Карабахская война

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
<tr><th colspan="2" style="text-align:center; background: lightsteelblue; font-size: 100%;">Командующие</th></tr><tr><td colspan="2" class="" style="text-align:center; ">
Карабахская война
Основной конфликт: Карабахский конфликт

Сверху по часовой стрелке: разбитые азербайджанские бронетранспортёры (2005), внутренне перемещённые лица — азербайджанцы с территорий, перешедших под контроль армян (1993), танк — памятник в Аскеране (2007), армянские солдаты (1994)
Дата

1992[1] — 12 мая 1994[2]

Место

Нагорный Карабах и прилегающие территории

Итог

Победа армянской стороны[3], соглашение о прекращении огня

Изменения

Установление контроля армянских сил над ок. 13,6% де-юре территорий Азербайджана[4][5]. Фактическая независимость НКР от Азербайджана

Противники
НКР</br>Армения АрменияК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 2727 дней]
Иностранные добровольцы 		Азербайджан Азербайджан

Иностранные добровольцы:

Артур Мкртчян†

Роберт Кочарян
Самвел Бабаян
Аркадий Тер-Тадевосян
Христофор Иванян
Сейран Оганян
Монте Мелконян†
Левон Тер-Петросян
Вазген Саркисян
Вазген Манукян
Серж Саргсян
Гурген Далибалтаян
Норат Тер-Григорьянц
Жирайр Сефилян
Татул Крпеян†
Леонид Азгалдян†

Аяз Муталибов
Абульфаз Эльчибей
Гейдар Алиев
Искандер Гамидов
Валех Баршадлы
Сурет Гусейнов
Рагим Газиев
Дадаш Рзаев
Мамедрафи Мамедов
Заур Рзаев
Ровшан Джавадов
Альакрам Гумматов
Сафар Абиев
Тургут Озал
Сулейман Демирель
Шамиль Басаев
Гульбеддин Хекматияр[8]

</td></tr><tr><th colspan="2" style="text-align:center; background: lightsteelblue; font-size: 100%;">Силы сторон</th></tr><tr><td colspan="2" class="" style="text-align:center; ">

20 000 военнослужащих (включая 8000 из Армении)[15] 74 000 военнослужащих[1]
350 офицеров,
1000 добровольцев[16]
1000–3000 моджахедов[17][18]
300 боевиков[19]
200 боевиков[20]

</td></tr><tr><th colspan="2" style="text-align:center; background: lightsteelblue; font-size: 100%;">Потери</th></tr><tr><td colspan="2" class="" style="text-align:center; ">

5856-6000 (боевые п.)[21][22] (армянская оценка) 20000[23] / ~30000 (армянская оценка)[24]
1264 (мирные жители), 596 пропали без вести (мирные и боевые)[21] (армянская оценка) 167-763 (мирные жители)[25], 749 пропали без вести (мирные и боевые)[26] (азербайджанская оценка)
</td></tr><tr><td colspan="2" class="" style="text-align:center; text-align: left;">
</td></tr>

</table>

Караба́хская война́ (азерб. Qarabağ müharibəsi, арм. Ղարաբաղյան պատերազմ), также Арца́хская война (арм. Արցախյան պատերազմ) — активная фаза боевых действий между азербайджанскими и армянскими вооружёнными формированиями за контроль над Нагорным Карабахом и прилегающими территориями, часть более широкого этнополитического конфликта.





Предыстория

См. также: Карабахский конфликт и История Нагорного Карабаха

В начале XX века Нагорный Карабах с преобладающим армянским населением[27] дважды (в 1905—1907 и 1918—1920 гг) становился ареной кровопролитных армяно-азербайджанских столкновений.

В 1918—1920 годы на контроль над Нагорным Карабахом претендовали Республика Армении и Азербайджанская Демократическая Республика, провозгласившие самостоятельность в ходе распада Российской империи. Созванный 22 июля 1918 года в Шуше Первый съезд армян Карабаха объявил Нагорный Карабах независимой административно-политической единицей и избрал собственное Народное правительство (с сентября 1918 г. — Армянский национальный совет Карабаха). Противостояние между войсками АДР и армянскими вооружёнными отрядами продолжалось в регионе вплоть до установления в Азербайджане советской власти. Вошедшие в Азербайджан в конце апреля 1920 года части 11-й Армии РККА во взаимодействии с азербайджанскими войсками заняли территорию Карабаха, Зангезура, Нахичевана. К середине июня 1920 года сопротивление армянских вооружённых отрядов в Карабахе с помощью советских войск было подавлено.

В 1921 г. Кавбюро РКП(б) приняло постановление о статусе Нагорного Карабаха: «Исходя из необходимости национального мира между мусульманами и армянами и экономической связи Верхнего и Нижнего Карабаха, его постоянной связи с Азербайджаном, Нагорный Карабах оставить в пределах Азербайджанской ССР, предоставив ему широкую областную автономию с административным центром в г. Шуше, входящем в состав автономной области»[28]. В июле 1923 года районы Азербайджанской ССР с преимущественно армянским населением (Шушинский, Джебраильский и части Джеванширского и Зангезурского уездов) были объединены в автономное образование (Автономная область Нагорного Карабаха (АОНК), с 1937 года — Нагорно-Карабахская автономная область (НКАО). В конце 1930-х гг. административно-территориальные изменения внутри Азербайджанской ССР привели к образованию так называемого Лачинского коридора, отделившего территорию НКАО от Армении.

Вопрос о передаче Нагорного Карабаха Армении время от времени поднимался армянским руководством, но не получал поддержки в центре[29][30]. В 1960-е годы социально-экономическая напряжённость в НКАО несколько раз перерастала в массовые беспорядки.

1987—1991

До середины 1980-х годов требования изменения статуса НКАО редко становились достоянием широкой гласности, а любые действия в этом направлении немедленно подавлялись. Совсем другие возможности предоставила начатая М. Горбачёвым политика демократизации советской общественной жизни и ослабления политических ограничений. В 1987 — начале 1988 гг. в регионе усилилось недовольство армянского населения своим социально-экономическим положением. Руководство АзССР обвиняли в сохранении экономической отсталости региона, пренебрежении развитием прав, культуры и самобытности армянского меньшинства в Азербайджане, создании искусственных преград для культурных связей между Нагорным Карабахом и Арменией[7][31].

Следующее событие, возможно является первопричиной в армяно-азербайджанском противоборстве, начавшееся в конце 80-ых годов. В сентябре-октябре 1987 года, первый секретарь Шамхорского райкома Компартии Азербайджана М. Асадов вступает в конфликт с жителями Чардахлы (ныне Чанлибель), в связи с протестами жителей села против замены директора совхоза армянина, азербайджанцем[32]. В результате было учинено массовое избиение протестующих армян[33]. В Ереване в связи с этим проходят демонстрации протеста[34]. Начиная с декабря 1987 года армяне, жившие в Чардахлы, были вынуждены покинуть родное село, фактически став первыми беженцами Карабахской войны[35][36], перебравшись, в основном, в Армянскую ССР.

Уже в начале октября 1987 года на митингах в Ереване, посвящённых экологическим проблемам, прозвучали требования передачи НКАО Армении, которые впоследствии были повторены в многочисленных обращениях, направлявшихся в адрес советского руководства[37][38].

Протестные настроения подогревались армянскими националистическими организациями[39], а действия зарождающегося национального движения умело организовывались и направлялись. Как отмечает Г. В. Старовойтова, в Нагорном Карабахе это движение «изначально контролировалось элитой старого типа (партийными функционерами, руководителями предприятий и т. д.), в то время как в Армении появилось новое руководство, открыто оппозиционное местной номенклатуре и правящему коммунистическому режиму в целом»[7].

По оценкам российского политолога С. М. Маркедонова, в массовом сознании армянского общества борьба за права карабахских армян отождествлялась с борьбой за интересы всей Армении:

Борьба за присоединение НКАО интерпретировалась как борьба за «воссоединение» армянских этнических земель и восстановление исторической справедливости. В отличие от Грузии или прибалтийских республик, армянское этнонациональное движение, формировавшееся в конце 1980-х годов, не связывало напрямую борьбу за изменение статуса НКАО, присоединение её к Армении с противоборством с СССР, коммунистической системой или «имперскими силами» России. Исключением были организации армянских диссидентов-антикоммунистов, имевших богатый опыт противостояния советской системе. В 1987 году было создано Объединение национального самоопределения (ОНС) во главе с П. Айрикяном, которое выступало за восстановление «территориальной целостности Армении» (включение в её состав НКАО, Нахичевани, «турецкой» Армении) и дистанцирование от «империалистической России»[40].

Руководство Азербайджанской ССР и Коммунистической партии Азербайджана, со своей стороны, пыталось урегулировать ситуацию, задействовав привычные командно-бюрократические рычаги, которые в новой ситуации оказались неэффективными. На дальнейшем развитии событий во многом сказалось взаимодействие основных социально активных групп населения республики. Российский исследователь Д. Фурман в 1994 году характеризовал их следующим образом:

Во-первых, это была маргинализированная городская «чернь» — плебс, вырванный из сельского, традиционно исламского образа жизни и ввергнутый в кишащие преступностью фабричные города. Склонная к бунту и фанатизму под действием какого-нибудь внешнего толчка (такого, как армянские акции), в более спокойные времена она была пассивна и безразлична к тому, какая бы власть ни правила ею. Эти «низы» скоро умножились с наплывом беженцев. Во-вторых, была бакинская интеллектуально-бюрократи­ческая элита, всё более русифицированная в 60-е и 70-е гг. ХХ в. (некоторые бюрократы и интеллектуалы отлично говорили по-русски, но не столь хорошо по-азербайджански). Партийные и связанные с партией элиты боялись тёмного плебса и нередко направляли его гнев в русло погромов армян, а позднее — национальных военных усилий в Карабахе. В-третьих, существовал пантюркистский и прозападный слой азербайджанской интеллигенции — часто провинциальной и имевшей сельское происхождение, — вдохновляемой примером недолговечной Азербайджанской республики 1918—1920 гг.[41]

20 февраля 1988 года внеочередная сессия народных депутатов НКАО обратилась к Верховным Советам Армянской ССР, Азербайджанской ССР и СССР с просьбой рассмотреть и положительно решить вопрос о передаче НКАО из состава Азербайджана в состав Армении. Как отмечает в своей книге «Чёрный сад» британский журналист Том де Ваал, именно с этого дня «началось медленное сползание к вооружённому конфликту»[42]. Уже 22 февраля погибли два человека в столкновении между азербайджанцами и армянами близ Аскерана, а 27 — 29 февраля произошёл армянский погром в Сумгаите, ставший поворотным пунктом в развитии межнационального конфликта. После сумгаитской трагедии началось выдавливание азербайджанцев из Армении и армян из Азербайджана. Летом и осенью 1988 года участились случаи насилия в НКАО, нарастал взаимный поток беженцев. К началу 1989 г. Армению были вынуждены покинуть почти все азербайджанцы; в свою очередь, почти все армяне покинули сельские районы Азербайджана (кроме территории НКАО). Армянское население Азербайджанской ССР сконцентрировалось в НКАО, Шаумяновском районе, четырёх сёлах Ханларского района (Чайкенд, Мартунашен, Азад и Камо) и в Баку (где оно в течение года сократилось более чем в четыре раза, до 50 тыс. человек).

12 января 1989 года в НКАО было введено прямое управление с образованием Комитета особого управления Нагорно-Карабахской автономной областью под председательством Аркадия Вольского, были приостановлены полномочия областных партийных и государственных органов, ограничены конституционные права граждан. В Армении и Нагорном Карабахе было введено чрезвычайное положение. В апреле — мае 1989 г. обстановка в регионе вновь обострилась в результате непрерывных и всё нарастающих акций «Карабахского движения», руководители которого перешли к тактике провоцирования столкновений армянского населения НКАО с внутренними войсками СССР и азербайджанцами[43]. В районах компактного проживания армян на территории АзССР за пределами НКАО стали создаваться отряды самообороны из местных жителей.

Летом 1989 года Армянская ССР ввела блокаду Нахичеванской АССР. Народный фронт Азербайджана в качестве ответной меры объявил экономическую и транспортную блокаду Армении[29].

28 ноября 1989 года Комитет особого управления Нагорно-Карабахской автономной областью был упразднён. Его заменил так называемый Республиканский оргкомитет по НКАО, который возглавил второй секретарь ЦК КП Азербайджана Виктор Поляничко. В дальнейшем именно этот орган разрабатывал и осуществлял силами милиции, ОМОН и внутренних войск операции по депортации (выселению) армянского населения Нагорного Карабаха и соседних районов. Сессия Совета народных депутатов НКАО не признала Республиканский оргкомитет, что привело к созданию в НКАО двух центров власти, каждый из которых признавался лишь одной из конфликтующих этнических групп[44].

1 декабря 1989 года Верховный Совет Армянской ССР и Национальный Совет НКАО приняли совместное постановление о включении Нагорного Карабаха в состав Армении[29]. Это привело к новым вооружённым столкновениям.

В начале января 1990 года были отмечены первые взаимные артиллерийские обстрелы на армяно-азербайджанской границе. 15 января чрезвычайное положение было введено в НКАО, приграничных с ней районах Азербайджанской ССР, в Горисском районе Армянской ССР, а также в пограничной зоне вдоль государственной границы СССР на территории Азербайджанской ССР. За осуществление этого режима отвечала Комендатура района чрезвычайного положения, в чьём подчинении находились приданные ей подразделения внутренних войск МВД СССР. Была приостановлена деятельность областного и районных советов народных депутатов НКАО, Нагорно-Карабахского обкома КПАз, партийных и всех общественных организаций и объединений во всей области, кроме азербайджанонаселённого Шушинского района. В Степанакерте в соседних зданиях (областного совета народных депутатов и обкома компартии Азербайджана) размещались продолжавший функционировать исполком упразднённого облсовета, Оргкомитет по НКАО и Комендатура района чрезвычайного положения[44].

13-18 января в результате армянских погромов в Баку, где к началу года оставалось уже лишь около 35 тыс. армян, было убито до 90 человек. 20 января в Баку были введены войска для предотвращения захвата власти антикоммунистическим Народным фронтом Азербайджана, что привело к многочисленным жертвам среди гражданского населения города (см. Чёрный январь).

25 июля 1990 года в ответ на создание армянами в регионе незаконных вооружённых формирований, в результате действий которых гибли военнослужащие, сотрудники МВД и мирные граждане, был издан Указ Президента СССР «О запрещении создания незаконных формирований, не предусмотренных законодательством СССР, и изъятии оружия в случаях его незаконного хранения». Согласно данным, которые приводит В. В. Кривопусков, в течение 1990 года было проведено 160 оперативно-войсковых операций по проверке паспортного режима и выполнению этого Указа, из них 156 — в городах и селах, где живут только армяне[44].

С конца апреля по начало июня 1991 года в НКАО и прилегающих районах Азербайджана силами подразделений МВД Азербайджанской Республики, внутренних войск МВД СССР и Советской Армии была проведена так называемая операция «Кольцо». Операция, имевшая в качестве официальной цели разоружение армянских «незаконных вооружённых формирований» и проверку паспортного режима в Карабахе, привела к вооружённым столкновениям и жертвам среди населения. В ходе операции была осуществлена полная депортация населения 24 армянских сёл.

28 августа 1991 года была провозглашена независимость Азербайджана. 2 сентября совместная сессия Нагорно-Карабахского областного и Шаумяновского районного Советов народных депутатов провозгласила образование Нагорно-Карабахской Республики (НКР) в границах Нагорно-Карабахской автономной области (НКАО) и населённого армянами Шаумяновского района Азербайджанской ССР.

25 сентября был начат обстрел Степанакерта противоградовыми установками «Алазань», продлившийся четыре месяца.

В течение осени 1991 года армянские боевые отряды развернули наступательные операции по восстановлению контроля над армянскими сёлами НКАО и бывшего Шаумяновского района Азербайджана, население которых ранее было депортировано. Оставляя эти сёла, азербайджанские формирования в ряде случаев поджигали их. По данным правозащитного центра «Мемориал», в это же время в результате нападений армянских вооружённых формирований свои дома пришлось покинуть нескольким тысячам жителей азербайджанских сёл в бывшем Шаумяновском районе Азербайджана, Гадрутском, Мардакертском, Аскеранском, Мартунинском районах НКАО[45]. С конца осени, когда азербайджанская сторона предприняла контрнаступление, армянские отряды начали целенаправленные действия против азербайджанских селений. Обе стороны выдвигали обвинения, что сёла противника превращены в укрепрайоны, прикрывающие артиллерийские позиции[45].

19 декабря начался вывод внутренних войск МВД СССР из Нагорного Карабаха, завершившийся к 27 декабря. С распадом СССР и выводом внутренних войск ситуация в зоне конфликта стала неконтролируемой. Начался переход к полномасштабной войне за Нагорный Карабах.

События, последовавшие за распадом СССР

Раздел военного имущества и вооружения частей Советской Армии

Больше всего войск бывшей Советской Армии в Закавказье находилось на территории Азербайджана. В результате раздела советского военного имущества Азербайджану перешли 4-я общевойсковая армия (четыре мотострелковые дивизии), три бригады ПВО, бригада специального назначения, четыре базы ВВС и часть Каспийской морской флотилии. Также Азербайджану достались все склады боеприпасов (стратегический в Килязи, окружные в Агдаме и Насосном, дивизионные в Гюздеке, Гяндже, Ленкорани, Нахичевани). Общее количество боеприпасов на этих складах оценивается в 11 000 вагонов. Передача военного имущества 4-й армии и 49-го арсенала была завершена в 1992 году. Вывод частей бывшей Советской Армии в Россию сопровождался захватом части вооружений азербайджанской стороной. Среди наиболее значимых можно назвать разграбление военного имущества выводимой 19-й армии ПВО[46].

В Карабахе армянскими вооружёнными формированиями в 1992 году была захвачена часть вооружений отходившего под контроль Азербайджана 366-го мотострелкового полка 23-й мотострелковой дивизии[46].

Раздел в Армении военного имущества бывшего ЗакВО прошёл наиболее цивилизованно. Из всех государств Закавказья при разделе военного имущества Армения оказалась в самом невыгодном положении, так как на её территории находилось наименьшее количество войск Закавказского военного округа. В 1992 году под контроль Еревана были переведены вооружения и военное имущество двух из трёх дивизий (15-й и 164-й) 7-й общевойсковой армии бывшего СССР, а также около 500 вагонов боеприпасов[46].

Из авиации в начале 1992 года Азербайджану достались 14 Ми-24 и 9 Ми-8, базировавшихся на базе Сангачалы. Армении досталась эскадрилья из 13 Ми-24, ранее принадлежавшая 7-му вертолётному полку, находившемуся под Ереваном.[47]

1992

  • 1 января — Агдамский батальон под командованием Якуба Рзаева в сопровождении шести танков и четырёх БТР атаковали армянское село Храморт в восточной части Нагорного Карабаха[48]. Впоследствии на этом направлении с азербайджанской стороны были замечены вооружённые отряды.
  • 6 января — принята декларация о независимости Нагорно-Карабахской Республики (НКР).
  • 13 января — при обстреле города Шаумяновска азербайджанцы впервые применили реактивную установку залпового огня «Град»[48].
  • 21—22 января — армянские вооружённые формирования разгромили опорную базу азербайджанского ОМОНа в Степанакерте. Оставшиеся в живых омоновцы с боями прорвались в Агдам[49].
  • 26 января — азербайджанские воинские формирования начали наступление на армянские позиции в селе Дашалты, в итоге потеряв 123 человека убитыми[50].
  • 28 января — из ПЗРК сбит гражданский азербайджанский вертолёт МИ-8, совершавший полёт из Агдама в блокированную армянами Шушу. При этом погибло несколько десятков человек.[47]
  • 31 января — азербайджанцы разворачивают массированное наступление с применением тяжёлых вооружений[51].
  • В начале февраля — апреле азербайджанские населённые пункты Карадаглы Мартунинского района и Агдабан Кельбаджарского района были захвачены армянами, а их население изгнано, что привело к гибели, по меньшей мере, 99 гражданских лиц, а 140 человек получили ранения.[3]
  • 10 февраля — армянские вооружённые силы занимают азербайджанское село Малыбейли. Днём ранее над селом были разбросаны листовки в которых жителям и вооружённым силам Азербайджана предлагалось покинуть село по коридору, оставленному армянскими ВС, но с условием сдачи оружия. Предложение было проигнорировано[52].
  • 14 февраля — конфискация 7 вертолётов и создание на их базе азербайджанской вертолётной эскадрильи.
  • 19 февраля — азербайджанские вертолёты впервые появились над полем боя, нанеся удар по армянским позициям у села Карагалы; пилотировали машины бывшие советские лётчики, перешедшие на сторону Азербайджана[47].
  • 25—26 февраля — армянские вооружённые формирования захватили город Ходжалы; за этим последовало массовое убийство мирных жителей, которое в ряде источников характеризуется как самое крупное и жестокое кровопролитие за время Карабахской войны.[53][54] Некоторые армянские авторы, однако, по-иному трактуют это событие.[55]
  • 2 марта — в Лондоне были убиты чеченцы Руслан и Назарбек Уциевы (первый являлся заместителем военного совета самопровозглашённой республики Ичкерия). Согласно газете «Коммерсантъ», убийство было совершено армянской разведкой[56] У братьев было задание чеченского правительства провести переговоры о печатании чеченских денег и паспортов, а также договориться о поставках 2 тысяч портативных ракет «Стингер» типа «земля — воздух» для Азербайджана[56][57].
  • 3 марта — у села Гюлистан был подбит направлявшийся в Ереван российский военно-транспортный вертолёт Ми-26, на борту которого находились женщины и дети. Погибло 16 человек (См. Катастрофа Ми-26 возле села Гюлистан).
  • 21 марта было заключено временное недельное перемирие, в день окончания которого 28 марта азербайджанская сторона предприняла самое крупное с начала года наступление на Степанакерт. Наступление началось с нападения азербайджанской армии на посты сил НКР со стороны села Джангасан, которое находится над деревней Киркижан (фактический пригород Степанакерта). На следующий день 29 марта начался массированный обстрел Степанакерта, жители которого перебрались в подвалы своих домов. За время боя по городу из Шуши из установок «Град» было выпущено рекордное на тот момент число снарядов — 163. Из села Джангасан был обстрелян степанакертский аэропорт в Ходжалы, 12 снарядов «Град» разорвались у взлётной полосы. 29 марта азербайджанцам удалось занять позиции в непосредственной близости от Степанакерта, но уже к ночи посты над Степанакертом были армянами отбиты. После возвращения армянских сил на исходные позиции азербайджанское руководство в лице премьер-министра Гасана Гасанова, связавшись с министром иностранных дел НКР Арменом Исагуловым, запросило мира, в результате которого 30 марта в 2.30 ночи бой прекратился. По окончанию двухдневного боя потери сил НКР составили — 8 убитых, 28 раненых. Участники боя утверждают, что азербайджанцы понесли потери — свыше 150 человек[58].
  • 30 марта — в карьере на нейтральной полосе между пограничными постами Аскеранского района НКР и Агдамского района Азербайджана при посредничестве Международной организации Красного Креста, в лице гражданина Швейцарии Франсуа Белона состоялся самый значительный на тот момент по численности обмен заложниками. Со стороны НКР было передано 15 азербайджанских заложников и 7 трупов, в обратном направлении последовало 10 армянских заложников[58].
  • 1 апреля — Появляются утверждения военного руководства НКР о том, что в Агдаме, Таузском и Лачинском районах появились первые турецкие вооружённые отряды численностью до 50 человек[58].
  • 4 апреля — в связи с прибытием в Степанакерт советника министра иностранных дел Ирана Безада Мазахири установилось относительное затишье[58].
  • 8 апреля — с аэродрома Ситалчай, где базировался 80-й отдельный штурмовой авиаполк РФ, Вагифом Курбановым был угнан штурмовик Су-25[59].
  • 10 апреля — азербайджанские военные формирования захватили село Марага Мардакертского района, в результате чего десятки армян были убиты[60][61][неавторитетный источник?]
  • Май — армянские вооружённые формирования атаковали Нахичевань — азербайджанский эксклав, граничащий с Арменией, Турцией и Ираном.[62] В свою очередь со стороны Азербайджана обстрелу подвергаются территории Армении[63].
  • 8 мая — Су-25, пилотируемый Вагифом Курбановым, впервые начал бомбить Карабах, главной целью был Степанакерт (только за два дня бомбёжек в городе было убито 30 и ранено около 120 мирных жителей)[59]. В этот же день Степанакерт обстреляли четыре азербайджанских Ми-24, а ещё два вертолёта атаковали села Мюришен, Авдур, Красный Базар и Норшен Мартунинского района[59].
  • 8—9 мая — взятие армянскими вооружёнными формированиями Шуши, оборону которого, помимо азербайджанских формирований, осуществлял также чеченский боевик Шамиль Басаев[64][65][66].
  • 9 мая — боевые вертолёты Азербайджана подвергли обстрелу село Шош, а штурмовик Курбанова атаковал и подбил в воздушном пространстве Армении армянский Як-40, вывозивший раненых из Степанакерта. Экипажу удалось посадить самолёт, не выпуская шасси, и тем самым спасти жизни пассажиров. Самолёт после этого был списан[59].(См.Инцидент с армянским Як-40 (9 мая 1992))
  • 12 мая — неизвестные боевики сбили российский Ми-26, следовавший из Вазиани (Грузия) в Нахичевань (Азербайджан).[59].
  • 18 мая
    • В связи с нападениями армянских сил на Нахичевань Турция предупредила Армению о том, что «положение дел, достигнутое применением силы, неприемлемо».[62]
    • Карабахские армянские вооружённые силы захватили и сожгли город Лачин, открыв коридор для сообщения Карабаха и Армении, прорвав тем самым блокаду Нагоронго Карабаха[67]. Стали возможны хозяйственные и военные поставки из Армении прямо в Карабах. Азербайджанское население района было изгнано.[64]
    • Су-25 Курбанова четырежды отбомбился по городу Мартуни, его действия поддерживали и вертолётчики, которые нанесли по городу ракетный удар[59].
  • 19 мая — азербайджанские вертолёты обстреляли сёла Марага и Чайлу Мардакертского района, а Су-25 в свою очередь бомбил сёла Атерк и Загли[68].
  • 20 мая
    • главнокомандующий Объединёнными Вооружёнными Силами СНГ маршал Шапошников заявил, что участие третьей стороны в конфликте может привести к Третьей мировой войне. По мнению Майкла Круассана, это заявление прозвучало в ответ на заявление Турции от 18 мая и было основано на положениях Договора о коллективной безопасности, заключённого между Россией, Арменией и ещё четырьмя республиками бывшего СССР 15 мая в Ташкенте.[62]
    • четыре Ми-24 совершили рейд в Шаумяновский район. Их целями были армянские села Бузлук, Манашид и Эркедж[68].
  • 25—26 мая — Су-25 Курбанова с эскадрильей Ми-24 бомбят город Мартуни и сёла Бузлук и Манашид[68].
  • 9—10 июня — в условиях давления, подкупов, уговоров и даже вооружённых нападений со стороны нуждающихся в вооружении азербайджанцев началась экстренная эвакуация авиатехники в Россию. Основная часть была вывезена, но кое-что досталась и азербайджанцам. На аэродроме в Насосном было захвачено несколько (по некоторым данным, 30) самолётов МиГ-25ПД, немалую роль в этом сыграл Владимир Кравцов, занимавшийся расформированием полка ПВО, а чуть позже ставший командующим ВВС Азербайджана. Таким же образом поступил заместитель командира разведывательного авиаполка, расквартированного в Далляре, подполковник Алесандр Плеша[уточнить], возможно, он сообщил о намеченной перегонке в Россию, за что позже получил должность командира эскадрильи в Азербайджанских ВВС. Так или иначе, 9 июня на аэродром ворвались вооружённые азербайджанцы, блокировав взлётно-посадочную полосу, и сорвали перегон самолётов. В результате этой акции азербайджанцами было захвачено 16 самолётов: 5 МиГ-25РБ и 11 Су-24МР. Также сообщалось о захваченном Ил-76, посланном для обеспечения эвакуации[68].
  • 12 июня — Летнее наступление азербайджанских войск: установлен контроль над Шаумяновским районом и частью Мардакертского и Аскеранского районов НКР. Азербайджанские силы вплотную приблизились к райцентру Аскеран. Армянская сторона объясняла стремительность азербайджанского наступления передачей Азербайджану военным руководством РФ 100 танков и участием российских военнослужащих в боевых операциях, что отрицают министерства обороны Азербайджана и России.[63] Позже наступление было остановлено, армянским силам удалось отбить имеющие стратегическое значение села Сархавенд и Кичан. При возвращении под армянский контроль Сархавенда было захвачено 10 единиц азербайджанской бронетехники (танки Т-72 и БТР), армянской стороной было убито до 200 военнослужащих противника, причём большинство из погибших — славяне[63].
  • 13 июня — бомбивший около 3-х месяцев регион Су-25 был сбит, армянское телевидение показало обломки, среди которых выделялся киль самолёта с нарисованным азербайджанским флажком. Пилот Вагиф Курбанов погиб, позже лётчик был посмертно удостоен звания «Герой Азербайджана»[68].
  • 18 июля — командиром зенитной установки ЗУ-23-2 был подбит один из 2-х низколетящих азербайджанских Су-24, пытавшихся уничтожить батарею армянских гаубиц Д-30. Пилот катапультировался и на плоту ушёл на азербайджанскую сторону; лётчиком был русский подполковник, до этого воевавший в Афганистане, судьба второго члена экипажа неизвестна[69].

  • Август — при поддержке авиации и артиллерии азербайджанские силы разгромили армянскую группировку, отбросив её далеко от Мардакертских высот[69]. В этом же месяце азербайджанские самолёты помимо обычных бомб начали сбрасывать рассеивающие бомбовые контейнеры РБК-250 и РБК-500 с мелкими осколочными бомбами. РБК обеспечивала накрытие большой площади — городского квартала, сельской улицы[70]. В августе отмечено также первое применение армянами нескольких Ми-24[69].
  • 8 августа — проведя отвлекающий манёвр, пара азербайджанских вертолётов, пройдя на малой высоте в районе Мардакертских высот, подбили трофейную ЗУ-23-2, смонтированную на базе «Урала», а через несколько дней установку добили. Вскоре по Лачинскому коридору из Еревана в Карабах прибыли восемь 57-мм зениток С-60. Два орудия были переброшены на Мардакертские высоты, одно почти сразу было уничтожено подкравшимся на малой высоте азербайджанским Ми-24. Однако хорошо подготовленный расчёт ЗУ-23-2 уничтожил в этом же бою другой Ми-24[69].
  • 14 августа — президиум Верховного Совета НКР ввёл военное положение на территории республики и объявил всеобщую мобилизацию мужчин в возрасте от 18 до 45 лет, одновременно обратившись к президенту Армении Левону Тер-Петросяну с просьбой содействовать возвращению всех подпадающих под мобилизацию граждан НКР, находящихся в Армении[71]
  • 20 августа — в ходе боёв в Мардакертском районе азербайджанцы потеряли ещё один самолёт, зенитным огнём был сбит МиГ-25ПД, в кабине которого сидел совершивший 16-й вылет бывший лётчик-истребитель 82-го ИАП ПВО Юрий Беличенко. Пилот катапультировался и попал в плен, после чего был доставлен в Министерство безопасности Нагорного Карабаха, где его на пресс-конференции для иностранных журналистов продемонстрировали в качестве примера использования Азербайджаном наёмников[69].
  • 23 августа — три Су-25 бомбили Степанакерт. Одна из 500 килограммовых бомб попала в здание гостиницы, где жили беженцы из Мардакертского района — погибло 14 человек[70]
  • 31 августа — азербайджанской авиацией на столицу Нагорного Карабаха было сброшено 20 рассеивающих бомбовых контейнера (РБК), в результате этого налёта погибло 16 и был ранен 121 человек[70].
  • Сентябрь — азербайджанцы заявили о сбитом армянском Ми-24[69].
  • 4 сентября — сообщалось, что армяне при помощи ПЗРК сбили МиГ-21, пилотирующий самолёт лётчик попал в плен[70].
  • 18 сентября — был сбит очередной азербайджанский вертолёт Ми-24[70].
  • сентябрь—октябрь — безуспешная попытка азербайджанской армии во главе с Суретом Гусейновым[72] перерезать Лачинский коридор.
  • 10 октября — азербайджанские ВВС теряют второй Су-25, который был сбит в районе села Малибейли после нанесённого им удара по Степанакерту. От пилота, не успевшего катапультироваться, практически ничего не осталось, по обрывкам документов удалось определить лишь имя — Александр[70].
  • 24 октября — сенат США принял поправку к «Акту в поддержку свободы», которая запрещала оказание американской помощи Азербайджану до тех пор, пока Азербайджан не прекратит блокаду и военные действия против Армении и Нагорного Карабаха. Согласно некоторым источникам, поправка была принята под давлением армянского лобби[73][74][75][76].
  • 12 ноября — азербайджанцами был сбит второй Ми-24[69].
  • 17 ноября — разворачивается наступление армии НКР по линии Кичан-Вагуас, происходит решительный перелом в войне в пользу армян.
  • 7 декабря — по западным данным, азербайджанцы от зенитного огня в Мартунинском районе потеряли Ми-24 и очередной Су-25. Всего к началу 1993 года у Азербайджана из 14 полученных оставалось 8 Ми-24, а у Армении 11 из 13[70].

1993

1994

  • В 1994 году впервые отмечено появление боевых самолётов у Армении. Россией Армении были переданы четыре Су-25 в рамках военного сотрудничества СНГ, один из которых, по заявлению армянской стороны, был сбит противником[77].
  • 6 января — азербайджанская армия заняла железнодорожную станцию Горадиз[42].
  • 18 января — западная пресса сообщает, что в этот день армяне уничтожили собственный Су-22. Скорее всего, речь идёт об одном и том же случае, и сбит был всё-таки Су-25[77].
  • 20 января — две из трёх задействованных на Кельбаджарском направлении бригад азербайджанской армии, прорвав линию фронта, заняли 14 населённых пунктов Кельбаджарского района, выйдя к шоссе Мардакерт-Кельбаджар.
  • 23 января армянские боевые вертолёты нанесли удар по азербайджанскому населённому пункту. В этот же день пара азербайджанских самолётов бомбила позиции армян, которые сообщили об уничтожении одного Су-25. Азербайджан опроверг это сообщение[77].
  • 12—18 февраля — Битва за Омарский перевал
…В результате зимней кампании 1994 года линия фронта переместилась не так заметно, как после предыдущих наступательных операций, так как Азербайджану удалось отбить лишь небольшие части своей территории на севере и юге. Однако список потерь вырос существенно: азербайджанцы в ходе этой операции потеряли около 4 тысяч человек, а армяне — около 2 тысяч человек…[42]

  • 17 марта — близ Степанакерта армянскими вооружёнными силами был сбит военно-транспортный самолёт C-130 Hercules иранских ВВС, перевозивший из Москвы в Тегеран семьи иранских дипломатов. Погибли 19 пассажиров (все — женщины и дети) и 13 членов экипажа.
  • 25 марта — два азербайджанских самолёта сбросили рассеивающие бомбовые контейнеры (РБК) на позиции армян возле Горадиза, причём пострадали и азербайджанские солдаты. В тот же день ПВО НКР воспрепятствовала налету на Степанакерт[77].
  • 10 апреля — армянские формирования начали Тер-Терскую операцию. На основном участке наступления были брошены в бой около 1500 военнослужащих и 30 единиц бронетехники (17 танков) из состава Степанакертского мобильного полка и других частей Армии Обороны НКР, поддержанные огнём ствольной и реактивной артиллерии. Азербайджанские войска под командованием генерала Эльбруса Оруджева, опираясь на укреплённый район г. Тертер, оказали упорное сопротивление. В этот же день азербайджанский самолёт Су-25 сбросил на Степанакерт три бомбы и одну РБК-500 с шариковым заполнением[77].
  • 12 апреля — два азербайджанских самолёта вновь бомбили Степанакерт, убив двоих и ранив 38 человек. Один из участвующих в налёте самолётов был сбит возле села Чила. Лётчик катапультировался и вернулся на базу. Азербайджанская сторона заявила, что крушение произошло вследствие аварии над своей территорией[77].
  • 23 апреля — группа из семи азербайджанских самолётов нанесла мощный удар по столице НКР, однако один из них был сбит ПВО Степанакерта[77].
  • 14 апреля — совет глав государств СНГ по инициативе России с прямым участием президентов Азербайджана и Армении принял Заявление с чёткой постановкой вопроса о прекращении огня как неотложной потребности урегулирования в Карабахе. Такой документ был принят СГГ по Карабаху впервые[83].
  • 16 апреля—6 мая — армянское командование в результате непрерывных атак на Тер-Терском фронте, введя в действие силы 5-й мотострелковой бригады и отдельного мотострелкового батальона «Тигран Мец», вынудило азербайджанские подразделения к отступлению. Под контроль армянских формирований перешли участки территории с несколькими населёнными пунктами севернее г. Агдам и к западу от г. Тертер. Потери обеих сторон в конечной фазе военных действий были существенными. Так, только за неделю (14-21 апреля) потери азербайджанской армии на Тер-Терском направлении составили до 2000 военнослужащих (600 убитыми). Армянские формирования захватили 28 единиц бронетехники — 8 танков, 5 БМП, 15 бронемашин.

По мнению Владимира Казимирова, руководителя посреднической миссии России, полномочного представителя Президента Российской Федерации по Нагорному Карабаху, и сопредседателя Минской группы ОБСЕ от России в 1992—1996 годах, главную ставку руководство Азербайджана (и при президентстве А. Эльчибея, и при Г. Алиеве) делало на силовое решение конфликта, и именно азербайджанская сторона была основным носителем силового подхода к решению карабахского конфликта[84].

Прекращение огня

  • 5 мая — по инициативе Межпарламентской Ассамблеи СНГ, парламента Киргизии, Федерального Собрания и Министерства иностранных дел Российской Федерации проведена встреча, по итогам которой представители Милли Меджлиса Азербайджана, Верховного Совета Армении и Нагорного Карабаха[83] подписали Бишкекский протокол с призывом прекратить огонь в ночь с 8 на 9 мая 1994 года[85].
  • 9 мая — полномочный представитель президента России в Нагорном Карабахе Владимир Казимиров подготовил «Соглашение о бессрочном прекращении огня», которое в этот же день в Баку подписал от Азербайджана министр обороны Мамедрафи Мамедов.
  • 10 мая — «Соглашение» в Ереване подписал от Армении министр обороны Серж Саргсян.
  • 11 мая — «Соглашение» в Степанакерте подписал Командующий армией Нагорного Карабаха Самвел Бабаян. Данное «Соглашение» вступило в силу в полночь 12 мая 1994 года.


Используемое оружие

Обе стороны использовали вооружение со складов Советской Армии: от стрелкового, до танков, вертолётов, реактивных самолётов и систем залпового огня. После развала СССР Армения и Азербайджан пополнили свои арсеналы не только захваченным и угнанным из разваливающейся Советской Армии вооружением, но и официально переданным обеим странам.

В начале 1992 года Азербайджану досталась эскадрилья Ми-24 (14 вертолётов) и эскадрилья Ми-8 (9 вертолётов) на аэродроме Сангачалы, а Армении — эскадрилья из 13 Ми-24, входившая в состав 7-го Гвардейского вертолётного полка, базировавшаяся под Ереваном.

8 апреля 1992 года азербайджанская авиация получила свой первый боевой самолёт — штурмовик Су-25, который был угнан старшим лейтенантом Вагифом Бахтияр-оглы Курбановым (азербайджанец по национальности, 1967 года рождения, выпускник Борисоглебского училища лётчиков) с аэродрома Ситал-Чай, где базировался 80-й отдельный штурмовой авиаполк. При помощи двоих своих соотечественников: техника самолёта лейтенанта Мамедова и авиамеханика прапорщика Кулиева, пилот подготовил штурмовик к полёту и перелетел на гражданский аэродром Евлах, откуда через месяц (8 мая) начал регулярно бомбить Степанакерт и близлежащие сёла. От этих воздушных налётов страдал жилой сектор и мирное население, в то время как армянские подразделения потерь практически не несли. Такое применение боевых самолётов было характерно на протяжении всей войны и, вероятно, имело главной целью не столько сломить моральный дух и боевой потенциал Сил Обороны Карабаха, сколько заставить армянское население покинуть Карабах. Эту же, так и не выполненную, задачу, имела азербайджанская ствольная и реактивная артиллерия, непрерывно наносившая удары по гражданским объектам.

В мае 1992 года началась официальная передача вооружения 4-й общевойсковой армии Азербайджану. Согласно директиве МО России от 22 июня 1992 года № 314(3)022 всего Азербайджану было передано:

  • 237 танков,
  • 325 боевых бронированных машин,
  • 204 БМП и БТР,
  • 170 артустановок, включая установки «Град».

В свою очередь Армения к 1 июня 1992 получила:

  • 54 танка,
  • 40 БМП и БТР,
  • 50 орудий.

Первоначально азербайджанской авиации противостояла весьма слабая ПВО армян, насчитывавшая 6 зениток ЗУ-23-2, 4 самоходных ЗСУ-23-4 «Шилка», 4 57-мм зенитки С-60 и несколько десятков устаревших ПЗРК «Стрела-2М». Позже прибыли восемь 57-мм зениток С-60, а у азербайджанцев была захвачена ЗУ-23-2 на «Урале» и одна ЗСУ-23-4 «Шилка». Эти маловысотные средства не могли эффективно противостоять налётам самолётов противника, и азербайджанская авиация практически ежедневно наносила удары по Степанакерту. Потери среди населения были весьма значительными. С августа 1992 года азербайджанские самолёты стали сбрасывать и РБК-250 и РБК-500 (Разовый Бомбовый Контейнер) с осколочными суббоеприпасами (известные как «шариковые бомбы»).

В 1994 году было отмечено появление боевых самолётов и у Армении. Известно, что 4 Су-25 были переданы Россией в рамках военного сотрудничества СНГ.

12 мая 1994 года стороны подписали соглашение о перемирии, которое, несмотря на отдельные перестрелки, соблюдается по сей день.

Всего за период с 21 ноября 1991 года до 12 мая 1994 года по столице Карабаха городу Степанакерту (11 км²) было применено (по армянским данным) около 21000 реактивных снарядов «Град», 2700 ракет «Алазань» и 1900 артиллерийских снарядов. Азербайджанская авиация сбросила на город 180 РБК (разовый бомбовый контейнер с осколочными суббоеприпасами) и около 100 500-кг осколочно-фугасных бомб, включая 8 ОДАБ (авиабомба объёмной детонации с жидким взрывчатым веществом)[86].

Результаты войны

«Замораживание» конфликта, фактическая независимость Нагорно-Карабахской Республики от Азербайджана и её контроль над юго-западной частью заявленной территории Азербайджана вплоть до границы с Ираном, что составляет около 13,4 процентов (11 722 км²) всей территории бывшей Азербайджанской ССР; сюда входит около 92,5 % территории бывшей Нагорно-Карабахской автономной области и так называемая «зона безопасности»: пять прилегающих к Нагорному Карабаху районов (Кельбаджарский, Лачинский, Кубатлинский, Джебраильский и Зангеланский) и значительная часть двух других районов (Агдамский и Физулинский). Пять азербайджанских анклавов (Кярки, Верхняя Аскипара, Нижняя Аскипара, Бархударлы, Софулу) контролируются Арменией.

С другой стороны, 15 % заявленной территории Нагорно-Карабахской Республики контролируются Азербайджаном: части Мартунинского и Мартакертского районов НКР (327 км², входили в НКАО), и Шаумяновского района НКР (Шаумяновский район Азербайджанской ССР и часть Ханларского района — «геташенский подрайон» — 701 км², в НКАО не входили).

Война оставила глубокие шрамы на архитектурном лице Нагорного Карабаха, азербайджанскими формированиями было повреждено множество памятников армянской архитектуры, из которых Егезарский монастырь и 21 церковь были полностью уничтожены[87]. Поражение азербайджанцев в Карабахской войне привело к усилению армянофобских настроений в азербайджанском обществе. Так с 1998 по 2005 год близ города Джульфа было разрушено средневековое армянское кладбище[88]. По свидетельству очевидца, такая же судьба постигла и другие армянские памятники Нахичеванской Автономной Республики Азербайджана[89].

Потери

По различным оценкам, потери армянской стороны составили от 5 до 6 тыс. человек убитыми, включая мирное население. Потери азербайджанской стороны оцениваются по-разному. По некоторым оценкам Азербайджан потерял от 4 до 7 тысяч человек. При этом почти все согласны с тем, что основная часть потерь азербайджанской стороны приходилась на войсковые формирования. В январе 2013 года государственная служба Азербайджана по мобилизации и призыву опубликовала поимённый список военнослужащих, погибших в ходе боевых действий с 1991 по 1994 год в Нагорном Карабахе, который насчитывал 11 557 человек[90]. При этом отмечалось, что список не включал в себя гражданских лиц[90] . Армянская сторона расценила эту цифру как заниженную в три раза[24]

Поддержка

Наёмники и инструкторы

С момента начала боевых действий обе стороны стали обвинять друг друга в использовании наёмников, что нередко подтверждалось.

На стороне Азербайджана сражались афганские моджахеды и чеченские наёмники, в числе которых были известные полевые командиры Шамиль Басаев, Хаттаб[91][92] и Салман Радуев. Воевавший в Карабахе азербайджанский полковник Азер Рустамов рассказывал: «В этих боях неоценимую помощь нам оказали около сотни чеченских добровольцев во главе с Шамилем Басаевым и Салманом Радуевым. Но и они из-за больших потерь вынуждены были покинуть поле боя и уйти»[93]. Согласно бывшему начальнику штаба союза армянских добровольцев «Еркрапа», заместителю министра по чрезвычайным ситуациям Армении генерал-майору Аствацатуру Петросяну летом 1992 года на стороне азербайджанцев воевали порядка 400 чеченских боевиков под руководством Басаева, причём «3-го июля 1992 года во время операции по освобождению села Кармраван 120 чеченских боевика попало в плен. Многие погибли. После чего Шамиль Басаев больше не вернулся в Карабах»[94]. В Азербайджане также действовали турецкие, российские, иранские и, предположительно, американские инструктора[95].

В 1994 году на Украине были раскрыты две сети по вербовке наёмников на карабахскую войну. Летом был арестован азербайджанец Физули Вердиев, завербовавший 156 человек. Осенью была раскрыта сеть, организованная человеком, известным как Фидель, который вербовал солдат для обеих сторон конфликта[96].

В середине августа 1993 года замминистра внутренних дел Азербайджана Ровшан Джавадов совершил поездку в Афганистан, где он встретился с премьер-министром страны Гульбеддином Хекматияром, лидером движения Хезб и-Ислами и одним из руководителей борьбы против советских войск во время Афганской войны[97]. Осенью в Азербайджан прибыли первые афганские моджахеды, большинство из которых были бойцами Хезб и-Ислами[97][98].

На стороне Армении сражались армянские добровольцы, приехавшие из ближневосточных стран. В феврале 1992 года сирийская армянская община признала участие её представителей в боевых действиях в Карабахе[99] . Наиболее известными из них являлись ливанские армяне, такие как член[100][101][102] террористической[103] организации АСАЛА, руководитель ASALA-RM (ASALA-Революционное движение)[104][105][106] Монте Мелконян, ставший одним из организаторов и руководителей армянских сил в Нагорном Карабахе, а также активист ливанской организации партии «Дашнакцутюн» Жирайр Сефилян. Кроме того, приняли участие выходцы из Южной Осетии (наиболее известный из них — Мирза Абаев).

На стороне обеих сторон также участвовали бывшие военнослужащие Советской Армии и наёмники из бывших союзных республик. В июне 1992 года Совет самообороны НКР принял решение расстреливать наёмников[63]. 10 сентября того же года азербайджанским силам удалось задержать шестерых бывших российских солдат, воевавших в Карабахе на армянской стороне. Военная коллегия Верховного суда Азербайджана признала их виновными в «проведении диверсий и убийстве более 30 азербайджанских солдат» и 12 мая 1993 года пятерых из них приговорила к смертной казни, а одного — к 15 годам лишения свободы[107]. В свою очередь, министерство обороны Армении в феврале 1994 года заявило, что около Вардениса был сбит азербайджанский Су-25 и захвачен татарский наёмник из Киргизии[108].

Поставки вооружения

В феврале 1993 года в Лондоне были убиты советник президента Чеченской Республики Ичкерия по внешнеэкономическим вопросам Руслан Уциев и его брат Назарбек. По данным английского следствия, убийцы действовали по заданию армянской разведки[56]. У братьев было задание чеченского правительства провести переговоры о печатании чеченских денег и паспортов, а также договориться о поставках 2 тысяч портативных ракет «Стингер» типа «земля — воздух» для Азербайджана[57][56].

Между Сирией и Степанакертом действовал воздушный мост, по которому Нагорный Карабах снабжался оружием и продовольствием[109].

Судьба пленных

Первый обмен пленными состоялся в мае 1995 года, через год после прекращения огня. Около 90 человек власти Нагорного Карабаха отказались возвращать, требуя от Азербайджана передачи не только пленных и заложников, но и 30 армян, отбывавших наказание и находящихся под следствием в Азербайджане. В 1996 году это требование было выполнено, и состоялся ещё один обмен «всех на всех». В 1997 г. арестованные в 1996 г. в Азербайджане житель России и 6 армян были обменены на четырёх азербайджанцев, удерживавшихся в Нагорном Карабахе.[110]

См. также

Напишите отзыв о статье "Карабахская война"

Примечания

  1. ↑ 1 2 Karl DeRouen, Jr. and Uk Heo, Editors. Civil Wars of the World: major conflicts since World War II. — Santa Barbara: ABC-CLIO, Inc., 2007. — Т. 1. — С. 148. — 865 с. — ISBN 1-85109-919-0. — ISBN 978-1-85109-919-1.

    Война: НКР против Азербайджана
    Даты: 1992—1994

  2. ↑ [vn.kazimirov.ru/doc10.htm Соглашение о прекращении огня с 12 мая 1994 года]
  3. ↑ 1 2 3 4 [web.archive.org/web/20080130121758/www.sakharov-center.ru/publications/azrus/az_015.htm Сванте Корнелл. «Конфликт в Нагорном Карабахе: динамика и перспективы решения»]
  4. ↑ [books.google.ru/books?id=pletup86PMQC&pg=PA285#v=onepage&q&f=false Tom de Waal, Black Garden, pp. 285-86]:
    On 27 October 1993, Aliev said that “20 percent” of his country was occupied by the Armenians. Perhaps because Azerbaijanis did not want to contradict their president or because it was a powerful round number, this figure has been repeated by Azerbaijanis ever since. <…> This means that the combined area of Azerbaijan under Armenian control is approximately 11,797 km2 or 4,555 square miles. Azerbaijan’s total area is 86,600 km2. So the occupied zone is in fact 13.62 percent of Azerbaijan — still a large figure, but a long way short of President Aliev’s repeated claim.
  5. ↑ Nicu Popescu. EU Foreign Policy and Post-Soviet Conflicts: Stealth Intervention. стр 96
  6. ↑ Benson Brett V. Constructing International Security: Alliances, Deterrence, and Moral Hazard. — Cambridge: Cambridge University Press, 2012. — P. 67. — ISBN 9781107027244.
  7. ↑ 1 2 3 4 [www.gumer.info/bibliotek_Buks/History/Starovoit/_04.php Старовойтова Г. В. Национальное самоопределение: подходы и изучение случаев]
  8. ↑ 1 2 Taarnby, 2008, p. 6.
  9. ↑ Александр |Алексеев // [www.specnaz.ru/article/?933 Изувеченный изувер] // Спецназ России N 7 (118) Июль 2006 Года
  10. ↑ 1 2 Azadian Edmond Y. History on the Move: Views, Interviews and Essays on Armenian Issues. — Wayne State University Press, 1999. — P. 173. — ISBN 9780814329160.
  11. ↑ Balayev Bahruz. The Right to Self-Determination in the South Caucasus: Nagorno Karabakh in Context. — Lexington Books, 2013. — P. 70. — ISBN 9780739178287.
  12. ↑ de Waal, 2003, p. 200.
  13. ↑ [web.archive.org/web/20141103080836/besacenter.org/wp-content/uploads/2014/10/MSPS110-web.pdf The Ties Between Israel and Azerbaijan]. Begin–Sadat Center for Strategic Studies (October 2014). — «Israel supported the Azeri side in this conflict by supplying Stinger missiles to Azerbaijani troops during the war.»
  14. ↑ Troubled Waters: The Geopolitics of the Caspian Region. — 2003. — P. 125.
  15. ↑ Chorbajian, Levon; Patrick Donabedian; Claude Mutafian (1994). The Caucasian Knot: The History and Geopolitics of Nagorno-Karabagh. London: Zed Books. pp. 13–18. ISBN 1-85649-288-5. Unless otherwise stated, the statistics cited by the authors is from data compiled by the London-based International Institute for Strategic Studies in its annual The Military Balance, published in 1993. The 20,000 figure of the Republic of Nagorno-Karabakh included 8,000 volunteers from Armenia itself; Armenia's military in the report was exclusively made up of members in the army; Azerbaijan's statistics referred to 38,000 members in its army and 1,600 in its air force. Reference to these statistics can be found on pages 68–69 and 71–73 of the report.]
  16. ↑ Demoyan Hayk. [www.historyofarmenia.am/images/menus/326/Турция%20и%20Карабахский_Конфликт.pdf Турция и Карабахский конфликт в конце XX – начале XXI веков. Историко-сравнительный анализ]. — Yerevan, 2006. — P. 226.
  17. ↑ Charalampidis, 2013, p. 6.
  18. ↑ Taarnby, 2008, p. 7.
  19. ↑ Charalampidis, 2013, p. 3.
  20. ↑ Brzezinski, Zbigniew; Sullivan, Paige, eds. (1997). Russia and the Commonwealth of Independent States: Documents, Data, and Analysis. Washington, D.C.: M. E. Sharpe. p. 616. ISBN 978-1-56324-637-1. "It is also revealed that a new force of 200 armed members of the Grey Wolves organization has been dispatched from Turkey in preparation for a new Azeri offensive and to train units of the Azeri army.
  21. ↑ 1 2 [www.sumgait.info/caucasus-conflicts/nagorno-karabakh-facts/nagorno-karabakh-facts-14.htm Информационно-идеологические аспекты нагорно-карабахского конфликта]
  22. ↑ de Waal, 2003, p. 285.
  23. ↑ Vladimir I. Mukomel / Demographic Consequences of Ethnic and Regional Conflicts in the CIS / Journal: Sociological Research - Volume 39, Issue 5, September 2000, pages 49-58
  24. ↑ 1 2 [noev-kovcheg.ru/mag/2014-02/4309.html Азербайджан скрывает реальное число потерь своих войск в боевых действиях в Карабахе] // № 2 (232) февраль (1-15) 2014 г.
  25. ↑ Uppsala Conflict Data Program, Republic of Nagorno-Karabakh - civilians, viewed 2013-05-03
  26. ↑ Ohanyan, Karine; Zarema Velikhanova (12 May 2004). "[iwpr.net/report-news/investigation-karabakh-missing-action-alive-or-dead|Investigation: Karabakh : Missing in Action – Alive or Dead?]". Institute for War and Peace Reporting.
  27. ↑ см. статью Нагорный Карабах
  28. ↑ Академия Наук Армянской ССР."Нагорный Карабах". Историческая справка, стр. 33(95). Изд-во АН Армянской ССР
  29. ↑ 1 2 3 [edoc.bibliothek.uni-halle.de/servlets/MCRFileNodeServlet/HALCoRe_derivate_00003079/Nagorno-Karabakh%20Conflict.pdf?hosts=local Svante E. Cornell. The Nagorno-Karabakh Conflict. Report No 46, Department of East European Studies, Uppsala University, 1999]
  30. ↑ Vladislav Martinovich Zubok. [books.google.com/books?id=jfoUhMOS10kC&vq=azeris&dq=isbn:0807830984&hl=ru&source=gbs_navlinks_s A failed empire: the Soviet Union in the Cold War from Stalin to Gorbachev]. — UNC Press, 2007. — С. 58. — 467 с. — ISBN 0807830984, 9780807830987.
  31. ↑ Archie Brown «The Gorbachev factor» стр 262(406)Изд-во Oxford University Press, 1997 г. ISBN 0-19-288052-7, 9780192880529

    The Armenians in Nagorno-Karabakh had good reason for their discontent. The region was economically impoverished and exploited by the authorities in Baku, while Armenian culture was suppressed. Despite its closeness to the border with Armenia, the people of Nagorno-Karabakh could not receive television broadcasts from Yerevan and the teaching of Armenian history was suppressed in the schools

  32. ↑ [sumgait.info/caucasus-conflicts/chardakhlu-letters.htm Письма жителей села Чардахлу Генеральному прокурору СССР]
  33. ↑ Алексей Зверев. [poli.vub.ac.be/publi/ContBorders/rus/ch0102.htm Этнические конфликты на Кавказе, 1988—1994.]. Contested Borders in the Caucasus, ed. Bruno Coppieters ISBN 90 5487 1172 NUGI 654. VUB University Press (1996). Проверено 11 июня 2014. [www.peeep.us/5cc30316]
  34. ↑ [news.bbc.co.uk/hi/russian/in_depth/newsid_3681000/3681079.stm Би-би-си. Карабах: хронология конфликта]
  35. ↑ [janarmenian.ru/news/42818.html Чардахлу: первый исход. 25 лет спустя]
  36. ↑ [www.sakartvelo.info/result_ar.php?key=65693 Родина красных волкодавов]
  37. ↑ news.bbc.co.uk/hi/russian/in_depth/newsid_4640000/4640183.stm Том де Ваал. «Чёрный сад». Глава 1. Февраль 1988 года
  38. ↑ [news.bbc.co.uk/hi/russian/news/newsid_3681000/3681079.stm Карабах: хронология конфликта]
  39. ↑ [web.archive.org/web/20081120045128/www.mns.gov.az/download/KGB_i_Vlast.pdf Бобков Ф. Д. КГБ и власть. М. Изд-во Эксмо, 2003. — 416 с. ISBN 5-699-03011-5]
  40. ↑ [www.apn.ru/publications/article10413.htm Маркедонов С. М. Самоопределение по ленинским принципам. АПН, 21.09.2006 г.]
  41. ↑ Фурман Д. Несостоявшаяся революция. Политическая борьба в Азербайджане (1988—1993 годы) // Дружба народов. М., 1994. N 4. C. 155—156. Цит. по ист.: [poli.vub.ac.be/publi/ContBorders/rus/ch0102.htm Алексей Зверев. Этнические конфликты на Кавказе, 1988—1994. В сб. Contested Borders in the Caucasus, ed. Bruno Coppieters. VUB University Press, 1996. ISBN 90 5487 1172 NUGI 654]
  42. ↑ 1 2 3 [news.bbc.co.uk/hi/russian/in_depth/newsid_4685000/4685081.stm Том де Ваал, «Чёрный сад»]
  43. ↑ [lib.ru/MEMUARY/1939-1945/KRIWOSHEEW/poteri.txt#w11.htm Россия и СССР в войнах XX века] / Под общ. ред. к.воен.н., профессора АВН генерал-полковника Г.Ф. Кривошеева. — М.: Олма-Пресс, 2001.
  44. ↑ 1 2 3 [www.armenianhouse.org/krivopuskov/karabakh/009-125.html#1 Кривопусков В. В. Мятежный Карабах. Из дневника офицера МВД СССР. Издание второе, дополненное. — М.: Голос-Пресс, 2007. — 384 с. Ил. ISBN 5-7117-0163-0]
  45. ↑ 1 2 [www.memo.ru/hr/hotpoints/karabah/HOJALY/Chapter1.htm#_VPID_5 Доклад правозащитного центра «Мемориал» о массовых нарушениях прав человека, связанных с занятием населенного пункта Ходжалы в ночь с 25 на 26 февраля 1992 г. вооружёнными формированиями]
  46. ↑ 1 2 3 [www.waronline.org/write/world-military/russian-military-abroad/transcaucasia/#chapter-2-1 Группа Российских Войск в Закавказье (ГРВЗ)]
  47. ↑ 1 2 3 Журнал «АвиаМастер» № 6/2000 г. «Воздушная война в Нагорном Карабахе» стр 3
  48. ↑ 1 2 [artofwar.ru/girchenko/tale_girchenko_2_4.html Юрий Гирченко, «Армия Государства, которого нет»]
  49. ↑ .[artofwar.ru/girchenko/tale_girchenko_2_5.html Юрий Гирченко, «Армия Государства, которого нет»]
  50. ↑ Известия. 14.05.2004. ХРОНИКА ВОЙНЫ ЗА КАРАБАХ
  51. ↑ [www.x-libri.ru/elib/myalo000/00000304.htm Мяло, Ксения Григорьевна. «Россия и последние войны XX века (1989—2000)»]
  52. ↑ Иван Гранкин Война в Карабахе // Независимая газета. — 19.02.1992. — № 33 (204).
  53. ↑ Human Rights Watch / Helsinki. Azerbaijan: Seven Years of Conflict in Nagorno-Karabakh. — New York • Washington • Los Angeles • London • Brussels, 1994. — С. 6. — ISBN 1-56432-142-8.  (англ.)

    Более 200 жителей было убито во время атаки, самой крупной на сегодняшний день бойни конфликта.

  54. ↑ [news.bbc.co.uk/hi/russian/in_depth/newsid_4673000/4673953.stm Томас де Ваал. Чёрный сад. Между миром и войной. Глава 11. Август 1991 — май 1992 гг. Начало войны.]
    Оценка Саркисяна заставляет под другим углом взглянуть на самую жестокую бойню карабахской войны. Не исключено, что эти массовые убийства явились, пусть хотя бы и отчасти, преднамеренным актом устрашения.
  55. ↑ [armenianhouse.org/mshakhnazaryan/docs-ru/khojaly_f/khojaly.html Одна из трактовок: Левон Мелик-Шахназарян, Гайк Демоян. «Ходжалинское дело: особая папка»]
  56. ↑ 1 2 3 4 [www.kommersant.ru/doc/66504 Чеченцы заплатили жизнью за попытку помочь Азербайджану] (рус.), Газета "Коммерсантъ" (04.12.1993).
  57. ↑ 1 2 Николай Гродненский."Первая чеченская: История вооружённого конфликта" стр-ца 154 ISBN 978-985-513-326-2
  58. ↑ 1 2 3 4 «Коммерсантъ» // [www.kommersant.ru/doc.aspx?fromsearch=e44a3281-f3d3-4c12-bf15-ecb823b399f7&docsid=4073 Весеннее оживление в Нагорном Карабахе] // № 114 (114) от 06.04.1992
  59. ↑ 1 2 3 4 5 6 [Жирохов Михаил «Воздушная война в Нагорном Карабахе» (журнал Авиамастер № 6/2000 г. стр4)
  60. ↑ [news.bbc.co.uk/hi/russian/news/newsid_3681000/3681079.stm Русская служба BBC]
    10 апреля -Десятки армян убиты во время штурма азербайджанцами деревни Марага.
  61. ↑ .[www.publications.parliament.uk/pa/cm199899/cmselect/cmfaff/349/349ap18.htm Сайт Парламента Соединенного Королевства]
  62. ↑ 1 2 3 Michael P. Croissant The Armenia-Azerbaijan conflict: causes and implications p. 81 [books.google.ru/books?id=ZeP7OZZswtcC&printsec=frontcover&source=gbs_atb#v=onepage&q&f=false]
  63. ↑ 1 2 3 4 «Коммерсантъ» // [www.kommersant.ru/doc.aspx?fromsearch=7e8501b6-6d92-4fc8-884c-92c07da75390&docsid=5340 Карабах снова стал армяно-азербайджанским] // № 125 (125) от 22.06.1992
  64. ↑ 1 2 Де Ваал // [news.bbc.co.uk/hi/russian/in_depth/newsid_4673000/4673955.stm Черный сад. Глава 11. Август 1991 — май 1992 гг]
  65. ↑ [iwpr.net/ru/report-news/%D0%BE%D1%82-%D0%B1%D1%83%D0%BD%D1%82%D0%B0%D1%80%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%B0-%D0%BA-%D1%8D%D0%BA%D1%81%D1%82%D1%80%D0%B5%D0%BC%D0%B8%D0%B7%D0%BC%D1%83 БАСАЕВ: ОТ БУНТАРСТВА К ЭКСТРЕМИЗМУ]
  66. ↑ Nicholas Griffin // Caucasus: a journey to the land between Christianity and Islam //стр 185 (240) University of Chicago Press, 2004 ISBN 0-226-30859-6, 9780226308593 [books.google.ru/books?id=NH6aEY0zDjQC&dq=Caucasus:+a+journey+to+the+land+between+Christianity+and+Islam&source=gbs_navlinks_s]
  67. ↑ Uhlig M.A. The Karabakh war World Policy Journal №4; Издательство: World Policy Institute - 1993 г. - pp.47-52
  68. ↑ 1 2 3 4 5 [Жирохов Михаил «Воздушная война в Нагорном Карабахе» (журнал Авиамастер № 6/2000 г. стр5)
  69. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 Жирохов Михаил «Воздушная война в Нагорном Карабахе»(журнал Авиамастер № 6//2000 г. стр6)
  70. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 Жирохов Михаил «Воздушная война в Нагорном Карабахе»(журнал Авиамастер № 6//2000 г. стр7)
  71. ↑ Азербайджан развивает наступление. В Нагорном Карабахе объявлена мобилизация // Независимая газета. — 14.08.1992. — № 184. — С. 1-2.
  72. ↑ [nashvek.media-az.com/262/date.html Гейдар Алиев, «В самые сложные моменты я опирался на свой народ»]
  73. ↑ Svante E. Cornell. [books.google.com/books?id=ff2zOZYaZx0C&printsec=frontcover&hl=ru&source=gbs_v2_summary_r&cad=0#v=onepage&q&f=false Small nations and great powers: a study of ethnopolitical conflict in the Caucasus]. — Routledge, 2001. — С. 368. — 480 с. — ISBN 0700711627, 9780700711628.
  74. ↑ F. Stephen Larrabee, Ian O. Lesser. [books.google.com/books?id=g8J5KvPn2R0C&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false Turkish foreign policy in an age of uncertainty]. — Center for Middle East Public Policy (Rand Corporation). — 2003. — С. 116. — 218 с.
  75. ↑ Thomas De Waal. [books.google.com/books?id=pletup86PMQC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false Black garden: Armenia and Azerbaijan through peace and war]. — NYU Press, 2003. — С. 234, 276. — 337 с. — ISBN 0814719457, 9780814719459.
  76. ↑ Heather S. Gregg. [web.mit.edu/cis/www/migration/pubs/rrwp/13_divided.pdf Divided They Conquer: The Success of Armenian Ethnic Lobbies in the United States]. — Inter-University Committee on International Migration, 2002. — С. 22. — 35 с.
  77. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 Жирохов Михаил «Воздушная война в Нагорном Карабахе»(журнал Авиамастер № 6//2000 г. стр8)
  78. ↑ [www.kommersant.ru/doc/57409?isSearch=True Ъ-Газета — Азербайджан терпит неудачи]
  79. ↑ 1 2 Radio free Europe|Radio Liberty // [www.rferl.org/content/article/1065626.html Nagorno-Karabakh: Timeline Of The Long Road To Peace]
  80. ↑ [armenianhouse.org/stupishin/docs-ru/mission/45.html Владимир Ступишин, «МОЯ МИССИЯ В АРМЕНИИ. 1992—1994. Воспоминания первого посла России»]
  81. ↑ Жирохов Михаил «Воздушная война в Нагорном Карабахе»(журнал Авиамастер № 6//2000 г. стр8)
    17 февраля при сопровождении разведчика Су-24МР над Веденисским районом Армении был сбит азербайджанский МиГ-21, пилот которого попал в плен.
  82. ↑ «Azerbaijan: Seven years of conflict in Nagorno-Karabakh Human rights documents»(том 1245). Изд-во Human Rights Watch, 1994 г. ISBN 1-56432-142-8, 9781564321428 стр 108(118)

    In February 1994, for example, the Armenian Defense Ministry reported shooting down an Azerbaijani Air Force SU-25 that strayed over the Border near Vardenis and capturing a Tatar mercenary from Kyrgyztan, Marat Ishkinovich

  83. ↑ 1 2 [vn.kazimirov.ru/x013.htm В. Н. Казимиров Мир Карабаху (к анатомии урегулирования). БИШКЕКСКИЙ ПРОТОКОЛ]
  84. ↑ [www.arev.ru/var19.php Владимир Казимиров: Кто искал силового решения в Карабахе?]
  85. ↑ [vn.kazimirov.ru/doc9.htm Бишкекский протокол]
  86. ↑ Дмитрий Жуков: [www.ozon.ru/context/detail/id/4878750/ «Войны на руинах СССР»] ISBN 978-5-699-33801-6
  87. ↑ [www.press.uchicago.edu/Misc/Chicago/1861892055.html Robert Bevan «The Destruction of Memory:Architecture at War» pages 52-59. 2006, 240 pages ISBN 1-86189-205-5]
  88. ↑ Sarah Pickman [www.archaeology.org/online/features/djulfa/index.html Tragedy on the Araxes] (англ.) // Archaeological Institute of America Archaeology : журнал. — 2006. — Fasc. June 30. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0003-8113&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0003-8113].
  89. ↑ Maghakyan, Simon [www.historytoday.com/simon-maghakyan/sacred-stones-silenced-azerbaijan Sacred Stones Silenced in Azerbaijan] (англ.) // History Today : журнал. — London, 2007. — Fasc. 11. — P. 4-5. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0018-2753&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0018-2753].
  90. ↑ 1 2 [lenta.ru/news/2014/01/13/list/ В Азербайджане подсчитали погибших в Карабахской войне]. lenta.ru (13 января 2014). Проверено 13 января 2014.
  91. ↑ Thomas De Waal. Black Garden: Armenia and Azerbaijan Through Peace and War // NYU Press, 2003, ISBN 0-8147-1945-7, 9780814719459. PP. 179, 244
  92. ↑ Olivier Roy, Antoine Sfeir, Dr. John King. The Columbia World Dictionary of Islamism // Columbia University Press, 2007, ISBN 0-231-14640-X, 9780231146401: «Basayev, Shamil», «Khattab, Emir ibn»
  93. ↑ Obozrevatel.net от 7 и 14 января 2005 г. Интервью Азера Рустамова. Цитируется по ИА Регнум. 20:08 21.01.2005. [www.regnum.ru/news/393591.html Азербайджанский ветеран карабахской войны: Басаев и Радуев оказали нам неоценимую помощь: Нагорный Карабах за неделю]
  94. ↑ PanARMENIAN.Net. 8 мая 2010. [www.panarmenian.net/rus/politics/news/48361/ Аствацатур Петросян: Шуши был освобожден благодаря грамотной самообороне]
  95. ↑ [www.igpi.ru/monitoring/1047645476/jan1994/Azerbayjan0194.htm АЗЕРБАЙДЖАН в январе 1994 года] (рус.), Международный институт гуманитарно-политических исследований (январь 1994 г.).
  96. ↑ [podrobnosti.ua/projects/arch/2005/09/13/243664.html Украинские наемники] // Подробности. 13 сентября 2005
  97. ↑ 1 2 Taarnby, Michael. «[www.scribd.com/doc/21698244/The-Mujahedin-in-Nagorno-Karabakh-A-Case-Study-in-the-Evolution-of-Global-Jihad The Mujaheddin in Nagorno-Karabakh: A Case Study in the Evolution of Global Jihad].» Real Institute Elcano. 5 September 2008. — p. 6
  98. ↑ [books.google.ru/books?id=4ipKwifQaNIC&pg=PA79&dq=The+Afghans+first+arrived+in+Azerbaijan+in+the+fall+of+1993,+after+the+Azerbaijani+deputy+foreign+minister+Rovshan+Jivadov+traveled+to+Afghanistan+and+arranged+with+then+Prime+Minister+Gulbiddin+Hekmatyar+for+Afghan+fighters+to+come+to+Azerbaijan&hl=ru&sa=X&ei=1QIkT638OMyq-AaRrbm8CA&ved=0CDEQ6AEwAA#v=onepage&q=The%20Afghans%20first%20arrived%20in%20Azerbaijan%20in%20the%20fall%20of%201993%2C%20after%20the%20Azerbaijani%20deputy%20foreign%20minister%20Rovshan%20Jivadov%20traveled%20to%20Afghanistan%20and%20arranged%20with%20then%20Prime%20Minister%20Gulbiddin%20Hekmatyar%20for%20Afghan%20fighters%20to%20come%20to%20Azerbaijan&f=false Azerbaijan: Seven years of conflict in Nagorno-Karabakh]. — Human Rights Watch, 1994. — С. 79. — ISBN 1564321428, 9781564321428.
  99. ↑ ВИКТОР Ъ-НИКОЛАЕНКО. [www.kommersant.ru/doc/3464?isSearch=True Карабахские тропы ведут в Бейрут] (рус.), Еженедельник "Коммерсантъ" (09.03.1992).
  100. ↑ John E. Jessup. An encyclopedic dictionary of conflict and conflict resolution, 1945—1996. Greenwood Publishing Group, 1998. ISBN 0-313-28112-2, 9780313281129, стр. 39
  101. ↑ Michel Wieviorka, David Gordon White. The making of terrorism. University of Chicago Press, 1993. ISBN 0-226-89650-1, 9780226896502, p. 256
  102. ↑ Bruce Hoffman. Inside terrorism. Columbia University Press, 2006. ISBN 0-231-12699-9, 9780231126991, p. 71
  103. ↑ Terrorist Group Profiles. — DIANE Publishing, 1989. — С. 32. — 131 с. — ISBN 9781568068640.
  104. ↑ Terrorist Group Profiles, DIANE Publishing, 1989, ISBN 1-56806-864-6, 9781568068640 books.google.com/books?id=55BZmIJ9xd8C&pg=PA52&dq=#PPA32,M1
  105. ↑ Christoph Zürcher. The post-Soviet wars: rebellion, ethnic conflict, and nationhood in the Caucasus. NYU Press, 2007. ISBN 0-8147-9709-1, 9780814797099
  106. ↑ Reeva S. Simon, Philip Mattar, Richard W. Bulliet. Encyclopedia of the modern Middle East. Macmillan Reference USA, 1996. ISBN 0-02-897061-6, 9780028970615
  107. ↑ [www.kommersant.ru/doc/49973?isSearch=True Военнопленные россияне в Азербайджане] (рус.), Газета "Коммерсантъ" (05.06.1993).
  108. ↑ «Azerbaijan: Seven years of conflict in Nagorno-Karabakh Human rights documents»(том 1245). Изд-во Human Rights Watch, 1994 г. ISBN 1-56432-142-8, 9781564321428 стр 108(118)
  109. ↑ [www.kommersant.ru/doc/59055?isSearch=True Москва обречена на лавирование] (рус.), Газета "Коммерсантъ" (10.09.1993).
  110. ↑ [www.memo.ru/hr/hotpoints/karabah/classen/chapter2.htm С. Ганнушкина. Лица армянской национальности в Гобустане]


<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

 Для улучшения этой статьи желательно?:


Статья содержит короткие («гарвардские») ссылки на публикации, не указанные или неправильно описанные в библиографическом разделе.
Список неработающих ссылок: Charalampidis, 2013, Taarnby, 2008, de Waal, 2003
Пожалуйста, исправьте ссылки согласно инструкции к шаблону {{sfn}} и дополните библиографический раздел корректными описаниями цитируемых публикаций, следуя руководствам ВП:Сноски и ВП:Ссылки на источники.

Отрывок, характеризующий Карабахская война

– Это моя чашка, – говорил он. – Только вложите пальчик, все выпью.
Когда самовар весь выпили, Ростов взял карты и предложил играть в короли с Марьей Генриховной. Кинули жребий, кому составлять партию Марьи Генриховны. Правилами игры, по предложению Ростова, было то, чтобы тот, кто будет королем, имел право поцеловать ручку Марьи Генриховны, а чтобы тот, кто останется прохвостом, шел бы ставить новый самовар для доктора, когда он проснется.
– Ну, а ежели Марья Генриховна будет королем? – спросил Ильин.
– Она и так королева! И приказания ее – закон.
Только что началась игра, как из за Марьи Генриховны вдруг поднялась вспутанная голова доктора. Он давно уже не спал и прислушивался к тому, что говорилось, и, видимо, не находил ничего веселого, смешного или забавного во всем, что говорилось и делалось. Лицо его было грустно и уныло. Он не поздоровался с офицерами, почесался и попросил позволения выйти, так как ему загораживали дорогу. Как только он вышел, все офицеры разразились громким хохотом, а Марья Генриховна до слез покраснела и тем сделалась еще привлекательнее на глаза всех офицеров. Вернувшись со двора, доктор сказал жене (которая перестала уже так счастливо улыбаться и, испуганно ожидая приговора, смотрела на него), что дождь прошел и что надо идти ночевать в кибитку, а то все растащат.
– Да я вестового пошлю… двух! – сказал Ростов. – Полноте, доктор.
– Я сам стану на часы! – сказал Ильин.
– Нет, господа, вы выспались, а я две ночи не спал, – сказал доктор и мрачно сел подле жены, ожидая окончания игры.
Глядя на мрачное лицо доктора, косившегося на свою жену, офицерам стало еще веселей, и многие не могла удерживаться от смеха, которому они поспешно старались приискивать благовидные предлоги. Когда доктор ушел, уведя свою жену, и поместился с нею в кибиточку, офицеры улеглись в корчме, укрывшись мокрыми шинелями; но долго не спали, то переговариваясь, вспоминая испуг доктора и веселье докторши, то выбегая на крыльцо и сообщая о том, что делалось в кибиточке. Несколько раз Ростов, завертываясь с головой, хотел заснуть; но опять чье нибудь замечание развлекало его, опять начинался разговор, и опять раздавался беспричинный, веселый, детский хохот.


В третьем часу еще никто не заснул, как явился вахмистр с приказом выступать к местечку Островне.
Все с тем же говором и хохотом офицеры поспешно стали собираться; опять поставили самовар на грязной воде. Но Ростов, не дождавшись чаю, пошел к эскадрону. Уже светало; дождик перестал, тучи расходились. Было сыро и холодно, особенно в непросохшем платье. Выходя из корчмы, Ростов и Ильин оба в сумерках рассвета заглянули в глянцевитую от дождя кожаную докторскую кибиточку, из под фартука которой торчали ноги доктора и в середине которой виднелся на подушке чепчик докторши и слышалось сонное дыхание.
– Право, она очень мила! – сказал Ростов Ильину, выходившему с ним.
– Прелесть какая женщина! – с шестнадцатилетней серьезностью отвечал Ильин.
Через полчаса выстроенный эскадрон стоял на дороге. Послышалась команда: «Садись! – солдаты перекрестились и стали садиться. Ростов, выехав вперед, скомандовал: «Марш! – и, вытянувшись в четыре человека, гусары, звуча шлепаньем копыт по мокрой дороге, бренчаньем сабель и тихим говором, тронулись по большой, обсаженной березами дороге, вслед за шедшей впереди пехотой и батареей.
Разорванные сине лиловые тучи, краснея на восходе, быстро гнались ветром. Становилось все светлее и светлее. Ясно виднелась та курчавая травка, которая заседает всегда по проселочным дорогам, еще мокрая от вчерашнего дождя; висячие ветви берез, тоже мокрые, качались от ветра и роняли вбок от себя светлые капли. Яснее и яснее обозначались лица солдат. Ростов ехал с Ильиным, не отстававшим от него, стороной дороги, между двойным рядом берез.
Ростов в кампании позволял себе вольность ездить не на фронтовой лошади, а на казацкой. И знаток и охотник, он недавно достал себе лихую донскую, крупную и добрую игреневую лошадь, на которой никто не обскакивал его. Ехать на этой лошади было для Ростова наслаждение. Он думал о лошади, об утре, о докторше и ни разу не подумал о предстоящей опасности.
Прежде Ростов, идя в дело, боялся; теперь он не испытывал ни малейшего чувства страха. Не оттого он не боялся, что он привык к огню (к опасности нельзя привыкнуть), но оттого, что он выучился управлять своей душой перед опасностью. Он привык, идя в дело, думать обо всем, исключая того, что, казалось, было бы интереснее всего другого, – о предстоящей опасности. Сколько он ни старался, ни упрекал себя в трусости первое время своей службы, он не мог этого достигнуть; но с годами теперь это сделалось само собою. Он ехал теперь рядом с Ильиным между березами, изредка отрывая листья с веток, которые попадались под руку, иногда дотрогиваясь ногой до паха лошади, иногда отдавая, не поворачиваясь, докуренную трубку ехавшему сзади гусару, с таким спокойным и беззаботным видом, как будто он ехал кататься. Ему жалко было смотреть на взволнованное лицо Ильина, много и беспокойно говорившего; он по опыту знал то мучительное состояние ожидания страха и смерти, в котором находился корнет, и знал, что ничто, кроме времени, не поможет ему.
Только что солнце показалось на чистой полосе из под тучи, как ветер стих, как будто он не смел портить этого прелестного после грозы летнего утра; капли еще падали, но уже отвесно, – и все затихло. Солнце вышло совсем, показалось на горизонте и исчезло в узкой и длинной туче, стоявшей над ним. Через несколько минут солнце еще светлее показалось на верхнем крае тучи, разрывая ее края. Все засветилось и заблестело. И вместе с этим светом, как будто отвечая ему, раздались впереди выстрелы орудий.
Не успел еще Ростов обдумать и определить, как далеки эти выстрелы, как от Витебска прискакал адъютант графа Остермана Толстого с приказанием идти на рысях по дороге.
Эскадрон объехал пехоту и батарею, также торопившуюся идти скорее, спустился под гору и, пройдя через какую то пустую, без жителей, деревню, опять поднялся на гору. Лошади стали взмыливаться, люди раскраснелись.
– Стой, равняйся! – послышалась впереди команда дивизионера.
– Левое плечо вперед, шагом марш! – скомандовали впереди.
И гусары по линии войск прошли на левый фланг позиции и стали позади наших улан, стоявших в первой линии. Справа стояла наша пехота густой колонной – это были резервы; повыше ее на горе видны были на чистом чистом воздухе, в утреннем, косом и ярком, освещении, на самом горизонте, наши пушки. Впереди за лощиной видны были неприятельские колонны и пушки. В лощине слышна была наша цепь, уже вступившая в дело и весело перещелкивающаяся с неприятелем.
Ростову, как от звуков самой веселой музыки, стало весело на душе от этих звуков, давно уже не слышанных. Трап та та тап! – хлопали то вдруг, то быстро один за другим несколько выстрелов. Опять замолкло все, и опять как будто трескались хлопушки, по которым ходил кто то.
Гусары простояли около часу на одном месте. Началась и канонада. Граф Остерман с свитой проехал сзади эскадрона, остановившись, поговорил с командиром полка и отъехал к пушкам на гору.
Вслед за отъездом Остермана у улан послышалась команда:
– В колонну, к атаке стройся! – Пехота впереди их вздвоила взводы, чтобы пропустить кавалерию. Уланы тронулись, колеблясь флюгерами пик, и на рысях пошли под гору на французскую кавалерию, показавшуюся под горой влево.
Как только уланы сошли под гору, гусарам ведено было подвинуться в гору, в прикрытие к батарее. В то время как гусары становились на место улан, из цепи пролетели, визжа и свистя, далекие, непопадавшие пули.
Давно не слышанный этот звук еще радостнее и возбудительное подействовал на Ростова, чем прежние звуки стрельбы. Он, выпрямившись, разглядывал поле сражения, открывавшееся с горы, и всей душой участвовал в движении улан. Уланы близко налетели на французских драгун, что то спуталось там в дыму, и через пять минут уланы понеслись назад не к тому месту, где они стояли, но левее. Между оранжевыми уланами на рыжих лошадях и позади их, большой кучей, видны были синие французские драгуны на серых лошадях.


Ростов своим зорким охотничьим глазом один из первых увидал этих синих французских драгун, преследующих наших улан. Ближе, ближе подвигались расстроенными толпами уланы, и французские драгуны, преследующие их. Уже можно было видеть, как эти, казавшиеся под горой маленькими, люди сталкивались, нагоняли друг друга и махали руками или саблями.
Ростов, как на травлю, смотрел на то, что делалось перед ним. Он чутьем чувствовал, что ежели ударить теперь с гусарами на французских драгун, они не устоят; но ежели ударить, то надо было сейчас, сию минуту, иначе будет уже поздно. Он оглянулся вокруг себя. Ротмистр, стоя подле него, точно так же не спускал глаз с кавалерии внизу.
– Андрей Севастьяныч, – сказал Ростов, – ведь мы их сомнем…
– Лихая бы штука, – сказал ротмистр, – а в самом деле…
Ростов, не дослушав его, толкнул лошадь, выскакал вперед эскадрона, и не успел он еще скомандовать движение, как весь эскадрон, испытывавший то же, что и он, тронулся за ним. Ростов сам не знал, как и почему он это сделал. Все это он сделал, как он делал на охоте, не думая, не соображая. Он видел, что драгуны близко, что они скачут, расстроены; он знал, что они не выдержат, он знал, что была только одна минута, которая не воротится, ежели он упустит ее. Пули так возбудительно визжали и свистели вокруг него, лошадь так горячо просилась вперед, что он не мог выдержать. Он тронул лошадь, скомандовал и в то же мгновение, услыхав за собой звук топота своего развернутого эскадрона, на полных рысях, стал спускаться к драгунам под гору. Едва они сошли под гору, как невольно их аллюр рыси перешел в галоп, становившийся все быстрее и быстрее по мере того, как они приближались к своим уланам и скакавшим за ними французским драгунам. Драгуны были близко. Передние, увидав гусар, стали поворачивать назад, задние приостанавливаться. С чувством, с которым он несся наперерез волку, Ростов, выпустив во весь мах своего донца, скакал наперерез расстроенным рядам французских драгун. Один улан остановился, один пеший припал к земле, чтобы его не раздавили, одна лошадь без седока замешалась с гусарами. Почти все французские драгуны скакали назад. Ростов, выбрав себе одного из них на серой лошади, пустился за ним. По дороге он налетел на куст; добрая лошадь перенесла его через него, и, едва справясь на седле, Николай увидал, что он через несколько мгновений догонит того неприятеля, которого он выбрал своей целью. Француз этот, вероятно, офицер – по его мундиру, согнувшись, скакал на своей серой лошади, саблей подгоняя ее. Через мгновенье лошадь Ростова ударила грудью в зад лошади офицера, чуть не сбила ее с ног, и в то же мгновенье Ростов, сам не зная зачем, поднял саблю и ударил ею по французу.
В то же мгновение, как он сделал это, все оживление Ростова вдруг исчезло. Офицер упал не столько от удара саблей, который только слегка разрезал ему руку выше локтя, сколько от толчка лошади и от страха. Ростов, сдержав лошадь, отыскивал глазами своего врага, чтобы увидать, кого он победил. Драгунский французский офицер одной ногой прыгал на земле, другой зацепился в стремени. Он, испуганно щурясь, как будто ожидая всякую секунду нового удара, сморщившись, с выражением ужаса взглянул снизу вверх на Ростова. Лицо его, бледное и забрызганное грязью, белокурое, молодое, с дырочкой на подбородке и светлыми голубыми глазами, было самое не для поля сражения, не вражеское лицо, а самое простое комнатное лицо. Еще прежде, чем Ростов решил, что он с ним будет делать, офицер закричал: «Je me rends!» [Сдаюсь!] Он, торопясь, хотел и не мог выпутать из стремени ногу и, не спуская испуганных голубых глаз, смотрел на Ростова. Подскочившие гусары выпростали ему ногу и посадили его на седло. Гусары с разных сторон возились с драгунами: один был ранен, но, с лицом в крови, не давал своей лошади; другой, обняв гусара, сидел на крупе его лошади; третий взлеаал, поддерживаемый гусаром, на его лошадь. Впереди бежала, стреляя, французская пехота. Гусары торопливо поскакали назад с своими пленными. Ростов скакал назад с другими, испытывая какое то неприятное чувство, сжимавшее ему сердце. Что то неясное, запутанное, чего он никак не мог объяснить себе, открылось ему взятием в плен этого офицера и тем ударом, который он нанес ему.
Граф Остерман Толстой встретил возвращавшихся гусар, подозвал Ростова, благодарил его и сказал, что он представит государю о его молодецком поступке и будет просить для него Георгиевский крест. Когда Ростова потребовали к графу Остерману, он, вспомнив о том, что атака его была начата без приказанья, был вполне убежден, что начальник требует его для того, чтобы наказать его за самовольный поступок. Поэтому лестные слова Остермана и обещание награды должны бы были тем радостнее поразить Ростова; но все то же неприятное, неясное чувство нравственно тошнило ему. «Да что бишь меня мучает? – спросил он себя, отъезжая от генерала. – Ильин? Нет, он цел. Осрамился я чем нибудь? Нет. Все не то! – Что то другое мучило его, как раскаяние. – Да, да, этот французский офицер с дырочкой. И я хорошо помню, как рука моя остановилась, когда я поднял ее».
Ростов увидал отвозимых пленных и поскакал за ними, чтобы посмотреть своего француза с дырочкой на подбородке. Он в своем странном мундире сидел на заводной гусарской лошади и беспокойно оглядывался вокруг себя. Рана его на руке была почти не рана. Он притворно улыбнулся Ростову и помахал ему рукой, в виде приветствия. Ростову все так же было неловко и чего то совестно.
Весь этот и следующий день друзья и товарищи Ростова замечали, что он не скучен, не сердит, но молчалив, задумчив и сосредоточен. Он неохотно пил, старался оставаться один и о чем то все думал.
Ростов все думал об этом своем блестящем подвиге, который, к удивлению его, приобрел ему Георгиевский крест и даже сделал ему репутацию храбреца, – и никак не мог понять чего то. «Так и они еще больше нашего боятся! – думал он. – Так только то и есть всего, то, что называется геройством? И разве я это делал для отечества? И в чем он виноват с своей дырочкой и голубыми глазами? А как он испугался! Он думал, что я убью его. За что ж мне убивать его? У меня рука дрогнула. А мне дали Георгиевский крест. Ничего, ничего не понимаю!»
Но пока Николай перерабатывал в себе эти вопросы и все таки не дал себе ясного отчета в том, что так смутило его, колесо счастья по службе, как это часто бывает, повернулось в его пользу. Его выдвинули вперед после Островненского дела, дали ему батальон гусаров и, когда нужно было употребить храброго офицера, давали ему поручения.


Получив известие о болезни Наташи, графиня, еще не совсем здоровая и слабая, с Петей и со всем домом приехала в Москву, и все семейство Ростовых перебралось от Марьи Дмитриевны в свой дом и совсем поселилось в Москве.
Болезнь Наташи была так серьезна, что, к счастию ее и к счастию родных, мысль о всем том, что было причиной ее болезни, ее поступок и разрыв с женихом перешли на второй план. Она была так больна, что нельзя было думать о том, насколько она была виновата во всем случившемся, тогда как она не ела, не спала, заметно худела, кашляла и была, как давали чувствовать доктора, в опасности. Надо было думать только о том, чтобы помочь ей. Доктора ездили к Наташе и отдельно и консилиумами, говорили много по французски, по немецки и по латыни, осуждали один другого, прописывали самые разнообразные лекарства от всех им известных болезней; но ни одному из них не приходила в голову та простая мысль, что им не может быть известна та болезнь, которой страдала Наташа, как не может быть известна ни одна болезнь, которой одержим живой человек: ибо каждый живой человек имеет свои особенности и всегда имеет особенную и свою новую, сложную, неизвестную медицине болезнь, не болезнь легких, печени, кожи, сердца, нервов и т. д., записанных в медицине, но болезнь, состоящую из одного из бесчисленных соединений в страданиях этих органов. Эта простая мысль не могла приходить докторам (так же, как не может прийти колдуну мысль, что он не может колдовать) потому, что их дело жизни состояло в том, чтобы лечить, потому, что за то они получали деньги, и потому, что на это дело они потратили лучшие годы своей жизни. Но главное – мысль эта не могла прийти докторам потому, что они видели, что они несомненно полезны, и были действительно полезны для всех домашних Ростовых. Они были полезны не потому, что заставляли проглатывать больную большей частью вредные вещества (вред этот был мало чувствителен, потому что вредные вещества давались в малом количестве), но они полезны, необходимы, неизбежны были (причина – почему всегда есть и будут мнимые излечители, ворожеи, гомеопаты и аллопаты) потому, что они удовлетворяли нравственной потребности больной и людей, любящих больную. Они удовлетворяли той вечной человеческой потребности надежды на облегчение, потребности сочувствия и деятельности, которые испытывает человек во время страдания. Они удовлетворяли той вечной, человеческой – заметной в ребенке в самой первобытной форме – потребности потереть то место, которое ушиблено. Ребенок убьется и тотчас же бежит в руки матери, няньки для того, чтобы ему поцеловали и потерли больное место, и ему делается легче, когда больное место потрут или поцелуют. Ребенок не верит, чтобы у сильнейших и мудрейших его не было средств помочь его боли. И надежда на облегчение и выражение сочувствия в то время, как мать трет его шишку, утешают его. Доктора для Наташи были полезны тем, что они целовали и терли бобо, уверяя, что сейчас пройдет, ежели кучер съездит в арбатскую аптеку и возьмет на рубль семь гривен порошков и пилюль в хорошенькой коробочке и ежели порошки эти непременно через два часа, никак не больше и не меньше, будет в отварной воде принимать больная.
Что же бы делали Соня, граф и графиня, как бы они смотрели на слабую, тающую Наташу, ничего не предпринимая, ежели бы не было этих пилюль по часам, питья тепленького, куриной котлетки и всех подробностей жизни, предписанных доктором, соблюдать которые составляло занятие и утешение для окружающих? Чем строже и сложнее были эти правила, тем утешительнее было для окружающих дело. Как бы переносил граф болезнь своей любимой дочери, ежели бы он не знал, что ему стоила тысячи рублей болезнь Наташи и что он не пожалеет еще тысяч, чтобы сделать ей пользу: ежели бы он не знал, что, ежели она не поправится, он не пожалеет еще тысяч и повезет ее за границу и там сделает консилиумы; ежели бы он не имел возможности рассказывать подробности о том, как Метивье и Феллер не поняли, а Фриз понял, и Мудров еще лучше определил болезнь? Что бы делала графиня, ежели бы она не могла иногда ссориться с больной Наташей за то, что она не вполне соблюдает предписаний доктора?
– Эдак никогда не выздоровеешь, – говорила она, за досадой забывая свое горе, – ежели ты не будешь слушаться доктора и не вовремя принимать лекарство! Ведь нельзя шутить этим, когда у тебя может сделаться пневмония, – говорила графиня, и в произношении этого непонятного не для нее одной слова, она уже находила большое утешение. Что бы делала Соня, ежели бы у ней не было радостного сознания того, что она не раздевалась три ночи первое время для того, чтобы быть наготове исполнять в точности все предписания доктора, и что она теперь не спит ночи, для того чтобы не пропустить часы, в которые надо давать маловредные пилюли из золотой коробочки? Даже самой Наташе, которая хотя и говорила, что никакие лекарства не вылечат ее и что все это глупости, – и ей было радостно видеть, что для нее делали так много пожертвований, что ей надо было в известные часы принимать лекарства, и даже ей радостно было то, что она, пренебрегая исполнением предписанного, могла показывать, что она не верит в лечение и не дорожит своей жизнью.
Доктор ездил каждый день, щупал пульс, смотрел язык и, не обращая внимания на ее убитое лицо, шутил с ней. Но зато, когда он выходил в другую комнату, графиня поспешно выходила за ним, и он, принимая серьезный вид и покачивая задумчиво головой, говорил, что, хотя и есть опасность, он надеется на действие этого последнего лекарства, и что надо ждать и посмотреть; что болезнь больше нравственная, но…
Графиня, стараясь скрыть этот поступок от себя и от доктора, всовывала ему в руку золотой и всякий раз с успокоенным сердцем возвращалась к больной.
Признаки болезни Наташи состояли в том, что она мало ела, мало спала, кашляла и никогда не оживлялась. Доктора говорили, что больную нельзя оставлять без медицинской помощи, и поэтому в душном воздухе держали ее в городе. И лето 1812 года Ростовы не уезжали в деревню.
Несмотря на большое количество проглоченных пилюль, капель и порошков из баночек и коробочек, из которых madame Schoss, охотница до этих вещиц, собрала большую коллекцию, несмотря на отсутствие привычной деревенской жизни, молодость брала свое: горе Наташи начало покрываться слоем впечатлений прожитой жизни, оно перестало такой мучительной болью лежать ей на сердце, начинало становиться прошедшим, и Наташа стала физически оправляться.


Наташа была спокойнее, но не веселее. Она не только избегала всех внешних условий радости: балов, катанья, концертов, театра; но она ни разу не смеялась так, чтобы из за смеха ее не слышны были слезы. Она не могла петь. Как только начинала она смеяться или пробовала одна сама с собой петь, слезы душили ее: слезы раскаяния, слезы воспоминаний о том невозвратном, чистом времени; слезы досады, что так, задаром, погубила она свою молодую жизнь, которая могла бы быть так счастлива. Смех и пение особенно казались ей кощунством над ее горем. О кокетстве она и не думала ни раза; ей не приходилось даже воздерживаться. Она говорила и чувствовала, что в это время все мужчины были для нее совершенно то же, что шут Настасья Ивановна. Внутренний страж твердо воспрещал ей всякую радость. Да и не было в ней всех прежних интересов жизни из того девичьего, беззаботного, полного надежд склада жизни. Чаще и болезненнее всего вспоминала она осенние месяцы, охоту, дядюшку и святки, проведенные с Nicolas в Отрадном. Что бы она дала, чтобы возвратить хоть один день из того времени! Но уж это навсегда было кончено. Предчувствие не обманывало ее тогда, что то состояние свободы и открытости для всех радостей никогда уже не возвратится больше. Но жить надо было.
Ей отрадно было думать, что она не лучше, как она прежде думала, а хуже и гораздо хуже всех, всех, кто только есть на свете. Но этого мало было. Она знала это и спрашивала себя: «Что ж дальше?А дальше ничего не было. Не было никакой радости в жизни, а жизнь проходила. Наташа, видимо, старалась только никому не быть в тягость и никому не мешать, но для себя ей ничего не нужно было. Она удалялась от всех домашних, и только с братом Петей ей было легко. С ним она любила бывать больше, чем с другими; и иногда, когда была с ним с глазу на глаз, смеялась. Она почти не выезжала из дому и из приезжавших к ним рада была только одному Пьеру. Нельзя было нежнее, осторожнее и вместе с тем серьезнее обращаться, чем обращался с нею граф Безухов. Наташа Осссознательно чувствовала эту нежность обращения и потому находила большое удовольствие в его обществе. Но она даже не была благодарна ему за его нежность; ничто хорошее со стороны Пьера не казалось ей усилием. Пьеру, казалось, так естественно быть добрым со всеми, что не было никакой заслуги в его доброте. Иногда Наташа замечала смущение и неловкость Пьера в ее присутствии, в особенности, когда он хотел сделать для нее что нибудь приятное или когда он боялся, чтобы что нибудь в разговоре не навело Наташу на тяжелые воспоминания. Она замечала это и приписывала это его общей доброте и застенчивости, которая, по ее понятиям, таковая же, как с нею, должна была быть и со всеми. После тех нечаянных слов о том, что, ежели бы он был свободен, он на коленях бы просил ее руки и любви, сказанных в минуту такого сильного волнения для нее, Пьер никогда не говорил ничего о своих чувствах к Наташе; и для нее было очевидно, что те слова, тогда так утешившие ее, были сказаны, как говорятся всякие бессмысленные слова для утешения плачущего ребенка. Не оттого, что Пьер был женатый человек, но оттого, что Наташа чувствовала между собою и им в высшей степени ту силу нравственных преград – отсутствие которой она чувствовала с Kyрагиным, – ей никогда в голову не приходило, чтобы из ее отношений с Пьером могла выйти не только любовь с ее или, еще менее, с его стороны, но даже и тот род нежной, признающей себя, поэтической дружбы между мужчиной и женщиной, которой она знала несколько примеров.
В конце Петровского поста Аграфена Ивановна Белова, отрадненская соседка Ростовых, приехала в Москву поклониться московским угодникам. Она предложила Наташе говеть, и Наташа с радостью ухватилась за эту мысль. Несмотря на запрещение доктора выходить рано утром, Наташа настояла на том, чтобы говеть, и говеть не так, как говели обыкновенно в доме Ростовых, то есть отслушать на дому три службы, а чтобы говеть так, как говела Аграфена Ивановна, то есть всю неделю, не пропуская ни одной вечерни, обедни или заутрени.
Графине понравилось это усердие Наташи; она в душе своей, после безуспешного медицинского лечения, надеялась, что молитва поможет ей больше лекарств, и хотя со страхом и скрывая от доктора, но согласилась на желание Наташи и поручила ее Беловой. Аграфена Ивановна в три часа ночи приходила будить Наташу и большей частью находила ее уже не спящею. Наташа боялась проспать время заутрени. Поспешно умываясь и с смирением одеваясь в самое дурное свое платье и старенькую мантилью, содрогаясь от свежести, Наташа выходила на пустынные улицы, прозрачно освещенные утренней зарей. По совету Аграфены Ивановны, Наташа говела не в своем приходе, а в церкви, в которой, по словам набожной Беловой, был священник весьма строгий и высокой жизни. В церкви всегда было мало народа; Наташа с Беловой становились на привычное место перед иконой божией матери, вделанной в зад левого клироса, и новое для Наташи чувство смирения перед великим, непостижимым, охватывало ее, когда она в этот непривычный час утра, глядя на черный лик божией матери, освещенный и свечами, горевшими перед ним, и светом утра, падавшим из окна, слушала звуки службы, за которыми она старалась следить, понимая их. Когда она понимала их, ее личное чувство с своими оттенками присоединялось к ее молитве; когда она не понимала, ей еще сладостнее было думать, что желание понимать все есть гордость, что понимать всего нельзя, что надо только верить и отдаваться богу, который в эти минуты – она чувствовала – управлял ее душою. Она крестилась, кланялась и, когда не понимала, то только, ужасаясь перед своею мерзостью, просила бога простить ее за все, за все, и помиловать. Молитвы, которым она больше всего отдавалась, были молитвы раскаяния. Возвращаясь домой в ранний час утра, когда встречались только каменщики, шедшие на работу, дворники, выметавшие улицу, и в домах еще все спали, Наташа испытывала новое для нее чувство возможности исправления себя от своих пороков и возможности новой, чистой жизни и счастия.
В продолжение всей недели, в которую она вела эту жизнь, чувство это росло с каждым днем. И счастье приобщиться или сообщиться, как, радостно играя этим словом, говорила ей Аграфена Ивановна, представлялось ей столь великим, что ей казалось, что она не доживет до этого блаженного воскресенья.
Но счастливый день наступил, и когда Наташа в это памятное для нее воскресенье, в белом кисейном платье, вернулась от причастия, она в первый раз после многих месяцев почувствовала себя спокойной и не тяготящеюся жизнью, которая предстояла ей.
Приезжавший в этот день доктор осмотрел Наташу и велел продолжать те последние порошки, которые он прописал две недели тому назад.
– Непременно продолжать – утром и вечером, – сказал он, видимо, сам добросовестно довольный своим успехом. – Только, пожалуйста, аккуратнее. Будьте покойны, графиня, – сказал шутливо доктор, в мякоть руки ловко подхватывая золотой, – скоро опять запоет и зарезвится. Очень, очень ей в пользу последнее лекарство. Она очень посвежела.
Графиня посмотрела на ногти и поплевала, с веселым лицом возвращаясь в гостиную.


В начале июля в Москве распространялись все более и более тревожные слухи о ходе войны: говорили о воззвании государя к народу, о приезде самого государя из армии в Москву. И так как до 11 го июля манифест и воззвание не были получены, то о них и о положении России ходили преувеличенные слухи. Говорили, что государь уезжает потому, что армия в опасности, говорили, что Смоленск сдан, что у Наполеона миллион войска и что только чудо может спасти Россию.
11 го июля, в субботу, был получен манифест, но еще не напечатан; и Пьер, бывший у Ростовых, обещал на другой день, в воскресенье, приехать обедать и привезти манифест и воззвание, которые он достанет у графа Растопчина.
В это воскресенье Ростовы, по обыкновению, поехали к обедне в домовую церковь Разумовских. Был жаркий июльский день. Уже в десять часов, когда Ростовы выходили из кареты перед церковью, в жарком воздухе, в криках разносчиков, в ярких и светлых летних платьях толпы, в запыленных листьях дерев бульвара, в звуках музыки и белых панталонах прошедшего на развод батальона, в громе мостовой и ярком блеске жаркого солнца было то летнее томление, довольство и недовольство настоящим, которое особенно резко чувствуется в ясный жаркий день в городе. В церкви Разумовских была вся знать московская, все знакомые Ростовых (в этот год, как бы ожидая чего то, очень много богатых семей, обыкновенно разъезжающихся по деревням, остались в городе). Проходя позади ливрейного лакея, раздвигавшего толпу подле матери, Наташа услыхала голос молодого человека, слишком громким шепотом говорившего о ней:
– Это Ростова, та самая…
– Как похудела, а все таки хороша!
Она слышала, или ей показалось, что были упомянуты имена Курагина и Болконского. Впрочем, ей всегда это казалось. Ей всегда казалось, что все, глядя на нее, только и думают о том, что с ней случилось. Страдая и замирая в душе, как всегда в толпе, Наташа шла в своем лиловом шелковом с черными кружевами платье так, как умеют ходить женщины, – тем спокойнее и величавее, чем больнее и стыднее у ней было на душе. Она знала и не ошибалась, что она хороша, но это теперь не радовало ее, как прежде. Напротив, это мучило ее больше всего в последнее время и в особенности в этот яркий, жаркий летний день в городе. «Еще воскресенье, еще неделя, – говорила она себе, вспоминая, как она была тут в то воскресенье, – и все та же жизнь без жизни, и все те же условия, в которых так легко бывало жить прежде. Хороша, молода, и я знаю, что теперь добра, прежде я была дурная, а теперь я добра, я знаю, – думала она, – а так даром, ни для кого, проходят лучшие годы». Она стала подле матери и перекинулась с близко стоявшими знакомыми. Наташа по привычке рассмотрела туалеты дам, осудила tenue [манеру держаться] и неприличный способ креститься рукой на малом пространстве одной близко стоявшей дамы, опять с досадой подумала о том, что про нее судят, что и она судит, и вдруг, услыхав звуки службы, ужаснулась своей мерзости, ужаснулась тому, что прежняя чистота опять потеряна ею.
Благообразный, тихий старичок служил с той кроткой торжественностью, которая так величаво, успокоительно действует на души молящихся. Царские двери затворились, медленно задернулась завеса; таинственный тихий голос произнес что то оттуда. Непонятные для нее самой слезы стояли в груди Наташи, и радостное и томительное чувство волновало ее.
«Научи меня, что мне делать, как мне исправиться навсегда, навсегда, как мне быть с моей жизнью… – думала она.
Дьякон вышел на амвон, выправил, широко отставив большой палец, длинные волосы из под стихаря и, положив на груди крест, громко и торжественно стал читать слова молитвы:
– «Миром господу помолимся».
«Миром, – все вместе, без различия сословий, без вражды, а соединенные братской любовью – будем молиться», – думала Наташа.
– О свышнем мире и о спасении душ наших!
«О мире ангелов и душ всех бестелесных существ, которые живут над нами», – молилась Наташа.
Когда молились за воинство, она вспомнила брата и Денисова. Когда молились за плавающих и путешествующих, она вспомнила князя Андрея и молилась за него, и молилась за то, чтобы бог простил ей то зло, которое она ему сделала. Когда молились за любящих нас, она молилась о своих домашних, об отце, матери, Соне, в первый раз теперь понимая всю свою вину перед ними и чувствуя всю силу своей любви к ним. Когда молились о ненавидящих нас, она придумала себе врагов и ненавидящих для того, чтобы молиться за них. Она причисляла к врагам кредиторов и всех тех, которые имели дело с ее отцом, и всякий раз, при мысли о врагах и ненавидящих, она вспоминала Анатоля, сделавшего ей столько зла, и хотя он не был ненавидящий, она радостно молилась за него как за врага. Только на молитве она чувствовала себя в силах ясно и спокойно вспоминать и о князе Андрее, и об Анатоле, как об людях, к которым чувства ее уничтожались в сравнении с ее чувством страха и благоговения к богу. Когда молились за царскую фамилию и за Синод, она особенно низко кланялась и крестилась, говоря себе, что, ежели она не понимает, она не может сомневаться и все таки любит правительствующий Синод и молится за него.
Окончив ектенью, дьякон перекрестил вокруг груди орарь и произнес:
– «Сами себя и живот наш Христу богу предадим».
«Сами себя богу предадим, – повторила в своей душе Наташа. – Боже мой, предаю себя твоей воле, – думала она. – Ничего не хочу, не желаю; научи меня, что мне делать, куда употребить свою волю! Да возьми же меня, возьми меня! – с умиленным нетерпением в душе говорила Наташа, не крестясь, опустив свои тонкие руки и как будто ожидая, что вот вот невидимая сила возьмет ее и избавит от себя, от своих сожалений, желаний, укоров, надежд и пороков.
Графиня несколько раз во время службы оглядывалась на умиленное, с блестящими глазами, лицо своей дочери и молилась богу о том, чтобы он помог ей.
Неожиданно, в середине и не в порядке службы, который Наташа хорошо знала, дьячок вынес скамеечку, ту самую, на которой читались коленопреклоненные молитвы в троицын день, и поставил ее перед царскими дверьми. Священник вышел в своей лиловой бархатной скуфье, оправил волосы и с усилием стал на колена. Все сделали то же и с недоумением смотрели друг на друга. Это была молитва, только что полученная из Синода, молитва о спасении России от вражеского нашествия.
– «Господи боже сил, боже спасения нашего, – начал священник тем ясным, ненапыщенным и кротким голосом, которым читают только одни духовные славянские чтецы и который так неотразимо действует на русское сердце. – Господи боже сил, боже спасения нашего! Призри ныне в милости и щедротах на смиренные люди твоя, и человеколюбно услыши, и пощади, и помилуй нас. Се враг смущаяй землю твою и хотяй положити вселенную всю пусту, восста на ны; се людие беззаконии собрашася, еже погубити достояние твое, разорити честный Иерусалим твой, возлюбленную тебе Россию: осквернити храмы твои, раскопати алтари и поругатися святыне нашей. Доколе, господи, доколе грешницы восхвалятся? Доколе употребляти имать законопреступный власть?
Владыко господи! Услыши нас, молящихся тебе: укрепи силою твоею благочестивейшего, самодержавнейшего великого государя нашего императора Александра Павловича; помяни правду его и кротость, воздаждь ему по благости его, ею же хранит ны, твой возлюбленный Израиль. Благослови его советы, начинания и дела; утверди всемогущною твоею десницею царство его и подаждь ему победу на врага, яко же Моисею на Амалика, Гедеону на Мадиама и Давиду на Голиафа. Сохрани воинство его; положи лук медян мышцам, во имя твое ополчившихся, и препояши их силою на брань. Приими оружие и щит, и восстани в помощь нашу, да постыдятся и посрамятся мыслящий нам злая, да будут пред лицем верного ти воинства, яко прах пред лицем ветра, и ангел твой сильный да будет оскорбляяй и погоняяй их; да приидет им сеть, юже не сведают, и их ловитва, юже сокрыша, да обымет их; да падут под ногами рабов твоих и в попрание воем нашим да будут. Господи! не изнеможет у тебе спасати во многих и в малых; ты еси бог, да не превозможет противу тебе человек.
Боже отец наших! Помяни щедроты твоя и милости, яже от века суть: не отвержи нас от лица твоего, ниже возгнушайся недостоинством нашим, но помилуй нас по велицей милости твоей и по множеству щедрот твоих презри беззакония и грехи наша. Сердце чисто созижди в нас, и дух прав обнови во утробе нашей; всех нас укрепи верою в тя, утверди надеждою, одушеви истинною друг ко другу любовию, вооружи единодушием на праведное защищение одержания, еже дал еси нам и отцем нашим, да не вознесется жезл нечестивых на жребий освященных.
Господи боже наш, в него же веруем и на него же уповаем, не посрами нас от чаяния милости твоея и сотвори знамение во благо, яко да видят ненавидящий нас и православную веру нашу, и посрамятся и погибнут; и да уведят все страны, яко имя тебе господь, и мы людие твои. Яви нам, господи, ныне милость твою и спасение твое даждь нам; возвесели сердце рабов твоих о милости твоей; порази враги наши, и сокруши их под ноги верных твоих вскоре. Ты бо еси заступление, помощь и победа уповающим на тя, и тебе славу воссылаем, отцу и сыну и святому духу и ныне, и присно, и во веки веков. Аминь».
В том состоянии раскрытости душевной, в котором находилась Наташа, эта молитва сильно подействовала на нее. Она слушала каждое слово о победе Моисея на Амалика, и Гедеона на Мадиама, и Давида на Голиафа, и о разорении Иерусалима твоего и просила бога с той нежностью и размягченностью, которою было переполнено ее сердце; но не понимала хорошенько, о чем она просила бога в этой молитве. Она всей душой участвовала в прошении о духе правом, об укреплении сердца верою, надеждою и о воодушевлении их любовью. Но она не могла молиться о попрании под ноги врагов своих, когда она за несколько минут перед этим только желала иметь их больше, чтобы любить их, молиться за них. Но она тоже не могла сомневаться в правоте читаемой колено преклонной молитвы. Она ощущала в душе своей благоговейный и трепетный ужас перед наказанием, постигшим людей за их грехи, и в особенности за свои грехи, и просила бога о том, чтобы он простил их всех и ее и дал бы им всем и ей спокойствия и счастия в жизни. И ей казалось, что бог слышит ее молитву.


С того дня, как Пьер, уезжая от Ростовых и вспоминая благодарный взгляд Наташи, смотрел на комету, стоявшую на небе, и почувствовал, что для него открылось что то новое, – вечно мучивший его вопрос о тщете и безумности всего земного перестал представляться ему. Этот страшный вопрос: зачем? к чему? – который прежде представлялся ему в середине всякого занятия, теперь заменился для него не другим вопросом и не ответом на прежний вопрос, а представлением ее. Слышал ли он, и сам ли вел ничтожные разговоры, читал ли он, или узнавал про подлость и бессмысленность людскую, он не ужасался, как прежде; не спрашивал себя, из чего хлопочут люди, когда все так кратко и неизвестно, но вспоминал ее в том виде, в котором он видел ее в последний раз, и все сомнения его исчезали, не потому, что она отвечала на вопросы, которые представлялись ему, но потому, что представление о ней переносило его мгновенно в другую, светлую область душевной деятельности, в которой не могло быть правого или виноватого, в область красоты и любви, для которой стоило жить. Какая бы мерзость житейская ни представлялась ему, он говорил себе:
«Ну и пускай такой то обокрал государство и царя, а государство и царь воздают ему почести; а она вчера улыбнулась мне и просила приехать, и я люблю ее, и никто никогда не узнает этого», – думал он.
Пьер все так же ездил в общество, так же много пил и вел ту же праздную и рассеянную жизнь, потому что, кроме тех часов, которые он проводил у Ростовых, надо было проводить и остальное время, и привычки и знакомства, сделанные им в Москве, непреодолимо влекли его к той жизни, которая захватила его. Но в последнее время, когда с театра войны приходили все более и более тревожные слухи и когда здоровье Наташи стало поправляться и она перестала возбуждать в нем прежнее чувство бережливой жалости, им стало овладевать более и более непонятное для него беспокойство. Он чувствовал, что то положение, в котором он находился, не могло продолжаться долго, что наступает катастрофа, долженствующая изменить всю его жизнь, и с нетерпением отыскивал во всем признаки этой приближающейся катастрофы. Пьеру было открыто одним из братьев масонов следующее, выведенное из Апокалипсиса Иоанна Богослова, пророчество относительно Наполеона.
В Апокалипсисе, главе тринадцатой, стихе восемнадцатом сказано: «Зде мудрость есть; иже имать ум да почтет число зверино: число бо человеческо есть и число его шестьсот шестьдесят шесть».
И той же главы в стихе пятом: «И даны быта ему уста глаголюща велика и хульна; и дана бысть ему область творити месяц четыре – десять два».
Французские буквы, подобно еврейскому число изображению, по которому первыми десятью буквами означаются единицы, а прочими десятки, имеют следующее значение:
a b c d e f g h i k.. l..m..n..o..p..q..r..s..t.. u…v w.. x.. y.. z
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 20 30 40 50 60 70 80 90 100 110 120 130 140 150 160
Написав по этой азбуке цифрами слова L'empereur Napoleon [император Наполеон], выходит, что сумма этих чисел равна 666 ти и что поэтому Наполеон есть тот зверь, о котором предсказано в Апокалипсисе. Кроме того, написав по этой же азбуке слова quarante deux [сорок два], то есть предел, который был положен зверю глаголати велика и хульна, сумма этих чисел, изображающих quarante deux, опять равна 666 ти, из чего выходит, что предел власти Наполеона наступил в 1812 м году, в котором французскому императору минуло 42 года. Предсказание это очень поразило Пьера, и он часто задавал себе вопрос о том, что именно положит предел власти зверя, то есть Наполеона, и, на основании тех же изображений слов цифрами и вычислениями, старался найти ответ на занимавший его вопрос. Пьер написал в ответе на этот вопрос: L'empereur Alexandre? La nation Russe? [Император Александр? Русский народ?] Он счел буквы, но сумма цифр выходила гораздо больше или меньше 666 ти. Один раз, занимаясь этими вычислениями, он написал свое имя – Comte Pierre Besouhoff; сумма цифр тоже далеко не вышла. Он, изменив орфографию, поставив z вместо s, прибавил de, прибавил article le и все не получал желаемого результата. Тогда ему пришло в голову, что ежели бы ответ на искомый вопрос и заключался в его имени, то в ответе непременно была бы названа его национальность. Он написал Le Russe Besuhoff и, сочтя цифры, получил 671. Только 5 было лишних; 5 означает «е», то самое «е», которое было откинуто в article перед словом L'empereur. Откинув точно так же, хотя и неправильно, «е», Пьер получил искомый ответ; L'Russe Besuhof, равное 666 ти. Открытие это взволновало его. Как, какой связью был он соединен с тем великим событием, которое было предсказано в Апокалипсисе, он не знал; но он ни на минуту не усумнился в этой связи. Его любовь к Ростовой, антихрист, нашествие Наполеона, комета, 666, l'empereur Napoleon и l'Russe Besuhof – все это вместе должно было созреть, разразиться и вывести его из того заколдованного, ничтожного мира московских привычек, в которых, он чувствовал себя плененным, и привести его к великому подвигу и великому счастию.
Пьер накануне того воскресенья, в которое читали молитву, обещал Ростовым привезти им от графа Растопчина, с которым он был хорошо знаком, и воззвание к России, и последние известия из армии. Поутру, заехав к графу Растопчину, Пьер у него застал только что приехавшего курьера из армии.
Курьер был один из знакомых Пьеру московских бальных танцоров.
– Ради бога, не можете ли вы меня облегчить? – сказал курьер, – у меня полна сумка писем к родителям.
В числе этих писем было письмо от Николая Ростова к отцу. Пьер взял это письмо. Кроме того, граф Растопчин дал Пьеру воззвание государя к Москве, только что отпечатанное, последние приказы по армии и свою последнюю афишу. Просмотрев приказы по армии, Пьер нашел в одном из них между известиями о раненых, убитых и награжденных имя Николая Ростова, награжденного Георгием 4 й степени за оказанную храбрость в Островненском деле, и в том же приказе назначение князя Андрея Болконского командиром егерского полка. Хотя ему и не хотелось напоминать Ростовым о Болконском, но Пьер не мог воздержаться от желания порадовать их известием о награждении сына и, оставив у себя воззвание, афишу и другие приказы, с тем чтобы самому привезти их к обеду, послал печатный приказ и письмо к Ростовым.
Разговор с графом Растопчиным, его тон озабоченности и поспешности, встреча с курьером, беззаботно рассказывавшим о том, как дурно идут дела в армии, слухи о найденных в Москве шпионах, о бумаге, ходящей по Москве, в которой сказано, что Наполеон до осени обещает быть в обеих русских столицах, разговор об ожидаемом назавтра приезде государя – все это с новой силой возбуждало в Пьере то чувство волнения и ожидания, которое не оставляло его со времени появления кометы и в особенности с начала войны.
Пьеру давно уже приходила мысль поступить в военную службу, и он бы исполнил ее, ежели бы не мешала ему, во первых, принадлежность его к тому масонскому обществу, с которым он был связан клятвой и которое проповедывало вечный мир и уничтожение войны, и, во вторых, то, что ему, глядя на большое количество москвичей, надевших мундиры и проповедывающих патриотизм, было почему то совестно предпринять такой шаг. Главная же причина, по которой он не приводил в исполнение своего намерения поступить в военную службу, состояла в том неясном представлении, что он l'Russe Besuhof, имеющий значение звериного числа 666, что его участие в великом деле положения предела власти зверю, глаголящему велика и хульна, определено предвечно и что поэтому ему не должно предпринимать ничего и ждать того, что должно совершиться.


У Ростовых, как и всегда по воскресениям, обедал кое кто из близких знакомых.
Пьер приехал раньше, чтобы застать их одних.
Пьер за этот год так потолстел, что он был бы уродлив, ежели бы он не был так велик ростом, крупен членами и не был так силен, что, очевидно, легко носил свою толщину.
Он, пыхтя и что то бормоча про себя, вошел на лестницу. Кучер его уже не спрашивал, дожидаться ли. Он знал, что когда граф у Ростовых, то до двенадцатого часу. Лакеи Ростовых радостно бросились снимать с него плащ и принимать палку и шляпу. Пьер, по привычке клубной, и палку и шляпу оставлял в передней.
Первое лицо, которое он увидал у Ростовых, была Наташа. Еще прежде, чем он увидал ее, он, снимая плащ в передней, услыхал ее. Она пела солфеджи в зале. Он внал, что она не пела со времени своей болезни, и потому звук ее голоса удивил и обрадовал его. Он тихо отворил дверь и увидал Наташу в ее лиловом платье, в котором она была у обедни, прохаживающуюся по комнате и поющую. Она шла задом к нему, когда он отворил дверь, но когда она круто повернулась и увидала его толстое, удивленное лицо, она покраснела и быстро подошла к нему.
– Я хочу попробовать опять петь, – сказала она. – Все таки это занятие, – прибавила она, как будто извиняясь.
– И прекрасно.
– Как я рада, что вы приехали! Я нынче так счастлива! – сказала она с тем прежним оживлением, которого уже давно не видел в ней Пьер. – Вы знаете, Nicolas получил Георгиевский крест. Я так горда за него.
– Как же, я прислал приказ. Ну, я вам не хочу мешать, – прибавил он и хотел пройти в гостиную.
Наташа остановила его.
– Граф, что это, дурно, что я пою? – сказала она, покраснев, но, не спуская глаз, вопросительно глядя на Пьера.
– Нет… Отчего же? Напротив… Но отчего вы меня спрашиваете?
– Я сама не знаю, – быстро отвечала Наташа, – но я ничего бы не хотела сделать, что бы вам не нравилось. Я вам верю во всем. Вы не знаете, как вы для меля важны и как вы много для меня сделали!.. – Она говорила быстро и не замечая того, как Пьер покраснел при этих словах. – Я видела в том же приказе он, Болконский (быстро, шепотом проговорила она это слово), он в России и опять служит. Как вы думаете, – сказала она быстро, видимо, торопясь говорить, потому что она боялась за свои силы, – простит он меня когда нибудь? Не будет он иметь против меня злого чувства? Как вы думаете? Как вы думаете?
– Я думаю… – сказал Пьер. – Ему нечего прощать… Ежели бы я был на его месте… – По связи воспоминаний, Пьер мгновенно перенесся воображением к тому времени, когда он, утешая ее, сказал ей, что ежели бы он был не он, а лучший человек в мире и свободен, то он на коленях просил бы ее руки, и то же чувство жалости, нежности, любви охватило его, и те же слова были у него на устах. Но она не дала ему времени сказать их.
– Да вы – вы, – сказала она, с восторгом произнося это слово вы, – другое дело. Добрее, великодушнее, лучше вас я не знаю человека, и не может быть. Ежели бы вас не было тогда, да и теперь, я не знаю, что бы было со мною, потому что… – Слезы вдруг полились ей в глаза; она повернулась, подняла ноты к глазам, запела и пошла опять ходить по зале.
В это же время из гостиной выбежал Петя.
Петя был теперь красивый, румяный пятнадцатилетний мальчик с толстыми, красными губами, похожий на Наташу. Он готовился в университет, но в последнее время, с товарищем своим Оболенским, тайно решил, что пойдет в гусары.
Петя выскочил к своему тезке, чтобы переговорить о деле.
Он просил его узнать, примут ли его в гусары.
Пьер шел по гостиной, не слушая Петю.
Петя дернул его за руку, чтоб обратить на себя его вниманье.
– Ну что мое дело, Петр Кирилыч. Ради бога! Одна надежда на вас, – говорил Петя.
– Ах да, твое дело. В гусары то? Скажу, скажу. Нынче скажу все.
– Ну что, mon cher, ну что, достали манифест? – спросил старый граф. – А графинюшка была у обедни у Разумовских, молитву новую слышала. Очень хорошая, говорит.
– Достал, – отвечал Пьер. – Завтра государь будет… Необычайное дворянское собрание и, говорят, по десяти с тысячи набор. Да, поздравляю вас.
– Да, да, слава богу. Ну, а из армии что?
– Наши опять отступили. Под Смоленском уже, говорят, – отвечал Пьер.
– Боже мой, боже мой! – сказал граф. – Где же манифест?
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.
– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.
– Ну уж, вечно растеряет все, – сказала графиня. Наташа вошла с размягченным, взволнованным лицом и села, молча глядя на Пьера. Как только она вошла в комнату, лицо Пьера, до этого пасмурное, просияло, и он, продолжая отыскивать бумаги, несколько раз взглядывал на нее.
– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…
– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.
После обеда граф уселся покойно в кресло и с серьезным лицом попросил Соню, славившуюся мастерством чтения, читать.
– «Первопрестольной столице нашей Москве.
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
Наташа сидела вытянувшись, испытующе и прямо глядя то на отца, то на Пьера.
Пьер чувствовал на себе ее взгляд и старался не оглядываться. Графиня неодобрительно и сердито покачивала головой против каждого торжественного выражения манифеста. Она во всех этих словах видела только то, что опасности, угрожающие ее сыну, еще не скоро прекратятся. Шиншин, сложив рот в насмешливую улыбку, очевидно приготовился насмехаться над тем, что первое представится для насмешки: над чтением Сони, над тем, что скажет граф, даже над самым воззванием, ежели не представится лучше предлога.
Прочтя об опасностях, угрожающих России, о надеждах, возлагаемых государем на Москву, и в особенности на знаменитое дворянство, Соня с дрожанием голоса, происходившим преимущественно от внимания, с которым ее слушали, прочла последние слова: «Мы не умедлим сами стать посреди народа своего в сей столице и в других государства нашего местах для совещания и руководствования всеми нашими ополчениями, как ныне преграждающими пути врагу, так и вновь устроенными на поражение оного, везде, где только появится. Да обратится погибель, в которую он мнит низринуть нас, на главу его, и освобожденная от рабства Европа да возвеличит имя России!»
– Вот это так! – вскрикнул граф, открывая мокрые глаза и несколько раз прерываясь от сопенья, как будто к носу ему подносили склянку с крепкой уксусной солью. – Только скажи государь, мы всем пожертвуем и ничего не пожалеем.
Шиншин еще не успел сказать приготовленную им шутку на патриотизм графа, как Наташа вскочила с своего места и подбежала к отцу.
– Что за прелесть, этот папа! – проговорила она, целуя его, и она опять взглянула на Пьера с тем бессознательным кокетством, которое вернулось к ней вместе с ее оживлением.
– Вот так патриотка! – сказал Шиншин.
– Совсем не патриотка, а просто… – обиженно отвечала Наташа. – Вам все смешно, а это совсем не шутка…
– Какие шутки! – повторил граф. – Только скажи он слово, мы все пойдем… Мы не немцы какие нибудь…
– А заметили вы, – сказал Пьер, – что сказало: «для совещания».
– Ну уж там для чего бы ни было…
В это время Петя, на которого никто не обращал внимания, подошел к отцу и, весь красный, ломающимся, то грубым, то тонким голосом, сказал:
– Ну теперь, папенька, я решительно скажу – и маменька тоже, как хотите, – я решительно скажу, что вы пустите меня в военную службу, потому что я не могу… вот и всё…
Графиня с ужасом подняла глаза к небу, всплеснула руками и сердито обратилась к мужу.
– Вот и договорился! – сказала она.
Но граф в ту же минуту оправился от волнения.
– Ну, ну, – сказал он. – Вот воин еще! Глупости то оставь: учиться надо.
– Это не глупости, папенька. Оболенский Федя моложе меня и тоже идет, а главное, все равно я не могу ничему учиться теперь, когда… – Петя остановился, покраснел до поту и проговорил таки: – когда отечество в опасности.
– Полно, полно, глупости…
– Да ведь вы сами сказали, что всем пожертвуем.
– Петя, я тебе говорю, замолчи, – крикнул граф, оглядываясь на жену, которая, побледнев, смотрела остановившимися глазами на меньшого сына.
– А я вам говорю. Вот и Петр Кириллович скажет…
– Я тебе говорю – вздор, еще молоко не обсохло, а в военную службу хочет! Ну, ну, я тебе говорю, – и граф, взяв с собой бумаги, вероятно, чтобы еще раз прочесть в кабинете перед отдыхом, пошел из комнаты.
– Петр Кириллович, что ж, пойдем покурить…
Пьер находился в смущении и нерешительности. Непривычно блестящие и оживленные глаза Наташи беспрестанно, больше чем ласково обращавшиеся на него, привели его в это состояние.
– Нет, я, кажется, домой поеду…
– Как домой, да вы вечер у нас хотели… И то редко стали бывать. А эта моя… – сказал добродушно граф, указывая на Наташу, – только при вас и весела…
– Да, я забыл… Мне непременно надо домой… Дела… – поспешно сказал Пьер.
– Ну так до свидания, – сказал граф, совсем уходя из комнаты.
– Отчего вы уезжаете? Отчего вы расстроены? Отчего?.. – спросила Пьера Наташа, вызывающе глядя ему в глаза.
«Оттого, что я тебя люблю! – хотел он сказать, но он не сказал этого, до слез покраснел и опустил глаза.
– Оттого, что мне лучше реже бывать у вас… Оттого… нет, просто у меня дела.
– Отчего? нет, скажите, – решительно начала было Наташа и вдруг замолчала. Они оба испуганно и смущенно смотрели друг на друга. Он попытался усмехнуться, но не мог: улыбка его выразила страдание, и он молча поцеловал ее руку и вышел.
Пьер решил сам с собою не бывать больше у Ростовых.


Петя, после полученного им решительного отказа, ушел в свою комнату и там, запершись от всех, горько плакал. Все сделали, как будто ничего не заметили, когда он к чаю пришел молчаливый и мрачный, с заплаканными глазами.
На другой день приехал государь. Несколько человек дворовых Ростовых отпросились пойти поглядеть царя. В это утро Петя долго одевался, причесывался и устроивал воротнички так, как у больших. Он хмурился перед зеркалом, делал жесты, пожимал плечами и, наконец, никому не сказавши, надел фуражку и вышел из дома с заднего крыльца, стараясь не быть замеченным. Петя решился идти прямо к тому месту, где был государь, и прямо объяснить какому нибудь камергеру (Пете казалось, что государя всегда окружают камергеры), что он, граф Ростов, несмотря на свою молодость, желает служить отечеству, что молодость не может быть препятствием для преданности и что он готов… Петя, в то время как он собирался, приготовил много прекрасных слов, которые он скажет камергеру.
Петя рассчитывал на успех своего представления государю именно потому, что он ребенок (Петя думал даже, как все удивятся его молодости), а вместе с тем в устройстве своих воротничков, в прическе и в степенной медлительной походке он хотел представить из себя старого человека. Но чем дальше он шел, чем больше он развлекался все прибывающим и прибывающим у Кремля народом, тем больше он забывал соблюдение степенности и медлительности, свойственных взрослым людям. Подходя к Кремлю, он уже стал заботиться о том, чтобы его не затолкали, и решительно, с угрожающим видом выставил по бокам локти. Но в Троицких воротах, несмотря на всю его решительность, люди, которые, вероятно, не знали, с какой патриотической целью он шел в Кремль, так прижали его к стене, что он должен был покориться и остановиться, пока в ворота с гудящим под сводами звуком проезжали экипажи. Около Пети стояла баба с лакеем, два купца и отставной солдат. Постояв несколько времени в воротах, Петя, не дождавшись того, чтобы все экипажи проехали, прежде других хотел тронуться дальше и начал решительно работать локтями; но баба, стоявшая против него, на которую он первую направил свои локти, сердито крикнула на него:
– Что, барчук, толкаешься, видишь – все стоят. Что ж лезть то!
– Так и все полезут, – сказал лакей и, тоже начав работать локтями, затискал Петю в вонючий угол ворот.
Петя отер руками пот, покрывавший его лицо, и поправил размочившиеся от пота воротнички, которые он так хорошо, как у больших, устроил дома.
Петя чувствовал, что он имеет непрезентабельный вид, и боялся, что ежели таким он представится камергерам, то его не допустят до государя. Но оправиться и перейти в другое место не было никакой возможности от тесноты. Один из проезжавших генералов был знакомый Ростовых. Петя хотел просить его помощи, но счел, что это было бы противно мужеству. Когда все экипажи проехали, толпа хлынула и вынесла и Петю на площадь, которая была вся занята народом. Не только по площади, но на откосах, на крышах, везде был народ. Только что Петя очутился на площади, он явственно услыхал наполнявшие весь Кремль звуки колоколов и радостного народного говора.
Одно время на площади было просторнее, но вдруг все головы открылись, все бросилось еще куда то вперед. Петю сдавили так, что он не мог дышать, и все закричало: «Ура! урра! ура!Петя поднимался на цыпочки, толкался, щипался, но ничего не мог видеть, кроме народа вокруг себя.
На всех лицах было одно общее выражение умиления и восторга. Одна купчиха, стоявшая подле Пети, рыдала, и слезы текли у нее из глаз.
– Отец, ангел, батюшка! – приговаривала она, отирая пальцем слезы.
– Ура! – кричали со всех сторон. С минуту толпа простояла на одном месте; но потом опять бросилась вперед.
Петя, сам себя не помня, стиснув зубы и зверски выкатив глаза, бросился вперед, работая локтями и крича «ура!», как будто он готов был и себя и всех убить в эту минуту, но с боков его лезли точно такие же зверские лица с такими же криками «ура!».
«Так вот что такое государь! – думал Петя. – Нет, нельзя мне самому подать ему прошение, это слишком смело!Несмотря на то, он все так же отчаянно пробивался вперед, и из за спин передних ему мелькнуло пустое пространство с устланным красным сукном ходом; но в это время толпа заколебалась назад (спереди полицейские отталкивали надвинувшихся слишком близко к шествию; государь проходил из дворца в Успенский собор), и Петя неожиданно получил в бок такой удар по ребрам и так был придавлен, что вдруг в глазах его все помутилось и он потерял сознание. Когда он пришел в себя, какое то духовное лицо, с пучком седевших волос назади, в потертой синей рясе, вероятно, дьячок, одной рукой держал его под мышку, другой охранял от напиравшей толпы.
– Барчонка задавили! – говорил дьячок. – Что ж так!.. легче… задавили, задавили!
Государь прошел в Успенский собор. Толпа опять разровнялась, и дьячок вывел Петю, бледного и не дышащего, к царь пушке. Несколько лиц пожалели Петю, и вдруг вся толпа обратилась к нему, и уже вокруг него произошла давка. Те, которые стояли ближе, услуживали ему, расстегивали его сюртучок, усаживали на возвышение пушки и укоряли кого то, – тех, кто раздавил его.
– Этак до смерти раздавить можно. Что же это! Душегубство делать! Вишь, сердечный, как скатерть белый стал, – говорили голоса.
Петя скоро опомнился, краска вернулась ему в лицо, боль прошла, и за эту временную неприятность он получил место на пушке, с которой он надеялся увидать долженствующего пройти назад государя. Петя уже не думал теперь о подаче прошения. Уже только ему бы увидать его – и то он бы считал себя счастливым!
Во время службы в Успенском соборе – соединенного молебствия по случаю приезда государя и благодарственной молитвы за заключение мира с турками – толпа пораспространилась; появились покрикивающие продавцы квасу, пряников, мака, до которого был особенно охотник Петя, и послышались обыкновенные разговоры. Одна купчиха показывала свою разорванную шаль и сообщала, как дорого она была куплена; другая говорила, что нынче все шелковые материи дороги стали. Дьячок, спаситель Пети, разговаривал с чиновником о том, кто и кто служит нынче с преосвященным. Дьячок несколько раз повторял слово соборне, которого не понимал Петя. Два молодые мещанина шутили с дворовыми девушками, грызущими орехи. Все эти разговоры, в особенности шуточки с девушками, для Пети в его возрасте имевшие особенную привлекательность, все эти разговоры теперь не занимали Петю; ou сидел на своем возвышении пушки, все так же волнуясь при мысли о государе и о своей любви к нему. Совпадение чувства боли и страха, когда его сдавили, с чувством восторга еще более усилило в нем сознание важности этой минуты.
Вдруг с набережной послышались пушечные выстрелы (это стреляли в ознаменование мира с турками), и толпа стремительно бросилась к набережной – смотреть, как стреляют. Петя тоже хотел бежать туда, но дьячок, взявший под свое покровительство барчонка, не пустил его. Еще продолжались выстрелы, когда из Успенского собора выбежали офицеры, генералы, камергеры, потом уже не так поспешно вышли еще другие, опять снялись шапки с голов, и те, которые убежали смотреть пушки, бежали назад. Наконец вышли еще четверо мужчин в мундирах и лентах из дверей собора. «Ура! Ура! – опять закричала толпа.
– Который? Который? – плачущим голосом спрашивал вокруг себя Петя, но никто не отвечал ему; все были слишком увлечены, и Петя, выбрав одного из этих четырех лиц, которого он из за слез, выступивших ему от радости на глаза, не мог ясно разглядеть, сосредоточил на него весь свой восторг, хотя это был не государь, закричал «ура!неистовым голосом и решил, что завтра же, чего бы это ему ни стоило, он будет военным.
Толпа побежала за государем, проводила его до дворца и стала расходиться. Было уже поздно, и Петя ничего не ел, и пот лил с него градом; но он не уходил домой и вместе с уменьшившейся, но еще довольно большой толпой стоял перед дворцом, во время обеда государя, глядя в окна дворца, ожидая еще чего то и завидуя одинаково и сановникам, подъезжавшим к крыльцу – к обеду государя, и камер лакеям, служившим за столом и мелькавшим в окнах.
За обедом государя Валуев сказал, оглянувшись в окно:
– Народ все еще надеется увидать ваше величество.
Обед уже кончился, государь встал и, доедая бисквит, вышел на балкон. Народ, с Петей в середине, бросился к балкону.
– Ангел, отец! Ура, батюшка!.. – кричали народ и Петя, и опять бабы и некоторые мужчины послабее, в том числе и Петя, заплакали от счастия. Довольно большой обломок бисквита, который держал в руке государь, отломившись, упал на перилы балкона, с перил на землю. Ближе всех стоявший кучер в поддевке бросился к этому кусочку бисквита и схватил его. Некоторые из толпы бросились к кучеру. Заметив это, государь велел подать себе тарелку бисквитов и стал кидать бисквиты с балкона. Глаза Пети налились кровью, опасность быть задавленным еще более возбуждала его, он бросился на бисквиты. Он не знал зачем, но нужно было взять один бисквит из рук царя, и нужно было не поддаться. Он бросился и сбил с ног старушку, ловившую бисквит. Но старушка не считала себя побежденною, хотя и лежала на земле (старушка ловила бисквиты и не попадала руками). Петя коленкой отбил ее руку, схватил бисквит и, как будто боясь опоздать, опять закричал «ура!», уже охриплым голосом.
Государь ушел, и после этого большая часть народа стала расходиться.
– Вот я говорил, что еще подождать – так и вышло, – с разных сторон радостно говорили в народе.
Как ни счастлив был Петя, но ему все таки грустно было идти домой и знать, что все наслаждение этого дня кончилось. Из Кремля Петя пошел не домой, а к своему товарищу Оболенскому, которому было пятнадцать лет и который тоже поступал в полк. Вернувшись домой, он решительно и твердо объявил, что ежели его не пустят, то он убежит. И на другой день, хотя и не совсем еще сдавшись, но граф Илья Андреич поехал узнавать, как бы пристроить Петю куда нибудь побезопаснее.


15 го числа утром, на третий день после этого, у Слободского дворца стояло бесчисленное количество экипажей.
Залы были полны. В первой были дворяне в мундирах, во второй купцы с медалями, в бородах и синих кафтанах. По зале Дворянского собрания шел гул и движение. У одного большого стола, под портретом государя, сидели на стульях с высокими спинками важнейшие вельможи; но большинство дворян ходило по зале.
Все дворяне, те самые, которых каждый день видал Пьер то в клубе, то в их домах, – все были в мундирах, кто в екатерининских, кто в павловских, кто в новых александровских, кто в общем дворянском, и этот общий характер мундира придавал что то странное и фантастическое этим старым и молодым, самым разнообразным и знакомым лицам. Особенно поразительны были старики, подслеповатые, беззубые, плешивые, оплывшие желтым жиром или сморщенные, худые. Они большей частью сидели на местах и молчали, и ежели ходили и говорили, то пристроивались к кому нибудь помоложе. Так же как на лицах толпы, которую на площади видел Петя, на всех этих лицах была поразительна черта противоположности: общего ожидания чего то торжественного и обыкновенного, вчерашнего – бостонной партии, Петрушки повара, здоровья Зинаиды Дмитриевны и т. п.
Пьер, с раннего утра стянутый в неловком, сделавшемся ему узким дворянском мундире, был в залах. Он был в волнении: необыкновенное собрание не только дворянства, но и купечества – сословий, etats generaux – вызвало в нем целый ряд давно оставленных, но глубоко врезавшихся в его душе мыслей о Contrat social [Общественный договор] и французской революции. Замеченные им в воззвании слова, что государь прибудет в столицу для совещания с своим народом, утверждали его в этом взгляде. И он, полагая, что в этом смысле приближается что то важное, то, чего он ждал давно, ходил, присматривался, прислушивался к говору, но нигде не находил выражения тех мыслей, которые занимали его.
Был прочтен манифест государя, вызвавший восторг, и потом все разбрелись, разговаривая. Кроме обычных интересов, Пьер слышал толки о том, где стоять предводителям в то время, как войдет государь, когда дать бал государю, разделиться ли по уездам или всей губернией… и т. д.; но как скоро дело касалось войны и того, для чего было собрано дворянство, толки были нерешительны и неопределенны. Все больше желали слушать, чем говорить.
Один мужчина средних лет, мужественный, красивый, в отставном морском мундире, говорил в одной из зал, и около него столпились. Пьер подошел к образовавшемуся кружку около говоруна и стал прислушиваться. Граф Илья Андреич в своем екатерининском, воеводском кафтане, ходивший с приятной улыбкой между толпой, со всеми знакомый, подошел тоже к этой группе и стал слушать с своей доброй улыбкой, как он всегда слушал, в знак согласия с говорившим одобрительно кивая головой. Отставной моряк говорил очень смело; это видно было по выражению лиц, его слушавших, и по тому, что известные Пьеру за самых покорных и тихих людей неодобрительно отходили от него или противоречили. Пьер протолкался в середину кружка, прислушался и убедился, что говоривший действительно был либерал, но совсем в другом смысле, чем думал Пьер. Моряк говорил тем особенно звучным, певучим, дворянским баритоном, с приятным грассированием и сокращением согласных, тем голосом, которым покрикивают: «Чеаек, трубку!», и тому подобное. Он говорил с привычкой разгула и власти в голосе.
– Что ж, что смоляне предложили ополченцев госуаю. Разве нам смоляне указ? Ежели буародное дворянство Московской губернии найдет нужным, оно может выказать свою преданность государю импературу другими средствами. Разве мы забыли ополченье в седьмом году! Только что нажились кутейники да воры грабители…
Граф Илья Андреич, сладко улыбаясь, одобрительно кивал головой.
– И что же, разве наши ополченцы составили пользу для государства? Никакой! только разорили наши хозяйства. Лучше еще набор… а то вернется к вам ни солдат, ни мужик, и только один разврат. Дворяне не жалеют своего живота, мы сами поголовно пойдем, возьмем еще рекрут, и всем нам только клич кликни гусай (он так выговаривал государь), мы все умрем за него, – прибавил оратор одушевляясь.
Илья Андреич проглатывал слюни от удовольствия и толкал Пьера, но Пьеру захотелось также говорить. Он выдвинулся вперед, чувствуя себя одушевленным, сам не зная еще чем и сам не зная еще, что он скажет. Он только что открыл рот, чтобы говорить, как один сенатор, совершенно без зубов, с умным и сердитым лицом, стоявший близко от оратора, перебил Пьера. С видимой привычкой вести прения и держать вопросы, он заговорил тихо, но слышно:


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Карабахская_война&oldid=81626694»