Карабинеры

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Карабине́ры (исп. carabiniers или фр. carabinier), первоначально «карабены»[2] — изначально отборные люди (военнослужащие) пешие и конные (снайперы) в ВС Испании, вооружённые карабинами, в качестве основного вооружения, позже отличные стрелки в вооружённых силах различных государств мира.

В настоящее время название отдельных формирований в ВС некоторых государств исполняющие полицейские функции.

Карабинеры появились после принятия, в массовом количестве, на вооружение отдельных формирований ВС карабинов, облегчённых, за счёт укороченных стволов, нарезных винтовок (штуцеров), позволивших качественно улучшить меткость стрельбы. К середине XIX века передовые вооружённые силы имели в пехоте (инфантерии) до трети стрелков, вооружённых карабинами (штуцерами). Благодаря наличию нарезов карабины (штуцеры) обеспечивали во много раз лучшую меткость стрельбы, чем гладкоствольные ружья. Действительная дальность стрельбы из них была также намного больше — до 300 метров и более по сравнению со 100 — 150 метрами, бывшими предельной дистанцией для гладкоствольных ружей.

В Русской армии карабинерные формирования относились к тяжёлой коннице.

Чаще карабинеры были конницей (кавалерией), но иногда встречались и пешие то есть пешей службы. Сейчас слово используется в обозначении полиции или жандармерии некоторых стран, таких как Италия, Молдавия, Боливия, Колумбия, Чили и так далее. Так Карабинерные войска (итал. Arma dei Carabinieri, дословно — вооруженные карабинами) — один из четырёх видов итальянских вооружённых сил (ВС Италии) наряду с Сухопутными войсками, военно-морскими и военно-воздушными силами. Исполняют полицейские функции на территории Италии и функции военной полиции в ходе заграничных операций за её пределами.





Происхождение

Первоначально под наименованием рода оружия — «карабены»[2], а позднее карабинеры (carabiniers), появились, в лёгкой пехоте и коннице (пешие и конные стрелки), в ВС Испании, в 1679 году в каждой роте кавалерии было присвоено лучшим стрелкам название карабены, с назначением усиленного оклада жалования, а затем в ВС Франции (конные стрелки). Существовали в ВС Австрии с XVI века, в 1798 году последние карабинерные полки Австрии переименованы в кирасирские. Название карабинеры, в прусской армии, служило знаком отличия и применялось к 10 лучшим конным (всадникам) и пешим (пехотинец) стрелкам в каждом эскадроне ВС. В ВС России карабинеры появились при Екатерине II, в 1763 году. При императоре Александре I, в 1803 году, название карабинер было дано отборным рядовым всей конницы, вооруженным сперва штуцерами, а впоследствии карабинами, по 4 человека в каждом взводе.

Карабинеры в Новое время

Карабинеры в России

Термин карабинеры появляется в России в 1763 году, как новое название для формирований тяжёлой кавалерии. Данное наименование получают шесть конно-гренадерских (то есть все существовавшие на тот момент) и тринадцать драгунских полков, ещё один (Якутский) формируется сразу в качестве карабинерного. Таким образом карабинеры становятся самым массовым видом тяжёлой кавалерии. В 1784 году к этому количеству добавляются ещё десять полков, сформированных из малороссийских казаков. В совокупности они составляли Украинский корпус (Малороссийскую конницу).

В течение царствования Екатерины II часть карабинерных полков переименовывается, часть расформировывается, и к 1796 году их остаётся шестнадцать (в том числе восемь малороссийских)[3].

При вступлении на трон Павла I термин карабинеры отменяется, девять полков становятся кирасирским, шесть — драгунскими, один расформировывается[4].

Позднее, при Александре I, карабинеры появляются вновь, но теперь это уже новое обозначение для солдат гренадерских егерских полков. Карабинерными, с 1815 года, становятся семь полков отличившихся в боевых действиях против наполеоновской армии (1-й, 3-й, 8-й, 14-й, 17-й, 26-й, 29-й полки)[5]. С этого времени карабинеры в егерских частях русской армии становятся аналогом гренадер в тяжёлой пехоте.

Униформа

Конные карабинеры носили синие кафтаны с красной отделкой (воротник, лацканы, обшлага, подкладка), красные камзолы с рукавами, чёрный кожаный галстук с белой обшивкой. На мундире носился один, расположенный слева погон, в каждом полку своей расцветки. На ногах лосинные штаны и тупоносые сапоги-ботфорты, офицеры носили штаны красного цвета. Так же полагалась синяя епанча с красной подкладкой и замшевые перчатки с обшлагами. Головной убор — треуголка, в которую вкладывался металлический защитный каскет. Унтер-офицеры отличались золотым галуном на воротнике и обшлагах: у капралов на обшлагах галун располагался в один ряд, у вахмистров в три, у остальных унтер-офицеров — в два. В целом форма напоминала драгунскую.

В 1776 году вместо кафтанов вводят колеты, как у кирасир, но с такой же как и раньше расцветкой — синие с красными воротниками и обшлагами. По борту, полам, воротнику и обшлагам колет обшивается жёлтой гарусной тесьмой. Вместо погона теперь носится небольшой эполет, жёлтого цвета для всех полков, на правом плече аксельбант. Поверх колета надевается красный кушак, на левом боку носится кожаная сумка-ташка обшитая красным сукном, с вышитым императорским вензелем.

В качестве вооружения полагался палаш, карабин и пара пистолетов[6].

Современные карабинеры

Италия

Карабинеры в Италии (итал. carabinieri, официально — итал. Arma dei carabinieri, ранее — итал. Corpo dei carabinieri) — отряд национальной военной полиции. Карабинеры являются одним из родов войск в составе вооруженных сил Италии и осуществляют как охрану правопорядка среди гражданского населения, так и функцию военной полиции. История корпуса карабинеров берет своё начало со слияния воинских частей во время объединения Италии в 1871 году — подразделениям карабинеров пришлось, помимо своих воинских обязанностей, следить также за порядком в городах.

Корпус карабинеров принимал участие во всех военных конфликтах Италии с 1871 года. Несмотря на то, что в наше время карабинеры исполняют в основном функции жандармерии, они, наравне с прочими частями итальянских вооруженных сил, участвуют в миротворческих операциях. В частности, корпус принимал участие в операциях в Косово, Афганистане и Ираке.

Боливия

Карабинеры в Боливии — официальное название Национальной гвардии, военизированной части национальной полиции страны. Первоначально, вся полиция Боливии, сформированная в 1937 году, носила название Национальный корпус Карабинеров, но с течением времени была реформирована. По данным на начало 2000-х годов, численность Национальной гвардии составляла около 5 000 человек.

Чили

Корпус Карабинеров (исп. Cuerpo de Carabineros) представляет собой национальную полицию Чили. Впервые корпус карабинеров принял на себя функции обеспечения порядка в чилийской области Араукания в 1907 году, а уже в 1927 году финансовая полиция, сельская полиция и корпус карабинеров были объединены в единую структуру под названием «Карабинеры Чили».

Карабинеры Чили, наравне с вооруженными силами Чили, участвовали в военном перевороте 1973 года, в ходе которого был свергнут президент Сальвадор Альенде и власть перешла к А. Пиночету.

См. также

Напишите отзыв о статье "Карабинеры"

Примечания

  1. сост. Яков фон Люде, грав. Кристиан Гейслер. Илл. 6. Полковник Карабинерных Полков. // [www.prlib.ru/Lib/pages/item.aspx?itemid=2166 Изображение мундиров российско-императорскаго войска, состоящих из 88 лиц илюминованных] 11 с., [1] л. фронт., 88 л. ил. — СПб.: Тип. Сухопут. кадет. корпуса, 1793.
  2. 1 2 ЭСБЕ
  3. Историческое описанiе одежды и вооруженiя россiйскихъ войскъ. — Издание Главного интендантского управления, 1899. — Т. 4. — С. 20—24.
  4. Историческое описанiе одежды и вооруженiя россiйскихъ войскъ. — Издание Главного интендантского управления, 1899. — Т. 7. — С. 24.
  5. Историческое описанiе одежды и вооруженiя россiйскихъ войскъ. — Издание Главного интендантского управления, 1899. — Т. 10. — С. 42, 48.
  6. Историческое описанiе одежды и вооруженiя россiйскихъ войскъ. — Издание Главного интендантского управления, 1899. — Т. 4. — С. 96—100.

Литература

Ссылки

Отрывок, характеризующий Карабинеры

– Не я дурак, а дуры те, кто от пустяков плачут, – сказал Петя.
– Ты его помнишь? – после минутного молчания вдруг спросила Наташа. Соня улыбнулась: «Помню ли Nicolas?»
– Нет, Соня, ты помнишь ли его так, чтоб хорошо помнить, чтобы всё помнить, – с старательным жестом сказала Наташа, видимо, желая придать своим словам самое серьезное значение. – И я помню Николеньку, я помню, – сказала она. – А Бориса не помню. Совсем не помню…
– Как? Не помнишь Бориса? – спросила Соня с удивлением.
– Не то, что не помню, – я знаю, какой он, но не так помню, как Николеньку. Его, я закрою глаза и помню, а Бориса нет (она закрыла глаза), так, нет – ничего!
– Ах, Наташа, – сказала Соня, восторженно и серьезно глядя на свою подругу, как будто она считала ее недостойной слышать то, что она намерена была сказать, и как будто она говорила это кому то другому, с кем нельзя шутить. – Я полюбила раз твоего брата, и, что бы ни случилось с ним, со мной, я никогда не перестану любить его во всю жизнь.
Наташа удивленно, любопытными глазами смотрела на Соню и молчала. Она чувствовала, что то, что говорила Соня, была правда, что была такая любовь, про которую говорила Соня; но Наташа ничего подобного еще не испытывала. Она верила, что это могло быть, но не понимала.
– Ты напишешь ему? – спросила она.
Соня задумалась. Вопрос о том, как писать к Nicolas и нужно ли писать и как писать, был вопрос, мучивший ее. Теперь, когда он был уже офицер и раненый герой, хорошо ли было с ее стороны напомнить ему о себе и как будто о том обязательстве, которое он взял на себя в отношении ее.
– Не знаю; я думаю, коли он пишет, – и я напишу, – краснея, сказала она.
– И тебе не стыдно будет писать ему?
Соня улыбнулась.
– Нет.
– А мне стыдно будет писать Борису, я не буду писать.
– Да отчего же стыдно?Да так, я не знаю. Неловко, стыдно.
– А я знаю, отчего ей стыдно будет, – сказал Петя, обиженный первым замечанием Наташи, – оттого, что она была влюблена в этого толстого с очками (так называл Петя своего тезку, нового графа Безухого); теперь влюблена в певца этого (Петя говорил об итальянце, Наташином учителе пенья): вот ей и стыдно.
– Петя, ты глуп, – сказала Наташа.
– Не глупее тебя, матушка, – сказал девятилетний Петя, точно как будто он был старый бригадир.
Графиня была приготовлена намеками Анны Михайловны во время обеда. Уйдя к себе, она, сидя на кресле, не спускала глаз с миниатюрного портрета сына, вделанного в табакерке, и слезы навертывались ей на глаза. Анна Михайловна с письмом на цыпочках подошла к комнате графини и остановилась.
– Не входите, – сказала она старому графу, шедшему за ней, – после, – и затворила за собой дверь.
Граф приложил ухо к замку и стал слушать.
Сначала он слышал звуки равнодушных речей, потом один звук голоса Анны Михайловны, говорившей длинную речь, потом вскрик, потом молчание, потом опять оба голоса вместе говорили с радостными интонациями, и потом шаги, и Анна Михайловна отворила ему дверь. На лице Анны Михайловны было гордое выражение оператора, окончившего трудную ампутацию и вводящего публику для того, чтоб она могла оценить его искусство.
– C'est fait! [Дело сделано!] – сказала она графу, торжественным жестом указывая на графиню, которая держала в одной руке табакерку с портретом, в другой – письмо и прижимала губы то к тому, то к другому.
Увидав графа, она протянула к нему руки, обняла его лысую голову и через лысую голову опять посмотрела на письмо и портрет и опять для того, чтобы прижать их к губам, слегка оттолкнула лысую голову. Вера, Наташа, Соня и Петя вошли в комнату, и началось чтение. В письме был кратко описан поход и два сражения, в которых участвовал Николушка, производство в офицеры и сказано, что он целует руки maman и papa, прося их благословения, и целует Веру, Наташу, Петю. Кроме того он кланяется m r Шелингу, и m mе Шос и няне, и, кроме того, просит поцеловать дорогую Соню, которую он всё так же любит и о которой всё так же вспоминает. Услыхав это, Соня покраснела так, что слезы выступили ей на глаза. И, не в силах выдержать обратившиеся на нее взгляды, она побежала в залу, разбежалась, закружилась и, раздув баллоном платье свое, раскрасневшаяся и улыбающаяся, села на пол. Графиня плакала.
– О чем же вы плачете, maman? – сказала Вера. – По всему, что он пишет, надо радоваться, а не плакать.
Это было совершенно справедливо, но и граф, и графиня, и Наташа – все с упреком посмотрели на нее. «И в кого она такая вышла!» подумала графиня.
Письмо Николушки было прочитано сотни раз, и те, которые считались достойными его слушать, должны были приходить к графине, которая не выпускала его из рук. Приходили гувернеры, няни, Митенька, некоторые знакомые, и графиня перечитывала письмо всякий раз с новым наслаждением и всякий раз открывала по этому письму новые добродетели в своем Николушке. Как странно, необычайно, радостно ей было, что сын ее – тот сын, который чуть заметно крошечными членами шевелился в ней самой 20 лет тому назад, тот сын, за которого она ссорилась с баловником графом, тот сын, который выучился говорить прежде: «груша», а потом «баба», что этот сын теперь там, в чужой земле, в чужой среде, мужественный воин, один, без помощи и руководства, делает там какое то свое мужское дело. Весь всемирный вековой опыт, указывающий на то, что дети незаметным путем от колыбели делаются мужами, не существовал для графини. Возмужание ее сына в каждой поре возмужания было для нее так же необычайно, как бы и не было никогда миллионов миллионов людей, точно так же возмужавших. Как не верилось 20 лет тому назад, чтобы то маленькое существо, которое жило где то там у ней под сердцем, закричало бы и стало сосать грудь и стало бы говорить, так и теперь не верилось ей, что это же существо могло быть тем сильным, храбрым мужчиной, образцом сыновей и людей, которым он был теперь, судя по этому письму.
– Что за штиль, как он описывает мило! – говорила она, читая описательную часть письма. – И что за душа! Об себе ничего… ничего! О каком то Денисове, а сам, верно, храбрее их всех. Ничего не пишет о своих страданиях. Что за сердце! Как я узнаю его! И как вспомнил всех! Никого не забыл. Я всегда, всегда говорила, еще когда он вот какой был, я всегда говорила…
Более недели готовились, писались брульоны и переписывались набело письма к Николушке от всего дома; под наблюдением графини и заботливостью графа собирались нужные вещицы и деньги для обмундирования и обзаведения вновь произведенного офицера. Анна Михайловна, практическая женщина, сумела устроить себе и своему сыну протекцию в армии даже и для переписки. Она имела случай посылать свои письма к великому князю Константину Павловичу, который командовал гвардией. Ростовы предполагали, что русская гвардия за границей , есть совершенно определительный адрес, и что ежели письмо дойдет до великого князя, командовавшего гвардией, то нет причины, чтобы оно не дошло до Павлоградского полка, который должен быть там же поблизости; и потому решено было отослать письма и деньги через курьера великого князя к Борису, и Борис уже должен был доставить их к Николушке. Письма были от старого графа, от графини, от Пети, от Веры, от Наташи, от Сони и, наконец, 6 000 денег на обмундировку и различные вещи, которые граф посылал сыну.


12 го ноября кутузовская боевая армия, стоявшая лагерем около Ольмюца, готовилась к следующему дню на смотр двух императоров – русского и австрийского. Гвардия, только что подошедшая из России, ночевала в 15 ти верстах от Ольмюца и на другой день прямо на смотр, к 10 ти часам утра, вступала на ольмюцкое поле.
Николай Ростов в этот день получил от Бориса записку, извещавшую его, что Измайловский полк ночует в 15 ти верстах не доходя Ольмюца, и что он ждет его, чтобы передать письмо и деньги. Деньги были особенно нужны Ростову теперь, когда, вернувшись из похода, войска остановились под Ольмюцом, и хорошо снабженные маркитанты и австрийские жиды, предлагая всякого рода соблазны, наполняли лагерь. У павлоградцев шли пиры за пирами, празднования полученных за поход наград и поездки в Ольмюц к вновь прибывшей туда Каролине Венгерке, открывшей там трактир с женской прислугой. Ростов недавно отпраздновал свое вышедшее производство в корнеты, купил Бедуина, лошадь Денисова, и был кругом должен товарищам и маркитантам. Получив записку Бориса, Ростов с товарищем поехал до Ольмюца, там пообедал, выпил бутылку вина и один поехал в гвардейский лагерь отыскивать своего товарища детства. Ростов еще не успел обмундироваться. На нем была затасканная юнкерская куртка с солдатским крестом, такие же, подбитые затертой кожей, рейтузы и офицерская с темляком сабля; лошадь, на которой он ехал, была донская, купленная походом у казака; гусарская измятая шапочка была ухарски надета назад и набок. Подъезжая к лагерю Измайловского полка, он думал о том, как он поразит Бориса и всех его товарищей гвардейцев своим обстреленным боевым гусарским видом.
Гвардия весь поход прошла, как на гуляньи, щеголяя своей чистотой и дисциплиной. Переходы были малые, ранцы везли на подводах, офицерам австрийское начальство готовило на всех переходах прекрасные обеды. Полки вступали и выступали из городов с музыкой, и весь поход (чем гордились гвардейцы), по приказанию великого князя, люди шли в ногу, а офицеры пешком на своих местах. Борис всё время похода шел и стоял с Бергом, теперь уже ротным командиром. Берг, во время похода получив роту, успел своей исполнительностью и аккуратностью заслужить доверие начальства и устроил весьма выгодно свои экономические дела; Борис во время похода сделал много знакомств с людьми, которые могли быть ему полезными, и через рекомендательное письмо, привезенное им от Пьера, познакомился с князем Андреем Болконским, через которого он надеялся получить место в штабе главнокомандующего. Берг и Борис, чисто и аккуратно одетые, отдохнув после последнего дневного перехода, сидели в чистой отведенной им квартире перед круглым столом и играли в шахматы. Берг держал между колен курящуюся трубочку. Борис, с свойственной ему аккуратностью, белыми тонкими руками пирамидкой уставлял шашки, ожидая хода Берга, и глядел на лицо своего партнера, видимо думая об игре, как он и всегда думал только о том, чем он был занят.