Капустин, Савелий Илларионович
Савелий Илларионович Капустин (1743—1820) — один из видных деятелей и идеолог духоборского верования. Сын лидера духоборов Иллариона Побирохина, однако некоторые исследователи утверждают, что слово «сын» употреблялось иносказательно, как «духовный сын»[1].
Савелий Капустин родился в 1743 году в Тамбовской губернии. В 1763 году он был отдан на военную службу, дослужившись до чина унтер-офицера[2], возможно капрала[3][1]. Там он, якобы, сошёлся с посвящёнными дворянами, которые заставили его сомневаться в религии[1].
Капустин был высокого роста, мужественного сложения; его осанка была величественна, походка и взгляд внушали невольное уважение; брюнет; бороду и усы брил по военному. При красивой наружности и его душевные способности были в высокой степени замечательны. Его необыкновенный ум, красноречие, замечательная память, так что он, знал наизусть всю Библию и помнил все, что бы и где бы ни прочел, и наконец увлекательность речи, постоянно переходившая в особенную вдохновенность и могучее воодушевление, — все это побеждало всякого, кто только видел и слышал его[1]
С 1770 года Капустин начал свою деятельность в духоборческом движении. Он регулярно бывал в разных сёлах Калужской и Тамбовских губерниях. С 1790 года, после кончины своего отца, Иллариона Побирохина, Капустин стал лидером духоборов[4]. В то же году он сочетался браком с дочерью видного духобора, Никифора Калмыкова[2]. Через несколько лет он был отправлен в тюрьму, но вскоре освобождён и отправлен в ссылку в Кызыл-Яр.
В 1805 году Капустин переехал на реку Молочную, где уже были поселения духоборов, там он основал отдельное село Терпенье. Уже через года число сёл духоборов на молочной увеличилось с двух до девяти. Однако Терпенье оставалось духовным центром духоборческого бытия. Там же стоял «Сиротский дом», представлявший собой комплекс зданий религиозного, воспитательного и иных предназначений; там же был духоборческий суд — «Мука и рай»[3][5]. Всё вместе духоборы называли Сионом[1]. Ещё он систематизировал верования духоборов в труде «Вопросы и ответы», объединив их с учениями квакеров и текстами Джона Баньяна[4]. Другим нововведением Савелий стал отказ от частной собственности — всё что имели духоборы, принадлежало общине и делилось поровну[2]: «В хозяйственном отношении Капустин ввел между ними общность имущества. Поля обделывали сообща, а жатву делили поровну. Устроены, однакож, были и запасные магазины хлеба на случай голода. С успехом введены также многие отрасли промышленности, между прочим — производство поясов и красивых шерстяных шапок»[1]. Капустин, как и его отец, объявил себя Христом; он также говорил, что душа сына Бога одномоментно бывает лишь в одном человеке, а после его смерти переходит другому[6]. По мнению исследователей, Капустин, имея полноту власти, пользовался ей в своих интересах, в частности, продал весь скот духоборов и большую часть вырученных денег присвоил себе[1]. Многими исследователями утверждается, что Капустин преследовал, вплоть до убийства, инакомыслящих в общине[1], в частности, из 4000 человек бесследно исчезли 400[4].
В 1816 году Капустин был арестован за пропаганду духоборства[2]. Тогда он написал письмо царю Александру I с просьбой о своём освобождении. В 1818 году российский Император посетил Терпенье и после этого издал указ о «… не о новом переселении сих людей помышлять надлежит, но об ограждении их самих от излишних притязаний за разные мысли их в деле спасения и совести». В 1820 году Капустин скончался. Новым лидером духоборов стал Василий Калмыков. Любопытно, что сами духоборы объявили властям о смерти Капустина 7 ноября 1817 года, несмотря на то, что Савелий к тому моменту был ещё жив; вероятно имел место страх о повторном аресте[1][2].
Напишите отзыв о статье "Капустин, Савелий Илларионович"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 О. М. Новицкий. Духоборцы. Их история и вероучение. — 2-е. — Киев, 1882.
- ↑ 1 2 3 4 5 А. А. Родионов. СССР - Канада. Записки последнего советского посла. — Москва: Алгоритм, 2007.
- ↑ 1 2 [ukrsekta.info/interestingly/1735-duxoborchestvo.html «Введение в сектоведение»]
- ↑ 1 2 3 Алла Беженцева. Страна Духобория. — Тбилиси: Международный культурно-просветительский Союз «Русский клуб», 2007.
- ↑ [duhobor.ru/gorelovka.html Святыни духоборчества]
- ↑ [izvestia.asu.ru/2007/4-3/hist/TheNewsOfASU-2007-4-3-hist-11.pdf Особенности социальной позиции духоборчества как составляющей его ментальности]
|
Это заготовка статьи по духоборам. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| Лидеры духоборов до раскола
Колесников (1755—1775) ○ Побирохин (1775—1790) ○ С.И.Капустин (1790—1820) ○ В. С. Калмыков (1820—1832) ○ И.В. Калмыков (1832—1841) ○ П.И. Калмыков (1854—1864) ○ Л.В. Калмыкова (1841—1886) ○ М.В.Губанов (1887—1930) и П.В.Веригин (1887—1924) |
Отрывок, характеризующий Капустин, Савелий Илларионович
Всякий раз, как я вижу движение паровоза, я слышу звук свиста, вижу открытие клапана и движение колес; но из этого я не имею права заключить, что свист и движение колес суть причины движения паровоза.Крестьяне говорят, что поздней весной дует холодный ветер, потому что почка дуба развертывается, и действительно, всякую весну дует холодный ветер, когда развертывается дуб. Но хотя причина дующего при развертыванье дуба холодного ветра мне неизвестна, я не могу согласиться с крестьянами в том, что причина холодного ветра есть раэвертыванье почки дуба, потому только, что сила ветра находится вне влияний почки. Я вижу только совпадение тех условий, которые бывают во всяком жизненном явлении, и вижу, что, сколько бы и как бы подробно я ни наблюдал стрелку часов, клапан и колеса паровоза и почку дуба, я не узнаю причину благовеста, движения паровоза и весеннего ветра. Для этого я должен изменить совершенно свою точку наблюдения и изучать законы движения пара, колокола и ветра. То же должна сделать история. И попытки этого уже были сделаны.
Для изучения законов истории мы должны изменить совершенно предмет наблюдения, оставить в покое царей, министров и генералов, а изучать однородные, бесконечно малые элементы, которые руководят массами. Никто не может сказать, насколько дано человеку достигнуть этим путем понимания законов истории; но очевидно, что на этом пути только лежит возможность уловления исторических законов и что на этом пути не положено еще умом человеческим одной миллионной доли тех усилий, которые положены историками на описание деяний различных царей, полководцев и министров и на изложение своих соображений по случаю этих деяний.
Силы двунадесяти языков Европы ворвались в Россию. Русское войско и население отступают, избегая столкновения, до Смоленска и от Смоленска до Бородина. Французское войско с постоянно увеличивающеюся силой стремительности несется к Москве, к цели своего движения. Сила стремительности его, приближаясь к цели, увеличивается подобно увеличению быстроты падающего тела по мере приближения его к земле. Назади тысяча верст голодной, враждебной страны; впереди десятки верст, отделяющие от цели. Это чувствует всякий солдат наполеоновской армии, и нашествие надвигается само собой, по одной силе стремительности.
В русском войске по мере отступления все более и более разгорается дух озлобления против врага: отступая назад, оно сосредоточивается и нарастает. Под Бородиным происходит столкновение. Ни то, ни другое войско не распадаются, но русское войско непосредственно после столкновения отступает так же необходимо, как необходимо откатывается шар, столкнувшись с другим, с большей стремительностью несущимся на него шаром; и так же необходимо (хотя и потерявший всю свою силу в столкновении) стремительно разбежавшийся шар нашествия прокатывается еще некоторое пространство.
Русские отступают за сто двадцать верст – за Москву, французы доходят до Москвы и там останавливаются. В продолжение пяти недель после этого нет ни одного сражения. Французы не двигаются. Подобно смертельно раненному зверю, который, истекая кровью, зализывает свои раны, они пять недель остаются в Москве, ничего не предпринимая, и вдруг, без всякой новой причины, бегут назад: бросаются на Калужскую дорогу (и после победы, так как опять поле сражения осталось за ними под Малоярославцем), не вступая ни в одно серьезное сражение, бегут еще быстрее назад в Смоленск, за Смоленск, за Вильну, за Березину и далее.
В вечер 26 го августа и Кутузов, и вся русская армия были уверены, что Бородинское сражение выиграно. Кутузов так и писал государю. Кутузов приказал готовиться на новый бой, чтобы добить неприятеля не потому, чтобы он хотел кого нибудь обманывать, но потому, что он знал, что враг побежден, так же как знал это каждый из участников сражения.
Но в тот же вечер и на другой день стали, одно за другим, приходить известия о потерях неслыханных, о потере половины армии, и новое сражение оказалось физически невозможным.
Нельзя было давать сражения, когда еще не собраны были сведения, не убраны раненые, не пополнены снаряды, не сочтены убитые, не назначены новые начальники на места убитых, не наелись и не выспались люди.
А вместе с тем сейчас же после сражения, на другое утро, французское войско (по той стремительной силе движения, увеличенного теперь как бы в обратном отношении квадратов расстояний) уже надвигалось само собой на русское войско. Кутузов хотел атаковать на другой день, и вся армия хотела этого. Но для того чтобы атаковать, недостаточно желания сделать это; нужно, чтоб была возможность это сделать, а возможности этой не было. Нельзя было не отступить на один переход, потом точно так же нельзя было не отступить на другой и на третий переход, и наконец 1 го сентября, – когда армия подошла к Москве, – несмотря на всю силу поднявшегося чувства в рядах войск, сила вещей требовала того, чтобы войска эти шли за Москву. И войска отступили ещо на один, на последний переход и отдали Москву неприятелю.
