Кантабрийские войны
| Кантабрийские войны | |||
 Территория вдоль Бискайского залива, где происходили военные действия | |||
| Дата |
29—19 годы до н. э. | ||
|---|---|---|---|
| Место | |||
| Итог |
Полная победа Рима | ||
| Изменения |
Кантабрия и Астурия попали под власть Рима, войдя в состав Испании | ||
| Противники | |||
| |||
| Командующие | |||
| |||
| Силы сторон | |||
| |||
| Потери | |||
| |||
| |||
Кантабрийские войны (29—19 годы до н. э.) — военные действия, проходившие на территории современных испанских провинций Кантабрия, Астурия и Леон в заключительный период завоевания Иберийского полуострова римлянами. Противниками Рима выступали местные племена астуров и кантабров.
Содержание
Предшествующие события
Кантабры впервые появляются в исторических источниках в связи с более ранними войнами на Пиренейском полуострове, когда они выступали в качестве торговцев на той или иной стороне. Таким образом римляне смогли заранее познакомиться с воинственным характером населения северной Испании. Имеются свидетельства, в частности, о том, что кантабры служили в армии Ганнибала во время Второй пунической войны. Кроме того, в 151 г. до н. э. кантабры выступили на стороне ваккеев и помогли прорвать римскую осаду г. Нуманция. Считается также, что кантабры участвовали в войнах Квинта Сертория против центральной римской власти. По свидетельству Юлия Цезаря, кантабры участвовали в битве при Илерде[en] в 49 г. до н. э..
Благодаря этим конфликтам известия о кантабрах дошли до Римской империи. Кантабрам даже удалось захватить один из римских штандартов. В 26 г. до н. э. поход против астуров и кантабров начал Цезарь Август. Он обосновался со своими войсками в поселении Сегиссама (ныне провинция Бургос).
Войска и стратегии
Как сообщает Дион Кассий, тактика кантабров и астуров состояла в ведении партизанской войны, в избегании прямого нападения на римские войска — ввиду меньшей численности оборонявшихся. Хорошее знание своей гористой местности позволяло им наносить быстрые и неожиданные удары, используя оружие дальнего действия (луки, пращи, метательные копья), организовывать засады и быстро отступать, что наносило большой урон римским войскам и их снабжению.
Как можно судить по изображениям на монетах и стелах, кантабры хорошо владели лёгким оружием. Лукан упоминает об этом в своих стихах, Cantaber exiguis et longis Teutonus armis (кантабр со своим коротким оружием и тевтон — с длинным). Они были вооружены короткими мечами, кинжалами, небольшими копьями или дротиками, пиками, круглыми или овальными деревянными щитами, носили кожаные нагрудники. Также они использовали оружие иберского происхождения — фалкату и бипиннис, разновидность обоюдоострого топора, характерного для жителей северной Испании. Неизвестно, обладали ли кантабры таким оружием, как луки или праща, хотя это и весьма вероятно.
В те времена кантабры владели искусством конной езды, и позднее часть их кавалерийской тактики даже заимствовала римская армия. Примерами их тактики являются «кантабрийский круг» — полукруглое образование, и «кантабрийский толчок» ('cantabricus impetus') — массивная лобовая атака на вражеские ряды с целью их прорыва, которую описал Флавий Арриан.
Качество воинов-кантабров было столь высоко, что Август направил против них следующие войска:
- I Германский легион
- II Августов легион
- IV Македонский легион
- V легион Жаворонков (действовал в Астурии)
- VI Победоносный легион (действовал в Астурии)
- IX легион Hispana
- X Парный легион (действовал в Астурии)
- XX легион Valeria Victrix
Вместе с указанными легионами в войне участвовали вспомогательные войска:
- Ala II Gallorum,
- Cohors II Gallorum,
- Ala II Thracum Victrix Civium Romanorum,
- Cohors IV Thracum Aequitata,
- Ala Parthorum
- Ala Augusta
Римский флот также был направлен к берегам Кантабрии из Аквитанской Галлии. Он сыграл важную роль в конфликте, поскольку наземные войска начали окружать кантабров. По расчётам, римляне использовали в общей сложности 70000 человек, включая вспомогательные силы. Расчёт основан на том, что в эпоху Августа легион формально состоял из 6200 человек, а фактически мог насчитывать от 5 до 8 тысяч.
Астурская война
Астуры присоединились к кантабрам в их обороне против римлян. Весной 25 г. до н. э. три римских легиона обосновались около реки Астура (ныне Эсла). Как писал римский историк Флор в своём «Кратком очерке римской истории»[1], войска загорных астуров (Astures Transmontani) спустились с покрытых снегом гор (что вполне возможно в весеннее время в регионе Европейских Пиков) и обосновались близ реки Астура, приготовившись атаковать три римских зимних лагеря.
Однако племя бригецинов (brigaecini, или предгорные астуры, Astures Cismontani), обитавшее в регионе Бенавенте (Самора), проинформировало Августа об их намерениях. В благодарность за их содействие Август передал им лагерь Бригантум. Кроме того он поделился землёй, захваченной на равнинах, с союзниками. Его полководец Каризий[2] напал на астурские войска (которыми, вероятно, командовал Гаузон), вынудив их искать спасения в укреплённом городе Ланция (Lancia), который, согласно Флору, был важнейшим укреплением предгорных астуров.
Когда Ланция была осаждена, астурские войска укрылись в Mons Medullius (некоторые историки отождествляют это место с Лас-Медулас, основываясь на сведениях Флора, который указывает на это место в своём очерке истории Рима). Римские легионы осадили гору, выкопав ров с насыпью длиной 15 миль. Как сообщает Павел Оросий, астурские воины предпочли совершить самоубийство, закалывая себя собственным оружием или поедая семена тиса, чем сдаться.
Через год после его прибытия Август был вынужден отступить в Тарракону, вероятно, из-за своей болезни. Тем не менее, конфликт продолжался более 10 лет. Это была одна из двух кампаний, где Август лично возглавлял войска (второй была война против иллирийцев 35-33 гг. до н. э.).
Окончание конфликта
Что было необычно для римлян, в этом конфликте они отказывались брать пленных. Более того, у астуров была традиция предпочитать самоубийство плену. Они убивали себя мечом, огнём или особым ядом, который изготавливался специально для этой цели. Как сообщал Силий Италик, они использовали яд из семян тиса. Страбон писал, что когда их распинали, то они уменьшали боль, распевая победные гимны.
Основные боевые действия закончились к 19 г. до н. э., хотя отдельные восстания вспыхивали до 16 г. до н. э. Несмотря на массовую гибель астуров и кантабров, местное сопротивление было столь сильным, что Рим был вынужден удерживать на их территории следующие 70 лет два легиона: X Парный легион и IV Македонский легион.
После Кантабрийских войн римские легионы заимствовали у побеждённых солнечный символ из двойных крестов (лабаро) и лунные символы. Также римляне заимствовали у кантабров некоторые элементы военной тактики.
Напишите отзыв о статье "Кантабрийские войны"
Примечания
Литература
- Los Cántabros antes de Roma, 2ª edición: Dr. Eduardo Peralta Labrador, Real Academia de la Historia. (2003)
- Las Guerras Cántabras: Angel Ocejo Herrero y vv.aa.
- Estelas Cántabras: Símbolos de un pueblo: Juan Carlos Cabria Gutiérrez, editorial Brenes XXI.
- Onomástica de Cantabria — Los Nombres de Persona Cántabros: Jesús J. Maroñas.
- Roma y la Conquista del Norte Peninsular: Carmen Fernández Ochoa, Historia de Asturias — La Nueva España.
- The Conquest of North-West Spain. Legio VII Gemina: Ronald Syme. 1970
- Epitome of Roman Wars. XXXIII. Bellum Cantabricum et Asturicum.[www.thelatinlibrary.com/florus2.html]: Florus
Ссылки
- [www.guerrascantabras.net/ The Cantabrian War Association] (исп.)
- [www.celtiberia.net/articulo.asp?id=814 The Cantabrian Wars in Celtiberia.net] (исп.)
- [www.celtiberia.net/articulo.asp?id=819 History of the Cantabrian Wars in Celtiberia.net] (исп.)
- [www.cantabriajoven.com/historia/romanizacion.html The formidable Cantabri soldiers] (исп.)
Отрывок, характеризующий Кантабрийские войны
Был осенний, теплый, дождливый день. Небо и горизонт были одного и того же цвета мутной воды. То падал как будто туман, то вдруг припускал косой, крупный дождь.
На породистой, худой, с подтянутыми боками лошади, в бурке и папахе, с которых струилась вода, ехал Денисов. Он, так же как и его лошадь, косившая голову и поджимавшая уши, морщился от косого дождя и озабоченно присматривался вперед. Исхудавшее и обросшее густой, короткой, черной бородой лицо его казалось сердито.
Рядом с Денисовым, также в бурке и папахе, на сытом, крупном донце ехал казачий эсаул – сотрудник Денисова.
Эсаул Ловайский – третий, также в бурке и папахе, был длинный, плоский, как доска, белолицый, белокурый человек, с узкими светлыми глазками и спокойно самодовольным выражением и в лице и в посадке. Хотя и нельзя было сказать, в чем состояла особенность лошади и седока, но при первом взгляде на эсаула и Денисова видно было, что Денисову и мокро и неловко, – что Денисов человек, который сел на лошадь; тогда как, глядя на эсаула, видно было, что ему так же удобно и покойно, как и всегда, и что он не человек, который сел на лошадь, а человек вместе с лошадью одно, увеличенное двойною силою, существо.
Немного впереди их шел насквозь промокший мужичок проводник, в сером кафтане и белом колпаке.
Немного сзади, на худой, тонкой киргизской лошаденке с огромным хвостом и гривой и с продранными в кровь губами, ехал молодой офицер в синей французской шинели.
Рядом с ним ехал гусар, везя за собой на крупе лошади мальчика в французском оборванном мундире и синем колпаке. Мальчик держался красными от холода руками за гусара, пошевеливал, стараясь согреть их, свои босые ноги, и, подняв брови, удивленно оглядывался вокруг себя. Это был взятый утром французский барабанщик.
Сзади, по три, по четыре, по узкой, раскиснувшей и изъезженной лесной дороге, тянулись гусары, потом казаки, кто в бурке, кто во французской шинели, кто в попоне, накинутой на голову. Лошади, и рыжие и гнедые, все казались вороными от струившегося с них дождя. Шеи лошадей казались странно тонкими от смокшихся грив. От лошадей поднимался пар. И одежды, и седла, и поводья – все было мокро, склизко и раскисло, так же как и земля, и опавшие листья, которыми была уложена дорога. Люди сидели нахохлившись, стараясь не шевелиться, чтобы отогревать ту воду, которая пролилась до тела, и не пропускать новую холодную, подтекавшую под сиденья, колени и за шеи. В середине вытянувшихся казаков две фуры на французских и подпряженных в седлах казачьих лошадях громыхали по пням и сучьям и бурчали по наполненным водою колеям дороги.
Лошадь Денисова, обходя лужу, которая была на дороге, потянулась в сторону и толканула его коленкой о дерево.
– Э, чег'т! – злобно вскрикнул Денисов и, оскаливая зубы, плетью раза три ударил лошадь, забрызгав себя и товарищей грязью. Денисов был не в духе: и от дождя и от голода (с утра никто ничего не ел), и главное оттого, что от Долохова до сих пор не было известий и посланный взять языка не возвращался.
«Едва ли выйдет другой такой случай, как нынче, напасть на транспорт. Одному нападать слишком рискованно, а отложить до другого дня – из под носа захватит добычу кто нибудь из больших партизанов», – думал Денисов, беспрестанно взглядывая вперед, думая увидать ожидаемого посланного от Долохова.
Выехав на просеку, по которой видно было далеко направо, Денисов остановился.
– Едет кто то, – сказал он.
Эсаул посмотрел по направлению, указываемому Денисовым.
– Едут двое – офицер и казак. Только не предположительно, чтобы был сам подполковник, – сказал эсаул, любивший употреблять неизвестные казакам слова.
Ехавшие, спустившись под гору, скрылись из вида и через несколько минут опять показались. Впереди усталым галопом, погоняя нагайкой, ехал офицер – растрепанный, насквозь промокший и с взбившимися выше колен панталонами. За ним, стоя на стременах, рысил казак. Офицер этот, очень молоденький мальчик, с широким румяным лицом и быстрыми, веселыми глазами, подскакал к Денисову и подал ему промокший конверт.
– От генерала, – сказал офицер, – извините, что не совсем сухо…
Денисов, нахмурившись, взял конверт и стал распечатывать.
– Вот говорили всё, что опасно, опасно, – сказал офицер, обращаясь к эсаулу, в то время как Денисов читал поданный ему конверт. – Впрочем, мы с Комаровым, – он указал на казака, – приготовились. У нас по два писто… А это что ж? – спросил он, увидав французского барабанщика, – пленный? Вы уже в сраженье были? Можно с ним поговорить?
– Ростов! Петя! – крикнул в это время Денисов, пробежав поданный ему конверт. – Да как же ты не сказал, кто ты? – И Денисов с улыбкой, обернувшись, протянул руку офицеру.
Офицер этот был Петя Ростов.
Во всю дорогу Петя приготавливался к тому, как он, как следует большому и офицеру, не намекая на прежнее знакомство, будет держать себя с Денисовым. Но как только Денисов улыбнулся ему, Петя тотчас же просиял, покраснел от радости и, забыв приготовленную официальность, начал рассказывать о том, как он проехал мимо французов, и как он рад, что ему дано такое поручение, и что он был уже в сражении под Вязьмой, и что там отличился один гусар.
– Ну, я г'ад тебя видеть, – перебил его Денисов, и лицо его приняло опять озабоченное выражение.
– Михаил Феоклитыч, – обратился он к эсаулу, – ведь это опять от немца. Он пг'и нем состоит. – И Денисов рассказал эсаулу, что содержание бумаги, привезенной сейчас, состояло в повторенном требовании от генерала немца присоединиться для нападения на транспорт. – Ежели мы его завтг'а не возьмем, они у нас из под носа выг'вут, – заключил он.
В то время как Денисов говорил с эсаулом, Петя, сконфуженный холодным тоном Денисова и предполагая, что причиной этого тона было положение его панталон, так, чтобы никто этого не заметил, под шинелью поправлял взбившиеся панталоны, стараясь иметь вид как можно воинственнее.
– Будет какое нибудь приказание от вашего высокоблагородия? – сказал он Денисову, приставляя руку к козырьку и опять возвращаясь к игре в адъютанта и генерала, к которой он приготовился, – или должен я оставаться при вашем высокоблагородии?
– Приказания?.. – задумчиво сказал Денисов. – Да ты можешь ли остаться до завтрашнего дня?
– Ах, пожалуйста… Можно мне при вас остаться? – вскрикнул Петя.
– Да как тебе именно велено от генег'ала – сейчас вег'нуться? – спросил Денисов. Петя покраснел.
– Да он ничего не велел. Я думаю, можно? – сказал он вопросительно.
– Ну, ладно, – сказал Денисов. И, обратившись к своим подчиненным, он сделал распоряжения о том, чтоб партия шла к назначенному у караулки в лесу месту отдыха и чтобы офицер на киргизской лошади (офицер этот исполнял должность адъютанта) ехал отыскивать Долохова, узнать, где он и придет ли он вечером. Сам же Денисов с эсаулом и Петей намеревался подъехать к опушке леса, выходившей к Шамшеву, с тем, чтобы взглянуть на то место расположения французов, на которое должно было быть направлено завтрашнее нападение.
– Ну, бог'ода, – обратился он к мужику проводнику, – веди к Шамшеву.
Денисов, Петя и эсаул, сопутствуемые несколькими казаками и гусаром, который вез пленного, поехали влево через овраг, к опушке леса.
Дождик прошел, только падал туман и капли воды с веток деревьев. Денисов, эсаул и Петя молча ехали за мужиком в колпаке, который, легко и беззвучно ступая своими вывернутыми в лаптях ногами по кореньям и мокрым листьям, вел их к опушке леса.
Выйдя на изволок, мужик приостановился, огляделся и направился к редевшей стене деревьев. У большого дуба, еще не скинувшего листа, он остановился и таинственно поманил к себе рукою.
Денисов и Петя подъехали к нему. С того места, на котором остановился мужик, были видны французы. Сейчас за лесом шло вниз полубугром яровое поле. Вправо, через крутой овраг, виднелась небольшая деревушка и барский домик с разваленными крышами. В этой деревушке и в барском доме, и по всему бугру, в саду, у колодцев и пруда, и по всей дороге в гору от моста к деревне, не более как в двухстах саженях расстояния, виднелись в колеблющемся тумане толпы народа. Слышны были явственно их нерусские крики на выдиравшихся в гору лошадей в повозках и призывы друг другу.
