Кан, Дэвид
| Дэвид Кан | |
| англ. David Kahn | |
 2009 год | |
| Место рождения: | |
|---|---|
| Гражданство: | |
| Род деятельности: |
писатель |
| Жанр: |
научно-популярный |
| Язык произведений: |
английский |
| © Произведения этого автора несвободны | |
Дэвид Кан (англ. David Kahn) — американский историк, писатель и криптограф, автор фундаментального[1] труда по истории криптографии «Взломщики кодов», консультант Конгресса США по вопросам криптографии[2].
Содержание
Биография
Дэвид Кан родился в Нью-Йорке в семье иммигрантов из Российской империи — владелицы и президента основанной её отцом в 1914 году в Бруклине стекольной фабрики Harry Abraham Inc. Флоренс Кан (в девичестве Эбрахам, 1908—1989) и адвоката Джесси Кана (1903—2001).
Книга Кана «Взломщики кодов», вышедшая в 1967 году, хотя и не содержала сколько-нибудь новых открытий, подробно описывала имеющиеся на тот момент результаты в области криптографии, включала большой исторический материал, в том числе успешные случаи использования криптоанализа, а также некоторые сведения, которые правительство США полагало всё ещё секретными[3]. Книга имела заметный коммерческий успех и познакомила с криптографией десятки тысяч людей. С этого момента в открытой печати постепенно стали появляться другие работы по криптографии.[4]
Кан говорил, что он начал интересоваться криптографией после прочтения книги Флетчера Прэтта «Secret and Urgent» о кодах, шифрах и криптографии в детстве. Он является членом Американского сообщества криптологов, Международной ассоциации криптологических исследований, и Американского исторического сообщества.
Кан — один из основателей американского журнала «Cryptologia». В 1969 году женился на Сюзанне Филдер (сейчас в разводе). У них двое детей: Оливер и Майкл.
Дэвид Кан учился в Бакнельском университете. После выпуска в течение нескольких лет он работал репортером в местной ежедневной газете «Newsday». В 1960 году написал статью для «Нью-Йорк Таймс», обнародовавшую двух перебежчиков из Агентства национальной безопасности. Эта статья послужила началом его монументального труда «Взломщики кодов».
Взломщики кодов
Книга «Взломщики кодов» подробно описывает историю криптографии со времен Древнего Египта до времени своего написания. Она часто расценивается как лучшее изложение истории криптографии до момента своей публикации. Большая доля правок, перевода с немецкого и конфиденциальной информации была внесена американским криптографом Брэдфордом Харди III (англ. Bradford Hardie III). Вильям Кровелл (англ. William Crowell), бывший заместитель директора Агентстве национальной безопасности был процитирован в Newsday: «До него (Кана) лучшее, что вы могли сделать — это купить справочник, который обычно слишком техничен и ужасно скучен.»
Кан, работавший тогда редактором «International Herald Tribune» в Париже, получил контракт на написание книги о кодах и криптографии в 1961. Начав писать её в свободное время, через 2 года он бросил работу, чтобы посвятить книге все своё время. Она включала в себя информацию об Агентстве национальной безопасности, и, согласно книге Джеймса Бэмфорда (англ. James Bamford) «The Puzzle Palace: a Report on America’s Most Secret Agency», Агентство пыталось предотвратить её публикацию, используя различные способы, в том числе и негативные обзоры работ Кана, чтобы опозорить его.
Совет Разведки Соединенных Штатов Америки заключил, что книга являлась «ценной поддержкой для иностранных органов коммуникационной безопасности» и рекомендовал «продолжать легальные сдерживающие действия, чтобы воспрепятствовать Кану, либо его возможным издателям». Издатель, а именно, «Macmillan Publishers», передал рукопись федеральному правительству для проверки без разрешения Кана 4 марта 1966 года. Кан и издательство затем согласились удалить некоторый материал, в том числе и часть, касающейся взаимоотношений между Агентством Национальной Безопасности и его английским соперником, Центром правительственной связи.
В книге «Взломщики кодов» не освещена большая часть истории, связанной со взломом немецкой Энигмы (так как это стало общественным достоянием только в 70-х, впрочем, это нашло подробное описание в книге «Seizing the Enigma»), как и наступление эпохи сильной общественной криптографии, начавшейся с изобретением криптосистемы с открытым ключом и определением DES в середине 70-х.
Книга была переиздана в 1996 и включила в себя главу, кратко описывающую события, прошедшие с момента первой публикации. Планируется её глубокая переработка и последующее издание в бумажном переплете.
«Взломщики кодов» стали финалистом в номинации Пулитцеровской премии «за нехудожественную литературу» в 1968.
Последующая деятельность
Затем Кан решил заняться исследованием немецкой военной разведки во времена Второй мировой войны. Для этого он выучил немецкий, посетил военные архивы и за год исследовал и переговорил более, чем с сотней специалистов в Германии. После этого он стал старшим научным сотрудником в Оксфордском университете, где использовал результаты исследований для своей диссертации, и в 1974 защитил степень доктора философии в современной истории Германии, под руководством профессора современной истории Хью Тревор-Ропера. Книга «Hitler’s Spies» была опубликована в 1978.
После нескольких лет преподавания журналистики в Нью-Йоркском университете Кан вернулся в «Newsday», как редактор страниц публицистики. В 1991 была написана «Seizing the Enigma», рассказывающая о том, как Королевский военно-морской флот Великобритании захватил документы с немецких метеорологических кораблей, чтобы позволить британским криптоаналитикам прочитать перехваченные шифрограммы и помочь выиграть Битву за Атлантику. Несмотря на прошлые разногласия, связанными с книгой «Взломщики кодов», в 1995 Кан стал научным сотрудником в Агентстве Национальной Безопасности, где он написал биографию основателя американской криптографии, Герберта Ярдли (англ. Herbert O. Yardley) — «The Reader of Gentlemen’s Mail». Хотя АНБ и рассекретило свои документы о нём, этих технических и административных бумаг было недостаточно для биографии, поэтому Кан лично посетил родной город Ярдли в Индиане, и Лос-Анджелес, где он писал киносценарии, чтобы найти документы, раскрывающие его, как личность. В 1998 году Кан ушел из «Newsday». Он продолжает писать статьи на политическую и военную тематики, и в данный момент (2011) работает над однотомным исследованием американской разведки во время Второй мировой войны.
26 Октября 2010 года Дэвид Кан пожертвовал Национальному Музею Криптологии свою коллекцию книг и материалов по криптологии. Коллекция размещена в библиотеке музея в Форт-Миде в Мэриленде и является внеоборотной (предметы не могут быть изъяты, либо отданы под залог, но фотографирование и фотокопирование экспонатов разрешено).
Кан живёт в пригороде Нью-Йорка Great Neck в Лонг-Айленде. Ранее он проживал в Вашингтоне (США), Париже (Франция), Фрайбурге (Германия) и Оксфорде (Англия).
Цитаты
Множество человеческих потребностей и желаний, требующих сохранения тайны между двумя или большим количеством людей в обычной общественной жизни, неминуемо должны привести к криптологии, покуда люди развиваются и пишут («Взломщики кодов»).
Публикации
- Plaintext in the new unabridged: An examination of the definitions on cryptology in Webster’s Third New International Dictionary (Crypto Press 1963)
- The Codebreakers — The Story of Secret Writing (ISBN 978-0-684-83130-5) (1967)
- The Codebreakers — The Story of Secret Writing Revised edition (ISBN 978-0-684-83130-9) (1996)
- Cryptology goes Public (Council on Foreign Relations 1979)
- Notes & correspondence on the origin of polyalphabetic substitution (1980)
- Codebreaking in World Wars I and II: The major successes and failures, their causes and their effects (Cambridge University Press 1980)
- Kahn on Codes: Secrets of the New Cryptology (Macmillan 1984) (ISBN 978-0-02-560640-1)
- Cryptology: Machines, History and Methods by Cipher Deavours and David Kahn (Artech House 1989) (ISBN 978-0-89006-399-6)
- Seizing the Enigma: The Race to Break the German U-Boats Codes, 1939—1943 (Houghton Mifflin 1991) (ISBN 978-0-395-42739-2)
- Hitler’s Spies: German Military Intelligence in World War II (Da Capo Press 2000) (ISBN 978-0-306-80949-1)
- The Reader of Gentlemen’s Mail: Herbert O. Yardley and the Birth of American Codebreaking (Yale University Press 2004) (ISBN 978-0-300-09846-4)
Источники
- Bamford, James (1982). The Puzzle Palace: Inside the National Security Agency, America’s Most Secret Intelligence Organization. Penguin. ISBN 978-0140067484.
- Kahn, David (1967). The Codebreakers: The Comprehensive History of Secret Communication from Ancient Times to the Internet. Scribner (later reprinted by Macmillan, 1996). ISBN 978-0684831305.
Напишите отзыв о статье "Кан, Дэвид"
Примечания
- ↑ [www.compress.ru/article.aspx?id=10110&iid=420 Журнал «КомпьютерПресс» | Криптографические алгоритмы]
- ↑ [www.elitarium.ru/2004/07/22/istorija_vozniknovenija_kriptografii.html История возникновения криптографии | Элитариум: Центр дистанционного образования]
- ↑ Скляров Д.В.. 6.2 Литература по криптологии // Искусство защиты и взлома информации. — СПб.: БХВ-Петербург, 2004. — 288 с. — 3000 экз. — ISBN 5-94157-331-6.
- ↑ Шнайер Б. Предисловие Уитфилда Диффи // Прикладная криптография. Протоколы, алгоритмы, исходные тексты на языке Си = Applied Cryptography. Protocols, Algorithms and Source Code in C. — М.: Триумф, 2002. — С. 5—8. — 816 с. — 3000 экз. — ISBN 5-89392-055-4.
| ||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Кан, Дэвид
– Пожалуйте, ваше сиятельство, в галерею: там как прикажете насчет картин? – сказал дворецкий. И граф вместе с ним вошел в дом, повторяя свое приказание о том, чтобы не отказывать раненым, которые просятся ехать.– Ну, что же, можно сложить что нибудь, – прибавил он тихим, таинственным голосом, как будто боясь, чтобы кто нибудь его не услышал.
В девять часов проснулась графиня, и Матрена Тимофеевна, бывшая ее горничная, исполнявшая в отношении графини должность шефа жандармов, пришла доложить своей бывшей барышне, что Марья Карловна очень обижены и что барышниным летним платьям нельзя остаться здесь. На расспросы графини, почему m me Schoss обижена, открылось, что ее сундук сняли с подводы и все подводы развязывают – добро снимают и набирают с собой раненых, которых граф, по своей простоте, приказал забирать с собой. Графиня велела попросить к себе мужа.
– Что это, мой друг, я слышу, вещи опять снимают?
– Знаешь, ma chere, я вот что хотел тебе сказать… ma chere графинюшка… ко мне приходил офицер, просят, чтобы дать несколько подвод под раненых. Ведь это все дело наживное; а каково им оставаться, подумай!.. Право, у нас на дворе, сами мы их зазвали, офицеры тут есть. Знаешь, думаю, право, ma chere, вот, ma chere… пускай их свезут… куда же торопиться?.. – Граф робко сказал это, как он всегда говорил, когда дело шло о деньгах. Графиня же привыкла уж к этому тону, всегда предшествовавшему делу, разорявшему детей, как какая нибудь постройка галереи, оранжереи, устройство домашнего театра или музыки, – и привыкла, и долгом считала всегда противоборствовать тому, что выражалось этим робким тоном.
Она приняла свой покорно плачевный вид и сказала мужу:
– Послушай, граф, ты довел до того, что за дом ничего не дают, а теперь и все наше – детское состояние погубить хочешь. Ведь ты сам говоришь, что в доме на сто тысяч добра. Я, мой друг, не согласна и не согласна. Воля твоя! На раненых есть правительство. Они знают. Посмотри: вон напротив, у Лопухиных, еще третьего дня все дочиста вывезли. Вот как люди делают. Одни мы дураки. Пожалей хоть не меня, так детей.
Граф замахал руками и, ничего не сказав, вышел из комнаты.
– Папа! об чем вы это? – сказала ему Наташа, вслед за ним вошедшая в комнату матери.
– Ни о чем! Тебе что за дело! – сердито проговорил граф.
– Нет, я слышала, – сказала Наташа. – Отчего ж маменька не хочет?
– Тебе что за дело? – крикнул граф. Наташа отошла к окну и задумалась.
– Папенька, Берг к нам приехал, – сказала она, глядя в окно.
Берг, зять Ростовых, был уже полковник с Владимиром и Анной на шее и занимал все то же покойное и приятное место помощника начальника штаба, помощника первого отделения начальника штаба второго корпуса.
Он 1 сентября приехал из армии в Москву.
Ему в Москве нечего было делать; но он заметил, что все из армии просились в Москву и что то там делали. Он счел тоже нужным отпроситься для домашних и семейных дел.
Берг, в своих аккуратных дрожечках на паре сытых саврасеньких, точно таких, какие были у одного князя, подъехал к дому своего тестя. Он внимательно посмотрел во двор на подводы и, входя на крыльцо, вынул чистый носовой платок и завязал узел.
Из передней Берг плывущим, нетерпеливым шагом вбежал в гостиную и обнял графа, поцеловал ручки у Наташи и Сони и поспешно спросил о здоровье мамаши.
– Какое теперь здоровье? Ну, рассказывай же, – сказал граф, – что войска? Отступают или будет еще сраженье?
– Один предвечный бог, папаша, – сказал Берг, – может решить судьбы отечества. Армия горит духом геройства, и теперь вожди, так сказать, собрались на совещание. Что будет, неизвестно. Но я вам скажу вообще, папаша, такого геройского духа, истинно древнего мужества российских войск, которое они – оно, – поправился он, – показали или выказали в этой битве 26 числа, нет никаких слов достойных, чтоб их описать… Я вам скажу, папаша (он ударил себя в грудь так же, как ударял себя один рассказывавший при нем генерал, хотя несколько поздно, потому что ударить себя в грудь надо было при слове «российское войско»), – я вам скажу откровенно, что мы, начальники, не только не должны были подгонять солдат или что нибудь такое, но мы насилу могли удерживать эти, эти… да, мужественные и древние подвиги, – сказал он скороговоркой. – Генерал Барклай до Толли жертвовал жизнью своей везде впереди войска, я вам скажу. Наш же корпус был поставлен на скате горы. Можете себе представить! – И тут Берг рассказал все, что он запомнил, из разных слышанных за это время рассказов. Наташа, не спуская взгляда, который смущал Берга, как будто отыскивая на его лице решения какого то вопроса, смотрела на него.
– Такое геройство вообще, каковое выказали российские воины, нельзя представить и достойно восхвалить! – сказал Берг, оглядываясь на Наташу и как бы желая ее задобрить, улыбаясь ей в ответ на ее упорный взгляд… – «Россия не в Москве, она в сердцах се сынов!» Так, папаша? – сказал Берг.
В это время из диванной, с усталым и недовольным видом, вышла графиня. Берг поспешно вскочил, поцеловал ручку графини, осведомился о ее здоровье и, выражая свое сочувствие покачиваньем головы, остановился подле нее.
– Да, мамаша, я вам истинно скажу, тяжелые и грустные времена для всякого русского. Но зачем же так беспокоиться? Вы еще успеете уехать…
– Я не понимаю, что делают люди, – сказала графиня, обращаясь к мужу, – мне сейчас сказали, что еще ничего не готово. Ведь надо же кому нибудь распорядиться. Вот и пожалеешь о Митеньке. Это конца не будет?
Граф хотел что то сказать, но, видимо, воздержался. Он встал с своего стула и пошел к двери.
Берг в это время, как бы для того, чтобы высморкаться, достал платок и, глядя на узелок, задумался, грустно и значительно покачивая головой.
– А у меня к вам, папаша, большая просьба, – сказал он.
– Гм?.. – сказал граф, останавливаясь.
– Еду я сейчас мимо Юсупова дома, – смеясь, сказал Берг. – Управляющий мне знакомый, выбежал и просит, не купите ли что нибудь. Я зашел, знаете, из любопытства, и там одна шифоньерочка и туалет. Вы знаете, как Верушка этого желала и как мы спорили об этом. (Берг невольно перешел в тон радости о своей благоустроенности, когда он начал говорить про шифоньерку и туалет.) И такая прелесть! выдвигается и с аглицким секретом, знаете? А Верочке давно хотелось. Так мне хочется ей сюрприз сделать. Я видел у вас так много этих мужиков на дворе. Дайте мне одного, пожалуйста, я ему хорошенько заплачу и…
Граф сморщился и заперхал.
– У графини просите, а я не распоряжаюсь.
– Ежели затруднительно, пожалуйста, не надо, – сказал Берг. – Мне для Верушки только очень бы хотелось.
– Ах, убирайтесь вы все к черту, к черту, к черту и к черту!.. – закричал старый граф. – Голова кругом идет. – И он вышел из комнаты.
Графиня заплакала.
– Да, да, маменька, очень тяжелые времена! – сказал Берг.
Наташа вышла вместе с отцом и, как будто с трудом соображая что то, сначала пошла за ним, а потом побежала вниз.
На крыльце стоял Петя, занимавшийся вооружением людей, которые ехали из Москвы. На дворе все так же стояли заложенные подводы. Две из них были развязаны, и на одну из них влезал офицер, поддерживаемый денщиком.
– Ты знаешь за что? – спросил Петя Наташу (Наташа поняла, что Петя разумел: за что поссорились отец с матерью). Она не отвечала.
– За то, что папенька хотел отдать все подводы под ранепых, – сказал Петя. – Мне Васильич сказал. По моему…
– По моему, – вдруг закричала почти Наташа, обращая свое озлобленное лицо к Пете, – по моему, это такая гадость, такая мерзость, такая… я не знаю! Разве мы немцы какие нибудь?.. – Горло ее задрожало от судорожных рыданий, и она, боясь ослабеть и выпустить даром заряд своей злобы, повернулась и стремительно бросилась по лестнице. Берг сидел подле графини и родственно почтительно утешал ее. Граф с трубкой в руках ходил по комнате, когда Наташа, с изуродованным злобой лицом, как буря ворвалась в комнату и быстрыми шагами подошла к матери.
– Это гадость! Это мерзость! – закричала она. – Это не может быть, чтобы вы приказали.
Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.
– Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! – закричала она. – Они остаются!..
– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
