять участие, то прислушаться к тому, что он говорит; но император Франц, продолжая оглядываться, не слушал.
– Потому и не начинаю, государь, – сказал звучным голосом Кутузов, как бы предупреждая возможность не быть расслышанным, и в лице его еще раз что то дрогнуло. – Потому и не начинаю, государь, что мы не на параде и не на Царицыном лугу, – выговорил он ясно и отчетливо.
В свите государя на всех лицах, мгновенно переглянувшихся друг с другом, выразился ропот и упрек. «Как он ни стар, он не должен бы, никак не должен бы говорить этак», выразили эти лица.
Государь пристально и внимательно посмотрел в глаза Кутузову, ожидая, не скажет ли он еще чего. Но Кутузов, с своей стороны, почтительно нагнув голову, тоже, казалось, ожидал. Молчание продолжалось около минуты.
– Впрочем, если прикажете, ваше величество, – сказал Кутузов, поднимая голову и снова изменяя тон на прежний тон тупого, нерассуждающего, но повинующегося генерала.
Он тронул лошадь и, подозвав к себе начальника колонны Милорадовича, передал ему приказание к наступлению.
Войско опять зашевелилось, и два батальона Новгородского полка и батальон Апшеронского полка тронулись вперед мимо государя.
В то время как проходил этот Апшеронский батальон, румяный Милорадович, без шинели, в мундире и орденах и со шляпой с огромным султаном, надетой набекрень и с поля, марш марш выскакал вперед и, молодецки салютуя, осадил лошадь перед государем.
– С Богом, генерал, – сказал ему государь.
– Ma foi, sire, nous ferons ce que qui sera dans notre possibilite, sire, [Право, ваше величество, мы сделаем, что будет нам возможно сделать, ваше величество,] – отвечал он весело, тем не менее вызывая насмешливую улыбку у господ свиты государя своим дурным французским выговором.
Милорадович круто повернул свою лошадь и стал несколько позади государя. Апшеронцы, возбуждаемые присутствием государя, молодецким, бойким шагом отбивая ногу, проходили мимо императоров и их свиты.
– Ребята! – крикнул громким, самоуверенным и веселым голосом Милорадович, видимо, до такой степени возбужденный звуками стрельбы, ожиданием сражения и видом молодцов апшеронцев, еще своих суворовских товарищей, бойко проходивших мимо императоров, что забыл о присутствии государя. – Ребята, вам не первую деревню брать! – крикнул он.
– Рады стараться! – прокричали солдаты.
Лошадь государя шарахнулась от неожиданного крика. Лошадь эта, носившая государя еще на смотрах в России, здесь, на Аустерлицком поле, несла своего седока, выдерживая его рассеянные удары левой ногой, настораживала уши от звуков выстрелов, точно так же, как она делала это на Марсовом поле, не понимая значения ни этих слышавшихся выстрелов, ни соседства вороного жеребца императора Франца, ни всего того, что говорил, думал, чувствовал в этот день тот, кто ехал на ней.
Государь с улыбкой обратился к одному из своих приближенных, указывая на молодцов апшеронцев, и что то сказал ему.
Кутузов, сопутствуемый своими адъютантами, поехал шагом за карабинерами.
Проехав с полверсты в хвосте колонны, он остановился у одинокого заброшенного дома (вероятно, бывшего трактира) подле разветвления двух дорог. Обе дороги спускались под гору, и по обеим шли войска.
Туман начинал расходиться, и неопределенно, верстах в двух расстояния, виднелись уже неприятельские войска на противоположных возвышенностях. Налево внизу стрельба становилась слышнее. Кутузов остановился, разговаривая с австрийским генералом. Князь Андрей, стоя несколько позади, вглядывался в них и, желая попросить зрительную трубу у адъютанта, обратился к нему.
– Посмотрите, посмотрите, – говорил этот адъютант, глядя не на дальнее войско, а вниз по горе перед собой. – Это французы!
Два генерала и адъютанты стали хвататься за трубу, вырывая ее один у другого. Все лица вдруг изменились, и на всех выразился ужас. Французов предполагали за две версты от нас, а они явились вдруг, неожиданно перед нами.
– Это неприятель?… Нет!… Да, смотрите, он… наверное… Что ж это? – послышались голоса.
Князь Андрей простым глазом увидал внизу направо поднимавшуюся навстречу апшеронцам густую колонну французов, не дальше пятисот шагов от того места, где стоял Кутузов.
«Вот она, наступила решительная минута! Дошло до меня дело», подумал князь Андрей, и ударив лошадь, подъехал к Кутузову. «Надо остановить апшеронцев, – закричал он, – ваше высокопревосходительство!» Но в тот же миг всё застлалось дымом, раздалась близкая стрельба, и наивно испуганный голос в двух шагах от князя Андрея закричал: «ну, братцы, шабаш!» И как будто голос этот был команда. По этому голосу всё бросилось бежать.
Смешанные, всё увеличивающиеся толпы бежали назад к тому месту, где пять минут тому назад войска проходили мимо императоров. Не только трудно было остановить эту толпу, но невозможно было самим не податься назад вместе с толпой.
Болконский только старался не отставать от нее и оглядывался, недоумевая и не в силах понять того, что делалось перед ним. Несвицкий с озлобленным видом, красный и на себя не похожий, кричал Кутузову, что ежели он не уедет сейчас, он будет взят в плен наверное. Кутузов стоял на том же месте и, не отвечая, доставал платок. Из щеки его текла кровь. Князь Андрей протеснился до него.
– Вы ранены? – спросил он, едва удерживая дрожание нижней челюсти.
– Раны не здесь, а вот где! – сказал Кутузов, прижимая платок к раненой щеке и указывая на бегущих. – Остановите их! – крикнул он и в то же время, вероятно убедясь, что невозможно было их остановить, ударил лошадь и поехал вправо.
Вновь нахлынувшая толпа бегущих захватила его с собой и повлекла назад.
Войска бежали такой густой толпой, что, раз попавши в середину толпы, трудно было из нее выбраться. Кто кричал: «Пошел! что замешкался?» Кто тут же, оборачиваясь, стрелял в воздух; кто бил лошадь, на которой ехал сам Кутузов. С величайшим усилием выбравшись из потока толпы влево, Кутузов со свитой, уменьшенной более чем вдвое, поехал на звуки близких орудийных выстрелов. Выбравшись из толпы бегущих, князь Андрей, стараясь не отставать от Кутузова, увидал на спуске горы, в дыму, еще стрелявшую русскую батарею и подбегающих к ней французов. Повыше стояла русская пехота, не двигаясь ни вперед на помощь батарее, ни назад по одному направлению с бегущими. Генерал верхом отделился от этой пехоты и подъехал к Кутузову. Из свиты Кутузова осталось только четыре человека. Все были бледны и молча переглядывались.
– Остановите этих мерзавцев! – задыхаясь, проговорил Кутузов полковому командиру, указывая на бегущих; но в то же мгновение, как будто в наказание за эти слова, как рой птичек, со свистом пролетели пули по полку и свите Кутузова.
Французы атаковали батарею и, увидав Кутузова, выстрелили по нем. С этим залпом полковой командир схватился за ногу; упало несколько солдат, и подпрапорщик, стоявший с знаменем, выпустил его из рук; знамя зашаталось и упало, задержавшись на ружьях соседних солдат.
Солдаты без команды стали стрелять.
– Ооох! – с выражением отчаяния промычал Кутузов и оглянулся. – Болконский, – прошептал он дрожащим от сознания своего старческого бессилия голосом. – Болконский, – прошептал он, указывая на расстроенный батальон и на неприятеля, – что ж это?
Но прежде чем он договорил эти слова, князь Андрей, чувствуя слезы стыда и злобы, подступавшие ему к горлу, уже соскакивал с лошади и бежал к знамени.
– Ребята, вперед! – крикнул он детски пронзительно.
«Вот оно!» думал князь Андрей, схватив древко знамени и с наслаждением слыша свист пуль, очевидно, направленных именно против него. Несколько солдат упало.
– Ура! – закричал князь Андрей, едва удерживая в руках тяжелое знамя, и побежал вперед с несомненной уверенностью, что весь батальон побежит за ним.
Действительно, он пробежал один только несколько шагов. Тронулся один, другой солдат, и весь батальон с криком «ура!» побежал вперед и обогнал его. Унтер офицер батальона, подбежав, взял колебавшееся от тяжести в руках князя Андрея знамя, но тотчас же был убит. Князь Андрей опять схватил знамя и, волоча его за древко, бежал с батальоном. Впереди себя он видел наших артиллеристов, из которых одни дрались, другие бросали пушки и бежали к нему навстречу; он видел и французских пехотных солдат, которые хватали артиллерийских лошадей и поворачивали пушки. Князь Андрей с батальоном уже был в 20 ти шагах от орудий. Он слышал над собою неперестававший свист пуль, и беспрестанно справа и слева от него охали и падали солдаты. Но он не смотрел на них; он вглядывался только в то, что происходило впереди его – на батарее. Он ясно видел уже одну фигуру рыжего артиллериста с сбитым на бок кивером, тянущего с одной стороны банник, тогда как французский солдат тянул банник к себе за другую сторону. Князь Андрей видел уже ясно растерянное и вместе озлобленное выражение лиц этих двух людей, видимо, не понимавших того, что они делали.
«Что они делают? – думал князь Андрей, глядя на них: – зачем не бежит рыжий артиллерист, когда у него нет оружия? Зачем не колет его француз? Не успеет добежать, как француз вспомнит о ружье и заколет его».
Действительно, другой француз, с ружьем на перевес подбежал к борющимся, и участь рыжего артиллериста, всё еще не понимавшего того, что ожидает его, и с торжеством выдернувшего банник, должна была решиться. Но князь Андрей не видал, чем это кончилось. Как бы со всего размаха крепкой палкой кто то из ближайших солдат, как ему показалось, ударил его в голову. Немного это больно было, а главное, неприятно, потому что боль эта развлекала его и мешала ему видеть то, на что он смотрел.
«Что это? я падаю? у меня ноги подкашиваются», подумал он и упал на спину. Он раскрыл глаза, надеясь увидать, чем кончилась борьба французов с артиллеристами, и желая знать, убит или нет рыжий артиллерист, взяты или спасены пушки. Но он ничего не видал. Над ним не было ничего уже, кроме неба – высокого неба, не ясного, но всё таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нем серыми облаками. «Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал, – подумал князь Андрей, – не так, как мы бежали, кричали и дрались; совсем не так, как с озлобленными и испуганными лицами тащили друг у друга банник француз и артиллерист, – совсем не так ползут облака по этому высокому бесконечному небу. Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, я, что узнал его наконец. Да! всё пустое, всё обман, кроме этого бесконечного неба. Ничего, ничего нет, кроме его. Но и того даже нет, ничего нет, кроме тишины, успокоения. И слава Богу!…»
На правом фланге у Багратиона в 9 ть часов дело еще не начиналось. Не желая согласиться на требование Долгорукова начинать дело и желая отклонить от себя ответственность, князь Багратион предложил Долгорукову послать спросить о том главнокомандующего. Багратион знал, что, по расстоянию почти 10 ти верст, отделявшему один фланг от другого, ежели не убьют того, кого пошлют (что было очень вероятно), и ежели он даже и найдет главнокомандующего, что было весьма трудно, посланный не успеет вернуться раньше вечера.
Багратион оглянул свою свиту своими большими, ничего невыражающими, невыспавшимися глазами, и невольно замиравшее от волнения и надежды детское лицо Ростова первое бросилось ему в глаза. Он послал его.
– А ежели я встречу его величество прежде, чем главнокомандующего, ваше сиятельство? – сказал Ростов, держа руку у козырька.
| Каникулы Бонифация | |
 Кадр из мультфильма | |
| Тип мультфильма |
рисованный |
|---|---|
| Жанр | |
| Режиссёр | |
| На основе |
сказки М. Мацоурека |
| Автор сценария | |
| Художник-постановщик | |
| Роли озвучивали | |
| Композитор | |
| Оператор | |
| Звукооператор | |
| Студия | |
| Страна | |
| Длительность |
20 мин 24 с |
| Премьера | |
| IMDb | |
| Аниматор.ру |
[www.animator.ru/db/?p=show_film&fid=2169 ID 2169] |
«Каникулы Бонифация» — советский мультипликационный фильм о цирковом льве и его «отпуске» в Африке. Третья по счёту режиссёрская работа Фёдора Хитрука. В основу сценария положена сказка чешского писателя Милоша Мацоурека «Бонифаций и его племянники»[1][2][3].
Суть фильма можно выразить словами доктора философских наук, киноведа Евгения Громова, сказавшего о «Каникулах Бонифация»:
|
Мораль сей басни проста и мудра. У настоящего художника нет и не может быть каникул. Он, по воле собственного сердца, всегда в работе, в творчестве[4]. | 
|
Содержание
Сюжет
Умный, интеллигентный, в высшей степени талантливый цирковой лев Бонифаций очень любит бананы и прогулки по городу, которые совершает вместе с директором цирка. Узнав во время одной из таких прогулок о том, что на свете существуют каникулы, лев опечалился: «А у меня ещё ни разу не было каникул…» Считая Бонифация образцовым львом, директор цирка решает отпустить его на каникулы. И счастливый Бонифаций, сначала поездом, а потом пароходом, отправляется в Африку к своей бабушке. По дороге он мечтает о том, как будет лежать на солнышке, купаться в озере, есть бананы и обязательно поймает золотую рыбку.
На следующее утро после приезда домой, где ничего не изменилось, и миниатюрная бабушка в очках и старомодном чепчике по-прежнему сидела около своего домика в кресле-качалке с вязаньем на коленях, Бонифаций, облачившись в новый купальный костюм, вооружившись сачком и ведёрком, идёт на озеро. Погнавшись за красивой бабочкой, он неожиданно встречает маленькую девочку, которая очень пугается, увидев «незнакомого льва». Чтобы успокоить её, Бонифаций ловко жонглирует разноцветными камешками. С этого момента начинается новый этап его творческой жизни. На девочку, которая никогда не видела ничего подобного, искусство этого странного, доброго льва в полосатом купальнике производит огромное впечатление. Она начинает приводить к нему благодарных зрителей. Каждый день на тропинке, ведущей к озеру, его караулит целая толпа маленьких ребятишек, ожидающих повторения цирковых чудес. Попытки Бонифация прекратить эти представления, добраться всё-таки до озера и начать отдыхать по намеченному им плану, разбиваются о невозможность обмануть доверчивые ожидания детей. Неистощимый на выдумки Бонифаций изобретает и демонстрирует всё новые трюки и фокусы: «Ни один лев не сумел бы сделать такое!». Каждый день с утра до вечера он даёт представления, забыв о рыбной ловле и купании в озере.
| |
| музыкальная тема мультфильма | |
| | |
| Помощь по воспроизведению | |
Но время идёт, и однажды в самый разгар представления раздаётся гудок парохода. Каникулы кончились. Быстро уложив свой чемодан, Бонифаций торопится на пристань. Проводить его прибежали все дети и, конечно, бабушка. Пароход уже собирается отчаливать, а лев всё не может проститься со своими маленькими зрителями. Бабушка еле успевает надеть на него новый свитер, который вязала всё лето. Наконец Бонифаций ступает на трап, но не успевает пройти его до конца, как пароход отчаливает, и лев падает в воду. Благополучно выбравшись на корабельную палубу, он чувствует, что под свитером что-то шевелится. Осторожно Бонифаций достаёт из-под свитера золотую рыбку. Подержав свою «сбывшуюся мечту» несколько секунд в лапах, он выпускает её в море.
Создатели
| Съёмочная группа фильма | |
|---|---|
| Автор сценария | Фёдор Хитрук |
| Режиссёр-постановщик | Фёдор Хитрук |
| Художник-постановщик | Сергей Алимов |
| Композитор | Моисей Вайнберг |
| Оператор | Борис Котов |
| Звукооператор | Георгий Мартынюк |
| Аниматоры | Юрий Норштейн, Леонид Носырев, Эдуард Назаров, Игорь Подгорский, Анатолий Петров, Юрий Кузюрин, Галина Баринова, Владимир Морозов, Мария Мотрук, Дмитрий Анпилов, Яна Вольская |
| Редактор | Раиса Фричинская |
| Текст читает | Алексей Полевой |
О мультфильме
История создания
Работа над фильмом началась с того, что в руки Фёдора Хитрука случайно попало несколько страниц машинописного текста сказки Милоша Мацоурека. Внимание режиссёра, который, закончив работу над «Топтыжкой», искал тему для нового фильма, привлекла фраза: «Подумать только, — удивился директор цирка, — я и забыл, что у львов тоже бывают бабушки!»[1].
Что-то меня задело в этом трогательном рассказе о льве, который вынужден был изображать свирепого хищника… Я не знаю, что именно, но было в этой истории что-то такое, что вдруг захватило меня, вызвало сильный отклик в моей структуре.— Ф. Хитрук[1].
Сценарий, написанный Ф. Хитруком на этом материале, концептуально изменил историю, рассказанную чешским писателем. Короткая, немного грустная сказка для детей младшего и среднего школьного возраста о цирковом льве, приехавшем домой на каникулы и вместо отдыха неустанно дающем представления для своих «маленьких, потешных племянников», в фильме преобразовалась в достаточно философичный сюжет о силе Доброты и доброте Силы, удачно сочетающий при этом мягкий юмор с лиризмом. Этому во многом способствовало художественное решение Сергея Алимова, которого после выхода фильма стали называть «папа Бонифация»[4][5]. Внешне простой пластический образ главного героя в многолетней режиссёрской практике Фёдора Хитрука был одним из самых сложных[4][6]. Элегантный, в достаточной степени антропоморфный лев хорошо смотрелся в профиль, но структура его «лица» не позволяла ему улыбаться, что осложняло воплощение заданного характера[6]. Достаточно трудоёмким процессом оказалось создание пушистой гривы Бонифация, над «укладкой» которой по эскизам С. Алимова работала специальная группа художников, обрабатывая её специальными тампонами[7][5]. Антропоморфность пластики обаятельного льва, обусловленную ощущением этого образа создателями фильма, С. Алимов пояснил так:
|
|
...эта картина о добре, о любви, о самопожертвовании. И Бонифаций — это человеческий характер, это христианская идея, он живет для других[7]. |
|
Фёдор Хитрук считал этот фильм в некоторой степени автобиографичным, а образ льва Бонифация — таким, что воплотил наибольшее количество его личных черт[8].
Кстати, Бонифаций —это тоже я. Не Хитрук Фёдор Савельевич, а художник вообще. После каждого фильма я проклинаю кинематограф в целом и свою профессию в частности: «Никогда в жизни! Пропади оно всё пропадом!…» Но случается, что сидишь в кинотеатре, показываешь детям мультики и снова возникает желание работать. Когда я вижу счастливые лица детей, которые смотрят мои фильмы, то я чувствую себя необычайно отдохнувшим.— Ф. Хитрук[6].
Для записи заразительного детского смеха, звучащего в фильме, на студию приглашались дети. В просмотровом зале им показывали кино без звука, дети смеялись. Их смех, записанный на плёнку, вошёл в фильм и стал смехом маленьких темнокожих зрителей Бонифация[9].
Режиссура
 Внешние изображения
| |
|---|---|
|
[www.ljplus.ru/img4/k/a/karakulia/DSC05801.jpg Режиссёрский сценарий] фильма «Винни-Пух идёт в гости», разработанный Ф. Хитруком по схеме, которая была впервые применена для «Каникул Бонифация»[10]. |
По мнению Юрия Норштейна, которого Ф. Хитрук считал наиболее точным последователем его направления в мультипликации, «Каникулы Бонифация» можно отнести к одному из эталонных фильмов среди тех, что были сняты на «Союзмультфильме»:Колоссальное впечатление от «Бонифация» — я увидел, что такое работа над ритмом фильма. По сию пору для меня этот фильм — образец идеально построенного соотношения авторского текста и движения персонажа.
Эталон, потому что я знаю, какая там изумительная, тончайшая режиссура, которую на самом деле должны изучать актёры игрового кино. Там такие обертона, такие слои, и дай Бог, чтобы режиссёры игрового кино это поняли[13].
Художественные особенности
Изобразительный ряд фильма, действие которого происходит в Африке, решён в стиле, напоминающем наскальную живопись и приближающемся к жанру африканской ковёр-аппликации[14].
Действие фильма развивается в условном мире, где африканский пейзаж представлен экзотическим сочетанием песков, воды и тропических растений. Пейзажу придана нарочитая декоративность, заметно стремление художника к чёткости контуров и геометрической правильности растительного орнамента, что придаёт ему традиционную африканскую нарядность и подчёркивает общую условность композиции.— Бенжамин Бенимана[14].
Выражение ярко индивидуальных образов, наделённых некоторой гиперболичностью отдельных личностных качеств, посредством пластики, позволяющей почувствовать эмоциональное состояние героев без логической оценки их действий, также сближает стиль художественного решения фильма с африканским искусством[14].
| Внешние изображения
| |
|---|---|
|
|
[img-fotki.yandex.ru/get/9061/27981211.25c/0_df8c3_b787daef_orig.jpg Эффект «пушистости» гривы Бонифация] [4]. |
Хотя весь фильм выполнен в традиционном для мультипликации стиле контурного рисунка, для художественного воплощения главного героя было сделано исключение. Чтобы придать образу артистичного льва особую теплоту, его грива для достижения эффекта «пушистости» была выполнена в технике бесконтурного рисунка, что потребовало кропотливой ручной работы, которая сделала каждый рисунок фильма уникальным[7][5]. Этот же приём был применён С. Алимовым в работе над «Топтыжкой».
Фильм завершается финальной фразой, которая была придумана редактором Раисой Фричинской: «Корабль уплывал всё дальше, а Бонифаций думал: Какая замечательная вещь — каникулы!»[15].
Этот лев вкалывал в Африке 24 часа в день, и вдруг в конце заявляет: «Какая замечательная вещь — каникулы!» Он считает, что хорошо отдохнул, понимаете? И в этом есть большая правда! Когда вы чувствуете, что приносите радость, вы не устаёте.— Ф. Хитрук[16].
Награды
- 1965 — Почётный диплом на X МКФ в Корке (Ирландия).
- 1966 — Первая премия по разделу мультипликационных фильмов на II Всесоюзном кинофестивале в Киеве.
- 1966 — Приз «Золотой Пеликан» в номинации детских фильмов на I Международном кинофестивале анимационных фильмов в Мамайе (Румыния).
- 1967 — Поощрительный диплом на II Международном кинофестивале фильмов для детей в Тегеране[17].
DVD-издания «Каникул Бонифация» и произведения по мотивам фильма
- Литературный сценарий фильма неоднократно издавался как самостоятельное литературное произведение для детей.
- Фильм неоднократно выходил на DVD в составе различных мультсборников.
| Сборники мультипликационных фильмов | |||
|---|---|---|---|
| Год издания, дистрибьютор, серия |
Формат | Содержание диска | Технические характеристики |
| 2008 «Крупный план» «Золотая коллекция анимации» |
DVD | «Каникулы Бонифация», «Мойдодыр», «В яранге горит огонь», «Топтыжка», «Лошарик», «Последняя охота» |
Количество слоев: DVD-5 (1 слой) Региональный код: 0 (All) Формат изображения: Standart 4:3 (1,33:1) Звуковые дорожки: Русский Dolby Digital 2.0, Русский Dolby Digital 1,0 Mono |
| 2011 «Лизард» |
Blu-ray |
«Винни-Пух», «Винни-Пух идёт в гости», «Винни-Пух и день забот», «Каникулы Бонифация», «Топтыжка» |
Количество слоев: BD-25 (1 слой) Региональный код: 5 Формат изображения: 1080p High Definition 16:9 Звуковые дорожки: Русский Dolby Digital 5.1, Русский PCM Stereo |
| 2013 «Лизард» |
Blu-ray |
«Винни-Пух», «Винни-Пух идёт в гости», «Винни-Пух и день забот», «Каникулы Бонифация», «Топтыжка» |
Количество слоев: BD-25 (1 слой) Региональный код: С Формат изображения: 1080p High Definition 4:3 (1.33:1) Звуковые дорожки: Русский Dolby Digital 5.1, Русский PCM Stereo |
- В 1970 году московским издательством «Бюро пропаганды советского киноискусства» была издана серия цветных открыток — подборка кадров из мультфильма «Каникулы Бонифация». Тираж набора из одиннадцати открыток — 300 000 экз.
- В 1972 году издательством «Советский художник» была издана серия открыток из 18 штук (художник — С. Алимов). Тираж — 80 000 экз.
Напишите отзыв о статье "Каникулы Бонифация"
Литература
- Фильмы-сказки: сценарии рисованных фильмов. Выпуск 10. — М.: Искусство, 1972. — 222 с. — 65 000 экз. (второе издание, 1974 — тираж 50 000 экз.)
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 Хитрук Ф. С. «О фильмах». [www.quitandwin.ru/kanikuly-bonifatsiya-1965.php «Каникулы Бонифация. 1965»]. [www.kinozapiski.ru/ru/no/sendvalues/20/ Киноведческие записки № 73, 2005.]
- ↑ С. В. Асенин. Волшебники экрана: [3d-master.org/volshebniki/17.htm Первые в жизни фильмы. Авторитет доброты] 3d-master.org.
- ↑ Милош Мацоурек. [coollib.com/b/248224/read#t12 Плохо нарисованная курица]. — Свердловск: Средне-Уральское книжное издательство, 1989. — 269 с. — 50 000 экз. — ISBN 5-7529-0157-X..
- ↑ 1 2 3 4 Громов Евгений Сергеевич. [ivanovy.ru/mult.html Сергей Алимов: Мультипликация, книжная и станковая графика]. — Москва: Советский художник, 1990. — 176 с. — (Мастера советского искусства). — ISBN 5-269-00097-0..
- ↑ 1 2 3 Екатерина Салтыкова. [m.kp.ru/daily/26288.7/3165055// «Папа» Бонифация мультипликатор Сергей Алимов: «Моим львом назовут премию».] «Комсомольская правда», 26 сентября 2014.
- ↑ 1 2 3 Дмитрий Гусев. [www.mk.ru/editions/daily/article/2001/08/06/105765-istoriya-odnogo-prestupleniya.html «История одного преступления»]. «Московский комсомолец» № 22764, 6 августа 2001.
- ↑ 1 2 3 Екатерина Березовская. [www.vesti.ru/doc.html?id=999339&cid=460 Лев Бонифаций и другие «неблагонадёжные» шедевры: выставка Сергея Алимова]. 4 января 2013, vesti.ru.
- ↑ [www.zenon74.ru/interview/bolshe-vsego-moikh-lichnykh-chert-voplotilos-v-obraze-lva-bonifatsiya «Больше всего моих личных черт воплотилось в образе льва Бонифация…»], zenon74.ru.
- ↑ 1 2 3 Коллекция «Анимация от А до Я» — цикл из 52 передач об истории Российской (Советской) анимации, зарубежных авторах и событиях. Истории создания фильмов, рассказы о жизни режиссёров. Серия 8 — «Фёдор Хитрук». РЕН ТВ.
- ↑ [art-links.livejournal.com/1277248.html Фёдор Хитрук. Галерея на Солянке.]
- ↑ Юрий Михайлин. [www.kinozapiski.ru/ru/article/sendvalues/424/ «Он внёс иное понимание изображения…»]. Интервью с Юрием Норштейном. [www.kinozapiski.ru/ru/no/sendvalues/20/ Киноведческие записки № 73, 2005.]
- ↑ Юрий Норштейн. [kinoart.ru/archive/2003/08/n8-article17 «Снег на траве».] «Искусство кино» № 3, август 2003, kinoart.ru.
- ↑ Ю. Норштейн. [www.gazeta-sarov.ru/?cat=8&id=1367 «Неудачный риск дает больше, чем серая удачливость»]. Интервью для газеты «Саров», gazeta-sarov.ru.
- ↑ 1 2 3 Бенжамин Бенимана. [cheloveknauka.com/vzaimodeystvie-animatsii-i-iskusstva-afriki «Взаимодействие анимации и искусства Африки».] Автореферат диссертации на соискание степени кандидата искусствоведения. Москва, 2000.
- ↑ Ирина Любарская. [www.itogi.ru/iskus/2011/38/169882.html «Ежу понятно»]. Интервью с Юрием Норштейном. «Итоги» № 38 (797), 19 сентября 2011.
- ↑ Сергей Капков. [www.animator.ru/articles/article.phtml?id=237 «Когда вы приносите радость, вы не устаете»]. Интервью с Фёдором Хитруком, animator.ru.
- ↑ [www.animator.ru/db/?p=show_film&fid=2169 «Каникулы Бонифация»] на «Аниматор.ру»
Ссылки
- [animationclub.ru/blogs/2575/1868/- Рабочие материалы фильма «Каникулы Бонифация»], animationclub.ru.
- Хитрук Ф. С. [books.rusf.ru/unzip/add-on/xussr_ty/hitruf11.htm?1/2 «Каникулы Бонифация»], books.rusf.ru.
- [www.animator.ru/db/?p=show_film&fid=2169 «Каникулы Бонифация»] на «Аниматор.ру»
- «Каникулы Бонифация» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [2011.russiancinema.ru/index.php?e_dept_id=2&e_movie_id=2662 «Каникулы Бонифация»] на сайте «Энциклопедия отечественного кино»
- Наталия Руденко. [www.nashfilm.ru/multfilms/1227.html «Каникулы Бонифация — дайте льву отдохнуть…»] Статья о мультфильме на сайте НашФильм.ру.
- [kidpix.livejournal.com/1772517.html Подборка кадров из мультфильма «Каникулы Бонифация»] (серия открыток), 1970.
- [sergeevna-1405.livejournal.com/6123.html Набор открыток «Каникулы Бонифация»], 1972.
| ||||||
|
Эта статья входит в число добротных статей русскоязычного раздела Википедии. |
Отрывок, характеризующий Каникулы Бонифация
– Неприятель еще далеко, ваше высокопревосходительство. По диспозиции…– Диспозиция! – желчно вскрикнул Кутузов, – а это вам кто сказал?… Извольте делать, что вам приказывают.
– Слушаю с.
– Mon cher, – сказал шопотом князю Андрею Несвицкий, – le vieux est d'une humeur de chien. [Мой милый, наш старик сильно не в духе.]
К Кутузову подскакал австрийский офицер с зеленым плюмажем на шляпе, в белом мундире, и спросил от имени императора: выступила ли в дело четвертая колонна?
Кутузов, не отвечая ему, отвернулся, и взгляд его нечаянно попал на князя Андрея, стоявшего подле него. Увидав Болконского, Кутузов смягчил злое и едкое выражение взгляда, как бы сознавая, что его адъютант не был виноват в том, что делалось. И, не отвечая австрийскому адъютанту, он обратился к Болконскому:
– Allez voir, mon cher, si la troisieme division a depasse le village. Dites lui de s'arreter et d'attendre mes ordres. [Ступайте, мой милый, посмотрите, прошла ли через деревню третья дивизия. Велите ей остановиться и ждать моего приказа.]
Только что князь Андрей отъехал, он остановил его.
– Et demandez lui, si les tirailleurs sont postes, – прибавил он. – Ce qu'ils font, ce qu'ils font! [И спросите, размещены ли стрелки. – Что они делают, что они делают!] – проговорил он про себя, все не отвечая австрийцу.
Князь Андрей поскакал исполнять поручение.
Обогнав всё шедшие впереди батальоны, он остановил 3 ю дивизию и убедился, что, действительно, впереди наших колонн не было стрелковой цепи. Полковой командир бывшего впереди полка был очень удивлен переданным ему от главнокомандующего приказанием рассыпать стрелков. Полковой командир стоял тут в полной уверенности, что впереди его есть еще войска, и что неприятель не может быть ближе 10 ти верст. Действительно, впереди ничего не было видно, кроме пустынной местности, склоняющейся вперед и застланной густым туманом. Приказав от имени главнокомандующего исполнить упущенное, князь Андрей поскакал назад. Кутузов стоял всё на том же месте и, старчески опустившись на седле своим тучным телом, тяжело зевал, закрывши глаза. Войска уже не двигались, а стояли ружья к ноге.
– Хорошо, хорошо, – сказал он князю Андрею и обратился к генералу, который с часами в руках говорил, что пора бы двигаться, так как все колонны с левого фланга уже спустились.
– Еще успеем, ваше превосходительство, – сквозь зевоту проговорил Кутузов. – Успеем! – повторил он.
В это время позади Кутузова послышались вдали звуки здоровающихся полков, и голоса эти стали быстро приближаться по всему протяжению растянувшейся линии наступавших русских колонн. Видно было, что тот, с кем здоровались, ехал скоро. Когда закричали солдаты того полка, перед которым стоял Кутузов, он отъехал несколько в сторону и сморщившись оглянулся. По дороге из Працена скакал как бы эскадрон разноцветных всадников. Два из них крупным галопом скакали рядом впереди остальных. Один был в черном мундире с белым султаном на рыжей энглизированной лошади, другой в белом мундире на вороной лошади. Это были два императора со свитой. Кутузов, с аффектацией служаки, находящегося во фронте, скомандовал «смирно» стоявшим войскам и, салютуя, подъехал к императору. Вся его фигура и манера вдруг изменились. Он принял вид подначальственного, нерассуждающего человека. Он с аффектацией почтительности, которая, очевидно, неприятно поразила императора Александра, подъехал и салютовал ему.
Неприятное впечатление, только как остатки тумана на ясном небе, пробежало по молодому и счастливому лицу императора и исчезло. Он был, после нездоровья, несколько худее в этот день, чем на ольмюцком поле, где его в первый раз за границей видел Болконский; но то же обворожительное соединение величавости и кротости было в его прекрасных, серых глазах, и на тонких губах та же возможность разнообразных выражений и преобладающее выражение благодушной, невинной молодости.
На ольмюцком смотру он был величавее, здесь он был веселее и энергичнее. Он несколько разрумянился, прогалопировав эти три версты, и, остановив лошадь, отдохновенно вздохнул и оглянулся на такие же молодые, такие же оживленные, как и его, лица своей свиты. Чарторижский и Новосильцев, и князь Болконский, и Строганов, и другие, все богато одетые, веселые, молодые люди, на прекрасных, выхоленных, свежих, только что слегка вспотевших лошадях, переговариваясь и улыбаясь, остановились позади государя. Император Франц, румяный длиннолицый молодой человек, чрезвычайно прямо сидел на красивом вороном жеребце и озабоченно и неторопливо оглядывался вокруг себя. Он подозвал одного из своих белых адъютантов и спросил что то. «Верно, в котором часу они выехали», подумал князь Андрей, наблюдая своего старого знакомого, с улыбкой, которую он не мог удержать, вспоминая свою аудиенцию. В свите императоров были отобранные молодцы ординарцы, русские и австрийские, гвардейских и армейских полков. Между ними велись берейторами в расшитых попонах красивые запасные царские лошади.
Как будто через растворенное окно вдруг пахнуло свежим полевым воздухом в душную комнату, так пахнуло на невеселый Кутузовский штаб молодостью, энергией и уверенностью в успехе от этой прискакавшей блестящей молодежи.
– Что ж вы не начинаете, Михаил Ларионович? – поспешно обратился император Александр к Кутузову, в то же время учтиво взглянув на императора Франца.
– Я поджидаю, ваше величество, – отвечал Кутузов, почтительно наклоняясь вперед.
Император пригнул ухо, слегка нахмурясь и показывая, что он не расслышал.
– Поджидаю, ваше величество, – повторил Кутузов (князь Андрей заметил, что у Кутузова неестественно дрогнула верхняя губа, в то время как он говорил это поджидаю ). – Не все колонны еще собрались, ваше величество.
Государь расслышал, но ответ этот, видимо, не понравился ему; он пожал сутуловатыми плечами, взглянул на Новосильцева, стоявшего подле, как будто взглядом этим жалуясь на Кутузова.
– Ведь мы не на Царицыном лугу, Михаил Ларионович, где не начинают парада, пока не придут все полки, – сказал государь, снова взглянув в глаза императору Францу, как бы приглашая его, если не принять участие, то прислушаться к тому, что он говорит; но император Франц, продолжая оглядываться, не слушал.
– Потому и не начинаю, государь, – сказал звучным голосом Кутузов, как бы предупреждая возможность не быть расслышанным, и в лице его еще раз что то дрогнуло. – Потому и не начинаю, государь, что мы не на параде и не на Царицыном лугу, – выговорил он ясно и отчетливо.
В свите государя на всех лицах, мгновенно переглянувшихся друг с другом, выразился ропот и упрек. «Как он ни стар, он не должен бы, никак не должен бы говорить этак», выразили эти лица.
Государь пристально и внимательно посмотрел в глаза Кутузову, ожидая, не скажет ли он еще чего. Но Кутузов, с своей стороны, почтительно нагнув голову, тоже, казалось, ожидал. Молчание продолжалось около минуты.
– Впрочем, если прикажете, ваше величество, – сказал Кутузов, поднимая голову и снова изменяя тон на прежний тон тупого, нерассуждающего, но повинующегося генерала.
Он тронул лошадь и, подозвав к себе начальника колонны Милорадовича, передал ему приказание к наступлению.
Войско опять зашевелилось, и два батальона Новгородского полка и батальон Апшеронского полка тронулись вперед мимо государя.
В то время как проходил этот Апшеронский батальон, румяный Милорадович, без шинели, в мундире и орденах и со шляпой с огромным султаном, надетой набекрень и с поля, марш марш выскакал вперед и, молодецки салютуя, осадил лошадь перед государем.
– С Богом, генерал, – сказал ему государь.
– Ma foi, sire, nous ferons ce que qui sera dans notre possibilite, sire, [Право, ваше величество, мы сделаем, что будет нам возможно сделать, ваше величество,] – отвечал он весело, тем не менее вызывая насмешливую улыбку у господ свиты государя своим дурным французским выговором.
Милорадович круто повернул свою лошадь и стал несколько позади государя. Апшеронцы, возбуждаемые присутствием государя, молодецким, бойким шагом отбивая ногу, проходили мимо императоров и их свиты.
– Ребята! – крикнул громким, самоуверенным и веселым голосом Милорадович, видимо, до такой степени возбужденный звуками стрельбы, ожиданием сражения и видом молодцов апшеронцев, еще своих суворовских товарищей, бойко проходивших мимо императоров, что забыл о присутствии государя. – Ребята, вам не первую деревню брать! – крикнул он.
– Рады стараться! – прокричали солдаты.
Лошадь государя шарахнулась от неожиданного крика. Лошадь эта, носившая государя еще на смотрах в России, здесь, на Аустерлицком поле, несла своего седока, выдерживая его рассеянные удары левой ногой, настораживала уши от звуков выстрелов, точно так же, как она делала это на Марсовом поле, не понимая значения ни этих слышавшихся выстрелов, ни соседства вороного жеребца императора Франца, ни всего того, что говорил, думал, чувствовал в этот день тот, кто ехал на ней.
Государь с улыбкой обратился к одному из своих приближенных, указывая на молодцов апшеронцев, и что то сказал ему.
Кутузов, сопутствуемый своими адъютантами, поехал шагом за карабинерами.
Проехав с полверсты в хвосте колонны, он остановился у одинокого заброшенного дома (вероятно, бывшего трактира) подле разветвления двух дорог. Обе дороги спускались под гору, и по обеим шли войска.
Туман начинал расходиться, и неопределенно, верстах в двух расстояния, виднелись уже неприятельские войска на противоположных возвышенностях. Налево внизу стрельба становилась слышнее. Кутузов остановился, разговаривая с австрийским генералом. Князь Андрей, стоя несколько позади, вглядывался в них и, желая попросить зрительную трубу у адъютанта, обратился к нему.
– Посмотрите, посмотрите, – говорил этот адъютант, глядя не на дальнее войско, а вниз по горе перед собой. – Это французы!
Два генерала и адъютанты стали хвататься за трубу, вырывая ее один у другого. Все лица вдруг изменились, и на всех выразился ужас. Французов предполагали за две версты от нас, а они явились вдруг, неожиданно перед нами.
– Это неприятель?… Нет!… Да, смотрите, он… наверное… Что ж это? – послышались голоса.
Князь Андрей простым глазом увидал внизу направо поднимавшуюся навстречу апшеронцам густую колонну французов, не дальше пятисот шагов от того места, где стоял Кутузов.
«Вот она, наступила решительная минута! Дошло до меня дело», подумал князь Андрей, и ударив лошадь, подъехал к Кутузову. «Надо остановить апшеронцев, – закричал он, – ваше высокопревосходительство!» Но в тот же миг всё застлалось дымом, раздалась близкая стрельба, и наивно испуганный голос в двух шагах от князя Андрея закричал: «ну, братцы, шабаш!» И как будто голос этот был команда. По этому голосу всё бросилось бежать.
Смешанные, всё увеличивающиеся толпы бежали назад к тому месту, где пять минут тому назад войска проходили мимо императоров. Не только трудно было остановить эту толпу, но невозможно было самим не податься назад вместе с толпой.
Болконский только старался не отставать от нее и оглядывался, недоумевая и не в силах понять того, что делалось перед ним. Несвицкий с озлобленным видом, красный и на себя не похожий, кричал Кутузову, что ежели он не уедет сейчас, он будет взят в плен наверное. Кутузов стоял на том же месте и, не отвечая, доставал платок. Из щеки его текла кровь. Князь Андрей протеснился до него.
– Вы ранены? – спросил он, едва удерживая дрожание нижней челюсти.
– Раны не здесь, а вот где! – сказал Кутузов, прижимая платок к раненой щеке и указывая на бегущих. – Остановите их! – крикнул он и в то же время, вероятно убедясь, что невозможно было их остановить, ударил лошадь и поехал вправо.
Вновь нахлынувшая толпа бегущих захватила его с собой и повлекла назад.
Войска бежали такой густой толпой, что, раз попавши в середину толпы, трудно было из нее выбраться. Кто кричал: «Пошел! что замешкался?» Кто тут же, оборачиваясь, стрелял в воздух; кто бил лошадь, на которой ехал сам Кутузов. С величайшим усилием выбравшись из потока толпы влево, Кутузов со свитой, уменьшенной более чем вдвое, поехал на звуки близких орудийных выстрелов. Выбравшись из толпы бегущих, князь Андрей, стараясь не отставать от Кутузова, увидал на спуске горы, в дыму, еще стрелявшую русскую батарею и подбегающих к ней французов. Повыше стояла русская пехота, не двигаясь ни вперед на помощь батарее, ни назад по одному направлению с бегущими. Генерал верхом отделился от этой пехоты и подъехал к Кутузову. Из свиты Кутузова осталось только четыре человека. Все были бледны и молча переглядывались.
– Остановите этих мерзавцев! – задыхаясь, проговорил Кутузов полковому командиру, указывая на бегущих; но в то же мгновение, как будто в наказание за эти слова, как рой птичек, со свистом пролетели пули по полку и свите Кутузова.
Французы атаковали батарею и, увидав Кутузова, выстрелили по нем. С этим залпом полковой командир схватился за ногу; упало несколько солдат, и подпрапорщик, стоявший с знаменем, выпустил его из рук; знамя зашаталось и упало, задержавшись на ружьях соседних солдат.
Солдаты без команды стали стрелять.
– Ооох! – с выражением отчаяния промычал Кутузов и оглянулся. – Болконский, – прошептал он дрожащим от сознания своего старческого бессилия голосом. – Болконский, – прошептал он, указывая на расстроенный батальон и на неприятеля, – что ж это?
Но прежде чем он договорил эти слова, князь Андрей, чувствуя слезы стыда и злобы, подступавшие ему к горлу, уже соскакивал с лошади и бежал к знамени.
– Ребята, вперед! – крикнул он детски пронзительно.
«Вот оно!» думал князь Андрей, схватив древко знамени и с наслаждением слыша свист пуль, очевидно, направленных именно против него. Несколько солдат упало.
– Ура! – закричал князь Андрей, едва удерживая в руках тяжелое знамя, и побежал вперед с несомненной уверенностью, что весь батальон побежит за ним.
Действительно, он пробежал один только несколько шагов. Тронулся один, другой солдат, и весь батальон с криком «ура!» побежал вперед и обогнал его. Унтер офицер батальона, подбежав, взял колебавшееся от тяжести в руках князя Андрея знамя, но тотчас же был убит. Князь Андрей опять схватил знамя и, волоча его за древко, бежал с батальоном. Впереди себя он видел наших артиллеристов, из которых одни дрались, другие бросали пушки и бежали к нему навстречу; он видел и французских пехотных солдат, которые хватали артиллерийских лошадей и поворачивали пушки. Князь Андрей с батальоном уже был в 20 ти шагах от орудий. Он слышал над собою неперестававший свист пуль, и беспрестанно справа и слева от него охали и падали солдаты. Но он не смотрел на них; он вглядывался только в то, что происходило впереди его – на батарее. Он ясно видел уже одну фигуру рыжего артиллериста с сбитым на бок кивером, тянущего с одной стороны банник, тогда как французский солдат тянул банник к себе за другую сторону. Князь Андрей видел уже ясно растерянное и вместе озлобленное выражение лиц этих двух людей, видимо, не понимавших того, что они делали.
«Что они делают? – думал князь Андрей, глядя на них: – зачем не бежит рыжий артиллерист, когда у него нет оружия? Зачем не колет его француз? Не успеет добежать, как француз вспомнит о ружье и заколет его».
Действительно, другой француз, с ружьем на перевес подбежал к борющимся, и участь рыжего артиллериста, всё еще не понимавшего того, что ожидает его, и с торжеством выдернувшего банник, должна была решиться. Но князь Андрей не видал, чем это кончилось. Как бы со всего размаха крепкой палкой кто то из ближайших солдат, как ему показалось, ударил его в голову. Немного это больно было, а главное, неприятно, потому что боль эта развлекала его и мешала ему видеть то, на что он смотрел.
«Что это? я падаю? у меня ноги подкашиваются», подумал он и упал на спину. Он раскрыл глаза, надеясь увидать, чем кончилась борьба французов с артиллеристами, и желая знать, убит или нет рыжий артиллерист, взяты или спасены пушки. Но он ничего не видал. Над ним не было ничего уже, кроме неба – высокого неба, не ясного, но всё таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нем серыми облаками. «Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал, – подумал князь Андрей, – не так, как мы бежали, кричали и дрались; совсем не так, как с озлобленными и испуганными лицами тащили друг у друга банник француз и артиллерист, – совсем не так ползут облака по этому высокому бесконечному небу. Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, я, что узнал его наконец. Да! всё пустое, всё обман, кроме этого бесконечного неба. Ничего, ничего нет, кроме его. Но и того даже нет, ничего нет, кроме тишины, успокоения. И слава Богу!…»
На правом фланге у Багратиона в 9 ть часов дело еще не начиналось. Не желая согласиться на требование Долгорукова начинать дело и желая отклонить от себя ответственность, князь Багратион предложил Долгорукову послать спросить о том главнокомандующего. Багратион знал, что, по расстоянию почти 10 ти верст, отделявшему один фланг от другого, ежели не убьют того, кого пошлют (что было очень вероятно), и ежели он даже и найдет главнокомандующего, что было весьма трудно, посланный не успеет вернуться раньше вечера.
Багратион оглянул свою свиту своими большими, ничего невыражающими, невыспавшимися глазами, и невольно замиравшее от волнения и надежды детское лицо Ростова первое бросилось ему в глаза. Он послал его.
– А ежели я встречу его величество прежде, чем главнокомандующего, ваше сиятельство? – сказал Ростов, держа руку у козырька.
