Капкан (телесериал)

Капкан
Жанр	драма детективный фильм
В ролях	Александр Абдулов Ирина Алферова Сергей Виноградов Сергей Газаров Юрий Стосков Ольга Погодина Игорь Филиппов Виктор Раков Алла Будницкая Борис Химичев Виктор Сергачев Владимир Качан Ксения Алфёрова Станислав Бондаренко
Страна	Россия Россия
Количество серий	12
Производство
Режиссёр	Владимир Краснопольский Валерий Усков
Сценарист	Эдуард Володарский
Хронометраж	45 мин.
Трансляция
Телеканал	Первый канал (Россия)
На экранах	с 22 октября 2007 по 9 ноября 2007

«Капкан» — телевизионный сериал 2007 года, рассказывающий о неприятностях, возникших в жизни журналиста Михаила Волобуева (его роль исполняет Александр Абдулов).

Сюжет

Сюжет сериала основан на исчезновении жены Михаила Волобуева — Катерины (Ирина Алфёрова), в результате чего Волобуева обвиняют в её убийстве. Впоследствии на него обрушиваются многочисленные дополнительные неприятности.

Содержание серий

1 серия. Известный московский фотожурналист Михаил Волобуев и его жена Катерина отдыхают на озере. Они почти тридцать лет вместе — срок немалый. Супруги вспоминают молодость, первые минуты своей любви… Проснувшись ночью, Михаил не находит в палатке жены. Он ищет её всю ночь, звонит сыну и дочери. Затем вызывает милицию. Следователь Майоров и Михаил приезжают на дачу Волобуевых…

2 серия. Следователь Майоров расспрашивает Волобуева о жизни с женой. Оставшись один, Михаил вспоминает их первые ссоры, свои попытки удержать Катерину, знакомство с её родителями. Прокурор просит Майорова не выпускать журналиста из города. Главный редактор предлагает Волобуеву свою помощь. Михаил рассказывает Егору Васильевичу, соседу по даче и своему давнему приятелю, об исчезновении Кати…

3 серия. Михаил мчится к другу Катерины Борису в надежде, что она у него. Дома Волобуев вспоминает своё возвращение из дальней командировки, детей, родителей, раздачу подарков, общие разговоры в беседке за столом. Приехавший на дачу следователь Майоров просит разрешения осмотреть дом. Звонит дочь Волобуева Маша: она пьяна. Следователь находит в доме охотничье ружьё…

4 серия. Михаил связывается со старым знакомым, криминальным авторитетом «Мироном», которого спас из плена во время чеченской войны, и, рассказав ему о Катерине, просит помочь. Главного редактора допрашивает следователь Майоров, явно задавшийся целью во что бы то ни стало засадить Волобуева за решётку. На даче, в одиночестве, Михаил вспоминает, как на одной из театральных вечеринок о его близких отношениях с коллегой Полиной Крашевской узнала его шестнадцатилетняя дочь Маша. В тот вечер она в первый раз пришла домой пьяной. Из-за этого у Михаила был большой скандал с женой…

5 серия. К Михаилу неожиданно приходит сосед по даче Поздняков, видевший, как Волобуев гонялся с ружьём за женой, и обещает за приличную сумму денег не давать против него показания. Главный редактор рассказывает Волобуеву о своей встрече со следователем. Волобуев вспоминает присуждение ему Государственной премии, празднование этого события вместе с Катериной и последовавшую затем ссору…

6 серия. Михаил вспоминает начало своего романа с Викой… Районный прокурор недоволен работой следователя по делу Волобуева. Михаил встречается со своим давним другом адвокатом Цезарем Копытовым и рассказывает ему о случившейся беде. Маша и её друг Иван решают продать дорогие картины в московской квартире Волобуевых, чтобы купить наркотики. К следователю приходит Поздняков с обвинениями против Михаила. Волобуев встречается с сыном Кириллом и говорит с ним о матери…

7 серия. Следователь получает санкцию на арест Михаила. Тот возвращается на дачу. Туда же приезжает Полина Крашевская. Она обвиняет Волобуева в смерти жены и оставляет две видеокассеты. Рассерженная, она убегает и сталкивается у калитки с Егором Васильевичем. Маша и Иван празднуют продажу картин. Прокурор торопит следователя с окончанием дела…

8 серия. Машу арестовывают. Михаил встречается с адвокатом Цезарем и умоляет его помочь дочери. Затем он едет к своему другу, священнику, чтобы поделиться обрушившимися на него несчастьями. После разговора с Машей Цезарь встречается со следователем, ведущим её дело…

9 серия. Егор Васильевич сообщает Цезарю об аресте Михаила. Следователь Майоров пытается заставить Волобуева написать признание в убийстве жены. В камере зек-рецидивист Кадык жестоко избивает Михаила. Следователь Маши называет Цезарю сумму взятки. Адвокат и Егор Васильевич пытаются найти деньги и обращаются за помощью к Кириллу Волобуеву, преуспевающему бизнесмену. Полина разыскивает Михаила и узнает об его аресте…

10 серия. Михаил отказывается подписывать чистосердечное признание. Егор Васильевич обнаруживает на даче Волобуевых кассету, подтверждающую любовную связь Михаила и Полины. Вскоре он достает нужную сумму денег у своего сына Вадима. Цезарь передает взятку следователю Маши. Майоров заставляет сокамерника Волобуева Кадыка выбить из Михаила признание…

11 серия. Михаил не признаёт себя виновным. Адвокат Цезарь встречается в следственной комнате с Михаилом и сообщает ему об освобождении дочери. Маша рассказывает Егору Васильевичу о Полине Крашевской. Цезарь грозит следователю Майорову газетной шумихой. Егор Васильевич находит нужные аргументы, чтобы убедить соседа Позднякова отказаться от своих показаний. Цезарь встречается с авторитетом Мироном и просит помочь ему в освобождении их общего друга Волобуева…

12 серия. Мирон встречается с авторитетом Филиппом. Тот через своего человека в тюрьме заставляет Кадыка отказаться от показаний против Михаила Волобуева. В камере узнают о связи Михаила с Мироном. Егор Васильевич пытается найти телефон Полины Крашевской, у которой и прячется Катерина…

Съёмочная группа

• Режиссёры — Владимир Краснопольский и Валерий Усков
• Сценарий — Эдуард Володарский
• Студия — «Централ Партнершип»

В ролях

• Александр Абдулов — Михаил Григорьевич Волобуев, фотокорреспондент
• Ирина Алфёрова — Екатерина Андреевна Волобуева
• Сергей Виноградов — Станислав Антипович Майоров, следователь прокуратуры
• Ольга Погодина — Полина Крашевская
• Юрий Стосков — Егор Васильевич Моргунов, сосед Волобуевых
• Сергей Газаров — Цезарь Германович Копытов, адвокат
• Виктор Сергачёв — Александр Петрович Поздняков, сосед Волобуевых
• Игорь Филиппов — Никита Александрович, следователь
• Владимир Качан — Игорь Владимирович, главный редактор
• Сергей Жолобов — Николай Кузьмич, прокурор
• Кирилл Полухин — Сергей Иванович («Мирон»), авторитет
• Кирилл Иванченко — Кирилл Волобуев
• Мария Саффо — Маша Волобуева
• Игорь Арташонов — Сева Кадык
• Дмитрий Персин — Колган, зэк
• Станислав Бондаренко — Михаил Волобуев в молодости (озвучивает Александр Абдулов)
• Ксения Алфёрова — Екатерина Волобуева в молодости (озвучивает Ирина Алфёрова)
• Алла Будницкая — Алисия Акинфиевна, мать Кати
• Борис Химичев — Андрей Юрьевич, отец Кати
• Виктор Раков — батюшка Константин
• Александр Армер — Иван, муж Маши
• Василий Краснопольский — Кирилл (14 лет)
• Владимир Гусев — Филиппыч
• Михаил Богдасаров — Шапиро, фотограф
• Степан Старчиков — Вадим Моргунов
• Наталья Хорохорина — Татьяна Моргунова, жена Вадима
• Артём Мазунов — Олег Некрасов

Отрывок, характеризующий Капкан (телесериал)

Солдаты, покосившись на Пьера, развели огонь, поставили на него котелок, накрошили в него сухарей и положили сала. Приятный запах съестного и жирного яства слился с запахом дыма. Пьер приподнялся и вздохнул. Солдаты (их было трое) ели, не обращая внимания на Пьера, и разговаривали между собой.
– Да ты из каких будешь? – вдруг обратился к Пьеру один из солдат, очевидно, под этим вопросом подразумевая то, что и думал Пьер, именно: ежели ты есть хочешь, мы дадим, только скажи, честный ли ты человек?
– Я? я?.. – сказал Пьер, чувствуя необходимость умалить как возможно свое общественное положение, чтобы быть ближе и понятнее для солдат. – Я по настоящему ополченный офицер, только моей дружины тут нет; я приезжал на сраженье и потерял своих.
– Вишь ты! – сказал один из солдат.
Другой солдат покачал головой.
– Что ж, поешь, коли хочешь, кавардачку! – сказал первый и подал Пьеру, облизав ее, деревянную ложку.
Пьер подсел к огню и стал есть кавардачок, то кушанье, которое было в котелке и которое ему казалось самым вкусным из всех кушаний, которые он когда либо ел. В то время как он жадно, нагнувшись над котелком, забирая большие ложки, пережевывал одну за другой и лицо его было видно в свете огня, солдаты молча смотрели на него.
– Тебе куды надо то? Ты скажи! – спросил опять один из них.
– Мне в Можайск.
– Ты, стало, барин?
– Да.
– А как звать?
– Петр Кириллович.
– Ну, Петр Кириллович, пойдем, мы тебя отведем. В совершенной темноте солдаты вместе с Пьером пошли к Можайску.
Уже петухи пели, когда они дошли до Можайска и стали подниматься на крутую городскую гору. Пьер шел вместе с солдатами, совершенно забыв, что его постоялый двор был внизу под горою и что он уже прошел его. Он бы не вспомнил этого (в таком он находился состоянии потерянности), ежели бы с ним не столкнулся на половине горы его берейтор, ходивший его отыскивать по городу и возвращавшийся назад к своему постоялому двору. Берейтор узнал Пьера по его шляпе, белевшей в темноте.
– Ваше сиятельство, – проговорил он, – а уж мы отчаялись. Что ж вы пешком? Куда же вы, пожалуйте!
– Ах да, – сказал Пьер.
Солдаты приостановились.
– Ну что, нашел своих? – сказал один из них.
– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кириллович! – сказали другие голоса.
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.
В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.


Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.
«Слава богу, что этого нет больше, – подумал Пьер, опять закрываясь с головой. – О, как ужасен страх и как позорно я отдался ему! А они… они все время, до конца были тверды, спокойны… – подумал он. Они в понятии Пьера были солдаты – те, которые были на батарее, и те, которые кормили его, и те, которые молились на икону. Они – эти странные, неведомые ему доселе они, ясно и резко отделялись в его мысли от всех других людей.
«Солдатом быть, просто солдатом! – думал Пьер, засыпая. – Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими. Но как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, все бремя этого внешнего человека? Одно время я мог быть этим. Я мог бежать от отца, как я хотел. Я мог еще после дуэли с Долоховым быть послан солдатом». И в воображении Пьера мелькнул обед в клубе, на котором он вызвал Долохова, и благодетель в Торжке. И вот Пьеру представляется торжественная столовая ложа. Ложа эта происходит в Английском клубе. И кто то знакомый, близкий, дорогой, сидит в конце стола. Да это он! Это благодетель. «Да ведь он умер? – подумал Пьер. – Да, умер; но я не знал, что он жив. И как мне жаль, что он умер, и как я рад, что он жив опять!» С одной стороны стола сидели Анатоль, Долохов, Несвицкий, Денисов и другие такие же (категория этих людей так же ясно была во сне определена в душе Пьера, как и категория тех людей, которых он называл они), и эти люди, Анатоль, Долохов громко кричали, пели; но из за их крика слышен был голос благодетеля, неумолкаемо говоривший, и звук его слов был так же значителен и непрерывен, как гул поля сраженья, но он был приятен и утешителен. Пьер не понимал того, что говорил благодетель, но он знал (категория мыслей так же ясна была во сне), что благодетель говорил о добре, о возможности быть тем, чем были они. И они со всех сторон, с своими простыми, добрыми, твердыми лицами, окружали благодетеля. Но они хотя и были добры, они не смотрели на Пьера, не знали его. Пьер захотел обратить на себя их внимание и сказать. Он привстал, но в то же мгновенье ноги его похолодели и обнажились.
Ему стало стыдно, и он рукой закрыл свои ноги, с которых действительно свалилась шинель. На мгновение Пьер, поправляя шинель, открыл глаза и увидал те же навесы, столбы, двор, но все это было теперь синевато, светло и подернуто блестками росы или мороза.
«Рассветает, – подумал Пьер. – Но это не то. Мне надо дослушать и понять слова благодетеля». Он опять укрылся шинелью, но ни столовой ложи, ни благодетеля уже не было. Были только мысли, ясно выражаемые словами, мысли, которые кто то говорил или сам передумывал Пьер.
Пьер, вспоминая потом эти мысли, несмотря на то, что они были вызваны впечатлениями этого дня, был убежден, что кто то вне его говорил их ему. Никогда, как ему казалось, он наяву не был в состоянии так думать и выражать свои мысли.
«Война есть наитруднейшее подчинение свободы человека законам бога, – говорил голос. – Простота есть покорность богу; от него не уйдешь. И они просты. Они, не говорят, но делают. Сказанное слово серебряное, а несказанное – золотое. Ничем не может владеть человек, пока он боится смерти. А кто не боится ее, тому принадлежит все. Ежели бы не было страдания, человек не знал бы границ себе, не знал бы себя самого. Самое трудное (продолжал во сне думать или слышать Пьер) состоит в том, чтобы уметь соединять в душе своей значение всего. Все соединить? – сказал себе Пьер. – Нет, не соединить. Нельзя соединять мысли, а сопрягать все эти мысли – вот что нужно! Да, сопрягать надо, сопрягать надо! – с внутренним восторгом повторил себе Пьер, чувствуя, что этими именно, и только этими словами выражается то, что он хочет выразить, и разрешается весь мучащий его вопрос.
– Да, сопрягать надо, пора сопрягать.
– Запрягать надо, пора запрягать, ваше сиятельство! Ваше сиятельство, – повторил какой то голос, – запрягать надо, пора запрягать…
Это был голос берейтора, будившего Пьера. Солнце било прямо в лицо Пьера. Он взглянул на грязный постоялый двор, в середине которого у колодца солдаты поили худых лошадей, из которого в ворота выезжали подводы. Пьер с отвращением отвернулся и, закрыв глаза, поспешно повалился опять на сиденье коляски. «Нет, я не хочу этого, не хочу этого видеть и понимать, я хочу понять то, что открывалось мне во время сна. Еще одна секунда, и я все понял бы. Да что же мне делать? Сопрягать, но как сопрягать всё?» И Пьер с ужасом почувствовал, что все значение того, что он видел и думал во сне, было разрушено.
Берейтор, кучер и дворник рассказывали Пьеру, что приезжал офицер с известием, что французы подвинулись под Можайск и что наши уходят.