Капкӑн

Капкӑн
Специализация:	сатирико-юмористический журнал
Периодичность:	1 раз в 2 недели
Язык:	чувашский
Адрес редакции:	127055, Чувашская Республика, г. Чебоксары
Главный редактор:	Çăлкуç Пётр Николаевич
Издатель:	ИД "Атăл-Волга"
Страна:	СССР → Россия
Дата основания:	1925

К:Печатные издания, возникшие в 1925 году

Капкан (чуваш. Капкӑн) — журнал сатиры и юмора, издающийся в Чебоксарах (Чувашская Республика).

История

Начал выходить с марта 1925 года (вышло 10 номеров до конца года). Журнал начал издаваться на чувашском языке бесплатным приложением к газете «Канаш». Редактировал его А. И. Золотов, работавший в газете ответственным секретарём. В течение 1926—1931 годов издавался 2 раза в месяц, с 1932 года — ежемесячно, начиная 1938 года выходил непериодично.

В 1933-34 годы печатались специальные номера-приложения, приуроченные к важным хозяйственным работам: «Капкӑн акара» («Капкӑн» на севе), «Капкӑн вырмара» («Капкӑн» на жатве) и т. д.

В октябре 1940 года издание прекратилось. Снова возрождается в августе 1956 года с периодичностью 2 раза в месяц.

Тираж в довоенные годы колебался от 3 до 10 тыс. экз.

Большую роль в создании журнала и в организационном сплочении вокруг него сатириков и юмористов Чувашии в довоенные годы сыграл известный чувашский писатель-сатирик Иван Мучи (И. И. Илларионов).

В 1966 — 92 годы выпускается литературное приложение «Капкан библиотеки» (Библиотека «Капкӑна»).

В марте 1992 года журнал начинает издаваться на чувашском и русском языках.

С 2004 года выпускался «Капкан» Издательским домом «Хыпар», с 2007 года — Издательским домом «Хресчен сасси».

Редакция журнала

Редакторами были Н. Я. Золотов, А. И. Золотов, Г. Т. Титов, А. В. Васильев, И. П. Павлов-Пионер, Р. О. Малютин, П. Е. Александров, В. Я. Яковлев (Тоймак), Г. В. Луч, В. Н. Николаев, Ю. С. Михайлов, П. И. Иванов и др.

В состав редколлегии в разное время входили Л. Я. Агаков, И. М. Алтын-Баш, Ф. Е. Афанасьев, И. И. Илларионов (Иван Мучи), Н. И. Никитин, Н. Н. Сверчков, С. А. Шавлы и др. В 1963 г. в состав редколлегии входили Н. М. Волков, А. С. Канюкова, М. Д. Ухсай, О. И. Филиппов, А. А. Эсхель, Г. Я. Яковлев.

Авторы публикаций

С первых же номеров с журналом активно сотрудничают чувашские писатели М. Аттай, Н. Васянка, Н. Евдокимов, И. Ефимов-Тхти, С. Лашман, Ф. Павлов, И. Тукташ, С. Фомин, С. Шантак, A. Этмень и др. Особую выразительность журналу придавали карикатуры, шаржи и смешные зарисовки B. Макарова, Н. Мясникова, В. Филиппова, Г. Харлампиева.

Кроме указанных авторов активное участие в журнале принимают сатирики Н. Айзман, В. Алагер, В. Алендей, В. Грибанов, Т. Иванов-Тазюк, А. Калган, П. Крысин, В. Михайлов, Ю. Мишши, Н. Пушкин, М. Ухсай, П. Ялгир, Л. Янгай и др. В художественном отделе сотрудничают В. Агеев, А. Быков, П. Дмитриев, В. Емельянов, В. Ермолаев, М. Жолобов, Г. Петухов, П. Сизов, И. Скворцов, Г. Яковлев, Н. Яковлев.

См. также

• Крокодил, сатирико-юмористический журнал.

Литература

• Стыкилин С., Кременская И. Сатира советской эпохи 1917—1963 : Справочник.

Отрывок, характеризующий Капкӑн

– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
– Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
– Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
«Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони.
– Да, я его видела, – сказала она.
– Как же? Как же? Стоит или лежит?
– Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит.
– Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа.
– Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.
– Ну а потом, Соня?…
– Тут я не рассмотрела, что то синее и красное…
– Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.


Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.
Отец с матерью больше не говорили об этом деле с сыном; но несколько дней после этого, графиня позвала к себе Соню и с жестокостью, которой не ожидали ни та, ни другая, графиня упрекала племянницу в заманивании сына и в неблагодарности. Соня, молча с опущенными глазами, слушала жестокие слова графини и не понимала, чего от нее требуют. Она всем готова была пожертвовать для своих благодетелей. Мысль о самопожертвовании была любимой ее мыслью; но в этом случае она не могла понять, кому и чем ей надо жертвовать. Она не могла не любить графиню и всю семью Ростовых, но и не могла не любить Николая и не знать, что его счастие зависело от этой любви. Она была молчалива и грустна, и не отвечала. Николай не мог, как ему казалось, перенести долее этого положения и пошел объясниться с матерью. Николай то умолял мать простить его и Соню и согласиться на их брак, то угрожал матери тем, что, ежели Соню будут преследовать, то он сейчас же женится на ней тайно.