Канна, Иван Иванович

Ион Канна
молд. Ion Canna
Дата рождения:	15 (28) января 1902(1902-01-28)
Место рождения:	Гояны, Херсонская губерния Российская империя (ныне Дубоссарский район, Приднестровская Молдавская Республика)
Дата смерти:	27 января 1979(1979-01-27) (76 лет)
Место смерти:	Кишинёв
Род деятельности:	прозаик переводчик
Годы творчества:	1926—1979
Язык произведений:	молдавский
Награды:

Ион Канна (Иван Иванович Канна) (молд. Ion Canna; 15 (28) января 1902, Гояны, Тираспольский уезд, Херсонская губерния (ныне Дубоссарского района ПМР) — 27 января 1979, Кишинёв) — молдавский советский писатель, переводчик. Член Союза писателей СССР и МССР. Президент Союза писателей МССР.

Один из основоположников молдавской советской литературы.

Биография

Из крестьян. Участник гражданской войны с 1919 года. Был демобилизован после тяжелого ранения. Вернулся в родное село, стал сельским активистом. Был избран секретарем Дойбанского волостного исполкома.

Позже получил образование. Стал учителем.

Член КПСС с 1941 года. Во время Великой Отечественной войны находился в Москве, работал во Всесоюзном комитете по радиовещанию, являясь одновременно председателем Союза писателей Молдавской ССР.

Член Союза писателей СССР и МССР.

Депутат Верховного Совета Молдавской ССР 2 и 3-го созывов.

Творчество

С раннего возраста начал писать рассказы и очерки.

Первые произведения писателя появились в печати в 1926—1927 гг. Дебютировал на литературном поприще в 1929 году с сатирическим рассказом «Мельница». На протяжении всей своей творческой деятельности издал целую серию книг.

До 1941 опубликовал несколько сборников рассказов и очерков о Гражданской войне 1918—1920, о коллективизации в левобережных районах Молдавии, о новом быте села.

Ион Канна — автор первого советского романа на молдавском языке «Утро на Днестре», переведенного на русский и украинский языки, а в 1953 году — изданный в Румынии.

Из-под пера прозаика вышло около 30 книг, в том числе «Сборник рассказов» (1940), повести «Рассказ бывшего раба» (1941), «Дочь лесов» (1945), «Избранные рассказы» (1948). Основные темы его произведений — гражданская война, социалистические преобразования на селе, Великая Отечественная война.

Лучшие его произведения послевоенного периода включены в сборнике «На берегах Днестра» (1946), «Избранные рассказы» (1948), «Рассказы» (1951), в которых писатель создаёт живые портреты людей села. В повести «Мать» (1947), в романе «Утро на Днестре» (1951) показана тяжёлая доля крестьянства при царском режиме.

В течение 1946—1956 гг. тесно сотрудничал с молдавским кино в качестве переводчика фильмов для дубляжа в том числе, «Ленин в Октябре», «Ленин в 1918 году», «Чапаев», «Молодая гвардия» и др.

После развала СССР, обвинялся в плагиате.

Награды

• орден Ленина
• орден Трудового Красного Знамени (27.01.1972)

Ссылки

• [www.andreilupan.com/loaditem.do?id=10000482&version=13_0 Канна Ион — писатель]

Отрывок, характеризующий Канна, Иван Иванович

Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.
Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему:
– Друг сердечный, ты как? – сказал он при звуках песни, ровняя шаг своей лошади с шагом роты.
– Я как? – отвечал холодно Долохов, – как видишь.
Бойкая песня придавала особенное значение тону развязной веселости, с которой говорил Жерков, и умышленной холодности ответов Долохова.
– Ну, как ладишь с начальством? – спросил Жерков.
– Ничего, хорошие люди. Ты как в штаб затесался?
– Прикомандирован, дежурю.
Они помолчали.
«Выпускала сокола да из правого рукава», говорила песня, невольно возбуждая бодрое, веселое чувство. Разговор их, вероятно, был бы другой, ежели бы они говорили не при звуках песни.
– Что правда, австрийцев побили? – спросил Долохов.
– А чорт их знает, говорят.
– Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня.
– Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков.
– Или у вас денег много завелось?
– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.


Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.