Карабанов, Иван Андреевич

Иван Андреевич Карабанов
Дата рождения	25 мая 1925(1925-05-25)
Место рождения	село Чемодановка, Городищенский уезд, Пензенская губерния (ныне — Бессоновский район Пензенской области)
Дата смерти	24 сентября 2008(2008-09-24) (83 года)
Место смерти	Белгородская область
Принадлежность	СССР СССР
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Иван Андреевич Карабанов (25.05.1925, селе Чемодановка, Пензенская губерния — 24.09.2008) — воздушный стрелок 999-го штурмового авиационного Таллиннского ордена Суворова полка 277-й штурмовой авиационной дивизии 1-й воздушной армии 3-го Белорусского фронта, старшина — на момент последнего представления к награждению орденом Славы.

Биография

Родился 25 мая 1925 года в селе Чемодановка Городищенского уезда Пензенской губернии (ныне — Бессоновского района Пензенской области).

В 1931 году семья Карабановых была раскулачена и выслана в поселок Компанейск города Караганды. Здесь в 1940 году окончил 7 классов неполной средней школы № 34. В томже году был призван в школу трудовые резервы, где получил профессию проходчика. Работал на шахте 33-34, где получил травму. В 1941—1943 годах работал в Горпромкомбинате слесарем.

В Красной Армии с февраля 1943 года. Был направлен на учёбу в военную авиационную школу авиамехаников в городе Троицк Челябинской области. После сдачи экзаменов убыл на Ленинградский фронт в штурмовой авиационный полк в качестве воздушного стрелка самолета-штурмовика Ил-2.

На фронте в Великую Отечественную войну с апреля 1944 года. Весь боевой путь прошел в составе 999-го штурмового авиационного полка 277-й штурмовой авиационной дивизии. Принимал участие в освобождении Прибалтики, в боях на территории Восточной Пруссии. Сражался под Нарвой, Кенигсбергом. В сентябре 1944 года за 20 успешных боевых вылетов награждён медалью «За отвагу», в ноябре того де года за следуюущие 36 вылетов — орденом Красной Звезды.

11 февраля 1945 года при выполнении боевого задания в районе поселка Центен старший сержант Иван Карабанов, отбивая атаку двух вражеских истребителей ФВ-190, прицельным огнём из пулемета сбил один из них. Был представлен к награждению орденом Славы 3-й степени.

В период с 12 января по 15 февраля 1945 года в составе экипажа произвел 24 боевые вылета на штурмовку войск и объектов противника, поразил 2 танка, 12 автомашин с грузом, 9 повозок, 5 минометов и орудий полевой артиллерии, подавил 9 зенитных орудий и вывел из строя большое количество живой силы. Огнём из пулемета отбил 3 атаки вражеских истребителей. 17 февраля командиром полка был представлен к награждению орденом Отечественной войны 2-й степени, но командующий воздушной армией изменил статус награды, так как в наградном листе не было сведений об ордене Славы 3-й степени.

Приказом по 277-й штурмовой авиационной дивизии от 21 февраля 1945 года за мужество и отвагу, проявленные в боях, старший сержант Карабанов Иван Андреевич награждён орденом Славы 3-й степени. Приказом по войскам 2-й воздушной армии от 19 марта 1945 года за мужество и отвагу, проявленные в боях, старший сержант Карабанов Иван Андреевич награждён орденом Славы 3-й степени.

С 16 февраля по 12 апреля 1945 года воздушный стрелок старшина Иван Карабанов в составе экипажа 999-го штурмового авиационного полка произвел 31 боевой вылет на штурмовку войск и объектов противника. Им было уничтожено и повреждено большое количество живой силы и техники. В одном из вылетов умело отразил из пулемета несколько атак вражеских истребителей. Всего к апрелю совершил 93 боевых вылета. Командиром полка был представлен к награждению орденом Богдана Хмельницкого 3-й степени, командиром дивизии статус награды был изменен. Приказом по 1-й воздушной армии от 30 мая 1945 года за мужество и отвагу, проявленные в боях, старшина Карабанов Иван Андреевич награждён орденом Славы 2-й степени.

Войну Иван Карабанов закончил в столице Восточной Пруссии — городе Кенигсберге. После войны проходил службу в городе Инстенбурге. В 1951 году И. А. Карабанов демобилизован.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 20 декабря 1951 года в порядке перенаграждения Карабанов Иван Андреевич награждён орденом Славы 1-й степени, став полным кавалером ордена Славы.

Вернулся в город Караганду. В 1951—1969 годах работал на шахте, водителем на автобазе № 1. В 1972 году с отличием окончил энергостроительный техникум. Работал мастером в управлении городских электросетей. С 1988 года И. А. Карабанов — на пенсии.

Жил в Караганде, а с 2003 года — в городе Старый Оскол Белгородской области. Скончался 24 сентября 2008 года. Похоронен на городском кладбище в селе Каплино.

Награждён орденом Отечественной войны 1-й степени, орденом Красной Звезды, орденами Славы 1-й, 2-й и 3-й степени, медалями, в том числе «За отвагу».

В 1979 году «за заслуги перед Отечеством в период Великой Отечественной войны, плодотворную работу по военно-политическому воспитанию молодёжи, активное участие в общественной жизни города» полному кавалеру ордена Славы И. А. Карабанову присвоено звание « Почётный гражданин города Караганды».

Литература

• Белан П. С. и др. Доблесть солдатская. Алма-Ата, 1974
• Кавалеры ордена Славы трёх степеней: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии Д. С. Сухоруков. — М.: Воениздат, 2000. — 703 с. — 10 000 экз. — ISBN 5-203-01883-9.
• Полные кавалеры ордена Славы. Биографический словарь. Т. 1. М.: Воениздат, 2010

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=9547 Иван Андреевич Карабанов]. Сайт «Герои Страны». Проверено 10 июля 2014.

Отрывок, характеризующий Карабанов, Иван Андреевич

Не смеет утруждать Алкидов русских боле…»
Но еще он не кончил стихов, как громогласный дворецкий провозгласил: «Кушанье готово!» Дверь отворилась, загремел из столовой польский: «Гром победы раздавайся, веселися храбрый росс», и граф Илья Андреич, сердито посмотрев на автора, продолжавшего читать стихи, раскланялся перед Багратионом. Все встали, чувствуя, что обед был важнее стихов, и опять Багратион впереди всех пошел к столу. На первом месте, между двух Александров – Беклешова и Нарышкина, что тоже имело значение по отношению к имени государя, посадили Багратиона: 300 человек разместились в столовой по чинам и важности, кто поважнее, поближе к чествуемому гостю: так же естественно, как вода разливается туда глубже, где местность ниже.
Перед самым обедом граф Илья Андреич представил князю своего сына. Багратион, узнав его, сказал несколько нескладных, неловких слов, как и все слова, которые он говорил в этот день. Граф Илья Андреич радостно и гордо оглядывал всех в то время, как Багратион говорил с его сыном.
Николай Ростов с Денисовым и новым знакомцем Долоховым сели вместе почти на середине стола. Напротив них сел Пьер рядом с князем Несвицким. Граф Илья Андреич сидел напротив Багратиона с другими старшинами и угащивал князя, олицетворяя в себе московское радушие.
Труды его не пропали даром. Обеды его, постный и скоромный, были великолепны, но совершенно спокоен он всё таки не мог быть до конца обеда. Он подмигивал буфетчику, шопотом приказывал лакеям, и не без волнения ожидал каждого, знакомого ему блюда. Всё было прекрасно. На втором блюде, вместе с исполинской стерлядью (увидав которую, Илья Андреич покраснел от радости и застенчивости), уже лакеи стали хлопать пробками и наливать шампанское. После рыбы, которая произвела некоторое впечатление, граф Илья Андреич переглянулся с другими старшинами. – «Много тостов будет, пора начинать!» – шепнул он и взяв бокал в руки – встал. Все замолкли и ожидали, что он скажет.
– Здоровье государя императора! – крикнул он, и в ту же минуту добрые глаза его увлажились слезами радости и восторга. В ту же минуту заиграли: «Гром победы раздавайся».Все встали с своих мест и закричали ура! и Багратион закричал ура! тем же голосом, каким он кричал на Шенграбенском поле. Восторженный голос молодого Ростова был слышен из за всех 300 голосов. Он чуть не плакал. – Здоровье государя императора, – кричал он, – ура! – Выпив залпом свой бокал, он бросил его на пол. Многие последовали его примеру. И долго продолжались громкие крики. Когда замолкли голоса, лакеи подобрали разбитую посуду, и все стали усаживаться, и улыбаясь своему крику переговариваться. Граф Илья Андреич поднялся опять, взглянул на записочку, лежавшую подле его тарелки и провозгласил тост за здоровье героя нашей последней кампании, князя Петра Ивановича Багратиона и опять голубые глаза графа увлажились слезами. Ура! опять закричали голоса 300 гостей, и вместо музыки послышались певчие, певшие кантату сочинения Павла Ивановича Кутузова.
«Тщетны россам все препоны,
Храбрость есть побед залог,
Есть у нас Багратионы,
Будут все враги у ног» и т.д.
Только что кончили певчие, как последовали новые и новые тосты, при которых всё больше и больше расчувствовался граф Илья Андреич, и еще больше билось посуды, и еще больше кричалось. Пили за здоровье Беклешова, Нарышкина, Уварова, Долгорукова, Апраксина, Валуева, за здоровье старшин, за здоровье распорядителя, за здоровье всех членов клуба, за здоровье всех гостей клуба и наконец отдельно за здоровье учредителя обеда графа Ильи Андреича. При этом тосте граф вынул платок и, закрыв им лицо, совершенно расплакался.


Пьер сидел против Долохова и Николая Ростова. Он много и жадно ел и много пил, как и всегда. Но те, которые его знали коротко, видели, что в нем произошла в нынешний день какая то большая перемена. Он молчал всё время обеда и, щурясь и морщась, глядел кругом себя или остановив глаза, с видом совершенной рассеянности, потирал пальцем переносицу. Лицо его было уныло и мрачно. Он, казалось, не видел и не слышал ничего, происходящего вокруг него, и думал о чем то одном, тяжелом и неразрешенном.
Этот неразрешенный, мучивший его вопрос, были намеки княжны в Москве на близость Долохова к его жене и в нынешнее утро полученное им анонимное письмо, в котором было сказано с той подлой шутливостью, которая свойственна всем анонимным письмам, что он плохо видит сквозь свои очки, и что связь его жены с Долоховым есть тайна только для одного него. Пьер решительно не поверил ни намекам княжны, ни письму, но ему страшно было теперь смотреть на Долохова, сидевшего перед ним. Всякий раз, как нечаянно взгляд его встречался с прекрасными, наглыми глазами Долохова, Пьер чувствовал, как что то ужасное, безобразное поднималось в его душе, и он скорее отворачивался. Невольно вспоминая всё прошедшее своей жены и ее отношения с Долоховым, Пьер видел ясно, что то, что сказано было в письме, могло быть правда, могло по крайней мере казаться правдой, ежели бы это касалось не его жены. Пьер вспоминал невольно, как Долохов, которому было возвращено всё после кампании, вернулся в Петербург и приехал к нему. Пользуясь своими кутежными отношениями дружбы с Пьером, Долохов прямо приехал к нему в дом, и Пьер поместил его и дал ему взаймы денег. Пьер вспоминал, как Элен улыбаясь выражала свое неудовольствие за то, что Долохов живет в их доме, и как Долохов цинически хвалил ему красоту его жены, и как он с того времени до приезда в Москву ни на минуту не разлучался с ними.
«Да, он очень красив, думал Пьер, я знаю его. Для него была бы особенная прелесть в том, чтобы осрамить мое имя и посмеяться надо мной, именно потому, что я хлопотал за него и призрел его, помог ему. Я знаю, я понимаю, какую соль это в его глазах должно бы придавать его обману, ежели бы это была правда. Да, ежели бы это была правда; но я не верю, не имею права и не могу верить». Он вспоминал то выражение, которое принимало лицо Долохова, когда на него находили минуты жестокости, как те, в которые он связывал квартального с медведем и пускал его на воду, или когда он вызывал без всякой причины на дуэль человека, или убивал из пистолета лошадь ямщика. Это выражение часто было на лице Долохова, когда он смотрел на него. «Да, он бретёр, думал Пьер, ему ничего не значит убить человека, ему должно казаться, что все боятся его, ему должно быть приятно это. Он должен думать, что и я боюсь его. И действительно я боюсь его», думал Пьер, и опять при этих мыслях он чувствовал, как что то страшное и безобразное поднималось в его душе. Долохов, Денисов и Ростов сидели теперь против Пьера и казались очень веселы. Ростов весело переговаривался с своими двумя приятелями, из которых один был лихой гусар, другой известный бретёр и повеса, и изредка насмешливо поглядывал на Пьера, который на этом обеде поражал своей сосредоточенной, рассеянной, массивной фигурой. Ростов недоброжелательно смотрел на Пьера, во первых, потому, что Пьер в его гусарских глазах был штатский богач, муж красавицы, вообще баба; во вторых, потому, что Пьер в сосредоточенности и рассеянности своего настроения не узнал Ростова и не ответил на его поклон. Когда стали пить здоровье государя, Пьер задумавшись не встал и не взял бокала.