Кантеле (ансамбль)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Координаты: 61°47′17″ с. ш. 34°22′58″ в. д. / 61.7881° с. ш. 34.3828° в. д. / 61.7881; 34.3828 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=61.7881&mlon=34.3828&zoom=14 (O)] (Я)

Национальный ансамбль песни и танца Карелии «Кантеле»
Kantele

Дом «Кантеле»
Основная информация
Годы

1936

Страна

Россия Россия

Город

Петрозаводск

Язык песен

русский, карельский, вепсский, финский
(1986)

[www.kantele.ru tele.ru]
Кантеле (ансамбль)Кантеле (ансамбль)

Национальный ансамбль песни и танца Карелии «Ка́нтеле» — один из старейших национальных музыкальных коллективов, исполняющий музыку, песни и танцы народов Карелии — русских, карелов, вепсов,финнов, ингерманландцев, основанный в 1936 году.





История

Рождение «Кантеле»

История коллектива началась в 1932 году, когда фольклорист и музыкант Виктор Гудков организовал кружок кантелистов при Доме народного творчества в Петрозаводске, в котором принимали участие ученики старших классов финно-угорской школы и студенты Карельского Педагогического Института.

Первые выступления прошли весной 1934 года. 8 июня 1935 года на заседании Президиума Центрального Исполнительного Комитета Карельской АССР было издано постановление об организации «Оркестра кантеле», в который вошли не только многие участники кружка, но и профессиональные музыканты. В марте 1936 года ансамбль участвовал в первом Всесоюзном радиофестивале, где занял первое место[1] В июне того же года Бюро обкома КПСС подтвердило решение об организации ансамбля, и существование коллектива было узаконено принятием государственного документа. Официальным днём рождения Ансамбля «Кантеле» является 1 июня 1936 года.

За победу на Радиофестивале ансамбль был премирован Всесоюзным жюри поездкой в Москву для участия в вечере национальных самодеятельных художественных коллективов[2]. В Москве оркестр дал семь концертов.

На первом этапе своего развития, «Кантеле» представлял собой художественно-этнографическую организацию, которая была собирателем, хранителем и популяризатором музыкального и песенно-танцевального фольклора. Некоторые народные танцы с песнями переносились на сцену без изменений. Репертуар ансамбля постоянно пополняли обработками карельского, финского, вепсского фольклора композиторы В. Гудков, Н. Леви, Л. Теплицкий, К. Раутио, Р. Пергамент, Л. Йоусинен, А. Васильев. Деятельность оркестра не ограничивалась своим репертуаром, он также тесно сотрудничал и с другими художественными коллективами[3].

Ансамбль принял участие в Декаде карельского искусства в Ленинграде в 1937 году. Ансамбль был премирован ценными подарками, а ленинградские музыканты и критики обратили внимание на необходимость увеличения состава ансамбля и на расширение репертуара. На ленинградских концертах оркестром были исполнены «Карельская мелодия» в обработке Л. Йоусинена, финская народная мелодия «Кузнецы» в обработке А. Васильева, «Карельская прелюдия» Леопольда Теплицкого, «Колыбельная матери челюскинца» карельского мелодиста Дойля. Из классических произведений исполнялись «Норвежская песня» Э. Грига и «Менуэт» В. А. Моцарта, особенно выделялись карельский танец «Kruuga», фрагменты из карельской кадрили, финский народный танец «Так ткут сукно» и поморский танец «Шили девушки ковер»[4].

Большой творческий вклад в становление и развитие танцевальной группы «Кантеле», в раскрытие и обогащение карельских и вепсских народных танцев внёс постановщик Василий Кононов (1905—1983). Вепс, уроженец села Другая Река Шелтозерского района Карелии, ещё в раннем детстве он интересовался местными народными танцами. В годы юности он становится активным участником агитбригады, а затем — организатором и руководителем Шелтозерского народного хора, в котором значительное место занимали народные танцы под песню. В конце 1937 года Василия Ивановича пригласили в ансамбль «Кантеле» постановщиком танцев[5].

С первых же шагов своего существования ансамбль «Кантеле» установил творческую связь практически со всеми карельскими композиторами. Для «Кантеле» обрабатывают народные мелодии и пишут оригинальные произведения организатор и руководитель ансамбля Виктор Гудков, композиторы Леопольд Теплицкий, Рувим Пергамент, Карл Раутио, Лаури Йоусинен. Наталья Леви, Леонид Вишкарев, позднее композиторы Гельмер Синисало и Абрам Голланд[6].

Летом 1937 года предпринята гастрольная поездка по Карелии, которая принесла ансамблю успех. Кроме выступлений в районах Карелии, оркестр давал концерты на радио и начал записываться. Совместно с известным кантелистом Иваном Лебедевым ансамбль записал пластинку, где с одной стороны — наигрыши «Kruuga» и «Ristu kondra» в сольном исполнении Лебедева, а с другой стороны — запись «Карельской народной мелодии» в исполнении кантеле-оркестра под управлением Гудкова. В октябре 1937 году оркестр участвовал во втором Всесоюзном Радиофестивале где получил высокое признание, заняв II место. В 1938 году, ансамбль совершает гастрольную поездку в Белоруссию. Через год — снова Москва. Концерты ансамбля на открытии карельского павильона Всесоюзной сельскохозяйственной выставки, по московскому радио, на площадях столицы. За 15 дней ансамбль выступил в столице и Московской области более 30 раз[7].

Во время советско-финской войны ансамбль был переименован в Государственный ансамбль песни и пляски КФССР «Кантеле». В этот период ансамбль давал концерты в частях действующей Красной Армии, выступал на линии фронта. "Зимой, в 40-градусные морозы, артисты были частыми гостями в танковых, пехотных и других частях, ломающих линию Маннергейма на Карельском перешейке». Выступая с концертами, артисты одновременно принимали участие в строительстве оборонных сооружений. Вскоре ансамбль выехал на гастроли в Среднюю Азию, давал концерты в Горьком, на автозаводе им. Молотова, в Сормове, Чкалове, Ташкенте, Фрунзе. Кантеле звучало в тыловых госпиталях, красноармейских соединениях генерала Панфилова, в заводских цехах, рабочих клубах, на привокзальных площадях. Обычно ансамбль давал по 2-3 и более концерта в день. Нередко кантелистам приходилось выступать и по 6-8 раз в день. Демобилизовавшись в апреле 1940 года, ансамбль вернулся в Петрозаводск и приступил к регулярной учёбе и подготовке новых программ[8].

В годы Великой Отечественной войны

В конце августа 1941 года ансамбль эвакуируется в глубь страны.

Все долгие месяцы «эвакуации-гастролей» ансамбль жил и передвигался в вагоне 3053, ставшим для артистов домом. Артисты по несколько раз в день выступали в госпиталях, военных училищах, на промышленных предприятиях, железнодорожных вокзалах, на лесных полянах и платформах грузовиков[9].

Виктор Пантелеймонович Гудков умер в городе Фрунзе 17 января 1942 года. Руководство ансамблем взял на себя главный дирижёр Яков Моисеевич Геншафт.

В апреле 1942 года ансамбль получил распоряжение правительства возвращаться в Карело-Финскую ССР в Беломорска. 8 июня 1942 года «Кантеле-ансамбль» реорганизован в "Государственный Национальный Ансамбль карело-финской песни и пляски «Кантеле». Состав ансамбля был увеличен до 50 человек. Несколько артистов пришли в «Кантеле» из Ансамбля песни и пляски Карельского фронта. Художественным руководителем был назначен Сергей Озеров[10].

Из Беломорска ансамбль совершал гастрольные поездки по всему Северному краю: Архангельская, Вологодская, Мурманская области. Первые концерты проходили в непосредственной близости от линии фронта. За годы войны артисты дали более 600 только шефских концертов[11].

Все годы войны не прерывалась работа по созданию нового репертуара. 1943 год застал ансамбль за напряженной работой по подготовке театрализованной программы «Карело-финское искусство — фронту». Программа была приурочена к 25-летию Красной Армии и состояла из двух больших разделов: «Народный праздник» и «Концерт — фронту». После премьеры вышел Указ Президиума Верховного Совета Карело-Финской ССР «О награждении работников искусств» от 13 февраля 1943 года. Звание «Заслуженный деятель искусств» было присвоено Сергею Озерову и Карлу Раутио, звания «Заслуженный артист КФССР» были удостоены дирижёр Яков Геншафт и солистка Сиркка Рикка. Почётной Грамотой Верховного Совета Карело-Финской ССР были награждены 25 человек.

1943 год закончился ещё одним достижением ансамбля — выпуском совместно с Ансамблем песни и пляски Погранвойск большой программы «Чайковской», посвященной 50-летию со дня смерти композитора. Премьера программы состоялась в Беломорске 29-30 ноября и 2-3 декабря 1943 года[12].

В 1944 году с новой концертной программой ансамбль отправился в поездку на север республики — в Мурманскую область, Архангельск, на Соловецкие острова. В Архангельске артистов «Кантеле» застало известие об освобождении Петрозаводска. Газета «Правда» от 18 сентября 1944 года сообщила: "В освобожденном от немецко-финских захватчиков Петрозаводске первыми возобновили свою деятельность Государственный театр музыкальной комедии и карельский ансамбль «Кантеле»[13].

5 июля 2005 года состоялась премьера на сцене Национального театра Карелии программы «Пой, Кантеле, Победу! Гастроли длиной в войну…», которая рассказывает о судьбе ансамбля «Кантеле» во время Великой Отечественной войны. Программа «Гастроли длиной в войну…» была подготовлена на подлинных материалах: дневниковых записях, документах архивов Карелии, воспоминаниях ветеранов войны. Ровно через год после премьеры, в мае 2006 года, «Кантеле» повторил собственный исторический маршрут 1940-х годов, совместно с ОАО «Российские Железные Дороги» и Петрозаводским колледжем железнодорожного транспорта организовав партнёрский проект «Вагон 3053. Песни Победы». Беломорск, Сегежа, Заозёрск, Гаджиево, Мурманск, Полярные Зори, Кандалакша и Петрозаводск — всего в проекте участвовало 8 городов Карелии и Мурманской области[14].

1940—1950 годы

Послевоенная история ансамбля «Кантеле» — это обновление репертуара, новые гастрольные маршруты — Будапешт, Берлин, Варшава, Финляндия.

С 1947 по 1950 дирижёром и художественным руководителем «Кантеле» работал Абрам Исаевич Голланд (1911—1985).

В это время начинаются длительные гастроли по Уралу и Сибири (1952), Северному Кавказу и Закавказью (1956), «Кантеле» участвует в конкурсах и фестивалях, неделях и декадах карельского искусства в Москве.

Школой для ансамбля «Кантеле» явилась Неделя музыки и танца Карелии в Москве в 1946 году. Впервые коллектив выступал на сцене Зала имени П. И. Чайковского. Ансамбль принимал участие в Неделе Карело-Финской музыки и танца в Москве в 1951 году. Кроме выступлений в Москве, у «Кантеле» состоялись творческие встречи с артистами Ансамбля народного танца СССР под руководством И. Моисеева, хором Пятницкого[15].

Софьей Павловной Оськиной в «Кантеле» была организована вокальная группа «Айно»[16].

1960—1970 годы

В 1959 году художественным руководителем ансамбля назначен Семён Карп (до того работавший в ансамбле хормейстером и дирижёром) и дирижёр Лев Косинский.

Традиции Семена Карпа продолжил Борис Костантиновский, работавший в «Кантеле» художественным руководителем с 1971 по 1976 год.

Хор «Кантеле» — первый профессиональный хор в Карелии — начал своё существование в 1942 году в военном Беломорске. Диапазон жанров и стилей: от пения академического до народного и эстрадного, от сольных номеров и дуэтов до больших общих полотен. С начала 1960-х хор «Кантеле», камерный по своему составу (около 30 человек), стал именоваться "Хоровой капеллой ансамбля «Кантеле» Большую роль в вокальном воспитании молодых артистов сыграл педагог — Леонид Федосеевич Привалов. В первые послевоенные годы с хором работал Григорий Сергеевич Максимов. Телевидение в Останкино снимало хор «Кантеле» для коллекции фонда «Золотые голоса России»[17].

Главная характерная особенность этого периода — в составе «Кантеле» появляется несколько самостоятельных художественных коллективов, работающих в самых разных исполнительских жанрах:

«Старые холостяки» Присмотревшись к вокальным выступлениям артистов петрозаводского Финского драматического театра, в «Кантеле» решили создать группу, исполняющую финские народные песни. Здесь по-новому раскрылся талант Ройне Раутио, ставшего организатором и первым руководителем коллектива, определившегося в своём жанре как «вокально-игровой финский ансамбль». Начало положили энтузиасты: Максим Гаврилов, Эрик Раутио, Петр Титов, Энсио Венто, Леонид Каргулев. Они были исполнителями, авторами и соавторами[18].

«Нечетное число» В концертах ансамбля «Кантеле» дебютирует ещё один коллектив — русское шуточное трио «Нечётное число». Его репертуар сложился из старинных и современных шуточных песен, частушек, куплетов, страданий[19].

«Лейво» Творческой удачей было создание эстрадного квартета «Лейво» (Жаворонок) в составе Ирины Житковой, Лидии Егоровой, Лидии Скачковой и Василия Аксентьева. В исполнении квартета звучали финские песни, аранжированные в современной манере, без инструментального сопровождения[20].

«Айно» В 1965 году сменился руководитель в группе «Айно»: в «Кантеле» пришла Клара Стасюк. На посту хормейстера она сумела сберечь исполнительские традиции, заложенные создателем и бывшим руководителем «Айно» Софьей Павловной Оськиной. В 1970-х в «Айно» приходят новые певицы, проработавшие много лет и впоследствии составившие славу «Кантеле». Одна из них — Надежда Выдрина, пришедшая в 1970 году. Карелка по национальности, она обладала уникальным голосом — характерным, всегда узнаваемым.

1970—1980 годы

Виола Мальми, дочь и последовательница Xельми Мальми, внесла свой значительный вклад в танцевальную коллекцию «Кантеле». Её танцы «Заонежская шестера», «Ланцы», «Кеккер», «Пастушьи заклинания» интересны, самобытны и оригинальны, в них выявляются глубинные истоки фольклорных традиций.

В 1977—1979 годах директором ансамбля работал заслуженный артист РСФСР Дмитрий Утикеев.

В это время «Кантеле» выпускает новую программу «Руны Калевалы». Она состояла из двух частей: I часть посвящалась 150-летию карело-финского эпоса «Калевала» («Руны Калевалы»), II часть — 40-летию Победы в Великой Отечественной войне («Новое Сампо»). С этой программой ансамбль «Кантеле» стал участником II Всероссийского смотра ансамблей песни и танца, заключительный показ которого проходил в Москве в Концертном зале им. П. И. Чайковского в 1986 году[21].

В 1986 году «Кантеле» награждён орденом «Знак Почёта».

1980—1990 годы

Вячеслав Сергеевич Сеидов был назначен руководителем «Кантеле» в январе 1987 года.

На должность художественного руководителя был приглашен Генрих Туровский, которого затем сменил Сергей Стангрит.

К началу 90-х был сформирован в новом виде оркестр. Его дополнили народными инструментами: 5-струнные кантеле, йоухикко, вирсиканнель, народные флейты, мянкюри.

В конце уходящего века художественными руководителями «Кантеле» были недолгое время Вячеслав Кошелев, Геннадий Миронов. В 2000 году «Кантеле» участвовал в Днях Карелии в Москве, где всем составом выступил в концертном зале «Россия». В том же году принял участие в Днях литературы и искусства в Белоруссии в Минске, где «Кантеле» дал сольный концерт в двух отделениях[22].

2000-е годы

В сентябре 2002 года стал участником Всероссийского фестиваля национальных культур в Москве.

28 августа 2006 года ансамблю «Кантеле» был присвоен статус национального учреждения[23].

18 декабря 2009 года ансамбль провёл презентацию первого выпуска сборника произведений композиторов Карелии из коллекции нотных рукописей[24].

Дом Кантеле

Здание Дома Кантеле открылось после реставрации в июне 2010 года в день празднования 90-летия Республики Карелия. В результате реконструкции здания его площадь увеличилась в 1,5 раза. Это стало возможно за счёт пристройки во дворе, надстройки третьего мансардного этажа и расширения цокольных помещений. В Доме Кантеле появился зрительный зал на 100 мест, оснащенный современным звуковым, световым и видеопроекционным оборудованием. В новом просторном фойе зрительного зала транслируются анонсы предстоящих программ ансамбля и представлены выставки, которые являются частью художественного оформления здания: живопись и эскизы костюмов Заслуженного художника России и Заслуженного деятеля искусств Республики Карелия Аллы Власенко, экспозиция, посвященная истории ансамбля «Кантеле»[25].

Творческий состав

  • Директор ансамбля — заслуженный работник культуры России и Карелии Лилия Степанова
  • Художественный руководитель — заслуженный деятель искусств Карелии Вячеслав Иванов
  • Главный балетмейстер — Оксана Смирнова
  • Главный хормейстер — заслуженный работник культуры Карелии Марина Устинова
  • Руководитель оркестра — лауреат международных конкурсов Павел Шаматура
  • Руководитель ансамбля кантелистов — Александр Гореванов

Вокальная группа «Айно»

На сегодняшний день «Айно» — заслуженный коллектив Республики Карелия, дипломант Всероссийского конкурса артистов эстрады. Состав группы — 8 человек, руководитель — главный хормейстер заслуженный работник культуры Карелии Марина Устинова. В репертуаре коллектива произведения разного жанра и художественного направления. «Айно» исполняет русские, финские, ингерманландские, карельские, вепсские песни[26].

Танцевальная группа

Сегодня уже невозможно представить ансамбль «Кантеле» без танцевальной группы! Это и кружение старинного карельского вальса, и задорная финская полька «Летка-Йенька» на лыжах, плавный лиричный хоровод «Как по морю» и ритмичная заонежская кадриль «По мосту», калевальский танец с лучинами и вепсский с ложками, авторские постановки карельских, финских, ингерманландских, саамских танцев… Это каждый раз оригинальные костюмы, профессиональная отточенность движений и неотразимое обаяние образов, созданных артистами на сцене. Если первые танцоры в основном были самородками, мастерами «разнопрофильного жанра»: играли на инструментах, пели, танцевали, — то с учётом возрастающих требований времени ситуация стала меняться. В коллектив стали приходить подготовленные специалисты: хореографы-руководители, артисты-танцоры с высшим и средним специальным образованием. Сегодняшние носители танцевальных традиций сохранили лучшее, что было в хореографии, но сумели внести собственное видение, особенность и дыхание времени[27].

Инструментальная группа (оркестр)

Оркестр «Кантеле» — главная организационная сила на сцене. Он виртуозно аккомпанирует балету и солистам, артистично исполняет инструментальные пьесы. Оркестр составляют две творческие единицы — ансамбль кантелистов (руководитель — Александр Гореванов) и так называемый «финский» инструментальный состав: скрипка, контрабас, аккордеон и кларнет. Они выступают и самостоятельно, и сливаются в единый мощный оркестр (руководитель оркестра — лауреат международных конкурсов Павел Шаматура)[28].

Мастерская национальных инструментов

В Доме Кантеле есть место, где рождается кантеле. Это мастерская, которая появилась в 1989 году, а в 2004 году была отмечена грантом Президента России. Сегодня здесь стоят современные станки производства Германии, позволяющие повысить качество инструментов и изготавливать их в более технологичном режиме. Второй десяток лет трудится над созданием кантеле мастер — заслуженный работник культуры Республики Карелия Александр Фролов. Все музыкальные инструменты ансамбля «Кантеле» прошли через его руки — будь то реставрация кантеле или его усовершенствование, создание старинных традиционных инструментов или разработка современных образцов. В Мастерской Кантеле рождаются не только кантеле, но и другие карельские инструменты — йоухикко, вирсиканнель, талхарпа, вепсские гусли… Здесь реставрируются и ремонтируются инструменты ансамбля «Кантеле», а также принимаются заказы от организаций и частных лиц на изготовление и реставрацию различных инструментов[29].

Мастерская народного костюма

В мастерской изготавливаются костюмы для всех концертных программ ансамбля «Кантеле» и Молодёжной студии. В этом процессе ансамбль активно сотрудничает с известными карельскими художниками, сценографами, дизайнерами. В основном костюмы шьются по эскизам Аллы Власенко, в программе «Отзвуки Заонежских ярмарок» «Кантеле» предстает на сцене в костюмах от Ирины Прониной. [30]

Молодёжная студия

Молодёжной студии ансамбля в 2011 году исполнилось 10 лет. Возраст самых юных студийцев 3 года. И каждый год в студии поют, танцуют, играют на разных инструментах, специально занимаются языками (для исполнения финских, вепсских и карельских песен) более 100 ребят до 15 лет[31].

Программы ансамбля

«Кантеле на все времена»

Программа «Кантеле на все времена» в полной мере отвечает своему названию. Инструментально-танцевально-песенный дивертисмент ансамбля «Кантеле» включил в себя номера за многие годы существования коллектива: от ставшего уже хрестоматийным танца «Ложки», поставленного Василием Кононовым ещё в середине прошлого века, до отрывков из последних концертных программ «Отзвуки Заонежских ярмарок» и «Карсикко»[32].

«Отзвуки Заонежских ярмарок»

Это музыкально-театрализованное представление (на материале фольклора русского Заонежья) позволяет погрузиться в яркий самобытный мир праздничной ярмарки богатого заонежского села Шуньга. На ярмарке встречаются не только люди — встречаются города и деревни, различные культуры. Карелы, финны, вепсы и жители Русского Севера приезжали на ярмарки, чтобы показать свои умения.

  • Автор идеи — директор ансамбля, заслуженный работник культуры России и Карелии Лилия Степанова.
  • Художественный руководитель и режиссёр-постановщик — Вадим Кучин.
  • Авторы сценария — заслуженный деятель культуры Карелии Светлана Николаева, Вадим Кучин.
  • Балетмейстер-постановщик — заслуженная артистка Карелии Раиса Калинкина.
  • Сценография, костюмы — Ирина Пронина.
  • Балетмейстер-репетитор — заслуженный деятель искусств Карелии Ирина Зоточкина.
  • Хормейстер — заслуженный деятель культуры Карелии Светлана Николаева.
  • Дирижёр — Алексей Киселев.

Программу консультировали сотрудники Государственного историко-архитектурного и этнографического музея-заповедника Кижи: заслуженные работники культуры Карелии Б. А. Гущин и Р. Б. Калашникова, Л. В. Трифонова; специалист по истории Заонежья В. А. Агапитов; доцент кафедры финно-угорской музыки Петрозаводской государственной консерватории этномузыковед С. Ю. Николаева[33].

«Karsikko» — «Древо музыки»

Современный взгляд на древнюю культуру карелов и саамов через призму музыки. В программе звучат оригинальные аранжировки народных мелодий русских, финнов, карел: баллады, величальные свадебные песни, частушки. Особое место уделено ансамблю старинных финно-угорских инструментов (варган, йоухикко, сигудек, вирсиканнель, пяре, талхарпа, шаманские бубны). Хореографическое решение поддерживает обращение к первобытным верованиям и включает в себя элементы подражания животному и растительному миру. В старинных верованиях жителей современных Карелии и Финляндии карсикко уделялось особое внимание. Карсикко — это дерево, на котором специальным образом обрубались сучья, чтобы «записать» то или иное событие, и пока было живо дерево — сохранялась память о человеке и его роде на многие поколения.

  • Режиссёр-постановщик — Алексей Бабенко.
  • Художественный руководитель — заслуженный деятель искусств Карелии Вячеслав Иванов.
  • Сценография, костюмы — заслуженный художник России, заслуженный деятель искусств Карелии Алла Власенко.
  • Главный балетмейстер — заслуженный деятель искусств Карелии Ирина Зоточкина.
  • Главный хормейстер — заслуженный работник культуры Карелии Марина Устинова.
  • Художник по свету — Михаил Соломонов[34].

«Пой, Кантеле, Победу! Гастроли длиной в войну…»

Театрализованная программа рассказывает об артистах ансамбля «огненных лет» и судьбе коллектива во время Великой Отечественной войны. Премьера состоялась на сцене Национального театра Карелии 5 и 6 июля 2005 г.

  • Авторы сценария — заслуженный работник культуры Карелии Алла Амелина и Лариса Шицель
  • Режиссёр — заслуженный работник культуры Карелии Алла Амелина
  • Сценографы — заслуженные работники культуры Карелии Галина и Юрий Атраментовы
  • Главный балетмейстер — заслуженный деятель искусств Карелии Ирина Зоточкина
  • Главный хормейстер — заслуженный работник культуры Карелии Марина Устинова
  • Художественный руководитель — Вячеслав Иванов

«Vepsanman noiduz» («Вепсские фантазии»)

Музыкально-театрализованное представление «Вепсские фантазии» — это современное звучание древней культуры народа, проживающего на территории Карелии и Финляндии сотни лет. Пять картин спектакля — пять легенд, связанных с верованиями и бытом вепсов, повседневная жизнь которых всегда зависела от самобытных представлений о мироздании, об особом мироустройстве, где незримо присутствуют таинственные силы, которым поклонялись, почитали, порой боялись, слагали песни и сказки.

  • Авторы сценария — заслуженный работник культуры Карелии Алла Амелина и Лариса Шицель
  • Режиссёр — заслуженный работник культуры Карелии Алла Амелина
  • Сценограф и художник по костюмам — заслуженный художник России, заслуженный деятель искусств Карелии Алла Власенко
  • Художественный руководитель и дирижёр оркестра — заслуженный деятель искусств Карелии Вячеслав Иванов
  • Главный балетмейстер — заслуженный деятель искусств Карелии Ирина Зоточкина
  • Главный хормейстер, автор вокальных обработок — заслуженный работник культуры Карелии Марина Устинова[35]

«Скала двух лебедей». Этнобалет

Балет создан по мотивам карельской легенды, в которой переплетены любовь и древние верования, быт карелов и шаманские ритуалы. Оригинальное либретто написано на тот момент главным балетмейстером ансамбля «Кантеле» Ириной Зоточкиной. Музыку для балета написал известный композитор Александр Белобородов. «Скала двух лебедей» — это совместное творчество ансамбля «Кантеле» и Симфонического оркестра Петрозаводской государственной филармонии (под управлением Мариуса Стравинского) в рамках Международного фестиваля балета в г. Савонлинна (Финляндия), где на сцене замка-крепости Олавинлинна состоялась премьера балета в 2008 году.

  • Балетмейстер-постановщик, автор либретто — заслуженный деятель искусств Карелии Ирина Зоточкина.
  • Композитор — заслуженный деятель искусств России и Карелии Александр Белобородов.
  • Художник по костюмам, сценограф — заслуженный художник России, заслуженный деятель искусств Карелии Алла Власенко[36].

«Брусничный дождь». Программа ансамбля кантелистов

Инструментальная программа ансамбля кантелистов включила в себя мелодии разных стран и эпох: народные карельские, финские, японские мотивы в современной аранжировке и оригинальные произведения композиторов нашего времени. Разнообразие художественных образов, сочетание звучания кантеле с музыкальными инструментами различных национальных культур Карелии и Финляндии (варган, йоухикко, сигудек, вирсиканнель, пяре, талхарпа, пила, шаманские бубны) и поэтическое сопровождение — все наполняет программу «Брусничный дождь» особой атмосферой, которая завораживает и позволяет погрузиться в волшебный мир переливов инструмента кантеле, древнего и в то же время необычайно современного. Этому способствуют и названия музыкальных пьес для кантеле: «Солнцесны», «Небесные росинки», «Первый снег», «Наваждение», «Шкатульная страна»…

  • Авторский текст — актриса Государственного драматического театра Республики Карелия Лидия Побединская.
  • Руководитель ансамбля кантелистов — заслуженная артистка России и Карелии Ирина Шишканова
  • Руководитель оркестра — Павел Шаматура[37]

«Песни „Айно“»

Концертная программа «Песни „Айно“» была создана в преддверии Юбилея вокальной группы ансамбля «Кантеле». 60 лет группа «Айно» представляет традиционное песенное искусство Карелии и является единственным профессиональным женским вокальным коллективом в этой области. Участвуя во всех выступлениях ансамбля «Кантеле», группа «Айно» знакомит гостей Республики Карелия с национальным культурным достоянием нашего края — народной русской, карельской, финской, вепсской песней и произведениями карельских композиторов последних десятилетий.

  • Режиссёр — Лариса Хачева
  • Авторы сценария — Лариса Хачева, заслуженный работник культуры Карелии Марина Устинова
  • Художники по костюмам — Ирина Порошина, заслуженный художник России и заслуженный деятель искусств Карелии Алла Власенко
  • Художественный руководитель — заслуженный деятель искусств Карелии Вячеслав Иванов
  • Главный хормейстер — заслуженный работник культуры Карелии Марина Устинова
  • Главный балетмейстер — заслуженный деятель искусств Карелии Ирина Зоточкина
  • Хормейстер — заслуженный работник культуры Карелии Аркадий Устинов
  • Руководитель оркестра — лауреат Всероссийского и Международных конкурсов Павел Шаматура

[38]

См. также

Напишите отзыв о статье "Кантеле (ансамбль)"

Примечания

  1. ↑ [history.kantele.ru/razdel1.html#0017 Радиофестиваль 1936 года]
  2. ↑ [history.kantele.ru/razdel1.html Первая поездка в Москву 1936 год]
  3. ↑ [history.kantele.ru/razdel1.html Народные танцы и песни на сцене]
  4. ↑ [history.kantele.ru/razdel1.html Дебют в Ленинграде 1937 год]
  5. ↑ [history.kantele.ru/razdel1.html Новое поколение]
  6. ↑ [history.kantele.ru/razdel1.html Композиторы Карелии]
  7. ↑ [history.kantele.ru/razdel1.html Первые гастроли]
  8. ↑ [history.kantele.ru/razdel1.html «Кантеле» на Финской войне]
  9. ↑ [history.kantele.ru/razdel2.html Роковые 40-е]
  10. ↑ [history.kantele.ru/razdel2.html Вагон 3053]
  11. ↑ [history.kantele.ru/razdel2.html Дорога и концерты]
  12. ↑ [history.kantele.ru/razdel2.html Программы военных лет]
  13. ↑ [history.kantele.ru/razdel2.html Освобождение Петрозаводска]
  14. ↑ [history.kantele.ru/razdel2.html Конец главы]
  15. ↑ [history.kantele.ru/razdel3.html На смотрах национальных культур]
  16. ↑ [history.kantele.ru/razdel3.html Хоровые группы «Кантеле»]
  17. ↑ [history.kantele.ru/razdel4.html Хор]
  18. ↑ [history.kantele.ru/razdel4.html Старые холостяки]
  19. ↑ [history.kantele.ru/razdel4.html Нечетное число]
  20. ↑ [history.kantele.ru/razdel4.html Лейво]
  21. ↑ [history.kantele.ru/razdel5.html Руны Калевалы]
  22. ↑ [history.kantele.ru/razdel6.html Народный праздник]
  23. ↑ [www.karelinform.ru/?id=4959 Ансамбль «Кантеле» получил национальный статус]
  24. ↑ [www.finnougoria.ru/news/17471/ Ансамбль «Кантеле» презентовал первый выпуск сборника музыкальных произведений]
  25. ↑ [kantele.ru/Home/ Дом Кантеле]
  26. ↑ [kantele.karelia.ru/article/25/ Женская вокальная группа «Айно»]
  27. ↑ [kantele.karelia.ru/article/23 Танцевальная группа]
  28. ↑ [kantele.karelia.ru/article/24 Оркестр]
  29. ↑ [kantele.karelia.ru/our_family/Kantele_workshop/ Мастерская кантеле]
  30. ↑ [kantele.karelia.ru/our_family/Costume_workshop/ Мастерская костюма]
  31. ↑ [kantele.karelia.ru/our_family/Youth_studio/ Молодёжная студия]
  32. ↑ [kantele.ru/article/19 Кантеле на все времена]
  33. ↑ [kantele.ru/article/18 Отзвуки заонежских ярмарок]
  34. ↑ [kantele.ru/article/20 Древо музыки]
  35. ↑ [kantele.ru/article/111 Вепсские фантазии]
  36. ↑ [kantele.ru/article/221 Скала двух лебедей]
  37. ↑ [kantele.ru/article/211 Брусничный дождь]
  38. ↑ [kantele.ru/article/314 Песни «Айно»]

Литература

  • Карп С. М. «Кантеле». Петрозаводск, 1970
  • Гаврилов М. Под музыку северных рун. Петрозаводск, 1982
  • Кантеле: Ритмы судьбы: Альбом / Авт. проекта Л. Степанова. — Петрозаводск: Издательский Дом «ПетроПресс», 2004. — 112 с., ч.-б. и цв. ил.
  • Шишканова И. В. Кантеле. Ступени к совершенству. Петрозаводск, 2008

Ссылки

  • [www.kantele.ru/ Дом Кантеле] — официальный сайт
  • [history.kantele.ru/index.html Кантеле: Окна в историю] — виртуальный музей ансамбля «Кантеле»
  • [www.gov.karelia.ru/Power/Ministry/Culture/kantele.html Государственный ансамбль песни и танца Карелии «Кантеле»] — страница ансамбля на официальном портале органов государственной власти Республики Карелия


Портал о Карелии — Карелия на страницах Википедии

Отрывок, характеризующий Кантеле (ансамбль)

Наташа слушала и соображала.
– Ну так что ж? – сказала она.
– Ты ему вскружила совсем голову, зачем? Что ты хочешь от него? Ты знаешь, что тебе нельзя выйти за него замуж.
– Отчего? – не переменяя положения, сказала Наташа.
– Оттого, что он молод, оттого, что он беден, оттого, что он родня… оттого, что ты и сама не любишь его.
– А почему вы знаете?
– Я знаю. Это не хорошо, мой дружок.
– А если я хочу… – сказала Наташа.
– Перестань говорить глупости, – сказала графиня.
– А если я хочу…
– Наташа, я серьезно…
Наташа не дала ей договорить, притянула к себе большую руку графини и поцеловала ее сверху, потом в ладонь, потом опять повернула и стала целовать ее в косточку верхнего сустава пальца, потом в промежуток, потом опять в косточку, шопотом приговаривая: «январь, февраль, март, апрель, май».
– Говорите, мама, что же вы молчите? Говорите, – сказала она, оглядываясь на мать, которая нежным взглядом смотрела на дочь и из за этого созерцания, казалось, забыла всё, что она хотела сказать.
– Это не годится, душа моя. Не все поймут вашу детскую связь, а видеть его таким близким с тобой может повредить тебе в глазах других молодых людей, которые к нам ездят, и, главное, напрасно мучает его. Он, может быть, нашел себе партию по себе, богатую; а теперь он с ума сходит.
– Сходит? – повторила Наташа.
– Я тебе про себя скажу. У меня был один cousin…
– Знаю – Кирилла Матвеич, да ведь он старик?
– Не всегда был старик. Но вот что, Наташа, я поговорю с Борей. Ему не надо так часто ездить…
– Отчего же не надо, коли ему хочется?
– Оттого, что я знаю, что это ничем не кончится.
– Почему вы знаете? Нет, мама, вы не говорите ему. Что за глупости! – говорила Наташа тоном человека, у которого хотят отнять его собственность.
– Ну не выйду замуж, так пускай ездит, коли ему весело и мне весело. – Наташа улыбаясь поглядела на мать.
– Не замуж, а так , – повторила она.
– Как же это, мой друг?
– Да так . Ну, очень нужно, что замуж не выйду, а… так .
– Так, так, – повторила графиня и, трясясь всем своим телом, засмеялась добрым, неожиданным старушечьим смехом.
– Полноте смеяться, перестаньте, – закричала Наташа, – всю кровать трясете. Ужасно вы на меня похожи, такая же хохотунья… Постойте… – Она схватила обе руки графини, поцеловала на одной кость мизинца – июнь, и продолжала целовать июль, август на другой руке. – Мама, а он очень влюблен? Как на ваши глаза? В вас были так влюблены? И очень мил, очень, очень мил! Только не совсем в моем вкусе – он узкий такой, как часы столовые… Вы не понимаете?…Узкий, знаете, серый, светлый…
– Что ты врешь! – сказала графиня.
Наташа продолжала:
– Неужели вы не понимаете? Николенька бы понял… Безухий – тот синий, темно синий с красным, и он четвероугольный.
– Ты и с ним кокетничаешь, – смеясь сказала графиня.
– Нет, он франмасон, я узнала. Он славный, темно синий с красным, как вам растолковать…
– Графинюшка, – послышался голос графа из за двери. – Ты не спишь? – Наташа вскочила босиком, захватила в руки туфли и убежала в свою комнату.
Она долго не могла заснуть. Она всё думала о том, что никто никак не может понять всего, что она понимает, и что в ней есть.
«Соня?» подумала она, глядя на спящую, свернувшуюся кошечку с ее огромной косой. «Нет, куда ей! Она добродетельная. Она влюбилась в Николеньку и больше ничего знать не хочет. Мама, и та не понимает. Это удивительно, как я умна и как… она мила», – продолжала она, говоря про себя в третьем лице и воображая, что это говорит про нее какой то очень умный, самый умный и самый хороший мужчина… «Всё, всё в ней есть, – продолжал этот мужчина, – умна необыкновенно, мила и потом хороша, необыкновенно хороша, ловка, – плавает, верхом ездит отлично, а голос! Можно сказать, удивительный голос!» Она пропела свою любимую музыкальную фразу из Херубиниевской оперы, бросилась на постель, засмеялась от радостной мысли, что она сейчас заснет, крикнула Дуняшу потушить свечку, и еще Дуняша не успела выйти из комнаты, как она уже перешла в другой, еще более счастливый мир сновидений, где всё было так же легко и прекрасно, как и в действительности, но только было еще лучше, потому что было по другому.

На другой день графиня, пригласив к себе Бориса, переговорила с ним, и с того дня он перестал бывать у Ростовых.


31 го декабря, накануне нового 1810 года, le reveillon [ночной ужин], был бал у Екатерининского вельможи. На бале должен был быть дипломатический корпус и государь.
На Английской набережной светился бесчисленными огнями иллюминации известный дом вельможи. У освещенного подъезда с красным сукном стояла полиция, и не одни жандармы, но полицеймейстер на подъезде и десятки офицеров полиции. Экипажи отъезжали, и всё подъезжали новые с красными лакеями и с лакеями в перьях на шляпах. Из карет выходили мужчины в мундирах, звездах и лентах; дамы в атласе и горностаях осторожно сходили по шумно откладываемым подножкам, и торопливо и беззвучно проходили по сукну подъезда.
Почти всякий раз, как подъезжал новый экипаж, в толпе пробегал шопот и снимались шапки.
– Государь?… Нет, министр… принц… посланник… Разве не видишь перья?… – говорилось из толпы. Один из толпы, одетый лучше других, казалось, знал всех, и называл по имени знатнейших вельмож того времени.
Уже одна треть гостей приехала на этот бал, а у Ростовых, долженствующих быть на этом бале, еще шли торопливые приготовления одевания.
Много было толков и приготовлений для этого бала в семействе Ростовых, много страхов, что приглашение не будет получено, платье не будет готово, и не устроится всё так, как было нужно.
Вместе с Ростовыми ехала на бал Марья Игнатьевна Перонская, приятельница и родственница графини, худая и желтая фрейлина старого двора, руководящая провинциальных Ростовых в высшем петербургском свете.
В 10 часов вечера Ростовы должны были заехать за фрейлиной к Таврическому саду; а между тем было уже без пяти минут десять, а еще барышни не были одеты.
Наташа ехала на первый большой бал в своей жизни. Она в этот день встала в 8 часов утра и целый день находилась в лихорадочной тревоге и деятельности. Все силы ее, с самого утра, были устремлены на то, чтобы они все: она, мама, Соня были одеты как нельзя лучше. Соня и графиня поручились вполне ей. На графине должно было быть масака бархатное платье, на них двух белые дымковые платья на розовых, шелковых чехлах с розанами в корсаже. Волоса должны были быть причесаны a la grecque [по гречески].
Все существенное уже было сделано: ноги, руки, шея, уши были уже особенно тщательно, по бальному, вымыты, надушены и напудрены; обуты уже были шелковые, ажурные чулки и белые атласные башмаки с бантиками; прически были почти окончены. Соня кончала одеваться, графиня тоже; но Наташа, хлопотавшая за всех, отстала. Она еще сидела перед зеркалом в накинутом на худенькие плечи пеньюаре. Соня, уже одетая, стояла посреди комнаты и, нажимая до боли маленьким пальцем, прикалывала последнюю визжавшую под булавкой ленту.
– Не так, не так, Соня, – сказала Наташа, поворачивая голову от прически и хватаясь руками за волоса, которые не поспела отпустить державшая их горничная. – Не так бант, поди сюда. – Соня присела. Наташа переколола ленту иначе.
– Позвольте, барышня, нельзя так, – говорила горничная, державшая волоса Наташи.
– Ах, Боже мой, ну после! Вот так, Соня.
– Скоро ли вы? – послышался голос графини, – уж десять сейчас.
– Сейчас, сейчас. – А вы готовы, мама?
– Только току приколоть.
– Не делайте без меня, – крикнула Наташа: – вы не сумеете!
– Да уж десять.
На бале решено было быть в половине одиннадцатого, a надо было еще Наташе одеться и заехать к Таврическому саду.
Окончив прическу, Наташа в коротенькой юбке, из под которой виднелись бальные башмачки, и в материнской кофточке, подбежала к Соне, осмотрела ее и потом побежала к матери. Поворачивая ей голову, она приколола току, и, едва успев поцеловать ее седые волосы, опять побежала к девушкам, подшивавшим ей юбку.
Дело стояло за Наташиной юбкой, которая была слишком длинна; ее подшивали две девушки, обкусывая торопливо нитки. Третья, с булавками в губах и зубах, бегала от графини к Соне; четвертая держала на высоко поднятой руке всё дымковое платье.
– Мавруша, скорее, голубушка!
– Дайте наперсток оттуда, барышня.
– Скоро ли, наконец? – сказал граф, входя из за двери. – Вот вам духи. Перонская уж заждалась.
– Готово, барышня, – говорила горничная, двумя пальцами поднимая подшитое дымковое платье и что то обдувая и потряхивая, высказывая этим жестом сознание воздушности и чистоты того, что она держала.
Наташа стала надевать платье.
– Сейчас, сейчас, не ходи, папа, – крикнула она отцу, отворившему дверь, еще из под дымки юбки, закрывавшей всё ее лицо. Соня захлопнула дверь. Через минуту графа впустили. Он был в синем фраке, чулках и башмаках, надушенный и припомаженный.
– Ах, папа, ты как хорош, прелесть! – сказала Наташа, стоя посреди комнаты и расправляя складки дымки.
– Позвольте, барышня, позвольте, – говорила девушка, стоя на коленях, обдергивая платье и с одной стороны рта на другую переворачивая языком булавки.
– Воля твоя! – с отчаянием в голосе вскрикнула Соня, оглядев платье Наташи, – воля твоя, опять длинно!
Наташа отошла подальше, чтоб осмотреться в трюмо. Платье было длинно.
– Ей Богу, сударыня, ничего не длинно, – сказала Мавруша, ползавшая по полу за барышней.
– Ну длинно, так заметаем, в одну минутую заметаем, – сказала решительная Дуняша, из платочка на груди вынимая иголку и опять на полу принимаясь за работу.
В это время застенчиво, тихими шагами, вошла графиня в своей токе и бархатном платье.
– Уу! моя красавица! – закричал граф, – лучше вас всех!… – Он хотел обнять ее, но она краснея отстранилась, чтоб не измяться.
– Мама, больше на бок току, – проговорила Наташа. – Я переколю, и бросилась вперед, а девушки, подшивавшие, не успевшие за ней броситься, оторвали кусочек дымки.
– Боже мой! Что ж это такое? Я ей Богу не виновата…
– Ничего, заметаю, не видно будет, – говорила Дуняша.
– Красавица, краля то моя! – сказала из за двери вошедшая няня. – А Сонюшка то, ну красавицы!…
В четверть одиннадцатого наконец сели в кареты и поехали. Но еще нужно было заехать к Таврическому саду.
Перонская была уже готова. Несмотря на ее старость и некрасивость, у нее происходило точно то же, что у Ростовых, хотя не с такой торопливостью (для нее это было дело привычное), но также было надушено, вымыто, напудрено старое, некрасивое тело, также старательно промыто за ушами, и даже, и так же, как у Ростовых, старая горничная восторженно любовалась нарядом своей госпожи, когда она в желтом платье с шифром вышла в гостиную. Перонская похвалила туалеты Ростовых.
Ростовы похвалили ее вкус и туалет, и, бережа прически и платья, в одиннадцать часов разместились по каретам и поехали.


Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.
Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отличить себя от других. Всё смешивалось в одну блестящую процессию. При входе в первую залу, равномерный гул голосов, шагов, приветствий – оглушил Наташу; свет и блеск еще более ослепил ее. Хозяин и хозяйка, уже полчаса стоявшие у входной двери и говорившие одни и те же слова входившим: «charme de vous voir», [в восхищении, что вижу вас,] так же встретили и Ростовых с Перонской.
Две девочки в белых платьях, с одинаковыми розами в черных волосах, одинаково присели, но невольно хозяйка остановила дольше свой взгляд на тоненькой Наташе. Она посмотрела на нее, и ей одной особенно улыбнулась в придачу к своей хозяйской улыбке. Глядя на нее, хозяйка вспомнила, может быть, и свое золотое, невозвратное девичье время, и свой первый бал. Хозяин тоже проводил глазами Наташу и спросил у графа, которая его дочь?
– Charmante! [Очаровательна!] – сказал он, поцеловав кончики своих пальцев.
В зале стояли гости, теснясь у входной двери, ожидая государя. Графиня поместилась в первых рядах этой толпы. Наташа слышала и чувствовала, что несколько голосов спросили про нее и смотрели на нее. Она поняла, что она понравилась тем, которые обратили на нее внимание, и это наблюдение несколько успокоило ее.
«Есть такие же, как и мы, есть и хуже нас» – подумала она.
Перонская называла графине самых значительных лиц, бывших на бале.
– Вот это голландский посланик, видите, седой, – говорила Перонская, указывая на старичка с серебряной сединой курчавых, обильных волос, окруженного дамами, которых он чему то заставлял смеяться.
– А вот она, царица Петербурга, графиня Безухая, – говорила она, указывая на входившую Элен.
– Как хороша! Не уступит Марье Антоновне; смотрите, как за ней увиваются и молодые и старые. И хороша, и умна… Говорят принц… без ума от нее. А вот эти две, хоть и нехороши, да еще больше окружены.
Она указала на проходивших через залу даму с очень некрасивой дочерью.
– Это миллионерка невеста, – сказала Перонская. – А вот и женихи.
– Это брат Безуховой – Анатоль Курагин, – сказала она, указывая на красавца кавалергарда, который прошел мимо их, с высоты поднятой головы через дам глядя куда то. – Как хорош! неправда ли? Говорят, женят его на этой богатой. .И ваш то соusin, Друбецкой, тоже очень увивается. Говорят, миллионы. – Как же, это сам французский посланник, – отвечала она о Коленкуре на вопрос графини, кто это. – Посмотрите, как царь какой нибудь. А всё таки милы, очень милы французы. Нет милей для общества. А вот и она! Нет, всё лучше всех наша Марья то Антоновна! И как просто одета. Прелесть! – А этот то, толстый, в очках, фармазон всемирный, – сказала Перонская, указывая на Безухова. – С женою то его рядом поставьте: то то шут гороховый!
Пьер шел, переваливаясь своим толстым телом, раздвигая толпу, кивая направо и налево так же небрежно и добродушно, как бы он шел по толпе базара. Он продвигался через толпу, очевидно отыскивая кого то.
Наташа с радостью смотрела на знакомое лицо Пьера, этого шута горохового, как называла его Перонская, и знала, что Пьер их, и в особенности ее, отыскивал в толпе. Пьер обещал ей быть на бале и представить ей кавалеров.
Но, не дойдя до них, Безухой остановился подле невысокого, очень красивого брюнета в белом мундире, который, стоя у окна, разговаривал с каким то высоким мужчиной в звездах и ленте. Наташа тотчас же узнала невысокого молодого человека в белом мундире: это был Болконский, который показался ей очень помолодевшим, повеселевшим и похорошевшим.
– Вот еще знакомый, Болконский, видите, мама? – сказала Наташа, указывая на князя Андрея. – Помните, он у нас ночевал в Отрадном.
– А, вы его знаете? – сказала Перонская. – Терпеть не могу. Il fait a present la pluie et le beau temps. [От него теперь зависит дождливая или хорошая погода. (Франц. пословица, имеющая значение, что он имеет успех.)] И гордость такая, что границ нет! По папеньке пошел. И связался с Сперанским, какие то проекты пишут. Смотрите, как с дамами обращается! Она с ним говорит, а он отвернулся, – сказала она, указывая на него. – Я бы его отделала, если бы он со мной так поступил, как с этими дамами.


Вдруг всё зашевелилось, толпа заговорила, подвинулась, опять раздвинулась, и между двух расступившихся рядов, при звуках заигравшей музыки, вошел государь. За ним шли хозяин и хозяйка. Государь шел быстро, кланяясь направо и налево, как бы стараясь скорее избавиться от этой первой минуты встречи. Музыканты играли Польской, известный тогда по словам, сочиненным на него. Слова эти начинались: «Александр, Елизавета, восхищаете вы нас…» Государь прошел в гостиную, толпа хлынула к дверям; несколько лиц с изменившимися выражениями поспешно прошли туда и назад. Толпа опять отхлынула от дверей гостиной, в которой показался государь, разговаривая с хозяйкой. Какой то молодой человек с растерянным видом наступал на дам, прося их посторониться. Некоторые дамы с лицами, выражавшими совершенную забывчивость всех условий света, портя свои туалеты, теснились вперед. Мужчины стали подходить к дамам и строиться в пары Польского.
Всё расступилось, и государь, улыбаясь и не в такт ведя за руку хозяйку дома, вышел из дверей гостиной. За ним шли хозяин с М. А. Нарышкиной, потом посланники, министры, разные генералы, которых не умолкая называла Перонская. Больше половины дам имели кавалеров и шли или приготовлялись итти в Польской. Наташа чувствовала, что она оставалась с матерью и Соней в числе меньшей части дам, оттесненных к стене и не взятых в Польской. Она стояла, опустив свои тоненькие руки, и с мерно поднимающейся, чуть определенной грудью, сдерживая дыхание, блестящими, испуганными глазами глядела перед собой, с выражением готовности на величайшую радость и на величайшее горе. Ее не занимали ни государь, ни все важные лица, на которых указывала Перонская – у ней была одна мысль: «неужели так никто не подойдет ко мне, неужели я не буду танцовать между первыми, неужели меня не заметят все эти мужчины, которые теперь, кажется, и не видят меня, а ежели смотрят на меня, то смотрят с таким выражением, как будто говорят: А! это не она, так и нечего смотреть. Нет, это не может быть!» – думала она. – «Они должны же знать, как мне хочется танцовать, как я отлично танцую, и как им весело будет танцовать со мною».
Звуки Польского, продолжавшегося довольно долго, уже начинали звучать грустно, – воспоминанием в ушах Наташи. Ей хотелось плакать. Перонская отошла от них. Граф был на другом конце залы, графиня, Соня и она стояли одни как в лесу в этой чуждой толпе, никому неинтересные и ненужные. Князь Андрей прошел с какой то дамой мимо них, очевидно их не узнавая. Красавец Анатоль, улыбаясь, что то говорил даме, которую он вел, и взглянул на лицо Наташе тем взглядом, каким глядят на стены. Борис два раза прошел мимо них и всякий раз отворачивался. Берг с женою, не танцовавшие, подошли к ним.
Наташе показалось оскорбительно это семейное сближение здесь, на бале, как будто не было другого места для семейных разговоров, кроме как на бале. Она не слушала и не смотрела на Веру, что то говорившую ей про свое зеленое платье.
Наконец государь остановился подле своей последней дамы (он танцовал с тремя), музыка замолкла; озабоченный адъютант набежал на Ростовых, прося их еще куда то посторониться, хотя они стояли у стены, и с хор раздались отчетливые, осторожные и увлекательно мерные звуки вальса. Государь с улыбкой взглянул на залу. Прошла минута – никто еще не начинал. Адъютант распорядитель подошел к графине Безуховой и пригласил ее. Она улыбаясь подняла руку и положила ее, не глядя на него, на плечо адъютанта. Адъютант распорядитель, мастер своего дела, уверенно, неторопливо и мерно, крепко обняв свою даму, пустился с ней сначала глиссадом, по краю круга, на углу залы подхватил ее левую руку, повернул ее, и из за всё убыстряющихся звуков музыки слышны были только мерные щелчки шпор быстрых и ловких ног адъютанта, и через каждые три такта на повороте как бы вспыхивало развеваясь бархатное платье его дамы. Наташа смотрела на них и готова была плакать, что это не она танцует этот первый тур вальса.
Князь Андрей в своем полковничьем, белом (по кавалерии) мундире, в чулках и башмаках, оживленный и веселый, стоял в первых рядах круга, недалеко от Ростовых. Барон Фиргоф говорил с ним о завтрашнем, предполагаемом первом заседании государственного совета. Князь Андрей, как человек близкий Сперанскому и участвующий в работах законодательной комиссии, мог дать верные сведения о заседании завтрашнего дня, о котором ходили различные толки. Но он не слушал того, что ему говорил Фиргоф, и глядел то на государя, то на сбиравшихся танцовать кавалеров, не решавшихся вступить в круг.
Князь Андрей наблюдал этих робевших при государе кавалеров и дам, замиравших от желания быть приглашенными.
Пьер подошел к князю Андрею и схватил его за руку.
– Вы всегда танцуете. Тут есть моя protegee [любимица], Ростова молодая, пригласите ее, – сказал он.
– Где? – спросил Болконский. – Виноват, – сказал он, обращаясь к барону, – этот разговор мы в другом месте доведем до конца, а на бале надо танцовать. – Он вышел вперед, по направлению, которое ему указывал Пьер. Отчаянное, замирающее лицо Наташи бросилось в глаза князю Андрею. Он узнал ее, угадал ее чувство, понял, что она была начинающая, вспомнил ее разговор на окне и с веселым выражением лица подошел к графине Ростовой.
– Позвольте вас познакомить с моей дочерью, – сказала графиня, краснея.
– Я имею удовольствие быть знакомым, ежели графиня помнит меня, – сказал князь Андрей с учтивым и низким поклоном, совершенно противоречащим замечаниям Перонской о его грубости, подходя к Наташе, и занося руку, чтобы обнять ее талию еще прежде, чем он договорил приглашение на танец. Он предложил тур вальса. То замирающее выражение лица Наташи, готовое на отчаяние и на восторг, вдруг осветилось счастливой, благодарной, детской улыбкой.
«Давно я ждала тебя», как будто сказала эта испуганная и счастливая девочка, своей проявившейся из за готовых слез улыбкой, поднимая свою руку на плечо князя Андрея. Они были вторая пара, вошедшая в круг. Князь Андрей был одним из лучших танцоров своего времени. Наташа танцовала превосходно. Ножки ее в бальных атласных башмачках быстро, легко и независимо от нее делали свое дело, а лицо ее сияло восторгом счастия. Ее оголенные шея и руки были худы и некрасивы. В сравнении с плечами Элен, ее плечи были худы, грудь неопределенна, руки тонки; но на Элен был уже как будто лак от всех тысяч взглядов, скользивших по ее телу, а Наташа казалась девочкой, которую в первый раз оголили, и которой бы очень стыдно это было, ежели бы ее не уверили, что это так необходимо надо.
Князь Андрей любил танцовать, и желая поскорее отделаться от политических и умных разговоров, с которыми все обращались к нему, и желая поскорее разорвать этот досадный ему круг смущения, образовавшегося от присутствия государя, пошел танцовать и выбрал Наташу, потому что на нее указал ему Пьер и потому, что она первая из хорошеньких женщин попала ему на глаза; но едва он обнял этот тонкий, подвижной стан, и она зашевелилась так близко от него и улыбнулась так близко ему, вино ее прелести ударило ему в голову: он почувствовал себя ожившим и помолодевшим, когда, переводя дыханье и оставив ее, остановился и стал глядеть на танцующих.


После князя Андрея к Наташе подошел Борис, приглашая ее на танцы, подошел и тот танцор адъютант, начавший бал, и еще молодые люди, и Наташа, передавая своих излишних кавалеров Соне, счастливая и раскрасневшаяся, не переставала танцовать целый вечер. Она ничего не заметила и не видала из того, что занимало всех на этом бале. Она не только не заметила, как государь долго говорил с французским посланником, как он особенно милостиво говорил с такой то дамой, как принц такой то и такой то сделали и сказали то то, как Элен имела большой успех и удостоилась особенного внимания такого то; она не видала даже государя и заметила, что он уехал только потому, что после его отъезда бал более оживился. Один из веселых котильонов, перед ужином, князь Андрей опять танцовал с Наташей. Он напомнил ей о их первом свиданьи в отрадненской аллее и о том, как она не могла заснуть в лунную ночь, и как он невольно слышал ее. Наташа покраснела при этом напоминании и старалась оправдаться, как будто было что то стыдное в том чувстве, в котором невольно подслушал ее князь Андрей.
Князь Андрей, как все люди, выросшие в свете, любил встречать в свете то, что не имело на себе общего светского отпечатка. И такова была Наташа, с ее удивлением, радостью и робостью и даже ошибками во французском языке. Он особенно нежно и бережно обращался и говорил с нею. Сидя подле нее, разговаривая с ней о самых простых и ничтожных предметах, князь Андрей любовался на радостный блеск ее глаз и улыбки, относившейся не к говоренным речам, а к ее внутреннему счастию. В то время, как Наташу выбирали и она с улыбкой вставала и танцовала по зале, князь Андрей любовался в особенности на ее робкую грацию. В середине котильона Наташа, окончив фигуру, еще тяжело дыша, подходила к своему месту. Новый кавалер опять пригласил ее. Она устала и запыхалась, и видимо подумала отказаться, но тотчас опять весело подняла руку на плечо кавалера и улыбнулась князю Андрею.
«Я бы рада была отдохнуть и посидеть с вами, я устала; но вы видите, как меня выбирают, и я этому рада, и я счастлива, и я всех люблю, и мы с вами всё это понимаем», и еще многое и многое сказала эта улыбка. Когда кавалер оставил ее, Наташа побежала через залу, чтобы взять двух дам для фигур.
«Ежели она подойдет прежде к своей кузине, а потом к другой даме, то она будет моей женой», сказал совершенно неожиданно сам себе князь Андрей, глядя на нее. Она подошла прежде к кузине.
«Какой вздор иногда приходит в голову! подумал князь Андрей; но верно только то, что эта девушка так мила, так особенна, что она не протанцует здесь месяца и выйдет замуж… Это здесь редкость», думал он, когда Наташа, поправляя откинувшуюся у корсажа розу, усаживалась подле него.
В конце котильона старый граф подошел в своем синем фраке к танцующим. Он пригласил к себе князя Андрея и спросил у дочери, весело ли ей? Наташа не ответила и только улыбнулась такой улыбкой, которая с упреком говорила: «как можно было спрашивать об этом?»
– Так весело, как никогда в жизни! – сказала она, и князь Андрей заметил, как быстро поднялись было ее худые руки, чтобы обнять отца и тотчас же опустились. Наташа была так счастлива, как никогда еще в жизни. Она была на той высшей ступени счастия, когда человек делается вполне доверчив и не верит в возможность зла, несчастия и горя.

Пьер на этом бале в первый раз почувствовал себя оскорбленным тем положением, которое занимала его жена в высших сферах. Он был угрюм и рассеян. Поперек лба его была широкая складка, и он, стоя у окна, смотрел через очки, никого не видя.
Наташа, направляясь к ужину, прошла мимо его.
Мрачное, несчастное лицо Пьера поразило ее. Она остановилась против него. Ей хотелось помочь ему, передать ему излишек своего счастия.
– Как весело, граф, – сказала она, – не правда ли?
Пьер рассеянно улыбнулся, очевидно не понимая того, что ему говорили.
– Да, я очень рад, – сказал он.
«Как могут они быть недовольны чем то, думала Наташа. Особенно такой хороший, как этот Безухов?» На глаза Наташи все бывшие на бале были одинаково добрые, милые, прекрасные люди, любящие друг друга: никто не мог обидеть друг друга, и потому все должны были быть счастливы.


На другой день князь Андрей вспомнил вчерашний бал, но не на долго остановился на нем мыслями. «Да, очень блестящий был бал. И еще… да, Ростова очень мила. Что то в ней есть свежее, особенное, не петербургское, отличающее ее». Вот всё, что он думал о вчерашнем бале, и напившись чаю, сел за работу.
Но от усталости или бессонницы (день был нехороший для занятий, и князь Андрей ничего не мог делать) он всё критиковал сам свою работу, как это часто с ним бывало, и рад был, когда услыхал, что кто то приехал.
Приехавший был Бицкий, служивший в различных комиссиях, бывавший во всех обществах Петербурга, страстный поклонник новых идей и Сперанского и озабоченный вестовщик Петербурга, один из тех людей, которые выбирают направление как платье – по моде, но которые по этому то кажутся самыми горячими партизанами направлений. Он озабоченно, едва успев снять шляпу, вбежал к князю Андрею и тотчас же начал говорить. Он только что узнал подробности заседания государственного совета нынешнего утра, открытого государем, и с восторгом рассказывал о том. Речь государя была необычайна. Это была одна из тех речей, которые произносятся только конституционными монархами. «Государь прямо сказал, что совет и сенат суть государственные сословия ; он сказал, что правление должно иметь основанием не произвол, а твердые начала . Государь сказал, что финансы должны быть преобразованы и отчеты быть публичны», рассказывал Бицкий, ударяя на известные слова и значительно раскрывая глаза.
– Да, нынешнее событие есть эра, величайшая эра в нашей истории, – заключил он.
Князь Андрей слушал рассказ об открытии государственного совета, которого он ожидал с таким нетерпением и которому приписывал такую важность, и удивлялся, что событие это теперь, когда оно совершилось, не только не трогало его, но представлялось ему более чем ничтожным. Он с тихой насмешкой слушал восторженный рассказ Бицкого. Самая простая мысль приходила ему в голову: «Какое дело мне и Бицкому, какое дело нам до того, что государю угодно было сказать в совете! Разве всё это может сделать меня счастливее и лучше?»


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Кантеле_(ансамбль)&oldid=77532605»