Капитан Марвел (Marvel Comics)

Капитан Марвел
Мар-Велл, первый Капитан Марвел, на обложке Marvel Super-Heroes № 12 (декабря 1967) (Художник Джим Старлин)
История публикаций
Издатель	Marvel Comics
Дебют	Мар-Велл: Marvel Super-Heroes № 12 (декабрь 1967) Моника Рамбо: The Amazing Spider-Man Annual № 16 (1982) Генис-Велл: Silver Surfer Annual № 6 (октября 1993), как Капитан Марвел: Captain Marvel Vol.3 № 4 (март 1999) Файла-Велл: Captain Marvel (vol. 5) № 16 (декабря 2003) Кхн'нр: Civil War: The Return (март 2007) Нох-Варр: Marvel Boy № 1 (август 2000), как Капитан Марвел: Dark Avengers #1 № 1 (март 2009) Кэрол Денверс Marvel Super-Heroes № 13 (март 1968), как Капитан Марвел: Avenging Spider-Man Vol. 1 № 9 (сентября 2012)
Авторы	Мар-Велл: Стэн Ли, Джин Колан Моника Рамбо: Рождер Стерн, Джон Ромита-мл. Генис-Велл: Рон Марз, Рон Лим Файла-Велл: Питер Дэвид, Пол Азасета Кхн'нр: Пол Джнекин, Том Рэни Нох-Варр: Грант Моррисон, Джей Джи Джонс Кэрол Денверс Рой Томас, Джин Колан
Характеристики персонажа
Альтер-эго	Мар-Велл Моника Рамбо Генис-Велл Файла-Велл Кхн'нр Нох-Варр Кэрол Дэнверс
Псевдонимы	Моника Рамбо: Фотон, Пульсар, Спектр Генис-Велл: Наследие, Фотон Файла-Велл: Квазар, Мученица Нох-Варр: Марвел Бой, Защитник Кэрол Денверс: Мисс Марвел, Птица войны, Двойная звезда
Вид	Крии (Мар-Велл, Генис-Велл, Файла-Велл, Нох-Варр), гибрид человека и Крии (Кэрол Денверс), человек (Моника Рамбо), Скрулл (Кхн'нр)

Капитан Марвел (англ. Captain Marvel) — имя нескольких персонажей, действующий в комиксах, издаваемых Marvel Comics.

История публикаций

После судебного разбирательства, в котором DC Comics подали в суд на издательство Fawcett Comics за нарушение авторских прав, утверждая, что их Капитан Марвел был слишком похож на Супермена, Fawcett Comics перестали публиковать Капитана Марвела. В конце шестидесятых Marvel Comics получила торговую марку «Капитан Марвел», заставляя DC называть свои комиксы об их Капитане Марвеле «Shazam!»

Чтобы сохранить их товарный знак, Marvel опубликовали выпуски с названием «Капитан Марвел» каждый год или два, что приводило к ряду продолжающихся серий, ограниченных серий и коротких выпусков, показывающих несколько персонажей, использующих псевдоним Капитан Марвел.

Персонажи

Мар-Велл

Первый Капитан Марвел, созданный Стэном Ли и Джином Коланом, дебютировал в Marvel Super-Heroes № 12 (декабрь 1967). Этот персонаж был инопланетным офицером, капитаном Мар-Веллом в Императорской милиции Крии, который был послан для наблюдения на планету Земля за тем, как она развивает технологии путешествия в пространстве. Мар-Велла в конце концов утомляют злокачественные намерения своего начальства, и он встаёт на сторону Земли, после чего Империя Крии называет его предателем. С тех пор Мар-Велл борется, чтобы защитить Землю от всех угроз.

Позже он был переделан Роем Томасом и Гилом Кейном. Мар-Велл был сослан в Отрицательную зону Верховным Разумом, единственным способом временно покинуть её был обмен местами с Риком Джонсом с помощью специальных браслетов называемых Нега-браслетами.

Marvel позволило Джиму Старлину концептуально переделать персонажа [6], хотя его появление было мало изменено. Мар-Велл освобождается из Отрицательной зоны и становится космическим чемпионом, "Защитником Вселенной", назначенным космической сущностью по имени Эон. Вместе Мар-Велл и Рик продолжают сражаться со злом, в том числе с Таносом. Мар-Велл стал близким союзником титанов, и одна из них, Элизиус, стала его любовницей.

Его карьера была прервана, когда он заболел раком в результате более раннего воздействия токсичного нервно-паралитического газа во время битвы с Нитро. Он умер от этого рака на Титане в присутствии супергеройского сообщества Вселенной Marvel, о чём рассказано в первой широкоформатной графической новелле Marvel Comics «Смерть Капитана Марвела».

Моника Рамбо

Вторым Капитаном Марвелом была Моника Рамбо, лейтенант береговой охраны из Нового Орлеана, которая обладала способностью трансформировать себя в любую форму электромагнитной энергии. Её силы были на короткое время изменены так, что она не могла трансформироваться в энергию, но вместо этого могла генерировать силовые поля. Через некоторое время её способности энергетического преобразования были возвращены божественной сущностью по имени Незнакомец. Моника являлась членом Мстителей и некоторое время была их лидером. В течение долгого времени она использовала имя Фотон, пока Генис-Велл не принимает то же имя. Генис-Велл и Моника обсуждают этот вопрос и Моника решает назваться Пульсар.

Генис-Велл

Третьим Капитаном Марвелом был искусственно созданный генетический сын Мар-Велла по имени Генис-Велл. Он, как и его отец, носил Нега-браслеты, обладал Космическим знанием и в течение некоторого времени обладал связью с Риком Джонсом. Впоследствии Генис сходит с ума и угрожает уничтожить Вселенную. После смерти и воскрешения с тайной помощью Барона Гельмута Земо Генис-Велл присоединяется к Громовержцам под именем Фотон. Тем не менее, в его ускоренном воскресении Земо связал Гениса с концами времени, что привело к дегенеративному влиянию на Вселенную. Чтобы предотвратить неминуемую гибель всего сущего, Земо разбрасывает части тела Генис-Велла через время и Тёмное измерение.

Файла-Велл

Четвёртым Капитаном Марвелом была Файла-Велл, младшая сестра Генис-Велла. Она была создана, когда Генис возрождает мир и создаёт различные аномалии, которые приводят к тому, что его мать была возвращена к жизни и родила его сестру Файлу.

Во время события Аннигиляции Файла-Велл сражается вместе с Объединённым фронтом Нова в попытке остановить разрушительную армию Аннигилуса. Она становится новым Квазаром после того, как предыдущий был убит Аннигилусом. Позже становится одним из членов новой команды Стражей Галактики.

Файла имеет сверхчеловеческую силу. Она может стрелять энергетическими взрывами, летать и вести себя как «энергетическая губка», впитывая любую энергетическую атаку, направленную на неё и возвращает их в виде энергетических взрывов. Файла также обладает Космическим знанием и является опытным бойцом.

Кхн’нр

Пятым Капитаном Марвелом был Кхн’нр агент Скруллов, который скрестился с ДНК Мар-Велла, чтобы зафиксировать себя в форме супергероя и использует технологические копии его Нега-браслетов. Тем не менее, его психическая подготовка было неудачной, в результате чего личность Кхн’нра была стёрта, оставив личность Мар-Велла доминирующей. Во время Тайного вторжения этот персонаж решает бороться против Скруллов.

Нох-Варр

В рамках сюжета Dark Reign (Тёмное правление) представитель расы Крии Нох-Варр присоединился к новой команде Тёмных Мстителей под псевдонимом Капитан Марвел.

Кэрол Денверс

В июле 2012 года Кэрол Денверс — супергероиня, известная как Мисс Марвел, взяла на себя мантию Капитана Марвела в серии, созданной писательницей Келли Сью ДеКонник и художником Дехтером Сойем.

Альтернативные версии

Ultimate

В мини-серии Ultimate Secret реальности Ultimate Marvel отступник Крии Махр Вехл был хирургически изменён, чтобы выглядеть как человек, и послан на Землю, чтобы наблюдать, как её разрушит существо по имени Гах Лак Тус, но он в итоге помогает людям. Он носит специально разработанный боевой костюм, который активируется через наручные часы. Технология Крии в костюме даёт Махр Вехлу повышенную прочность и позволяет ему летать, создавать энергетические щиты, становиться невидимым, просматривать различные области светового спектра и стрелять энергетическими взрывами через оружие "тоталканнон", расположенное на его предплечье.

Его настоящее имя — Плушкоммандер Гехенерис Халасон Махр Вехл. Как и Мар-Велл с Земли-616, он принимает на себя личность доктора Филиппа Лоусона, учёного, работающего на космической программе. Так же встречает версию из Ultimate Кэрол Денверс. Он датировал версию Окончательный Кэрол Денверс. Имя «Капитан Марвел» было произнесном генералом Ником Фьюри и Кэрол Денверс. Только Сокол и Тор потрудились, чтобы узнать, как правильно произносить его имя.

Фантастическая четвёрка: Конец

В ограниченной серии Fantastic Four: The End супергероиня, известная как Кисмет (так же носящая имя Айеша), по-видимому взяла мантию Капитана Марвела в недалёком будущем.

Дом М

В альтернативном мире доминирующих мутантов, созданном Алой ведьмой, Кэрол Денверс использует имя Капитан Марвел и является одной из немногих супергероев-немутантом с успешной карьерой.

Зомби Marvel

В мини-серии Marvel Zombies Капитан Марвел был показан сидящим рядом с инфицированными Стервятником и Геркулесом, ожидающими Железного человека. Позже он был убит Серебряным сёрфером.

Канкерверс

В истории The Thanos Imperative главным антагонистом является альтернативная версия Капитина Марвела по имени Лорд Мар-Велл. В отличие от своего аналога с Земли-616 он идёт на сговор с сущностями из другого измерения чтобы избиваться от рака, фактически уничтожая Смерть, жертвуя своим Аватаром.

Эра Альтрона

Во время событий эры Альтрона Джанет Ван Дайн становится Капитаном Марвел в альтернативной временной линии, созданной из-за смерти Генри Пима. Пим был убит путешествующим во времени Росомахой, чтобы предотвратить создание Альтрона, искусственного интеллекта, который в пост-апокалиптическом будущем уничтожил большую часть населения Земли, включая большинство супергероев.

Amalgam Comics

В двух выпусках JLX и JLX: Unleashed Капитан Марвел был комбинирован с Капитаном Марвелом DC Comics. От персонажа DC Comics у персонажа было изображение молнии, а от персонажа Marvel — зелёный и белый цвета костюма.

Отрывок, характеризующий Капитан Марвел (Marvel Comics)

Пьера провели в освещенную большую столовую; через несколько минут послышались шаги, и княжна с Наташей вошли в комнату. Наташа была спокойна, хотя строгое, без улыбки, выражение теперь опять установилось на ее лице. Княжна Марья, Наташа и Пьер одинаково испытывали то чувство неловкости, которое следует обыкновенно за оконченным серьезным и задушевным разговором. Продолжать прежний разговор невозможно; говорить о пустяках – совестно, а молчать неприятно, потому что хочется говорить, а этим молчанием как будто притворяешься. Они молча подошли к столу. Официанты отодвинули и пододвинули стулья. Пьер развернул холодную салфетку и, решившись прервать молчание, взглянул на Наташу и княжну Марью. Обе, очевидно, в то же время решились на то же: у обеих в глазах светилось довольство жизнью и признание того, что, кроме горя, есть и радости.
– Вы пьете водку, граф? – сказала княжна Марья, и эти слова вдруг разогнали тени прошедшего.
– Расскажите же про себя, – сказала княжна Марья. – Про вас рассказывают такие невероятные чудеса.
– Да, – с своей, теперь привычной, улыбкой кроткой насмешки отвечал Пьер. – Мне самому даже рассказывают про такие чудеса, каких я и во сне не видел. Марья Абрамовна приглашала меня к себе и все рассказывала мне, что со мной случилось, или должно было случиться. Степан Степаныч тоже научил меня, как мне надо рассказывать. Вообще я заметил, что быть интересным человеком очень покойно (я теперь интересный человек); меня зовут и мне рассказывают.
Наташа улыбнулась и хотела что то сказать.
– Нам рассказывали, – перебила ее княжна Марья, – что вы в Москве потеряли два миллиона. Правда это?
– А я стал втрое богаче, – сказал Пьер. Пьер, несмотря на то, что долги жены и необходимость построек изменили его дела, продолжал рассказывать, что он стал втрое богаче.
– Что я выиграл несомненно, – сказал он, – так это свободу… – начал он было серьезно; но раздумал продолжать, заметив, что это был слишком эгоистический предмет разговора.
– А вы строитесь?
– Да, Савельич велит.
– Скажите, вы не знали еще о кончине графини, когда остались в Москве? – сказала княжна Марья и тотчас же покраснела, заметив, что, делая этот вопрос вслед за его словами о том, что он свободен, она приписывает его словам такое значение, которого они, может быть, не имели.
– Нет, – отвечал Пьер, не найдя, очевидно, неловким то толкование, которое дала княжна Марья его упоминанию о своей свободе. – Я узнал это в Орле, и вы не можете себе представить, как меня это поразило. Мы не были примерные супруги, – сказал он быстро, взглянув на Наташу и заметив в лице ее любопытство о том, как он отзовется о своей жене. – Но смерть эта меня страшно поразила. Когда два человека ссорятся – всегда оба виноваты. И своя вина делается вдруг страшно тяжела перед человеком, которого уже нет больше. И потом такая смерть… без друзей, без утешения. Мне очень, очень жаль еe, – кончил он и с удовольствием заметил радостное одобрение на лице Наташи.
– Да, вот вы опять холостяк и жених, – сказала княжна Марья.
Пьер вдруг багрово покраснел и долго старался не смотреть на Наташу. Когда он решился взглянуть на нее, лицо ее было холодно, строго и даже презрительно, как ему показалось.
– Но вы точно видели и говорили с Наполеоном, как нам рассказывали? – сказала княжна Марья.
Пьер засмеялся.
– Ни разу, никогда. Всегда всем кажется, что быть в плену – значит быть в гостях у Наполеона. Я не только не видал его, но и не слыхал о нем. Я был гораздо в худшем обществе.
Ужин кончался, и Пьер, сначала отказывавшийся от рассказа о своем плене, понемногу вовлекся в этот рассказ.
– Но ведь правда, что вы остались, чтоб убить Наполеона? – спросила его Наташа, слегка улыбаясь. – Я тогда догадалась, когда мы вас встретили у Сухаревой башни; помните?
Пьер признался, что это была правда, и с этого вопроса, понемногу руководимый вопросами княжны Марьи и в особенности Наташи, вовлекся в подробный рассказ о своих похождениях.
Сначала он рассказывал с тем насмешливым, кротким взглядом, который он имел теперь на людей и в особенности на самого себя; но потом, когда он дошел до рассказа об ужасах и страданиях, которые он видел, он, сам того не замечая, увлекся и стал говорить с сдержанным волнением человека, в воспоминании переживающего сильные впечатления.
Княжна Марья с кроткой улыбкой смотрела то на Пьера, то на Наташу. Она во всем этом рассказе видела только Пьера и его доброту. Наташа, облокотившись на руку, с постоянно изменяющимся, вместе с рассказом, выражением лица, следила, ни на минуту не отрываясь, за Пьером, видимо, переживая с ним вместе то, что он рассказывал. Не только ее взгляд, но восклицания и короткие вопросы, которые она делала, показывали Пьеру, что из того, что он рассказывал, она понимала именно то, что он хотел передать. Видно было, что она понимала не только то, что он рассказывал, но и то, что он хотел бы и не мог выразить словами. Про эпизод свой с ребенком и женщиной, за защиту которых он был взят, Пьер рассказал таким образом:
– Это было ужасное зрелище, дети брошены, некоторые в огне… При мне вытащили ребенка… женщины, с которых стаскивали вещи, вырывали серьги…
Пьер покраснел и замялся.
– Тут приехал разъезд, и всех тех, которые не грабили, всех мужчин забрали. И меня.
– Вы, верно, не все рассказываете; вы, верно, сделали что нибудь… – сказала Наташа и помолчала, – хорошее.
Пьер продолжал рассказывать дальше. Когда он рассказывал про казнь, он хотел обойти страшные подробности; но Наташа требовала, чтобы он ничего не пропускал.
Пьер начал было рассказывать про Каратаева (он уже встал из за стола и ходил, Наташа следила за ним глазами) и остановился.
– Нет, вы не можете понять, чему я научился у этого безграмотного человека – дурачка.
– Нет, нет, говорите, – сказала Наташа. – Он где же?
– Его убили почти при мне. – И Пьер стал рассказывать последнее время их отступления, болезнь Каратаева (голос его дрожал беспрестанно) и его смерть.
Пьер рассказывал свои похождения так, как он никогда их еще не рассказывал никому, как он сам с собою никогда еще не вспоминал их. Он видел теперь как будто новое значение во всем том, что он пережил. Теперь, когда он рассказывал все это Наташе, он испытывал то редкое наслаждение, которое дают женщины, слушая мужчину, – не умные женщины, которые, слушая, стараются или запомнить, что им говорят, для того чтобы обогатить свой ум и при случае пересказать то же или приладить рассказываемое к своему и сообщить поскорее свои умные речи, выработанные в своем маленьком умственном хозяйстве; а то наслажденье, которое дают настоящие женщины, одаренные способностью выбирания и всасыванья в себя всего лучшего, что только есть в проявлениях мужчины. Наташа, сама не зная этого, была вся внимание: она не упускала ни слова, ни колебания голоса, ни взгляда, ни вздрагиванья мускула лица, ни жеста Пьера. Она на лету ловила еще не высказанное слово и прямо вносила в свое раскрытое сердце, угадывая тайный смысл всей душевной работы Пьера.
Княжна Марья понимала рассказ, сочувствовала ему, но она теперь видела другое, что поглощало все ее внимание; она видела возможность любви и счастия между Наташей и Пьером. И в первый раз пришедшая ей эта мысль наполняла ее душу радостию.
Было три часа ночи. Официанты с грустными и строгими лицами приходили переменять свечи, но никто не замечал их.
Пьер кончил свой рассказ. Наташа блестящими, оживленными глазами продолжала упорно и внимательно глядеть на Пьера, как будто желая понять еще то остальное, что он не высказал, может быть. Пьер в стыдливом и счастливом смущении изредка взглядывал на нее и придумывал, что бы сказать теперь, чтобы перевести разговор на другой предмет. Княжна Марья молчала. Никому в голову не приходило, что три часа ночи и что пора спать.
– Говорят: несчастия, страдания, – сказал Пьер. – Да ежели бы сейчас, сию минуту мне сказали: хочешь оставаться, чем ты был до плена, или сначала пережить все это? Ради бога, еще раз плен и лошадиное мясо. Мы думаем, как нас выкинет из привычной дорожки, что все пропало; а тут только начинается новое, хорошее. Пока есть жизнь, есть и счастье. Впереди много, много. Это я вам говорю, – сказал он, обращаясь к Наташе.
– Да, да, – сказала она, отвечая на совсем другое, – и я ничего бы не желала, как только пережить все сначала.
Пьер внимательно посмотрел на нее.
– Да, и больше ничего, – подтвердила Наташа.
– Неправда, неправда, – закричал Пьер. – Я не виноват, что я жив и хочу жить; и вы тоже.
Вдруг Наташа опустила голову на руки и заплакала.
– Что ты, Наташа? – сказала княжна Марья.
– Ничего, ничего. – Она улыбнулась сквозь слезы Пьеру. – Прощайте, пора спать.
Пьер встал и простился.

Княжна Марья и Наташа, как и всегда, сошлись в спальне. Они поговорили о том, что рассказывал Пьер. Княжна Марья не говорила своего мнения о Пьере. Наташа тоже не говорила о нем.
– Ну, прощай, Мари, – сказала Наташа. – Знаешь, я часто боюсь, что мы не говорим о нем (князе Андрее), как будто мы боимся унизить наше чувство, и забываем.
Княжна Марья тяжело вздохнула и этим вздохом признала справедливость слов Наташи; но словами она не согласилась с ней.
– Разве можно забыть? – сказала она.
– Мне так хорошо было нынче рассказать все; и тяжело, и больно, и хорошо. Очень хорошо, – сказала Наташа, – я уверена, что он точно любил его. От этого я рассказала ему… ничего, что я рассказала ему? – вдруг покраснев, спросила она.
– Пьеру? О нет! Какой он прекрасный, – сказала княжна Марья.
– Знаешь, Мари, – вдруг сказала Наташа с шаловливой улыбкой, которой давно не видала княжна Марья на ее лице. – Он сделался какой то чистый, гладкий, свежий; точно из бани, ты понимаешь? – морально из бани. Правда?
– Да, – сказала княжна Марья, – он много выиграл.
– И сюртучок коротенький, и стриженые волосы; точно, ну точно из бани… папа, бывало…
– Я понимаю, что он (князь Андрей) никого так не любил, как его, – сказала княжна Марья.
– Да, и он особенный от него. Говорят, что дружны мужчины, когда совсем особенные. Должно быть, это правда. Правда, он совсем на него не похож ничем?
– Да, и чудесный.
– Ну, прощай, – отвечала Наташа. И та же шаловливая улыбка, как бы забывшись, долго оставалась на ее лице.


Пьер долго не мог заснуть в этот день; он взад и вперед ходил по комнате, то нахмурившись, вдумываясь во что то трудное, вдруг пожимая плечами и вздрагивая, то счастливо улыбаясь.
Он думал о князе Андрее, о Наташе, об их любви, и то ревновал ее к прошедшему, то упрекал, то прощал себя за это. Было уже шесть часов утра, а он все ходил по комнате.
«Ну что ж делать. Уж если нельзя без этого! Что ж делать! Значит, так надо», – сказал он себе и, поспешно раздевшись, лег в постель, счастливый и взволнованный, но без сомнений и нерешительностей.
«Надо, как ни странно, как ни невозможно это счастье, – надо сделать все для того, чтобы быть с ней мужем и женой», – сказал он себе.
Пьер еще за несколько дней перед этим назначил в пятницу день своего отъезда в Петербург. Когда он проснулся, в четверг, Савельич пришел к нему за приказаниями об укладке вещей в дорогу.
«Как в Петербург? Что такое Петербург? Кто в Петербурге? – невольно, хотя и про себя, спросил он. – Да, что то такое давно, давно, еще прежде, чем это случилось, я зачем то собирался ехать в Петербург, – вспомнил он. – Отчего же? я и поеду, может быть. Какой он добрый, внимательный, как все помнит! – подумал он, глядя на старое лицо Савельича. – И какая улыбка приятная!» – подумал он.