Карабаш, Алексей Георгиевич

Алексей Георгиевич Карабаш
Место смерти:	Обнинск, Калужская область, Российская Федерация
Научная сфера:	химия
Место работы:	Физико-энергетический институт
Учёная степень:	доктор химических наук
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	Московский институт тонкой химической технологии имени М. В. Ломоносова
Награды и премии:

Алексе́й Гео́ргиевич Караба́ш (10 февраля 1912—2003, Обнинск, Калужская область, Российская Федерация) — советский и российский химик, изобретатель. Участник Второй мировой войны. Ведущий научный сотрудник Физико-энергетического института. Один из создателей первой советской атомной бомбы РДС-1 и первой в мире Обнинской АЭС.

Образование

• Московский институт тонкой химической технологии имени М. В. Ломоносова (окончил в 1947)
• Кандидат химических наук
• Доктор химических наук

Биография

Студентом 4 курса Московского института тонкой химической технологии имени М. В. Ломоносова сразу после объявления войны с Германией 22 июня 1941 года пришёл в военкомат. В соответствии с военной специальностью пиротехника был направлен на Центральную военную базу Калининского фронта старшим техником-лейтенантом.

Нашёл способ обновления стреляных гильз, противопоставленный нехватке латуни для гильз снарядов. Это изобретение было реализовано на всех фронтах и отмечено главным маршалом артиллерии Н. Н. Вороновым.

Применил принципы оптики к детонации — сложному физико-химическому процессу, сочетающему цепную реакцию химического превращения и фронт ударной волны. В марте 1945 года экспериментально обнаружил преломление детонационных волн в системах конденсированных взрывчатых веществ (ВВ).

Я предложил для бронепрожигающих снарядов и мин применять разрывные заряды со специальными собирающими линзами из ВВ, имеющих скорость детонации меньшую, чем у ВВ разрывного заряда. Проведя 110 экспериментов, исследовал влияние геометрических и физико-химических факторов. Была показана большая эффективность кумуляции путём фокусирования в линзах ВВ детонационных волн.

Демобилизовался из армии в декабре 1945 года и продолжил учёбу в МИТХТ. Одновременно работал в Институте общей и неорганической химии имени Н. С. Курнакова АН СССР, занимаясь разработкой методов анализа высокочистого урана и исследованиями трофейного немецкого урана. 13 июня 1946 года на заседании семинара Института физической химии АН СССР доложил свои отчёты «Преломление детонационных волн» и «Повышение направленного действия взрыва применением собирающих линз ВВ», получившие положительные отзывы крупнейших специалистов в области взрывов. Результаты этих работ в дальнейшем были использованы при создании первой советской атомной бомбы.

Исследования детонации и разработки линз ВВ были использованы для симметричного сжатия всех частей ядерного заряда плутония, имеющего форму шара. Эта уникальная система была разработана под руководством К. И. Щёлкина для первой атомной бомбы. Термин «линзы» прочно вошел в обиход.

В августе 1948 года был направлен в Арзамас-16 для работы над советской атомной бомбой. Был руководителем химико-аналитической группы в составе лаборатории Н. В. Агеева. В составе коллектива металловедов занимался легированием плутония с целью стабилизации пластичной б-фазы для обеспечения оптимальных свойств материалов ядерного заряда. Совместно с А. И. Еловатской разработал методику фотоэлектроколориметрического определения основного легирующего компонента. В начале июля 1949 года был командирован Ю. Б. Харитоном в Челябинск-40 на завод В с полномочиями приёмки анализов ядерного заряда первой советской атомной бомбы РДС-1. После подписания Карабашем приёмочного акта по анализам ядерного заряда РДС-1 в августе 1949 года две полусферы плутониевого заряда в двух металлических чемоданчиках были направлены из Челябинска-40 в Арзамас-16 для контрольной сборки и затем на Семипалатинский полигон, где 29 августа 1949 года после сборки и подготовки РДС-1 к подрыву был осуществлён ядерный взрыв.

В конце июля 1950 года в составе коллектива лаборатории Н. В. Агеева переехал из Арзамаса-16 в Лабораторию «В» (будущий Физико-энергетический институт будущего Обнинска), где впоследствии руководил отделом химии и радиохимии. Группа Агеева стала первоначальным ядром отдела материаловедения. Результатом работы Лаборатории «В» стал запуск в 1954 году первой в мире Обнинской АЭС.

Научные интересы — химико-спектральный анализ (ХСА).

Заместитель председателя Аналитической комиссии Министерства среднего машиностроения СССР.

Член Всесоюзного химического общества и затем Российского химического общества.

Автор 115 работ, 25 изобретений, 550 научных отчётов.

Хобби — история Западного фронта в Великой Отечественной войне.

Семья

• Внучка — Анна Владимировна Карабаш (р. 1976), российская журналистка.

Научные достижения

Развил метод коллективного концентрирования элементов-примесей при химико-спектральном анализе (ХСА) отделением макрокомпонента селективными реакциями: осаждения, флотации, улетучивания. Разработал методику эталонирования, обеспечивающую высокую точность ХСА. Предложил универсальные коллекторы примесей для концентратов. Соавтор открытия закономерности явления соэкстракции элементов. Разработал методы экстракционной индикации в титриметрическом анализе и экстракционной флотации внутрикомплексных соединений металлов. Открыл новый класс координационных соединений — смешанные кислородсодержащие гидриды актинидов (оксогидриды, гидроксогидриды, пероскогидриды тория, урана, плутония). Установил состав и формулы этих соединений, образующихся в условиях спилловера водорода. Объяснил специфические свойства металлов актинидов. Открыл новое направление фронтальной хроматографии — «Жидкометаллическая хроматография — метод сорбционного фильтрования для очистки расплавов металлов и концентрирования примесей и радионуклидов». Впервые применил метод сорбционного фильтрования для финишной очистки полупроводникового галлия. Установил явление избирательной растворимости воды в жидких металлах. Разработал систему классификации примесей в полупроводниковых материалах, основанную на градации разности электроотрицательности микро- и макроэлементов (Dc). Для атомных энергетических установок атомных подводных лодок (АПЛ): организовал производство и анализ компонентов жидкометаллического теплоносителя (ЖМТ) высокой чистоты; решил проблемы защиты от коррозии конструкционных сталей, оболочек твэлов, взрывобезопасных материалов системы биологической защиты; создал основы химической технологии ЖМТ и рабочих сред. Впервые синтезировал гидрид плутония PuH1,7 и экспериментально установил/исследовал явление преломления детонационных волн в системах конденсированных взрывчатых веществ. Открыл месторождение висмута «Железный кряж» в Забайкалье в 1935 году. Разработал новые методы анализа оловянных руд, основанные на каталитическом разложении SnO2 и восстановительной плавке с NaOH руд и концентратов.

Награды и премии

• Орден Красной Звезды
• Орден Трудового Красного Знамени
• Орден «Знак Почёта»
• Орден «За заслуги перед Отечеством» IV степени (1999)
• Медаль «Автору научного открытия»

Почётные звания

• Почётный гражданин города Обнинска

Память

25 мая 2012 года к столетию Алексея Карабаша в Физико-энергетическом институте был открыта мемориальная доска. На открытии памятной доски выступили научный руководитель ФЭИ В. И. Рачков и — с воспоминаниями о Карабаше — Н. А. Козлова, Е. В. Сулим, Н. Ф. Коновалова, В. П. Усачёва, А. Б. Соколов.

Цитаты

Анна Карабаш, 2011:

Мой дедушка Алексей Карабаш был патологический плюшкин. Он говорил: вещи, история, ничего нельзя выбрасывать. Не только книг с автографами и сувениров. Старых докладов — там было много незаконченных замыслов, которых хватило бы на 10 докторских диссертаций, и дедушка все мечтал закончить. Но другие вещи тоже были для него важными. Я жила в квартире его покойного брата во время учёбы в МГУ, и пыталась сделать там уборку. Выбросила пять контейнеров хлама, в том числе сломанную пополам теннисную ракетку, и несколько коробок из под-обуви, где ничего не лежало. Дедушка устроил мне страшный скандал, и не разговаривал со мной два месяца, а припоминал мне до самой своей смерти эту ракетку и «нужные» коробки. Ещё кроме прочего я выкинула ржавый чайник. «Чайник! — вопил дедушка, как только наш разговор, вне зависимости от темы, очередной раз входил в критическую фазу. — Я на него молился!» В какой-то момент он перестал пускать нас в свою комнату — это довольно большая спальня, которая была же и кабинетом, метров 25 квадратных, высокие потолки, в детстве мне казалась футбольным полем. Дедушка говорил, что у него там много вещей надо разобрать, и нам там делать нечего. Лет пять это продолжалось, а он нас принимал в гостиной и на кухне. Когда он умер, мы физически не могли зайти в комнату. Это была пещера. Маленький лаз вёл к кровати, двуспальной кровати, на которой даже не осталось места для того, чтобы лечь подростку. Мама моя разбирала хлам в течение месяца, каждый день, по несколько часов.

Библиография

Труды Алексея Георгиевича Карабаша

• Карабаш А. Г., Пейзулаев Ш. И. и др. Химико-спектральный анализ чистых металлов на содержание примесей / Материалы X Всесоюзного совещания по спектроскопии (4-14 июля 1956 г.) // Атомная спектроскопия. — 1958. — Вып. 4. — Т. 2. — С. 556—562.
• Карабаш А. Г., Пейзулаев Ш. И. и др. Химико-спектральные методы определения примесей в чистых металлах и их соединениях: германии, титане, цирконии, висмуте, молибдене, бериллии // Труды Комиссии по аналитической химии АН СССР. — 1960. — Т. 12. — 61 с.
• Karabash A. G., Peyzulayev Sh. I. et. al. Methods for Chemical Concentrating of Impurities for Spectral Analysis of High-Purity Metals. XXth International Congress of Pure and Applied Chemistry. 1965, N E-113, p. 1-13.
• Карабаш А. Г. и др. Сорбенты в жидкометаллической хроматографии // Высокочистые вещества. — 1990. — № 1. — С. 44-49.
• Карабаш А. Г. Преломление детонационных волн и повышение направленного действия взрыва применением собирающих линз взрывчатых веществ // Ядерная энергетика. — 2000. — № 1. — С. 107—116.

Об Алексее Георгиевиче Карабаше

• Редактор Еремеев. [www.proza.ru/2001/10/12-66 Годы свершений] // Проза.ру.
• Вареник Владимир. [bealive.fm/science/PAMYATI-UCHENOGO-VEKOVOI-YUBILEI-PROFESSORA-KARABASHA/ Памяти ученого: вековой юбилей профессора Карабаша] // BeAlive.fm. — 10 февраля 2012 года.

Ссылки

• [www.rusanalytchem.org/who_is_who/k/Karabash_A_G.htm&usg=AFQjCNHQMetm0mzk4fXsvez4Wa8-FzGT8Q Биография]
• [www.admobninsk.ru/obninsk/honorary-citizens/ Алексей Карабаш на сайте администрации города Обнинска]

Отрывок, характеризующий Карабаш, Алексей Георгиевич

– С отцом и сестрой, не забудь, – тихо сказал князь Андрей.
– Всё равно одна, без моих друзей… И хочет, чтобы я не боялась.
Тон ее уже был ворчливый, губка поднялась, придавая лицу не радостное, а зверское, беличье выраженье. Она замолчала, как будто находя неприличным говорить при Пьере про свою беременность, тогда как в этом и состояла сущность дела.
– Всё таки я не понял, de quoi vous avez peur, [Чего ты боишься,] – медлительно проговорил князь Андрей, не спуская глаз с жены.
Княгиня покраснела и отчаянно взмахнула руками.
– Non, Andre, je dis que vous avez tellement, tellement change… [Нет, Андрей, я говорю: ты так, так переменился…]
– Твой доктор велит тебе раньше ложиться, – сказал князь Андрей. – Ты бы шла спать.
Княгиня ничего не сказала, и вдруг короткая с усиками губка задрожала; князь Андрей, встав и пожав плечами, прошел по комнате.
Пьер удивленно и наивно смотрел через очки то на него, то на княгиню и зашевелился, как будто он тоже хотел встать, но опять раздумывал.
– Что мне за дело, что тут мсье Пьер, – вдруг сказала маленькая княгиня, и хорошенькое лицо ее вдруг распустилось в слезливую гримасу. – Я тебе давно хотела сказать, Andre: за что ты ко мне так переменился? Что я тебе сделала? Ты едешь в армию, ты меня не жалеешь. За что?
– Lise! – только сказал князь Андрей; но в этом слове были и просьба, и угроза, и, главное, уверение в том, что она сама раскается в своих словах; но она торопливо продолжала:
– Ты обращаешься со мной, как с больною или с ребенком. Я всё вижу. Разве ты такой был полгода назад?
– Lise, я прошу вас перестать, – сказал князь Андрей еще выразительнее.
Пьер, всё более и более приходивший в волнение во время этого разговора, встал и подошел к княгине. Он, казалось, не мог переносить вида слез и сам готов был заплакать.
– Успокойтесь, княгиня. Вам это так кажется, потому что я вас уверяю, я сам испытал… отчего… потому что… Нет, извините, чужой тут лишний… Нет, успокойтесь… Прощайте…
Князь Андрей остановил его за руку.
– Нет, постой, Пьер. Княгиня так добра, что не захочет лишить меня удовольствия провести с тобою вечер.
– Нет, он только о себе думает, – проговорила княгиня, не удерживая сердитых слез.
– Lise, – сказал сухо князь Андрей, поднимая тон на ту степень, которая показывает, что терпение истощено.
Вдруг сердитое беличье выражение красивого личика княгини заменилось привлекательным и возбуждающим сострадание выражением страха; она исподлобья взглянула своими прекрасными глазками на мужа, и на лице ее показалось то робкое и признающееся выражение, какое бывает у собаки, быстро, но слабо помахивающей опущенным хвостом.
– Mon Dieu, mon Dieu! [Боже мой, Боже мой!] – проговорила княгиня и, подобрав одною рукой складку платья, подошла к мужу и поцеловала его в лоб.
– Bonsoir, Lise, [Доброй ночи, Лиза,] – сказал князь Андрей, вставая и учтиво, как у посторонней, целуя руку.


Друзья молчали. Ни тот, ни другой не начинал говорить. Пьер поглядывал на князя Андрея, князь Андрей потирал себе лоб своею маленькою рукой.
– Пойдем ужинать, – сказал он со вздохом, вставая и направляясь к двери.
Они вошли в изящно, заново, богато отделанную столовую. Всё, от салфеток до серебра, фаянса и хрусталя, носило на себе тот особенный отпечаток новизны, который бывает в хозяйстве молодых супругов. В середине ужина князь Андрей облокотился и, как человек, давно имеющий что нибудь на сердце и вдруг решающийся высказаться, с выражением нервного раздражения, в каком Пьер никогда еще не видал своего приятеля, начал говорить:
– Никогда, никогда не женись, мой друг; вот тебе мой совет: не женись до тех пор, пока ты не скажешь себе, что ты сделал всё, что мог, и до тех пор, пока ты не перестанешь любить ту женщину, какую ты выбрал, пока ты не увидишь ее ясно; а то ты ошибешься жестоко и непоправимо. Женись стариком, никуда негодным… А то пропадет всё, что в тебе есть хорошего и высокого. Всё истратится по мелочам. Да, да, да! Не смотри на меня с таким удивлением. Ежели ты ждешь от себя чего нибудь впереди, то на каждом шагу ты будешь чувствовать, что для тебя всё кончено, всё закрыто, кроме гостиной, где ты будешь стоять на одной доске с придворным лакеем и идиотом… Да что!…
Он энергически махнул рукой.
Пьер снял очки, отчего лицо его изменилось, еще более выказывая доброту, и удивленно глядел на друга.
– Моя жена, – продолжал князь Андрей, – прекрасная женщина. Это одна из тех редких женщин, с которою можно быть покойным за свою честь; но, Боже мой, чего бы я не дал теперь, чтобы не быть женатым! Это я тебе одному и первому говорю, потому что я люблю тебя.
Князь Андрей, говоря это, был еще менее похож, чем прежде, на того Болконского, который развалившись сидел в креслах Анны Павловны и сквозь зубы, щурясь, говорил французские фразы. Его сухое лицо всё дрожало нервическим оживлением каждого мускула; глаза, в которых прежде казался потушенным огонь жизни, теперь блестели лучистым, ярким блеском. Видно было, что чем безжизненнее казался он в обыкновенное время, тем энергичнее был он в эти минуты почти болезненного раздражения.
– Ты не понимаешь, отчего я это говорю, – продолжал он. – Ведь это целая история жизни. Ты говоришь, Бонапарте и его карьера, – сказал он, хотя Пьер и не говорил про Бонапарте. – Ты говоришь Бонапарте; но Бонапарте, когда он работал, шаг за шагом шел к цели, он был свободен, у него ничего не было, кроме его цели, – и он достиг ее. Но свяжи себя с женщиной – и как скованный колодник, теряешь всякую свободу. И всё, что есть в тебе надежд и сил, всё только тяготит и раскаянием мучает тебя. Гостиные, сплетни, балы, тщеславие, ничтожество – вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти. Я теперь отправляюсь на войну, на величайшую войну, какая только бывала, а я ничего не знаю и никуда не гожусь. Je suis tres aimable et tres caustique, [Я очень мил и очень едок,] – продолжал князь Андрей, – и у Анны Павловны меня слушают. И это глупое общество, без которого не может жить моя жена, и эти женщины… Ежели бы ты только мог знать, что это такое toutes les femmes distinguees [все эти женщины хорошего общества] и вообще женщины! Отец мой прав. Эгоизм, тщеславие, тупоумие, ничтожество во всем – вот женщины, когда показываются все так, как они есть. Посмотришь на них в свете, кажется, что что то есть, а ничего, ничего, ничего! Да, не женись, душа моя, не женись, – кончил князь Андрей.
– Мне смешно, – сказал Пьер, – что вы себя, вы себя считаете неспособным, свою жизнь – испорченною жизнью. У вас всё, всё впереди. И вы…
Он не сказал, что вы , но уже тон его показывал, как высоко ценит он друга и как много ждет от него в будущем.
«Как он может это говорить!» думал Пьер. Пьер считал князя Андрея образцом всех совершенств именно оттого, что князь Андрей в высшей степени соединял все те качества, которых не было у Пьера и которые ближе всего можно выразить понятием – силы воли. Пьер всегда удивлялся способности князя Андрея спокойного обращения со всякого рода людьми, его необыкновенной памяти, начитанности (он всё читал, всё знал, обо всем имел понятие) и больше всего его способности работать и учиться. Ежели часто Пьера поражало в Андрее отсутствие способности мечтательного философствования (к чему особенно был склонен Пьер), то и в этом он видел не недостаток, а силу.
В самых лучших, дружеских и простых отношениях лесть или похвала необходимы, как подмазка необходима для колес, чтоб они ехали.
– Je suis un homme fini, [Я человек конченный,] – сказал князь Андрей. – Что обо мне говорить? Давай говорить о тебе, – сказал он, помолчав и улыбнувшись своим утешительным мыслям.
Улыбка эта в то же мгновение отразилась на лице Пьера.
– А обо мне что говорить? – сказал Пьер, распуская свой рот в беззаботную, веселую улыбку. – Что я такое? Je suis un batard [Я незаконный сын!] – И он вдруг багрово покраснел. Видно было, что он сделал большое усилие, чтобы сказать это. – Sans nom, sans fortune… [Без имени, без состояния…] И что ж, право… – Но он не сказал, что право . – Я cвободен пока, и мне хорошо. Я только никак не знаю, что мне начать. Я хотел серьезно посоветоваться с вами.
Князь Андрей добрыми глазами смотрел на него. Но во взгляде его, дружеском, ласковом, всё таки выражалось сознание своего превосходства.
– Ты мне дорог, особенно потому, что ты один живой человек среди всего нашего света. Тебе хорошо. Выбери, что хочешь; это всё равно. Ты везде будешь хорош, но одно: перестань ты ездить к этим Курагиным, вести эту жизнь. Так это не идет тебе: все эти кутежи, и гусарство, и всё…
– Que voulez vous, mon cher, – сказал Пьер, пожимая плечами, – les femmes, mon cher, les femmes! [Что вы хотите, дорогой мой, женщины, дорогой мой, женщины!]
– Не понимаю, – отвечал Андрей. – Les femmes comme il faut, [Порядочные женщины,] это другое дело; но les femmes Курагина, les femmes et le vin, [женщины Курагина, женщины и вино,] не понимаю!
Пьер жил y князя Василия Курагина и участвовал в разгульной жизни его сына Анатоля, того самого, которого для исправления собирались женить на сестре князя Андрея.
– Знаете что, – сказал Пьер, как будто ему пришла неожиданно счастливая мысль, – серьезно, я давно это думал. С этою жизнью я ничего не могу ни решить, ни обдумать. Голова болит, денег нет. Нынче он меня звал, я не поеду.
– Дай мне честное слово, что ты не будешь ездить?
– Честное слово!


Уже был второй час ночи, когда Пьер вышел oт своего друга. Ночь была июньская, петербургская, бессумрачная ночь. Пьер сел в извозчичью коляску с намерением ехать домой. Но чем ближе он подъезжал, тем более он чувствовал невозможность заснуть в эту ночь, походившую более на вечер или на утро. Далеко было видно по пустым улицам. Дорогой Пьер вспомнил, что у Анатоля Курагина нынче вечером должно было собраться обычное игорное общество, после которого обыкновенно шла попойка, кончавшаяся одним из любимых увеселений Пьера.
«Хорошо бы было поехать к Курагину», подумал он.
Но тотчас же он вспомнил данное князю Андрею честное слово не бывать у Курагина. Но тотчас же, как это бывает с людьми, называемыми бесхарактерными, ему так страстно захотелось еще раз испытать эту столь знакомую ему беспутную жизнь, что он решился ехать. И тотчас же ему пришла в голову мысль, что данное слово ничего не значит, потому что еще прежде, чем князю Андрею, он дал также князю Анатолю слово быть у него; наконец, он подумал, что все эти честные слова – такие условные вещи, не имеющие никакого определенного смысла, особенно ежели сообразить, что, может быть, завтра же или он умрет или случится с ним что нибудь такое необыкновенное, что не будет уже ни честного, ни бесчестного. Такого рода рассуждения, уничтожая все его решения и предположения, часто приходили к Пьеру. Он поехал к Курагину.
Подъехав к крыльцу большого дома у конно гвардейских казарм, в которых жил Анатоль, он поднялся на освещенное крыльцо, на лестницу, и вошел в отворенную дверь. В передней никого не было; валялись пустые бутылки, плащи, калоши; пахло вином, слышался дальний говор и крик.
Игра и ужин уже кончились, но гости еще не разъезжались. Пьер скинул плащ и вошел в первую комнату, где стояли остатки ужина и один лакей, думая, что его никто не видит, допивал тайком недопитые стаканы. Из третьей комнаты слышались возня, хохот, крики знакомых голосов и рев медведя.
Человек восемь молодых людей толпились озабоченно около открытого окна. Трое возились с молодым медведем, которого один таскал на цепи, пугая им другого.
– Держу за Стивенса сто! – кричал один.
– Смотри не поддерживать! – кричал другой.
– Я за Долохова! – кричал третий. – Разними, Курагин.
– Ну, бросьте Мишку, тут пари.
– Одним духом, иначе проиграно, – кричал четвертый.
– Яков, давай бутылку, Яков! – кричал сам хозяин, высокий красавец, стоявший посреди толпы в одной тонкой рубашке, раскрытой на средине груди. – Стойте, господа. Вот он Петруша, милый друг, – обратился он к Пьеру.
Другой голос невысокого человека, с ясными голубыми глазами, особенно поражавший среди этих всех пьяных голосов своим трезвым выражением, закричал от окна: «Иди сюда – разойми пари!» Это был Долохов, семеновский офицер, известный игрок и бретёр, живший вместе с Анатолем. Пьер улыбался, весело глядя вокруг себя.
– Ничего не понимаю. В чем дело?
– Стойте, он не пьян. Дай бутылку, – сказал Анатоль и, взяв со стола стакан, подошел к Пьеру.
– Прежде всего пей.
Пьер стал пить стакан за стаканом, исподлобья оглядывая пьяных гостей, которые опять столпились у окна, и прислушиваясь к их говору. Анатоль наливал ему вино и рассказывал, что Долохов держит пари с англичанином Стивенсом, моряком, бывшим тут, в том, что он, Долохов, выпьет бутылку рому, сидя на окне третьего этажа с опущенными наружу ногами.