Капоте (фильм)
| Капоте | |
| Capote | |
 | |
| Жанр |
историческая драма |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер | |
| Автор сценария | |
| В главных ролях | |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания |
Sony Pictures Classics, A-Line Pictures, Cooper's Town Productions |
| Длительность |
114 мин. |
| Бюджет |
7 млн $ |
| Сборы |
49,2 млн $ |
| Страна | |
| Год | |
«Капо́те» (англ. Capote) — историческая драма режиссёра Беннетта Миллера о нескольких годах жизни американского романиста Трумена Капоте. «Капоте» — режиссёрский дебют Миллера в игровом кино. Премьера фильма состоялась 30 сентября 2005 года в день рождения Трумена Капоте.
Исполнитель главной роли Филип Сеймур Хоффман за работу в фильме был удостоен единственного «Оскара» в своей карьере. Помимо этого, фильм выдвигался ещё в 4-х категориях, в том числе как лучший фильм года.
Сюжет
В ночь на 14 ноября 1959 года в американском штате Канзас произошло сенсационное преступление: двое убийц ворвались в дом семьи Клаттеров и с особой жестокостью убили четырёх человек.
Трумен Капоте — нью-йоркская знаменитость, автор романа «Завтрак у Тиффани», читает об этом происшествии в The Times и решает написать для журнала New Yorker собственную версию событий. Ради этого он принимает решение лично встретиться и побеседовать со всеми свидетелями и участниками преступления.
Договорившись по телефону со своим редактором, он вместе с подругой детства Харпер Ли отправляется в Канзас. Во время нахождения Капоте и Ли Харпер в Канзасе, полиция арестовывает подозреваемых в убийстве. Тюремная администрация предоставляет Трумену возможность встретиться с заключёнными. Так начинается долгая череда встреч, интервью и бесед между утончённым интеллектуалом-эстетом с изысканными манерами с одной стороны и преступниками, зверски убившими неповинных людей, с другой стороны. Во время многочисленных встреч с ними и, в особенности, в ходе разговоров с одним из обвиняемых — Перри Смитом, писатель пытается узнать как можно больше фактических деталей совершённого преступления, а также социально-психологических подробностей биографии преступника ради достижения более высокой степени правдивости и эмоциональной глубины своего будущего литературного произведения.
В ходе своих первых встреч с Перри, Трумен сначала пытается сохранять внутреннее равнодушие к объекту своих исследований, в то время как Перри, который ранее потерял связь со своей семьёй и со всеми близкими, наоборот, начинает чувствовать расположение и симпатию к единственному человеку, которого хоть как-то волнует его судьба. Между писателем-геем и убийцей возникает что-то напоминающее дружбу. Работа над книгой длится в течение четырёх лет, и Трумен надеется, что его роман станет предвестником нового жанра в литературе США — документального романа. Ему не терпится дописать книгу, выход которой в свет нетерпеливо ожидает культурная элита страны и его собственное издательство. Однако из-за многочисленных апелляций развязка его романа (то есть смертная казнь обвиняемых) регулярно затягивается, что чрезвычайно раздражает Трумена.
Между тем, терзаемый одиночеством и угрызениями совести Перри всё больше и больше попадает в эмоциональную зависимость от Трумена, пишет ему письма и просит почаще навещать его в тюрьме. Перри также надеется, что Трумен, используя свои связи, найдёт ему хорошего адвоката и будет ходатайствовать перед властями о его помиловании. Трумен сначала раздражённо игнорирует эти просьбы и ожидания, но постепенно начинает чувствовать привязанность к Перри. Подруга Трумена, Харпер Ли, даже подозревает, что он влюблён в Перри, хотя сам Трумен отрицает это. С приближением даты смертной казни Перри и его сообщника Трумен всё более и более осознаёт свою роль в жизни этих людей, к которым остальное общество относится враждебно, и теперь их предстоящая смерть уже начинает печалить и удручать его и в какой-то момент даже доводит его до слёз. По просьбе Перри Трумен присутствует во время приведения в исполнение его смертной казни через повешение.
Наконец, книга готова к изданию, но произошедшие в связи с ней события в жизни Трумена выходят далеко за рамки его литературной работы и заставляют его фундаментально переосмыслить многое в своей собственной жизни. Написанная Капоте история впоследствии издаётся как роман «Хладнокровное убийство» (англ. In Cold Blood).
В ролях
| Актёр | Роль |
|---|---|
| Филип Сеймур Хоффман | Трумен Капоте |
| Кэтрин Кинер | Харпер Ли |
| Клифтон Коллинз-младший | Перри Смит |
| Марк Пеллегрино | Ричард Хикок |
| Крис Купер | Элвин Дьюи |
| Брюс Гринвуд | Джек Данфи |
| Боб Балабан | Уильям Шоун (William Shawn) редактор журнала The New Yorker |
| Эми Райан | Мэри Дьюи |
| Маршалл Белл | Маршалл Кратч начальник тюрьмы |
| К. Эрнст Харт | Лоуэлл Эндрюс |
Награды
- 2005 — премия Национального совета кинокритиков США за лучшую мужскую роль (Филип Сеймур Хоффман), а также попадание в десятку лучших фильмов года.
- 2006 — участие в конкурсной программе Берлинского кинофестиваля.
- 2006 — премия «Оскар» за лучшую мужскую роль (Филип Сеймур Хоффман), а также 4 номинации: лучший фильм (Кэролайн Бэрон, Уильям Винс, Майкл Оховен), лучший режиссёр (Беннетт Миллер), лучшая женская роль второго плана (Кэтрин Кинер), лучший адаптированный сценарий (Дэн Фаттерман).
- 2006 — премия «Золотой глобус» за лучшую мужскую роль в драматическом фильме (Филип Сеймур Хоффман).
- 2006 — премия BAFTA за лучшую мужскую роль (Филип Сеймур Хоффман), а также 4 номинации: лучший фильм (Кэролайн Бэрон, Уильям Винс, Майкл Оховен), лучший режиссёр (Беннетт Миллер), лучшая женская роль второго плана (Кэтрин Кинер), лучший адаптированный сценарий (Дэн Фаттерман).
- 2006 — премия Гильдии киноактёров США за лучшую мужскую роль (Филип Сеймур Хоффман), а также две номинации: лучший актёрский ансамбль, лучшая женская роль второго плана (Кэтрин Кинер).
- 2006 — три премии «Независимый дух»: лучший продюсер (Кэролайн Бэрон), лучшая мужская роль (Филип Сеймур Хоффман), лучший сценарий (Дэн Фаттерман). Кроме того, лента была номинирована в категориях «лучший фильм» (Кэролайн Бэрон, Уильям Винс, Майкл Оховен) и «лучшая операторская работа» (Адам Киммел).
- 2006 — номинация на премию Гильдии режиссёров США за лучшую режиссуру художественного фильма (Беннетт Миллер).
- 2006 — номинация на премию Гильдии сценаристов США за лучший адаптированный сценарий (Дэн Фаттерман).
- 2007 — номинация на премию «Бодиль» за лучший американский фильм (Беннетт Миллер).
- 2007 — две номинации на премию Лондонского кружка кинокритиков: лучшая мужская роль (Филип Сеймур Хоффман), лучший сценарий (Дэн Фаттерман).
Напишите отзыв о статье "Капоте (фильм)"
Ссылки
- [www.sonyclassics.com/capote/ Официальный сайт фильма] (англ.)
- «Капоте» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.allmovie.com/movie/v319184 «Капоте»] (англ.) на сайте allmovie
- [www.boxofficemojo.com/movies/?id=capote.htm «Капоте»] на сайте Box Office Mojo
| ||||||
Отрывок, характеризующий Капоте (фильм)
Очевидно, русское гнездо было разорено и уничтожено; но за уничтожением этого русского порядка жизни Пьер бессознательно чувствовал, что над этим разоренным гнездом установился свой, совсем другой, но твердый французский порядок. Он чувствовал это по виду тех, бодро и весело, правильными рядами шедших солдат, которые конвоировали его с другими преступниками; он чувствовал это по виду какого то важного французского чиновника в парной коляске, управляемой солдатом, проехавшего ему навстречу. Он это чувствовал по веселым звукам полковой музыки, доносившимся с левой стороны поля, и в особенности он чувствовал и понимал это по тому списку, который, перекликая пленных, прочел нынче утром приезжавший французский офицер. Пьер был взят одними солдатами, отведен в одно, в другое место с десятками других людей; казалось, они могли бы забыть про него, смешать его с другими. Но нет: ответы его, данные на допросе, вернулись к нему в форме наименования его: celui qui n'avoue pas son nom. И под этим названием, которое страшно было Пьеру, его теперь вели куда то, с несомненной уверенностью, написанною на их лицах, что все остальные пленные и он были те самые, которых нужно, и что их ведут туда, куда нужно. Пьер чувствовал себя ничтожной щепкой, попавшей в колеса неизвестной ему, но правильно действующей машины.Пьера с другими преступниками привели на правую сторону Девичьего поля, недалеко от монастыря, к большому белому дому с огромным садом. Это был дом князя Щербатова, в котором Пьер часто прежде бывал у хозяина и в котором теперь, как он узнал из разговора солдат, стоял маршал, герцог Экмюльский.
Их подвели к крыльцу и по одному стали вводить в дом. Пьера ввели шестым. Через стеклянную галерею, сени, переднюю, знакомые Пьеру, его ввели в длинный низкий кабинет, у дверей которого стоял адъютант.
Даву сидел на конце комнаты над столом, с очками на носу. Пьер близко подошел к нему. Даву, не поднимая глаз, видимо справлялся с какой то бумагой, лежавшей перед ним. Не поднимая же глаз, он тихо спросил:
– Qui etes vous? [Кто вы такой?]
Пьер молчал оттого, что не в силах был выговорить слова. Даву для Пьера не был просто французский генерал; для Пьера Даву был известный своей жестокостью человек. Глядя на холодное лицо Даву, который, как строгий учитель, соглашался до времени иметь терпение и ждать ответа, Пьер чувствовал, что всякая секунда промедления могла стоить ему жизни; но он не знал, что сказать. Сказать то же, что он говорил на первом допросе, он не решался; открыть свое звание и положение было и опасно и стыдно. Пьер молчал. Но прежде чем Пьер успел на что нибудь решиться, Даву приподнял голову, приподнял очки на лоб, прищурил глаза и пристально посмотрел на Пьера.
– Я знаю этого человека, – мерным, холодным голосом, очевидно рассчитанным для того, чтобы испугать Пьера, сказал он. Холод, пробежавший прежде по спине Пьера, охватил его голову, как тисками.
– Mon general, vous ne pouvez pas me connaitre, je ne vous ai jamais vu… [Вы не могли меня знать, генерал, я никогда не видал вас.]
– C'est un espion russe, [Это русский шпион,] – перебил его Даву, обращаясь к другому генералу, бывшему в комнате и которого не заметил Пьер. И Даву отвернулся. С неожиданным раскатом в голосе Пьер вдруг быстро заговорил.
– Non, Monseigneur, – сказал он, неожиданно вспомнив, что Даву был герцог. – Non, Monseigneur, vous n'avez pas pu me connaitre. Je suis un officier militionnaire et je n'ai pas quitte Moscou. [Нет, ваше высочество… Нет, ваше высочество, вы не могли меня знать. Я офицер милиции, и я не выезжал из Москвы.]
– Votre nom? [Ваше имя?] – повторил Даву.
– Besouhof. [Безухов.]
– Qu'est ce qui me prouvera que vous ne mentez pas? [Кто мне докажет, что вы не лжете?]
– Monseigneur! [Ваше высочество!] – вскрикнул Пьер не обиженным, но умоляющим голосом.
Даву поднял глаза и пристально посмотрел на Пьера. Несколько секунд они смотрели друг на друга, и этот взгляд спас Пьера. В этом взгляде, помимо всех условий войны и суда, между этими двумя людьми установились человеческие отношения. Оба они в эту одну минуту смутно перечувствовали бесчисленное количество вещей и поняли, что они оба дети человечества, что они братья.
В первом взгляде для Даву, приподнявшего только голову от своего списка, где людские дела и жизнь назывались нумерами, Пьер был только обстоятельство; и, не взяв на совесть дурного поступка, Даву застрелил бы его; но теперь уже он видел в нем человека. Он задумался на мгновение.
– Comment me prouverez vous la verite de ce que vous me dites? [Чем вы докажете мне справедливость ваших слов?] – сказал Даву холодно.
Пьер вспомнил Рамбаля и назвал его полк, и фамилию, и улицу, на которой был дом.
– Vous n'etes pas ce que vous dites, [Вы не то, что вы говорите.] – опять сказал Даву.
Пьер дрожащим, прерывающимся голосом стал приводить доказательства справедливости своего показания.
Но в это время вошел адъютант и что то доложил Даву.
Даву вдруг просиял при известии, сообщенном адъютантом, и стал застегиваться. Он, видимо, совсем забыл о Пьере.
Когда адъютант напомнил ему о пленном, он, нахмурившись, кивнул в сторону Пьера и сказал, чтобы его вели. Но куда должны были его вести – Пьер не знал: назад в балаган или на приготовленное место казни, которое, проходя по Девичьему полю, ему показывали товарищи.
Он обернул голову и видел, что адъютант переспрашивал что то.
– Oui, sans doute! [Да, разумеется!] – сказал Даву, но что «да», Пьер не знал.
Пьер не помнил, как, долго ли он шел и куда. Он, в состоянии совершенного бессмыслия и отупления, ничего не видя вокруг себя, передвигал ногами вместе с другими до тех пор, пока все остановились, и он остановился. Одна мысль за все это время была в голове Пьера. Это была мысль о том: кто, кто же, наконец, приговорил его к казни. Это были не те люди, которые допрашивали его в комиссии: из них ни один не хотел и, очевидно, не мог этого сделать. Это был не Даву, который так человечески посмотрел на него. Еще бы одна минута, и Даву понял бы, что они делают дурно, но этой минуте помешал адъютант, который вошел. И адъютант этот, очевидно, не хотел ничего худого, но он мог бы не войти. Кто же это, наконец, казнил, убивал, лишал жизни его – Пьера со всеми его воспоминаниями, стремлениями, надеждами, мыслями? Кто делал это? И Пьер чувствовал, что это был никто.
Это был порядок, склад обстоятельств.
Порядок какой то убивал его – Пьера, лишал его жизни, всего, уничтожал его.
От дома князя Щербатова пленных повели прямо вниз по Девичьему полю, левее Девичьего монастыря и подвели к огороду, на котором стоял столб. За столбом была вырыта большая яма с свежевыкопанной землей, и около ямы и столба полукругом стояла большая толпа народа. Толпа состояла из малого числа русских и большого числа наполеоновских войск вне строя: немцев, итальянцев и французов в разнородных мундирах. Справа и слева столба стояли фронты французских войск в синих мундирах с красными эполетами, в штиблетах и киверах.
Преступников расставили по известному порядку, который был в списке (Пьер стоял шестым), и подвели к столбу. Несколько барабанов вдруг ударили с двух сторон, и Пьер почувствовал, что с этим звуком как будто оторвалась часть его души. Он потерял способность думать и соображать. Он только мог видеть и слышать. И только одно желание было у него – желание, чтобы поскорее сделалось что то страшное, что должно было быть сделано. Пьер оглядывался на своих товарищей и рассматривал их.
