Канцелярия от строений
Не следует путать с Комиссией о каменном строении Санкт-Петербурга
Канцеля́рия от строе́ний (до 1723 года — Канцелярия городовых дел) — государственное учреждение, ведавшее застройкой Санкт-Петербурга и постройками дворцового ведомства.
Содержание
История
Основана в 1706 году, именовалась Канцелярией городовых дел, осуществляла контроль за сооружением городов, крепостей и других построек по всей стране, готовила мастеров строительного дела. Во главе — обер-комиссар или директор над строительством (первым этот пост занимал У. А. Синявин, канцелярия размещалась в его доме на Городском острове близ Троицкой площади). С 1723 года получила статус коллегии и была переименована в Канцелярию от строений. К этому времени численность сотрудников составляла 2225 человек — жалованья на всех 44063 руб. в год.
Сфера деятельности Канцелярии сократилась после того, как в Сенате в январе 1762 года обсуждался вопрос о создании Комиссии от каменного строения Санкт-Петербурга и Москвы, учреждённой осенью того же года. Канцелярия перестала заниматься регулированием планировки городов и постройками обывателей, ограничиваясь только постройками дворцового ведомства: в 1765 году в ведение Канцелярии передано строительство «императорских домов» (переименовывается в Канцелярию от строения домов и садов). Тогда же были утверждены штат и реестр всем объектам этого ведомства. Новый глава Канцелярии И. И. Бецкой стремился подчинить всё строительство своей воле и вкусу, хотя, как часто пишут в литературе, не обладал в должной мере ни тем, ни другим. Не назначая главного архитектора, Бецкой взял на себя функцию по согласованию проектов зодчих.
В 1769 Комиссия преобразуется в Контору от строений е.и.в. домов и садов, сокращается штат[1], что не улучшило положения дел. О проблемах писал И. И. Бецкой, назначенный директором учреждения ещё в 1762 году:
…при всех строениях один архитектор Фельтинг прежний каменный мастер, итальянцев престарелых двое[2], живописцев русских двое и столько же садовых мастеров немцев в подагре… ведаю только, что я один во всех местах бьюся что собака без всякой помощи…[3]
В 1797 году слита с Гоф-интендантской конторой. Все решения канцелярии фиксировались в протоколах её заседаний, подрядчики были обязаны неукоснительно следовать им. В ведении канцелярии находилась «живописная команда», мастерские для подготовки специалистов позолотного, штукатурного, столярного дела.
Хронология изменений названия
- Канцелярия городовых дел (1706—1723),
- Канцелярия от строений (1723—1765),
- Канцелярия от строений её императорского величества домов и садов (1765—1769),
- Контора от строений её императорского величества домов и садов (1769—1797).
Руководство
Пост директора в разное время занимали:
- У. А. Синявин (1706—1718; 1720—1735);
- А. М. Черкасский (1718—1719);
- В. В. Фермор (1746—1758);
- И. И. Бецкой (1762-);
и др.
Главными архитекторами в разное время были:
- Д. Трезини;
- А. В. Квасов;
- Ю. М. Фельтен (до 1784 года);
- И. Е. Старов (1784—1798 годы);
В «живописной команде» работали художники Л. Каравак, А. М. Матвеев, И. Я. Вишняков и др.
Напишите отзыв о статье "Канцелярия от строений"
Примечания
- ↑ РГИА, ф. 466, оп. 1, д. 108, л. 120—123 об.
- ↑ Возможно, это были Иван и Игнаций Росси. — Коршунова М. Ф. Юрий Фельтен. — Л.: Лениздат, 1988. — 142 с. — ISBN 5-289-00117-4.
- ↑ Цит. по: Майков П. М. Иван Иванович Бецкой. — СПб., 1904. — С. 80.
Литература
- Малиновский К. В. Канцелярия от строений // «Ленинградская панорама. — Л., 1985. — № 8. — С. 34-36.
Ссылки
- [encspb.ru/object/2804002706;jsessionid=5DFE6A129D59FCAB58799B2E97F3CB9F?lc=ru Энциклопедия Санкт-Петербурга: Рубрикатор / Архитектурно-планировочные организации и учреждения]
Отрывок, характеризующий Канцелярия от строений
– А где же он теперь находится, ваш шурин, могу ли я узнать? – сказал он.– Он уехал в Петер…. впрочем я не знаю, – сказал Пьер.
– Ну да это всё равно, – сказал князь Андрей. – Передай графине Ростовой, что она была и есть совершенно свободна, и что я желаю ей всего лучшего.
Пьер взял в руки связку бумаг. Князь Андрей, как будто вспоминая, не нужно ли ему сказать еще что нибудь или ожидая, не скажет ли чего нибудь Пьер, остановившимся взглядом смотрел на него.
– Послушайте, помните вы наш спор в Петербурге, – сказал Пьер, помните о…
– Помню, – поспешно отвечал князь Андрей, – я говорил, что падшую женщину надо простить, но я не говорил, что я могу простить. Я не могу.
– Разве можно это сравнивать?… – сказал Пьер. Князь Андрей перебил его. Он резко закричал:
– Да, опять просить ее руки, быть великодушным, и тому подобное?… Да, это очень благородно, но я не способен итти sur les brisees de monsieur [итти по стопам этого господина]. – Ежели ты хочешь быть моим другом, не говори со мною никогда про эту… про всё это. Ну, прощай. Так ты передашь…
Пьер вышел и пошел к старому князю и княжне Марье.
Старик казался оживленнее обыкновенного. Княжна Марья была такая же, как и всегда, но из за сочувствия к брату, Пьер видел в ней радость к тому, что свадьба ее брата расстроилась. Глядя на них, Пьер понял, какое презрение и злобу они имели все против Ростовых, понял, что нельзя было при них даже и упоминать имя той, которая могла на кого бы то ни было променять князя Андрея.
За обедом речь зашла о войне, приближение которой уже становилось очевидно. Князь Андрей не умолкая говорил и спорил то с отцом, то с Десалем, швейцарцем воспитателем, и казался оживленнее обыкновенного, тем оживлением, которого нравственную причину так хорошо знал Пьер.
В этот же вечер, Пьер поехал к Ростовым, чтобы исполнить свое поручение. Наташа была в постели, граф был в клубе, и Пьер, передав письма Соне, пошел к Марье Дмитриевне, интересовавшейся узнать о том, как князь Андрей принял известие. Через десять минут Соня вошла к Марье Дмитриевне.
– Наташа непременно хочет видеть графа Петра Кирилловича, – сказала она.
– Да как же, к ней что ль его свести? Там у вас не прибрано, – сказала Марья Дмитриевна.
– Нет, она оделась и вышла в гостиную, – сказала Соня.
Марья Дмитриевна только пожала плечами.
– Когда это графиня приедет, измучила меня совсем. Ты смотри ж, не говори ей всего, – обратилась она к Пьеру. – И бранить то ее духу не хватает, так жалка, так жалка!
Наташа, исхудавшая, с бледным и строгим лицом (совсем не пристыженная, какою ее ожидал Пьер) стояла по середине гостиной. Когда Пьер показался в двери, она заторопилась, очевидно в нерешительности, подойти ли к нему или подождать его.
Пьер поспешно подошел к ней. Он думал, что она ему, как всегда, подаст руку; но она, близко подойдя к нему, остановилась, тяжело дыша и безжизненно опустив руки, совершенно в той же позе, в которой она выходила на середину залы, чтоб петь, но совсем с другим выражением.
– Петр Кирилыч, – начала она быстро говорить – князь Болконский был вам друг, он и есть вам друг, – поправилась она (ей казалось, что всё только было, и что теперь всё другое). – Он говорил мне тогда, чтобы обратиться к вам…
Пьер молча сопел носом, глядя на нее. Он до сих пор в душе своей упрекал и старался презирать ее; но теперь ему сделалось так жалко ее, что в душе его не было места упреку.
– Он теперь здесь, скажите ему… чтобы он прост… простил меня. – Она остановилась и еще чаще стала дышать, но не плакала.
– Да… я скажу ему, – говорил Пьер, но… – Он не знал, что сказать.
Наташа видимо испугалась той мысли, которая могла притти Пьеру.
– Нет, я знаю, что всё кончено, – сказала она поспешно. – Нет, это не может быть никогда. Меня мучает только зло, которое я ему сделала. Скажите только ему, что я прошу его простить, простить, простить меня за всё… – Она затряслась всем телом и села на стул.
Еще никогда не испытанное чувство жалости переполнило душу Пьера.
– Я скажу ему, я всё еще раз скажу ему, – сказал Пьер; – но… я бы желал знать одно…
«Что знать?» спросил взгляд Наташи.
– Я бы желал знать, любили ли вы… – Пьер не знал как назвать Анатоля и покраснел при мысли о нем, – любили ли вы этого дурного человека?
– Не называйте его дурным, – сказала Наташа. – Но я ничего – ничего не знаю… – Она опять заплакала.
