Канниццаро, Станислао

Станислао Канниццаро
Stanislao Cannizzaro
Дата рождения:	13 июля 1826(1826-07-13)
Место рождения:	Палермо
Дата смерти:	10 мая 1910(1910-05-10) (83 года)
Место смерти:	Рим
Страна:	Италия
Научная сфера:	химия
Альма-матер:	Университет Палермо, Пизанский университет
Известен как:	инициатор реформы атомных весов
Награды и премии:	Фарадеевская лекция (1872) Медаль Копли (1891)

Станислао Канниццаро (итал. Stanislao Cannizzaro; 13 июля 1826, Палермо — 10 мая 1910, Рим) — итальянский химик, один из основателей атомно-молекулярного учения. Внес значительный вклад в развитие органической химии.

Биография

Медицинское образование получил в университетах Палермо (1841—1845) и Пизы (1846—1848). Участвовал в народном восстании на Сицилии, после подавления которого был осужден на смертную казнь, и в 1849 г. эмигрировал во Францию. В Италию вернулся в 1851 г. и стал профессором химии Национального колледжа в Александрии (Пьемонт); впоследствии преподавал химию в Генуэзском университете (1856—1861). Затем, когда в 1860 он смог вернуться на родину вместе с отрядом гарибальдийцев, преподавал в университете Палермо (1861—1871). После этого Канниццаро отправился преподавать в Римском университете (1871—1910). В 1871 г. был избран в Сенат, позднее стал вице-президентом. Как член совета народного просвещения курировал научное образование в Италии. В 1891 г. Лондонское королевское общество наградило Канниццаро медалью Копли.

Канниццаро выполнил ряд важных исследований в области органической химии. В 1851 г. он получил цианамид (совместно с французским химиком Ф. С. Клоэзом), изучил его термическую полимеризацию и получил мочевину гидратацией цианамида. Изучая действие едкого калия на бензальдегид, выделил в 1853 г. бензиловый спирт. Одновременно открыл реакцию окислительно-восстановительного диспропорционирования ароматических альдегидов в щелочной среде (реакция Канниццаро). Он также синтезировал бензоилхлорид и фенилуксусную кислоту, изучил анисовый спирт, бензилкарбамид, сантонин и его производные.

Главной научной заслугой Канниццаро стала предложенная им система основных химических понятий, на основе которой была осуществлена реформа атомно-молекулярной теории. Проанализировав в своей работе «Конспект курса химической философии» («Sunto di un corso di filosopfia chimica») развитие атомно-молекулярных воззрений от Дж. Дальтона и А. Авогадро до Ш. Жерара и О. Лорана, Канниццаро на основе закона Авогадро чётко разграничил понятия «атом», «молекула» и «эквивалент» и предложил рациональную систему атомных весов. Основываясь на данных о теплоёмкостях металлов и на плотностях пара, а частично и на химических соображениях, он установил и обосновал правильные атомные веса многих элементов, прежде всего металлов.

Свою теорию Канниццаро изложил в брошюре, которую лично раздал всем участникам Международного конгресса химиков в Карлсруэ, открывшегося 3 сентября 1860 г. Лотар Мейер писал об этом:

«Я также получил экземпляр… Я перечитал его не раз… Меня поразила ясность, с которой там говорится о важнейших спорных пунктах. С моих глаз спала пелена, исчезли все сомнения. Взамен появилось чувство спокойной уверенности»

Брошюра Канниццаро произвела большое впечатление на участников конгресса, среди которых был и Д. И. Менделеев. Канниццаро смог убедить большинство учёных принять его точку зрения, внеся тем самым окончательную ясность в запутанном вопросе об атомных, молекулярных и эквивалентных весах. Установление правильных атомных весов сделало возможным открытие Периодического закона химических элементов.

Память

• Национальная академия деи Линчеи учредила премию имени Станислао Канниццаро (Premio Stanislao Cannizzaro).
• Именем Канниццаро названы улица в Риме и институт [www.itiscannizzaro.net/ Istituto Tecnico Stanislao Cannizzaro Colleferro].
• Имя учёного дано открытому в 1924 году минералу канницариту (Cannizzarite, Pb₄Bi₆S₁₃).
• В 1976 г. Международный астрономический союз присвоил имя Станислао Канниццаро кратеру на обратной стороне Луны.

Литература

• Канниццаро С. Обзор развития понятий об атоме, частице и эквивален­те и различных систем формул. К., 1873.
• Канниццаро С. О пределах и о форме теоретического преподавания химии. К., 1873.
• Менделеев Д. И. Химический конгресс в Карлсруэ // Менде­леев Д. И. Соч. Л.; М., 1949. Т. 15.
• Быков Г. В., Крицман В. А. С. Канниццаро. Очерк жизни и деятельности. М.: Наука, 1972.
• Биографии великих химиков. Перевод с нем. под редакцией Быкова Г. В. — М.: Мир, 1981. 320 с.
• Волков В. А., Вонский Е. В., Кузнецова Г. И. Выдающиеся химики мира. — М.: Высшая школа, 1991. 656 с. ISBN 5-06-001568-8
• Энциклопедический словарь юного химика / Сост. В.А. Крицман, В.В. Станцо. - М.: Педагогика, 1982. - С. 39.

Отрывок, характеризующий Канниццаро, Станислао

25 го утром Пьер выезжал из Можайска. На спуске с огромной крутой и кривой горы, ведущей из города, мимо стоящего на горе направо собора, в котором шла служба и благовестили, Пьер вылез из экипажа и пошел пешком. За ним спускался на горе какой то конный полк с песельниками впереди. Навстречу ему поднимался поезд телег с раненными во вчерашнем деле. Возчики мужики, крича на лошадей и хлеща их кнутами, перебегали с одной стороны на другую. Телеги, на которых лежали и сидели по три и по четыре солдата раненых, прыгали по набросанным в виде мостовой камням на крутом подъеме. Раненые, обвязанные тряпками, бледные, с поджатыми губами и нахмуренными бровями, держась за грядки, прыгали и толкались в телегах. Все почти с наивным детским любопытством смотрели на белую шляпу и зеленый фрак Пьера.
Кучер Пьера сердито кричал на обоз раненых, чтобы они держали к одной. Кавалерийский полк с песнями, спускаясь с горы, надвинулся на дрожки Пьера и стеснил дорогу. Пьер остановился, прижавшись к краю скопанной в горе дороги. Из за откоса горы солнце не доставало в углубление дороги, тут было холодно, сыро; над головой Пьера было яркое августовское утро, и весело разносился трезвон. Одна подвода с ранеными остановилась у края дороги подле самого Пьера. Возчик в лаптях, запыхавшись, подбежал к своей телеге, подсунул камень под задние нешиненые колеса и стал оправлять шлею на своей ставшей лошаденке.
Один раненый старый солдат с подвязанной рукой, шедший за телегой, взялся за нее здоровой рукой и оглянулся на Пьера.
– Что ж, землячок, тут положат нас, что ль? Али до Москвы? – сказал он.
Пьер так задумался, что не расслышал вопроса. Он смотрел то на кавалерийский, повстречавшийся теперь с поездом раненых полк, то на ту телегу, у которой он стоял и на которой сидели двое раненых и лежал один, и ему казалось, что тут, в них, заключается разрешение занимавшего его вопроса. Один из сидевших на телеге солдат был, вероятно, ранен в щеку. Вся голова его была обвязана тряпками, и одна щека раздулась с детскую голову. Рот и нос у него были на сторону. Этот солдат глядел на собор и крестился. Другой, молодой мальчик, рекрут, белокурый и белый, как бы совершенно без крови в тонком лице, с остановившейся доброй улыбкой смотрел на Пьера; третий лежал ничком, и лица его не было видно. Кавалеристы песельники проходили над самой телегой.
– Ах запропала… да ежова голова…
– Да на чужой стороне живучи… – выделывали они плясовую солдатскую песню. Как бы вторя им, но в другом роде веселья, перебивались в вышине металлические звуки трезвона. И, еще в другом роде веселья, обливали вершину противоположного откоса жаркие лучи солнца. Но под откосом, у телеги с ранеными, подле запыхавшейся лошаденки, у которой стоял Пьер, было сыро, пасмурно и грустно.
Солдат с распухшей щекой сердито глядел на песельников кавалеристов.
– Ох, щегольки! – проговорил он укоризненно.
– Нынче не то что солдат, а и мужичков видал! Мужичков и тех гонят, – сказал с грустной улыбкой солдат, стоявший за телегой и обращаясь к Пьеру. – Нынче не разбирают… Всем народом навалиться хотят, одью слово – Москва. Один конец сделать хотят. – Несмотря на неясность слов солдата, Пьер понял все то, что он хотел сказать, и одобрительно кивнул головой.
Дорога расчистилась, и Пьер сошел под гору и поехал дальше.
Пьер ехал, оглядываясь по обе стороны дороги, отыскивая знакомые лица и везде встречая только незнакомые военные лица разных родов войск, одинаково с удивлением смотревшие на его белую шляпу и зеленый фрак.
Проехав версты четыре, он встретил первого знакомого и радостно обратился к нему. Знакомый этот был один из начальствующих докторов в армии. Он в бричке ехал навстречу Пьеру, сидя рядом с молодым доктором, и, узнав Пьера, остановил своего казака, сидевшего на козлах вместо кучера.
– Граф! Ваше сиятельство, вы как тут? – спросил доктор.
– Да вот хотелось посмотреть…
– Да, да, будет что посмотреть…
Пьер слез и, остановившись, разговорился с доктором, объясняя ему свое намерение участвовать в сражении.
Доктор посоветовал Безухову прямо обратиться к светлейшему.
– Что же вам бог знает где находиться во время сражения, в безызвестности, – сказал он, переглянувшись с своим молодым товарищем, – а светлейший все таки знает вас и примет милостиво. Так, батюшка, и сделайте, – сказал доктор.
Доктор казался усталым и спешащим.
– Так вы думаете… А я еще хотел спросить вас, где же самая позиция? – сказал Пьер.
– Позиция? – сказал доктор. – Уж это не по моей части. Проедете Татаринову, там что то много копают. Там на курган войдете: оттуда видно, – сказал доктор.
– И видно оттуда?.. Ежели бы вы…
Но доктор перебил его и подвинулся к бричке.
– Я бы вас проводил, да, ей богу, – вот (доктор показал на горло) скачу к корпусному командиру. Ведь у нас как?.. Вы знаете, граф, завтра сражение: на сто тысяч войска малым числом двадцать тысяч раненых считать надо; а у нас ни носилок, ни коек, ни фельдшеров, ни лекарей на шесть тысяч нет. Десять тысяч телег есть, да ведь нужно и другое; как хочешь, так и делай.
Та странная мысль, что из числа тех тысяч людей живых, здоровых, молодых и старых, которые с веселым удивлением смотрели на его шляпу, было, наверное, двадцать тысяч обреченных на раны и смерть (может быть, те самые, которых он видел), – поразила Пьера.
Они, может быть, умрут завтра, зачем они думают о чем нибудь другом, кроме смерти? И ему вдруг по какой то тайной связи мыслей живо представился спуск с Можайской горы, телеги с ранеными, трезвон, косые лучи солнца и песня кавалеристов.