Каньисарес, Хосе
Хосе Каньисарес | |
José de Cañizares | |
Дата рождения: | |
---|---|
Место рождения: | |
Дата смерти: |
4 сентября 1750 (74 года) |
Место смерти: | |
Гражданство: |
Испания |
Род деятельности: |
Хосе Каньисарес (1676—1750) — испанский драматург.
Одно время служил простым солдатом. Наибольший успех Каньисарес получил за свои «Comedias de figurón» («Характерные пьесы»), которые незадолго до него были введены в моду А. Морето и Ф. де Рохасом. Лучшими образцами этого рода у него считаются «La más ilustre fregona» («Самая знаменитая кухарка»), «El montañiés en la corte» («Горец при дворе») и особенно «El Domine Lucas», где осмеиваются бездарные писатели с громадными претензиями.
«Domine Lucas» превратилось в Испании в прозвище целого класса людей. Одной из лучших комедий Каньисареса считается проникнутая тонким и изящным юмором «De los hechizos de Amor, la musica es el mayor» («Из волшебства любви наибольшее — музыка»). Интересны и некоторые из пьес Каньисареса на исторические сюжеты, например, «Cuentas del Gran Capitan», «Enrique el Enfermo», «Picarillo en España». Каньисаресу недостаёт оригинальности и творческой силы; план, завязка и положения в основном заимствуются им у его великих предшественников — Лопе де Вега, Кальдерона и др. Впрочем, переделка старых пьес на новый лад была самым заурядным явлением в Испании. Из пьес Каньисареса напечатаны восемьдесят.
Это заготовка статьи о писателе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Напишите отзыв о статье "Каньисарес, Хосе"
Отрывок, характеризующий Каньисарес, Хосе
Из за двери слышались равномерные звуки станка. Княжна робко потянула за легко и плавно отворяющуюся дверь и остановилась у входа. Князь работал за станком и, оглянувшись, продолжал свое дело.Огромный кабинет был наполнен вещами, очевидно, беспрестанно употребляемыми. Большой стол, на котором лежали книги и планы, высокие стеклянные шкафы библиотеки с ключами в дверцах, высокий стол для писания в стоячем положении, на котором лежала открытая тетрадь, токарный станок, с разложенными инструментами и с рассыпанными кругом стружками, – всё выказывало постоянную, разнообразную и порядочную деятельность. По движениям небольшой ноги, обутой в татарский, шитый серебром, сапожок, по твердому налеганию жилистой, сухощавой руки видна была в князе еще упорная и много выдерживающая сила свежей старости. Сделав несколько кругов, он снял ногу с педали станка, обтер стамеску, кинул ее в кожаный карман, приделанный к станку, и, подойдя к столу, подозвал дочь. Он никогда не благословлял своих детей и только, подставив ей щетинистую, еще небритую нынче щеку, сказал, строго и вместе с тем внимательно нежно оглядев ее:
– Здорова?… ну, так садись!
Он взял тетрадь геометрии, писанную его рукой, и подвинул ногой свое кресло.
– На завтра! – сказал он, быстро отыскивая страницу и от параграфа до другого отмечая жестким ногтем.
Княжна пригнулась к столу над тетрадью.
– Постой, письмо тебе, – вдруг сказал старик, доставая из приделанного над столом кармана конверт, надписанный женскою рукой, и кидая его на стол.
Лицо княжны покрылось красными пятнами при виде письма. Она торопливо взяла его и пригнулась к нему.