Каннский кинофестиваль

Не следует путать с Канским видеофестивалем.

Международный каннский кинофестиваль Festival international du film de Cannes
Красная ковровая дорожка Каннского кинофестиваля
Общие сведения
Дата проведения	с 1946 года
Место проведения	Франция Франция, Канн
[www.festival-cannes.fr Официальный сайт фестиваля] (фр.) (англ.)

Междунаро́дный ка́ннский кинофестива́ль (фр. Festival international du film de Cannes) — ежегодный кинематографический фестиваль, проводимый в конце мая в курортном городе Канн (Франция) на базе Дворца фестивалей и конгрессов на набережной Круазет. Аккредитован Международной федерацией ассоциаций кинопродюсеров (FIAPF) в числе тринадцати конкурсных фестивалей игровых фильмов (так называемые «фестивали категории А»).

Каннский кинофестиваль является одним из старейших (задуман в 1939, впервые проведён в 1946 году) и самых престижных в мире.

История

Идея проведения международного кинофорума во Франции возникла в связи с ростом популярности фестиваля в Венеции. Формат итальянского фестиваля в начале и середине 1930-х был весьма спорным. Франция и другие ведущие европейские кинодержавы оказывались слабо представлены, сравнительно со страной организатором. Фестиваль 1938 года в котором один из главных призов завоевала «Олимпия» Лени Рифеншталь закончился скандалом. В знак протеста возможному вмешательству в ход фестивался администрации Гитлера, американская и британская делегации покинули форум. В результате французская сторона пришла к решению о проведении собственного фестиваля с независимым жюри и широким представительством всех стран.

Впервые фестиваль должен был пройти в сентябре 1939. Инициатором проведения форума стал министр образования Франции Жан Зэй. Почетным Председателем жюри был назначен Луи Люмьер. В программу были включены американский фильм «Волшебник страны Оз» и советский фильм «Ленин в 1918 году». Однако открытие фестиваля было сорвано начавшейся в Европе Второй мировой войной. Впервые проводился в 1946 году с 20 сентября по 5 октября в курортном городе Канн на французском Лазурном Берегу. Самым первым в фестивальной программе был продемонстрирован советский документальный фильм «Берлин» режиссёра Юлия Райзмана.

Современный масштаб и престиж Каннский фестиваль приобрел после 1951 года, когда председателем жюри в течение нескольких лет был Жан Кокто . С 1952 года проходит ежегодно в мае. Место проведения — Дворец фестивалей и конгрессов (в 1968 г. из-за студенческих волнений фестиваль был прерван, и вручения призов не производилось.)

Благодаря большому вниманию средств массовой информации, этот фестиваль посещают звёзды мирового кино. Также он популярен и среди кинопродюсеров, подготавливающих здесь новые проекты и продающих уже готовые.

Конкурсная программа

Процесс отбора фильмов участников показа и победителей включает несколько стадий. Претендентом на показ в официальной и неофициальной программе Каннского фестиваля может стать любая картина, отвечающая предварительным условиям. Предлагаемые к отбору фильмы должны быть снятыми в течение двенадцати месяцев, предшествующих Каннскому фестивалю и не участвовавшие в конкурсной программе других кинематографических форумов. Длительность:

• Короткометражный фильм — до 15 минут с титрами
• Полнометражный фильм — свыше 60 минут

До конца 1970-х страны сами выдвигали картины на фестиваль, теперь выбирает сам фестиваль. Специальная комиссия отбирает из кандидатов отвечающих конкурсным требованиям те, которые будут участвовать в:

• Основной конкурсной программе фестиваля. Из этой программы жюри и выбирает обладателя «Золотой пальмовой ветви»;
• Программе «Особый взгляд»;
• Программе короткометражных картин;
• Программе Синефондасьон (Cinefondation) — программе студенческих картин;

а также в других конкурсных, почётных и внеконкурсных программах фестиваля.

Главный приз Каннского кинофестиваля вручался помимо игровых фильмов также и документальным лентам («Фаренгейт 9/11», «В мире безмолвия»).

В 2008 году бюджет фестиваля составил около 20 млн евро.

Жюри

Решение о вручении призов кинофестиваля принимает жюри, состав которого определяет дирекция фестиваля. В состав жюри входят ведущие мастера мировой кинематографии: режиссёры, актёры, критики.

Призы

Самым почётным призом является присуждаемая за лучший фильм «Золотая пальмовая ветвь» (Palme d’Or  (фр.)).

Иногда (последний раз в 1997) «Золотая пальмовая ветвь» присуждается сразу нескольким фильмам.

Кроме того, существуют ещё и другие награды:

• Гран-при,
• награды лучшим актёру, актрисе, режиссёру и сценаристу,
• Приз жюри,
• «Золотая пальмовая ветвь» за короткометражный фильм,
• «Золотая камера» за лучший дебют.

Советские и российские фильмы

Единственным полнометражным советским (российским) фильмом, который выиграл главный приз фестиваля — «Золотую пальмовую ветвь» — остаётся картина «Летят журавли» режиссёра Михаила Калатозова, удостоенная этой награды в 1958 году.

Фильм «Великий перелом» режиссёра Фридриха Эрмлера получил главный приз — «Гран-при» 1-го Каннского фестиваля (в числе одиннадцати фильмов, награждённых этим призом в 1946 году).

Фильм «Большая семья» (1955 года) режиссёра Иосифа Хейфица — самый «титулованный» за всю историю Международного Каннского Кинофестиваля — завоевал 16 призов (в номинации «Лучший актёрский ансамбль» — 16 человек).

Гран-при получали советские фильмы «Солярис» Андрея Тарковского (1972), «Сибириада» Андрея Кончаловского (1979), «Покаяние» Тенгиза Абуладзе (1987) и «Утомлённые солнцем» Никиты Михалкова (1994).

Призом лучшему режиссёру награждались: Сергей Васильев («Герои Шипки») в 1955 году, Сергей Юткевич («Отелло») в 1956 году и («Ленин в Польше») в 1966 году, Юлия Солнцева («Повесть пламенных лет») в 1961 году, Андрей Тарковский («Ностальгия») в 1983 году и Павел Лунгин («Такси-блюз») в 1990 году.

Даже просто показ в основной конкурсной программе фестиваля считается успехом для картины и режиссёра. В новейшей истории России в неё попадали:

• 1992 — «Самостоятельная жизнь» Виталия Каневского (Приз жюри) и «Луна-парк» Павла Лунгина
• 1993 — «Дюба-дюба» Александра Хвана
• 1994 — «Утомлённые солнцем» Никиты Михалкова (Гран-при, Приз экуменического жюри) и «Курочка Ряба» Андрея Кончаловского
• 1998 — «Хрусталёв, машину!» Алексея Германа-старшего
• 1999 — «Молох» Александра Сокурова (Приз за лучший сценарий — Юрий Арабов)
• 2000 — «Свадьба» Павла Лунгина (Приз за лучший актёрский ансамбль)
• 2001 — «Телец» Александра Сокурова
• 2002 — «Русский ковчег» Александра Сокурова
• 2003 — «Отец и сын» Александра Сокурова (Приз ФИПРЕССИ)
• 2007 — «Изгнание» Андрея Звягинцева (Приз лучшему актёру — Константин Лавроненко) и «Александра» Александра Сокурова
• 2010 — «Утомлённые солнцем 2: Предстояние» Никиты Михалкова
• 2012 — «В тумане» Сергея Лозницы (Приз ФИПРЕССИ)
• 2014 — «Левиафан» Андрея Звягинцева (Приз за лучший сценарий)

В новейшей истории России в программу «Особый взгляд» попадали:

• в 1992 «Счастливые дни» Алексея Балабанова и «Чекист» Александра Рогожкина
• в 1995 «Время путешествия» Андрея Тарковского и Тонино Гуэрра, «Лев с седой бородой» Андрея Хржановского и «Музыка для декабря» Ивана Дыховичного
• в 1997 «Брат» Алексея Балабанова
• в 2001 «Ты да я, да мы с тобой» Александра Велединского
• в 2006 «977» Николая Хомерики
• в 2008 «Тюльпан» Сергея Дворцевого (Главный приз «Особого взгляда»).
• в 2009 «Сказка про темноту» Николая Хомерики и «Царь» Павла Лунгина
• в 2011 «Охотник» Бакура Бакурадзе и «Елена» Андрея Звягинцева
• в 2016 «Ученик» Кирилла Серебренникова

В программу «Cinéfondation», существующую с 1998 года, попадали:

• в 2001 «Портрет» Сергея Лозницы (1-й приз)
• в 2002 «Вальс» Эдгара Бартенева
• в 2005 «Вдвоём» Николая Хомерики (2-й приз)
• в 2008 «Гата» Дианы Мкртчян
• в 2012 «Дорога на» Таисии Игуменцевой (1-й приз)
• в 2015 «Возвращение Еркина» Марии Гуськовой (3-й приз)

Ссылки

• [www.festival-cannes.fr Официальный сайт Каннского кинофестиваля] (фр.) (англ.)
• [www.ina-festivaldecannes.com Видеоархив Каннского кинофестиваля] (фр.) (англ.)
• [www.imdb.com/Sections/Awards/Cannes_Film_Festival/ Каннский кинофестиваль] (англ.) на сайте Internet Movie Database

Шаблон:Кинофестивали мира, аккредитованные FIAPF

Отрывок, характеризующий Каннский кинофестиваль

– Так ты ничего не хочешь сделать, так и скажи! – закричал почти Ростов, не глядя в глаза Борису.
Борис улыбнулся: – Напротив, я сделаю, что могу, только я думал…
В это время в двери послышался голос Жилинского, звавший Бориса.
– Ну иди, иди, иди… – сказал Ростов и отказавшись от ужина, и оставшись один в маленькой комнатке, он долго ходил в ней взад и вперед, и слушал веселый французский говор из соседней комнаты.


Ростов приехал в Тильзит в день, менее всего удобный для ходатайства за Денисова. Самому ему нельзя было итти к дежурному генералу, так как он был во фраке и без разрешения начальства приехал в Тильзит, а Борис, ежели даже и хотел, не мог сделать этого на другой день после приезда Ростова. В этот день, 27 го июня, были подписаны первые условия мира. Императоры поменялись орденами: Александр получил Почетного легиона, а Наполеон Андрея 1 й степени, и в этот день был назначен обед Преображенскому батальону, который давал ему батальон французской гвардии. Государи должны были присутствовать на этом банкете.
Ростову было так неловко и неприятно с Борисом, что, когда после ужина Борис заглянул к нему, он притворился спящим и на другой день рано утром, стараясь не видеть его, ушел из дома. Во фраке и круглой шляпе Николай бродил по городу, разглядывая французов и их мундиры, разглядывая улицы и дома, где жили русский и французский императоры. На площади он видел расставляемые столы и приготовления к обеду, на улицах видел перекинутые драпировки с знаменами русских и французских цветов и огромные вензеля А. и N. В окнах домов были тоже знамена и вензеля.
«Борис не хочет помочь мне, да и я не хочу обращаться к нему. Это дело решенное – думал Николай – между нами всё кончено, но я не уеду отсюда, не сделав всё, что могу для Денисова и главное не передав письма государю. Государю?!… Он тут!» думал Ростов, подходя невольно опять к дому, занимаемому Александром.
У дома этого стояли верховые лошади и съезжалась свита, видимо приготовляясь к выезду государя.
«Всякую минуту я могу увидать его, – думал Ростов. Если бы только я мог прямо передать ему письмо и сказать всё, неужели меня бы арестовали за фрак? Не может быть! Он бы понял, на чьей стороне справедливость. Он всё понимает, всё знает. Кто же может быть справедливее и великодушнее его? Ну, да ежели бы меня и арестовали бы за то, что я здесь, что ж за беда?» думал он, глядя на офицера, всходившего в дом, занимаемый государем. «Ведь вот всходят же. – Э! всё вздор. Пойду и подам сам письмо государю: тем хуже будет для Друбецкого, который довел меня до этого». И вдруг, с решительностью, которой он сам не ждал от себя, Ростов, ощупав письмо в кармане, пошел прямо к дому, занимаемому государем.
«Нет, теперь уже не упущу случая, как после Аустерлица, думал он, ожидая всякую секунду встретить государя и чувствуя прилив крови к сердцу при этой мысли. Упаду в ноги и буду просить его. Он поднимет, выслушает и еще поблагодарит меня». «Я счастлив, когда могу сделать добро, но исправить несправедливость есть величайшее счастье», воображал Ростов слова, которые скажет ему государь. И он пошел мимо любопытно смотревших на него, на крыльцо занимаемого государем дома.
С крыльца широкая лестница вела прямо наверх; направо видна была затворенная дверь. Внизу под лестницей была дверь в нижний этаж.
– Кого вам? – спросил кто то.
– Подать письмо, просьбу его величеству, – сказал Николай с дрожанием голоса.
– Просьба – к дежурному, пожалуйте сюда (ему указали на дверь внизу). Только не примут.
Услыхав этот равнодушный голос, Ростов испугался того, что он делал; мысль встретить всякую минуту государя так соблазнительна и оттого так страшна была для него, что он готов был бежать, но камер фурьер, встретивший его, отворил ему дверь в дежурную и Ростов вошел.
Невысокий полный человек лет 30, в белых панталонах, ботфортах и в одной, видно только что надетой, батистовой рубашке, стоял в этой комнате; камердинер застегивал ему сзади шитые шелком прекрасные новые помочи, которые почему то заметил Ростов. Человек этот разговаривал с кем то бывшим в другой комнате.
– Bien faite et la beaute du diable, [Хорошо сложена и красота молодости,] – говорил этот человек и увидав Ростова перестал говорить и нахмурился.
– Что вам угодно? Просьба?…
– Qu'est ce que c'est? [Что это?] – спросил кто то из другой комнаты.
– Encore un petitionnaire, [Еще один проситель,] – отвечал человек в помочах.
– Скажите ему, что после. Сейчас выйдет, надо ехать.
– После, после, завтра. Поздно…
Ростов повернулся и хотел выйти, но человек в помочах остановил его.
– От кого? Вы кто?
– От майора Денисова, – отвечал Ростов.
– Вы кто? офицер?
– Поручик, граф Ростов.
– Какая смелость! По команде подайте. А сами идите, идите… – И он стал надевать подаваемый камердинером мундир.
Ростов вышел опять в сени и заметил, что на крыльце было уже много офицеров и генералов в полной парадной форме, мимо которых ему надо было пройти.
Проклиная свою смелость, замирая от мысли, что всякую минуту он может встретить государя и при нем быть осрамлен и выслан под арест, понимая вполне всю неприличность своего поступка и раскаиваясь в нем, Ростов, опустив глаза, пробирался вон из дома, окруженного толпой блестящей свиты, когда чей то знакомый голос окликнул его и чья то рука остановила его.
– Вы, батюшка, что тут делаете во фраке? – спросил его басистый голос.
Это был кавалерийский генерал, в эту кампанию заслуживший особенную милость государя, бывший начальник дивизии, в которой служил Ростов.
Ростов испуганно начал оправдываться, но увидав добродушно шутливое лицо генерала, отойдя к стороне, взволнованным голосом передал ему всё дело, прося заступиться за известного генералу Денисова. Генерал выслушав Ростова серьезно покачал головой.
– Жалко, жалко молодца; давай письмо.
Едва Ростов успел передать письмо и рассказать всё дело Денисова, как с лестницы застучали быстрые шаги со шпорами и генерал, отойдя от него, подвинулся к крыльцу. Господа свиты государя сбежали с лестницы и пошли к лошадям. Берейтор Эне, тот самый, который был в Аустерлице, подвел лошадь государя, и на лестнице послышался легкий скрип шагов, которые сейчас узнал Ростов. Забыв опасность быть узнанным, Ростов подвинулся с несколькими любопытными из жителей к самому крыльцу и опять, после двух лет, он увидал те же обожаемые им черты, то же лицо, тот же взгляд, ту же походку, то же соединение величия и кротости… И чувство восторга и любви к государю с прежнею силою воскресло в душе Ростова. Государь в Преображенском мундире, в белых лосинах и высоких ботфортах, с звездой, которую не знал Ростов (это была legion d'honneur) [звезда почетного легиона] вышел на крыльцо, держа шляпу под рукой и надевая перчатку. Он остановился, оглядываясь и всё освещая вокруг себя своим взглядом. Кое кому из генералов он сказал несколько слов. Он узнал тоже бывшего начальника дивизии Ростова, улыбнулся ему и подозвал его к себе.
Вся свита отступила, и Ростов видел, как генерал этот что то довольно долго говорил государю.
Государь сказал ему несколько слов и сделал шаг, чтобы подойти к лошади. Опять толпа свиты и толпа улицы, в которой был Ростов, придвинулись к государю. Остановившись у лошади и взявшись рукою за седло, государь обратился к кавалерийскому генералу и сказал громко, очевидно с желанием, чтобы все слышали его.
– Не могу, генерал, и потому не могу, что закон сильнее меня, – сказал государь и занес ногу в стремя. Генерал почтительно наклонил голову, государь сел и поехал галопом по улице. Ростов, не помня себя от восторга, с толпою побежал за ним.


На площади куда поехал государь, стояли лицом к лицу справа батальон преображенцев, слева батальон французской гвардии в медвежьих шапках.
В то время как государь подъезжал к одному флангу баталионов, сделавших на караул, к противоположному флангу подскакивала другая толпа всадников и впереди их Ростов узнал Наполеона. Это не мог быть никто другой. Он ехал галопом в маленькой шляпе, с Андреевской лентой через плечо, в раскрытом над белым камзолом синем мундире, на необыкновенно породистой арабской серой лошади, на малиновом, золотом шитом, чепраке. Подъехав к Александру, он приподнял шляпу и при этом движении кавалерийский глаз Ростова не мог не заметить, что Наполеон дурно и не твердо сидел на лошади. Батальоны закричали: Ура и Vive l'Empereur! [Да здравствует Император!] Наполеон что то сказал Александру. Оба императора слезли с лошадей и взяли друг друга за руки. На лице Наполеона была неприятно притворная улыбка. Александр с ласковым выражением что то говорил ему.
Ростов не спуская глаз, несмотря на топтание лошадьми французских жандармов, осаживавших толпу, следил за каждым движением императора Александра и Бонапарте. Его, как неожиданность, поразило то, что Александр держал себя как равный с Бонапарте, и что Бонапарте совершенно свободно, как будто эта близость с государем естественна и привычна ему, как равный, обращался с русским царем.
Александр и Наполеон с длинным хвостом свиты подошли к правому флангу Преображенского батальона, прямо на толпу, которая стояла тут. Толпа очутилась неожиданно так близко к императорам, что Ростову, стоявшему в передних рядах ее, стало страшно, как бы его не узнали.
– Sire, je vous demande la permission de donner la legion d'honneur au plus brave de vos soldats, [Государь, я прошу у вас позволенья дать орден Почетного легиона храбрейшему из ваших солдат,] – сказал резкий, точный голос, договаривающий каждую букву. Это говорил малый ростом Бонапарте, снизу прямо глядя в глаза Александру. Александр внимательно слушал то, что ему говорили, и наклонив голову, приятно улыбнулся.
– A celui qui s'est le plus vaillament conduit dans cette derieniere guerre, [Тому, кто храбрее всех показал себя во время войны,] – прибавил Наполеон, отчеканивая каждый слог, с возмутительным для Ростова спокойствием и уверенностью оглядывая ряды русских, вытянувшихся перед ним солдат, всё держащих на караул и неподвижно глядящих в лицо своего императора.
– Votre majeste me permettra t elle de demander l'avis du colonel? [Ваше Величество позволит ли мне спросить мнение полковника?] – сказал Александр и сделал несколько поспешных шагов к князю Козловскому, командиру батальона. Бонапарте стал между тем снимать перчатку с белой, маленькой руки и разорвав ее, бросил. Адъютант, сзади торопливо бросившись вперед, поднял ее.
– Кому дать? – не громко, по русски спросил император Александр у Козловского.
– Кому прикажете, ваше величество? – Государь недовольно поморщился и, оглянувшись, сказал:
– Да ведь надобно же отвечать ему.
Козловский с решительным видом оглянулся на ряды и в этом взгляде захватил и Ростова.
«Уж не меня ли?» подумал Ростов.
– Лазарев! – нахмурившись прокомандовал полковник; и первый по ранжиру солдат, Лазарев, бойко вышел вперед.
– Куда же ты? Тут стой! – зашептали голоса на Лазарева, не знавшего куда ему итти. Лазарев остановился, испуганно покосившись на полковника, и лицо его дрогнуло, как это бывает с солдатами, вызываемыми перед фронт.
Наполеон чуть поворотил голову назад и отвел назад свою маленькую пухлую ручку, как будто желая взять что то. Лица его свиты, догадавшись в ту же секунду в чем дело, засуетились, зашептались, передавая что то один другому, и паж, тот самый, которого вчера видел Ростов у Бориса, выбежал вперед и почтительно наклонившись над протянутой рукой и не заставив ее дожидаться ни одной секунды, вложил в нее орден на красной ленте. Наполеон, не глядя, сжал два пальца. Орден очутился между ними. Наполеон подошел к Лазареву, который, выкатывая глаза, упорно продолжал смотреть только на своего государя, и оглянулся на императора Александра, показывая этим, что то, что он делал теперь, он делал для своего союзника. Маленькая белая рука с орденом дотронулась до пуговицы солдата Лазарева. Как будто Наполеон знал, что для того, чтобы навсегда этот солдат был счастлив, награжден и отличен от всех в мире, нужно было только, чтобы его, Наполеонова рука, удостоила дотронуться до груди солдата. Наполеон только прило жил крест к груди Лазарева и, пустив руку, обратился к Александру, как будто он знал, что крест должен прилипнуть к груди Лазарева. Крест действительно прилип.
Русские и французские услужливые руки, мгновенно подхватив крест, прицепили его к мундиру. Лазарев мрачно взглянул на маленького человечка, с белыми руками, который что то сделал над ним, и продолжая неподвижно держать на караул, опять прямо стал глядеть в глаза Александру, как будто он спрашивал Александра: всё ли еще ему стоять, или не прикажут ли ему пройтись теперь, или может быть еще что нибудь сделать? Но ему ничего не приказывали, и он довольно долго оставался в этом неподвижном состоянии.