Капрара, Джованни Баттиста

Его Высокопреосвященство кардинал Джованни Баттиста Капрара Giovanni Battista Caprara <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Кардинал-священник с титулом церкви Сант-Онофрио-аль-Джаниколо.</td></tr>
Архиепископ Милана
24 мая 1802 года — 21 июля 1810 года
Церковь:	Римско-католическая церковь
Предшественник:	Архиепископ Филиппо Мария Висконти
Преемник:	Кардинал Карл Кайетан фон Гайсрук
Рождение:	29 мая 1733(1733-05-29) Болонья, Папская область
Смерть:	21 июля 1810(1810-07-21) (77 лет) Париж, Папская область
Принятие священного сана:	22 декабря 1765 года
Епископская хиротония:	8 декабря 1766 года
Кардинал с:	18 июня 1792 года

Джованни Баттиста Капрара (Иоанн-Баттист Капрара) (итал. Giovanni Battista Caprara; 29 мая 1733, Болонья, Папская область — 21 июля 1810, Париж, Папская область) — итальянский государственный деятель и кардинал, легат Пия VII во Франции, принимал участие в заключении конкордата 1801 года. Титулярный архиепископ Иконии с 1 декабря 1766 по 18 июня 1792. Апостольский нунций в Кёльне с 18 декабря 1766 по 6 сентября 1775. Апостольский нунций в Швейцарии с 6 сентября 1775 по 7 мая 1785. Апостольский нунций в Австрии с 7 мая 1785 по 1 февраля 1793. Камерленго Священной Коллегии кардиналов с 21 февраля 1794 по 1 июня 1795. Администратор епархии Йези с 21 июля по 11 августа 1800. Епископ Йези, с персональным титулом архиепископа с 11 августа 1800 по 24 мая 1802. Архиепископ Милана с 24 мая 1802 по 21 июля 1810. Кардинал-священник с 18 июня 1792, с титулом церкви Сант-Онофрио-аль-Джаниколо с 21 февраля 1794.

Биография

Капрара родился в Болонье.Его родителями были граф Франческо Раймондо Монтекукколи и графиня Мария Виттория Капрара. Он взял имя матери. В 1758 году он был назначен вице-легатом Равенни, в 1767 — нунцием в Кельне, в 1775 году — в Люцерне, и в 1785 году — апостольским нунцием в Австрии.

Когда конкордат между папой Пием VII и Французской Республикой был заключен, Наполеон Бонапарт, тогда ещё первый консул, попросил назначить Капрара папским легатом а latere с резиденцией в Париже. Его выбор пал на кардинала Капрара, так как он, возможно, ожидал, что тот не будет идти против его планов. Капрара был назначен легатом а latere во Франции в августе 1801 года, он отправился туда сразу после его назначения и прибыл в Париж 4 октября.

Во время переговоров, которые велись относительно выполнения Конкордата 1801 года, он продемонстрировал примирительный дух в борьбе с десятью конституционными епископами, которые должны были быть назначены из вновь созданных епархий. Он пошел вразрез с конкретными инструкциями из Рима. Под давлением Наполеона кардинал Капрара возглавил торжественное восстановление общественного богослужения в соборе Нотр-Дам в день Пасхи (18 апреля, 1802).

В мае 1802 года он был назначен архиепископом Милана. В 1804 году склонил папу к поездке в Париж для коронования Наполеона. В качестве архиепископа Милана он короновал 26 мая 1805 года Наполеона как короля Италии, надев на него корону. Капрара оставался папским легатом во Франции до своей смерти, или, вернее, до заключения папы Пия VII в июле 1809 года.

Ухудшение здоровья спасло его от неприятностей связанных с разводом и вторым браком Наполеона.

Умер он в Париже 21 июня 1810 году в возрасте 77 лет. В своем завещании он всё своё состояние оставил больнице Милана. Был похоронен в Пантеоне Парижа, а его сердце было помещено в кафедральный собор Милана.

Работы

• Concordat et recueil des bulles et brefs de N. S. Pie VII. sur les affaires de l’Eglise de France (1802).

Ссылки

• [brokgaus-slovar.ru/index.php?action=find&text=Капрара+Иоанн-Баттист Энциклопедический словарь Брокгауз Ф. А., Ефрон И. А.]

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Отрывок, характеризующий Капрара, Джованни Баттиста

– Je suis fache, de vous avoir fait faire tant de chemin, [Очень сожалею, что заставил вас проехаться так далеко.] – сказал он.
– Sire! Je ne m'attendais pas a moins qu'a vous trouver aux portes de Moscou, [Я ожидал не менее того, как найти вас, государь, у ворот Москвы.] – сказал Боссе.
Наполеон улыбнулся и, рассеянно подняв голову, оглянулся направо. Адъютант плывущим шагом подошел с золотой табакеркой и подставил ее. Наполеон взял ее.
– Да, хорошо случилось для вас, – сказал он, приставляя раскрытую табакерку к носу, – вы любите путешествовать, через три дня вы увидите Москву. Вы, верно, не ждали увидать азиатскую столицу. Вы сделаете приятное путешествие.
Боссе поклонился с благодарностью за эту внимательность к его (неизвестной ему до сей поры) склонности путешествовать.
– А! это что? – сказал Наполеон, заметив, что все придворные смотрели на что то, покрытое покрывалом. Боссе с придворной ловкостью, не показывая спины, сделал вполуоборот два шага назад и в одно и то же время сдернул покрывало и проговорил:
– Подарок вашему величеству от императрицы.
Это был яркими красками написанный Жераром портрет мальчика, рожденного от Наполеона и дочери австрийского императора, которого почему то все называли королем Рима.
Весьма красивый курчавый мальчик, со взглядом, похожим на взгляд Христа в Сикстинской мадонне, изображен был играющим в бильбоке. Шар представлял земной шар, а палочка в другой руке изображала скипетр.
Хотя и не совсем ясно было, что именно хотел выразить живописец, представив так называемого короля Рима протыкающим земной шар палочкой, но аллегория эта, так же как и всем видевшим картину в Париже, так и Наполеону, очевидно, показалась ясною и весьма понравилась.
– Roi de Rome, [Римский король.] – сказал он, грациозным жестом руки указывая на портрет. – Admirable! [Чудесно!] – С свойственной итальянцам способностью изменять произвольно выражение лица, он подошел к портрету и сделал вид задумчивой нежности. Он чувствовал, что то, что он скажет и сделает теперь, – есть история. И ему казалось, что лучшее, что он может сделать теперь, – это то, чтобы он с своим величием, вследствие которого сын его в бильбоке играл земным шаром, чтобы он выказал, в противоположность этого величия, самую простую отеческую нежность. Глаза его отуманились, он подвинулся, оглянулся на стул (стул подскочил под него) и сел на него против портрета. Один жест его – и все на цыпочках вышли, предоставляя самому себе и его чувству великого человека.
Посидев несколько времени и дотронувшись, сам не зная для чего, рукой до шероховатости блика портрета, он встал и опять позвал Боссе и дежурного. Он приказал вынести портрет перед палатку, с тем, чтобы не лишить старую гвардию, стоявшую около его палатки, счастья видеть римского короля, сына и наследника их обожаемого государя.
Как он и ожидал, в то время как он завтракал с господином Боссе, удостоившимся этой чести, перед палаткой слышались восторженные клики сбежавшихся к портрету офицеров и солдат старой гвардии.
– Vive l'Empereur! Vive le Roi de Rome! Vive l'Empereur! [Да здравствует император! Да здравствует римский король!] – слышались восторженные голоса.
После завтрака Наполеон, в присутствии Боссе, продиктовал свой приказ по армии.
– Courte et energique! [Короткий и энергический!] – проговорил Наполеон, когда он прочел сам сразу без поправок написанную прокламацию. В приказе было:
«Воины! Вот сражение, которого вы столько желали. Победа зависит от вас. Она необходима для нас; она доставит нам все нужное: удобные квартиры и скорое возвращение в отечество. Действуйте так, как вы действовали при Аустерлице, Фридланде, Витебске и Смоленске. Пусть позднейшее потомство с гордостью вспомнит о ваших подвигах в сей день. Да скажут о каждом из вас: он был в великой битве под Москвою!»
– De la Moskowa! [Под Москвою!] – повторил Наполеон, и, пригласив к своей прогулке господина Боссе, любившего путешествовать, он вышел из палатки к оседланным лошадям.
– Votre Majeste a trop de bonte, [Вы слишком добры, ваше величество,] – сказал Боссе на приглашение сопутствовать императору: ему хотелось спать и он не умел и боялся ездить верхом.
Но Наполеон кивнул головой путешественнику, и Боссе должен был ехать. Когда Наполеон вышел из палатки, крики гвардейцев пред портретом его сына еще более усилились. Наполеон нахмурился.
– Снимите его, – сказал он, грациозно величественным жестом указывая на портрет. – Ему еще рано видеть поле сражения.