Словарь Канси

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Канси цзыдянь»)
Перейти к: навигация, поиск

Словарь Канси (康熙字典, «Канси цзыдянь») — словарь китайского языка, который считался стандартным руководством на протяжении XVIII и XIX вв.

Составлен (в 1710—1716 гг.) по приказу императора Канси из династии Цин. Изъясняет значение 47 035 иероглифов и 1995 графических вариаций, а также статьи, объясняющих их звучание, семантику, употребление. Большинство иероглифических знаков словаря архаичны.





Составление

Составители словаря Канси приняли за основу созданные за столетие до того два словаря — «Собрание иероглифов»[1] (1615 год) династии Мин, авторства Мэй Инцзю [2] и «Правильное написание иероглифов»[3](1627 год) авторства Чжан Цзили[4]. По приказу императора составления словаря было рассчитано на 5 лет, поэтому многочисленные ошибки были неизбежны. После издания труда Император Даогуан основал коллегию, которая в «Исследовании текста словаря иероглифов» [5] (1831 год) исправила 2588 ошибок, преимущественно в цитатах и высказываниях.

Дополненный словарь содержит 47035 иероглифов и дополнительно 1995 графических вариантов, что составляет вместе 49 030 знаков. Они сгруппированы в 214 ключей и упорядочены по числу дополнительных черточек в иероглифе. Хотя эти 214 ключей были впервые использованы в «Исследовании текста словаря иероглифов», они известны как ключи Канси и остаются и сейчас методом категоризации традиционных китайских иероглифов.

В статье иероглифов даются их варианты написания, произношение, традиционное написание, вариации, значения и примеры употребления в виде цитат из китайской классики. Словарь также содержит таблицы рифм с иероглифами.

Словарь Канси доступен в различных формах: старые издания династии Цин в ксилографической печати, факсимильные издания в китайском стиле, современное исправленное издание в западном стиле, электронные Интернет-версии и т.д..

Структура

  • Предисловие Императора Канси стр. 1-6 (御製序)
  • Помощь, как пользоваться словарем: стр. 7-12 (凡例)
  • Указания о произнесения иероглифов стр. 13-40 (等 韵)
  • Сложная таблица содержания с ключами стр. 41-49 (总目)
  • Упрощенный смысл: стр. 50-71 (检字)
  • Собственно словарь: стр. 75-1631
    • Основной текст стр. 75-1538
    • Содержание дополнительного текста стр. 1539-1544 (补遗)
    • Дополнительный текст: стр. 1545-1576
    • Содержание приложения стр. 1577-1583 (备考)
    • Приложение стр. 1585-1631
  • Послесловие: стр. 1633-1635 (后记)
  • Исследование текста: стр. 1637-1683 (考证)

Смотрите также

Напишите отзыв о статье "Словарь Канси"

Примечания

  1. 字彙; Пиньинь: Zihui.
  2. 梅 膺 祚
  3. 正字通; Пиньинь: Zhengzitong.
  4. кит. 張自烈.
  5. 字典考證; Пиньинь: Zidian kaozheng.

Источники и литература

  •  (кит.) 康煕字典 / 張玉書, 陳廷敬. — 北京: 中華書局, 1958.
  •  (англ.) Teng, Ssu-yü and Biggerstaff, Knight. 1971. An Annotated Bibliography of Selected Chinese Reference Works, 3rd ed. Cambridge, Mass: Harvard University Press. ISBN 0-674-03851-7

Ссылки

Отрывок, характеризующий Словарь Канси

– Разрешил? Разрешил? Вот вы всегда так, молодые люди, – сказал полковой командир, остывая несколько. – Разрешил? Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Полковой командир помолчал. – Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Что? – сказал он, снова раздражаясь. – Извольте одеть людей прилично…
И полковой командир, оглядываясь на адъютанта, своею вздрагивающею походкой направился к полку. Видно было, что его раздражение ему самому понравилось, и что он, пройдясь по полку, хотел найти еще предлог своему гневу. Оборвав одного офицера за невычищенный знак, другого за неправильность ряда, он подошел к 3 й роте.
– Кааак стоишь? Где нога? Нога где? – закричал полковой командир с выражением страдания в голосе, еще человек за пять не доходя до Долохова, одетого в синеватую шинель.
Долохов медленно выпрямил согнутую ногу и прямо, своим светлым и наглым взглядом, посмотрел в лицо генерала.
– Зачем синяя шинель? Долой… Фельдфебель! Переодеть его… дря… – Он не успел договорить.
– Генерал, я обязан исполнять приказания, но не обязан переносить… – поспешно сказал Долохов.
– Во фронте не разговаривать!… Не разговаривать, не разговаривать!…
– Не обязан переносить оскорбления, – громко, звучно договорил Долохов.
Глаза генерала и солдата встретились. Генерал замолчал, сердито оттягивая книзу тугой шарф.
– Извольте переодеться, прошу вас, – сказал он, отходя.


– Едет! – закричал в это время махальный.
Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.
Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.