Капитолий (холм)

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Капитолий (Рим)»)
Перейти к: навигация, поиск
Капитолий (холм)Капитолий (холм)

</tt> </tt>

</tt> </tt> </tt>

</tt> </tt>

Капитолий
Базилика Санта-Мария-ин-Арачели на вершине Капитолийского холма
41°53′36″ с. ш. 12°28′58″ в. д. / 41.89333° с. ш. 12.48278° в. д. / 41.89333; 12.48278 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=41.89333&mlon=12.48278&zoom=9 (O)] (Я)Координаты: 41°53′36″ с. ш. 12°28′58″ в. д. / 41.89333° с. ш. 12.48278° в. д. / 41.89333; 12.48278 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=41.89333&mlon=12.48278&zoom=9 (O)] (Я)
СтранаИталия Италия
Населённый пунктРим
Высота вершины46 м
Капитолий

Капито́лий (Капитоли́йский холм; лат. Capitolium, Capitolinus mons, итал. il Campidoglio, Monte Capitolino) — один из семи холмов, на которых возник Древний Рим. На Капитолии находился Капитолийский храм, который тоже называли Капитолием, где происходили заседания сената и народные собрания.





Географическое положение

Капитолийский холм, наименьший из всех холмов Рима, возвышается близ южного берега Тибра, к северо-западу от Палатинского холма, над расположенном в долине форумом, до 46 м над уровнем моря.

Старый Капитолий

В Риме также был старый Капитолий (Capitolium vetus), по преданию — древнее святилище сабинов, находившееся на холме Квиринале; отсюда уже оно перенесено на Капитолийский холм, раньше — по преданию — называвшийся Сатурнийским или Тарпейским. Название Капитолий удержалось за святилищем на Квиринале и позже; посвящения малоазийских общин времён митридатовой войны стояли в Риме в двойном количестве экземпляров: одни в Капитолии новом, другие — в старом.

Капитолий в наши дни

У подножия Капитолия вблизи сегодняшней Piazza Aracoeli сохранились руины инсулы, многоквартирного дома. Ещё Тацит упоминал это строение в северной оконечности Капитолия, которое, по его словам, имело такую же высоту что и сам холм, таким образом достигало в высоту до 30 метров[1].

См. также

Напишите отзыв о статье "Капитолий (холм)"

Примечания

  1. Tac. hist. 3, 71

Литература

Отрывок, характеризующий Капитолий (холм)

– От того чувства, которое есть во мне, в нем, – он указал на Тимохина, – в каждом солдате.
Князь Андрей взглянул на Тимохина, который испуганно и недоумевая смотрел на своего командира. В противность своей прежней сдержанной молчаливости князь Андрей казался теперь взволнованным. Он, видимо, не мог удержаться от высказывания тех мыслей, которые неожиданно приходили ему.
– Сражение выиграет тот, кто твердо решил его выиграть. Отчего мы под Аустерлицем проиграли сражение? У нас потеря была почти равная с французами, но мы сказали себе очень рано, что мы проиграли сражение, – и проиграли. А сказали мы это потому, что нам там незачем было драться: поскорее хотелось уйти с поля сражения. «Проиграли – ну так бежать!» – мы и побежали. Ежели бы до вечера мы не говорили этого, бог знает что бы было. А завтра мы этого не скажем. Ты говоришь: наша позиция, левый фланг слаб, правый фланг растянут, – продолжал он, – все это вздор, ничего этого нет. А что нам предстоит завтра? Сто миллионов самых разнообразных случайностей, которые будут решаться мгновенно тем, что побежали или побегут они или наши, что убьют того, убьют другого; а то, что делается теперь, – все это забава. Дело в том, что те, с кем ты ездил по позиции, не только не содействуют общему ходу дел, но мешают ему. Они заняты только своими маленькими интересами.
– В такую минуту? – укоризненно сказал Пьер.
– В такую минуту, – повторил князь Андрей, – для них это только такая минута, в которую можно подкопаться под врага и получить лишний крестик или ленточку. Для меня на завтра вот что: стотысячное русское и стотысячное французское войска сошлись драться, и факт в том, что эти двести тысяч дерутся, и кто будет злей драться и себя меньше жалеть, тот победит. И хочешь, я тебе скажу, что, что бы там ни было, что бы ни путали там вверху, мы выиграем сражение завтра. Завтра, что бы там ни было, мы выиграем сражение!
– Вот, ваше сиятельство, правда, правда истинная, – проговорил Тимохин. – Что себя жалеть теперь! Солдаты в моем батальоне, поверите ли, не стали водку, пить: не такой день, говорят. – Все помолчали.