Канкрин, Александр Егорович
| Канкрин Александр Егорович | |
 | |
| Дата рождения | |
|---|---|
| Дата смерти | |
| Принадлежность | |
| Звание | |
| Связи |
отец Канкрин, Егор Францевич, дед Канкрин, Франц Людвиг брат Канкрин, Валериан Егорович дядя Муравьёв, Артамон Захарович, внук Канкрин, Александр Георгиевич |
Александр Егорович Канкрин (1822 — 25 апреля 1891) — предводитель дворянства Екатеринославского уезда, первый почётный гражданин Александровска[1].
Биография
Родился в 1822 году. Происходил из графского рода Канкринов.
30 августа 1841 года произведён в прапорщики Лейб-гвардейского Преображенского полка. 24 декабря 1849 года в чине поручика вышел в отставку и поселился в своём имении Александровского уезда Екатеринославской губернии, где несколько трёхлетий был уездным предводителем дворянства и принимал деятельное участие в губернском комитете по освобождению крестьян. Канкрин был энергичным поборником освобождения крестьян с наделом усадебной и полевой землёй. Занимался благотворительностью.
С братом Виктором был совладельцем 1453 крепостных крестьян мужского пола и 35747 десятин земли (21745 под имением и 13951 незасёленной)[2].
Скончался 25 апреля 1891 года.
Родственные связи
Сын писателя и государственного деятеля, генерала от инфантерии, министра финансов России Егора Францевича Канкрина, внук учёного техника Франца Людвига Канкрина. Старший брат Александра граф Канкрин, Виктор Егорович — основоположник степного лесоразведения, первый лесничий Велико-Анадольского лесничества, профессор Петровской земледельческой и лесной академии, средний брат Канкрин, Валериан Егорович — генерал-майор, флигель-адъютант, командир драгунского полка, генерал-кригскомиссар Военного Министерства. По материнской линии приходился внуком артиллерийскому офицеру, впоследствии действительному статскому советнику Муравьеву Захару Матвеевичу. Племянник полковника, командира Ахтырского гусарского полка, декабриста Артамона Захаровича Муравьёва, дед вице-адмирала Канкрина Александра Георгиевича.
Семья
- Жена Башмакова Елена Дмитриевна — дочь действительного статского советника, таврического губернского предводителя дворянства.
- Дочери Канкрина Мария Александровна; Елена Александровна; Канкрина Александра Александровна вышла замуж за старшего брата генерала Пашкова Михаила Алексеевича — Алексея Алексеевича Пашкова; сын Канкрин Георгий Александрович.
Напишите отзыв о статье "Канкрин, Александр Егорович"
Литература
- Фрейман, Отто Рудольфович (1849-). Пажи за 185 лет : биографии и портреты бывших пажей с 1711 по 1896 г. / собрал и издал О. фон Фрейман. — Фридрихсгамн : Тип. Акц. о-ва, 1894—1897. — [8], IV, 952 с. : ил. ; 30 см. — Изд. вышло в 10 вып. На тит. л.: Вып. 1; общ. загл.: «Пажи за 183 года (1711—1894). Биографии бывших пажей» . стр 367.
- [books.google.ru/books?id=BmM_wj6rP_EC&pg=PA520&dq=Канкрин,+Александр+Егорович&hl=ru&sa=X&ei=qXFhT8bHI4qC4gSlybC1Dg&ved=0CDYQuwUwAA#v=onepage&q=Канкрин,%20Александр%20Егорович&f=false Валерий Федорченко Императорский дом стр 520]
- Немцы России: энциклопедия, Том 2
- Шилов Д. Н. Государственные деятели Российской империи. Главы высших и центральных учреждений. 1802—1917. Биобиблиографический справочник. — СПб.: Дмитрий Буланин, 2001. — 830 с. — 1000 экз. — С. 309.
Ссылки
- [ru.rodovid.org/wk/Запись:301327 Канкрин, Александр Егорович] на «Родоводе». Дерево предков и потомков
- [www.derev-grad.ru/biografii/graff-viktor-egorovich.html Биография брата]
Примечания
Отрывок, характеризующий Канкрин, Александр Егорович
Но княжна не слушала его.– Да, я это давно знала, но забыла, что, кроме низости, обмана, зависти, интриг, кроме неблагодарности, самой черной неблагодарности, я ничего не могла ожидать в этом доме…
– Знаешь ли ты или не знаешь, где это завещание? – спрашивал князь Василий еще с большим, чем прежде, подергиванием щек.
– Да, я была глупа, я еще верила в людей и любила их и жертвовала собой. А успевают только те, которые подлы и гадки. Я знаю, чьи это интриги.
Княжна хотела встать, но князь удержал ее за руку. Княжна имела вид человека, вдруг разочаровавшегося во всем человеческом роде; она злобно смотрела на своего собеседника.
– Еще есть время, мой друг. Ты помни, Катишь, что всё это сделалось нечаянно, в минуту гнева, болезни, и потом забыто. Наша обязанность, моя милая, исправить его ошибку, облегчить его последние минуты тем, чтобы не допустить его сделать этой несправедливости, не дать ему умереть в мыслях, что он сделал несчастными тех людей…
– Тех людей, которые всем пожертвовали для него, – подхватила княжна, порываясь опять встать, но князь не пустил ее, – чего он никогда не умел ценить. Нет, mon cousin, – прибавила она со вздохом, – я буду помнить, что на этом свете нельзя ждать награды, что на этом свете нет ни чести, ни справедливости. На этом свете надо быть хитрою и злою.
– Ну, voyons, [послушай,] успокойся; я знаю твое прекрасное сердце.
– Нет, у меня злое сердце.
– Я знаю твое сердце, – повторил князь, – ценю твою дружбу и желал бы, чтобы ты была обо мне того же мнения. Успокойся и parlons raison, [поговорим толком,] пока есть время – может, сутки, может, час; расскажи мне всё, что ты знаешь о завещании, и, главное, где оно: ты должна знать. Мы теперь же возьмем его и покажем графу. Он, верно, забыл уже про него и захочет его уничтожить. Ты понимаешь, что мое одно желание – свято исполнить его волю; я затем только и приехал сюда. Я здесь только затем, чтобы помогать ему и вам.
– Теперь я всё поняла. Я знаю, чьи это интриги. Я знаю, – говорила княжна.
– Hе в том дело, моя душа.
– Это ваша protegee, [любимица,] ваша милая княгиня Друбецкая, Анна Михайловна, которую я не желала бы иметь горничной, эту мерзкую, гадкую женщину.
– Ne perdons point de temps. [Не будем терять время.]
– Ax, не говорите! Прошлую зиму она втерлась сюда и такие гадости, такие скверности наговорила графу на всех нас, особенно Sophie, – я повторить не могу, – что граф сделался болен и две недели не хотел нас видеть. В это время, я знаю, что он написал эту гадкую, мерзкую бумагу; но я думала, что эта бумага ничего не значит.
– Nous у voila, [В этом то и дело.] отчего же ты прежде ничего не сказала мне?
– В мозаиковом портфеле, который он держит под подушкой. Теперь я знаю, – сказала княжна, не отвечая. – Да, ежели есть за мной грех, большой грех, то это ненависть к этой мерзавке, – почти прокричала княжна, совершенно изменившись. – И зачем она втирается сюда? Но я ей выскажу всё, всё. Придет время!
В то время как такие разговоры происходили в приемной и в княжниной комнатах, карета с Пьером (за которым было послано) и с Анной Михайловной (которая нашла нужным ехать с ним) въезжала во двор графа Безухого. Когда колеса кареты мягко зазвучали по соломе, настланной под окнами, Анна Михайловна, обратившись к своему спутнику с утешительными словами, убедилась в том, что он спит в углу кареты, и разбудила его. Очнувшись, Пьер за Анною Михайловной вышел из кареты и тут только подумал о том свидании с умирающим отцом, которое его ожидало. Он заметил, что они подъехали не к парадному, а к заднему подъезду. В то время как он сходил с подножки, два человека в мещанской одежде торопливо отбежали от подъезда в тень стены. Приостановившись, Пьер разглядел в тени дома с обеих сторон еще несколько таких же людей. Но ни Анна Михайловна, ни лакей, ни кучер, которые не могли не видеть этих людей, не обратили на них внимания. Стало быть, это так нужно, решил сам с собой Пьер и прошел за Анною Михайловной. Анна Михайловна поспешными шагами шла вверх по слабо освещенной узкой каменной лестнице, подзывая отстававшего за ней Пьера, который, хотя и не понимал, для чего ему надо было вообще итти к графу, и еще меньше, зачем ему надо было итти по задней лестнице, но, судя по уверенности и поспешности Анны Михайловны, решил про себя, что это было необходимо нужно. На половине лестницы чуть не сбили их с ног какие то люди с ведрами, которые, стуча сапогами, сбегали им навстречу. Люди эти прижались к стене, чтобы пропустить Пьера с Анной Михайловной, и не показали ни малейшего удивления при виде их.
