Канцелярит
Канцеляри́т — канцелярско-бюрократический стиль речи, проникающий в среду более широкого употребления и деформирующий разговорную речь и литературный стиль, что воспринимается некоторыми носителями языка, и прежде всего литературной общественностью, как опасность, культурный ущерб, порча языка. Термин был введён Корнеем Ивановичем Чуковским в книге «Живой как жизнь» (1966) и построен «по образцу колита, дифтерита, менингита»[1]. В дальнейшем борьбе с канцеляритом в значительной степени была посвящена книга Норы Галь «Слово живое и мёртвое» (1972, семь переизданий), в которой, в частности, утверждалось:
Канцелярит — это мертвечина. Он проникает и в художественную литературу, и в быт, в устную речь. Даже в детскую. Из официальных материалов, из газет, от радио и телевидения канцелярский язык переходит в повседневную практику. Много лет так читали лекции, так писали учебники и даже буквари. Вскормленные языковой лебедой и мякиной, учителя в свой черёд питают той же сухомяткой чёрствых и мёртвых словес всё новые поколения ни в чём не повинных ребятишек[2].
Содержание
Характеристики
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этом разделе не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 21 сентября 2016 года. |
Этот стиль обладает двумя основными свойствами:
- Сложностью и запутанностью предложений, иногда несогласованностью, например: «Вряд ли (пёсик) понимал, что у нарядной девушки Ренуара с вишневыми губками, в деревенской соломенной шляпке с маками или васильками и с каким-то странным мохнатым существом в руках, в котором (он) хотел и никак не мог признать своего брата собачку, но всё же в глубине души чувствовал нечто родственное, заставлявшее его еле слышно повизгивать и ещё шибче кружиться на поводке вокруг всё ещё прелестных ножек… хозяйки».
- Обилием сложных словосочетаний (плеоназмов), которые можно заменить простыми: «находиться в конституционном поле» («быть законным»), «осуществить волеизъявление» («проголосовать», «приказать»), «увеличение количества видов и наименований продукции» («расширение ассортимента»); семантически неправильных: «озвучить позицию» (правильно — «объяснить позицию»)[прояснить]; или неоправданным использованием иностранных слов: «транспарентный» («прозрачный», «понятный»), «поливариантные перверсии процесса копуляции» («разнообразные половые извращения»).
Первый признак канцелярита — замена глаголов причастиями, деепричастиями и существительными, использование глаголов в пассивной форме, а также расщепление сказуемого. К примеру: «находился в состоянии усталости» вместо «устал», или «он понимаем нами» вместо «мы понимаем его», «было принято решение» вместо «решили», «проводился забор проб» вместо «брали пробы».
Ещё одна характерная для канцелярита черта — цепочки существительных: «процесс развития движения за укрепление сотрудничества», «участие в борьбе за повышение производительности труда», «функции программных средств управления процессом производства изделий народного потребления» и т. п.
Подобные обороты речи дистанцируют её от эмотивно окрашенной разговорной, служат неким суррогатом употребления терминов.
Напишите отзыв о статье "Канцелярит"
Примечания
См. также
Ссылки
- Чуковский К. И. [vivovoco.astronet.ru/VV/BOOKS/LANG/LANG_6.HTM «Канцелярит»] — глава шестая книги «Живой как жизнь»
- Кнышев А. Г. [idiot.vitebsk.net/i30/kn.htm Объявление] — яркий образчик канцелярита
- Галь Н. [www.vavilon.ru/noragal/slovo2.html «Берегись канцелярита!»] — ч. 1 книги «Слово живое и мёртвое»
- Канцелярский слог // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- [www.stilistika.by.ru/25.shtm «Речевые штампы и канцеляризмы»]
- Тимофеев Б. Н. [uknigi.ru/kancelyarizmy_i_shtampy.html Канцеляризмы и штампы] — глава из книги «[uknigi.ru/ Правильно ли мы говорим?]» — Л.: Лениздат, 1961.
Отрывок, характеризующий Канцелярит
– Да что про меня говорить…. расскажи же, расскажи про свое путешествие, про всё, что ты там наделал в своих именьях?Пьер стал рассказывать о том, что он сделал в своих имениях, стараясь как можно более скрыть свое участие в улучшениях, сделанных им. Князь Андрей несколько раз подсказывал Пьеру вперед то, что он рассказывал, как будто всё то, что сделал Пьер, была давно известная история, и слушал не только не с интересом, но даже как будто стыдясь за то, что рассказывал Пьер.
Пьеру стало неловко и даже тяжело в обществе своего друга. Он замолчал.
– А вот что, душа моя, – сказал князь Андрей, которому очевидно было тоже тяжело и стеснительно с гостем, – я здесь на биваках, и приехал только посмотреть. Я нынче еду опять к сестре. Я тебя познакомлю с ними. Да ты, кажется, знаком, – сказал он, очевидно занимая гостя, с которым он не чувствовал теперь ничего общего. – Мы поедем после обеда. А теперь хочешь посмотреть мою усадьбу? – Они вышли и проходили до обеда, разговаривая о политических новостях и общих знакомых, как люди мало близкие друг к другу. С некоторым оживлением и интересом князь Андрей говорил только об устраиваемой им новой усадьбе и постройке, но и тут в середине разговора, на подмостках, когда князь Андрей описывал Пьеру будущее расположение дома, он вдруг остановился. – Впрочем тут нет ничего интересного, пойдем обедать и поедем. – За обедом зашел разговор о женитьбе Пьера.
– Я очень удивился, когда услышал об этом, – сказал князь Андрей.
Пьер покраснел так же, как он краснел всегда при этом, и торопливо сказал:
– Я вам расскажу когда нибудь, как это всё случилось. Но вы знаете, что всё это кончено и навсегда.
– Навсегда? – сказал князь Андрей. – Навсегда ничего не бывает.
– Но вы знаете, как это всё кончилось? Слышали про дуэль?
– Да, ты прошел и через это.
– Одно, за что я благодарю Бога, это за то, что я не убил этого человека, – сказал Пьер.
– Отчего же? – сказал князь Андрей. – Убить злую собаку даже очень хорошо.
– Нет, убить человека не хорошо, несправедливо…
– Отчего же несправедливо? – повторил князь Андрей; то, что справедливо и несправедливо – не дано судить людям. Люди вечно заблуждались и будут заблуждаться, и ни в чем больше, как в том, что они считают справедливым и несправедливым.
– Несправедливо то, что есть зло для другого человека, – сказал Пьер, с удовольствием чувствуя, что в первый раз со времени его приезда князь Андрей оживлялся и начинал говорить и хотел высказать всё то, что сделало его таким, каким он был теперь.
– А кто тебе сказал, что такое зло для другого человека? – спросил он.
– Зло? Зло? – сказал Пьер, – мы все знаем, что такое зло для себя.
– Да мы знаем, но то зло, которое я знаю для себя, я не могу сделать другому человеку, – всё более и более оживляясь говорил князь Андрей, видимо желая высказать Пьеру свой новый взгляд на вещи. Он говорил по французски. Je ne connais l dans la vie que deux maux bien reels: c'est le remord et la maladie. II n'est de bien que l'absence de ces maux. [Я знаю в жизни только два настоящих несчастья: это угрызение совести и болезнь. И единственное благо есть отсутствие этих зол.] Жить для себя, избегая только этих двух зол: вот вся моя мудрость теперь.
– А любовь к ближнему, а самопожертвование? – заговорил Пьер. – Нет, я с вами не могу согласиться! Жить только так, чтобы не делать зла, чтоб не раскаиваться? этого мало. Я жил так, я жил для себя и погубил свою жизнь. И только теперь, когда я живу, по крайней мере, стараюсь (из скромности поправился Пьер) жить для других, только теперь я понял всё счастие жизни. Нет я не соглашусь с вами, да и вы не думаете того, что вы говорите.
Князь Андрей молча глядел на Пьера и насмешливо улыбался.
– Вот увидишь сестру, княжну Марью. С ней вы сойдетесь, – сказал он. – Может быть, ты прав для себя, – продолжал он, помолчав немного; – но каждый живет по своему: ты жил для себя и говоришь, что этим чуть не погубил свою жизнь, а узнал счастие только тогда, когда стал жить для других. А я испытал противуположное. Я жил для славы. (Ведь что же слава? та же любовь к другим, желание сделать для них что нибудь, желание их похвалы.) Так я жил для других, и не почти, а совсем погубил свою жизнь. И с тех пор стал спокойнее, как живу для одного себя.