Караимизм
Поделись знанием:
– Ah, c'est vous! – сказал Петя. – Voulez vous manger? N'ayez pas peur, on ne vous fera pas de mal, – прибавил он, робко и ласково дотрогиваясь до его руки. – Entrez, entrez. [Ах, это вы! Хотите есть? Не бойтесь, вам ничего не сделают. Войдите, войдите.]
– Merci, monsieur, [Благодарю, господин.] – отвечал барабанщик дрожащим, почти детским голосом и стал обтирать о порог свои грязные ноги. Пете многое хотелось сказать барабанщику, но он не смел. Он, переминаясь, стоял подле него в сенях. Потом в темноте взял его за руку и пожал ее.
– Entrez, entrez, – повторил он только нежным шепотом.
«Ах, что бы мне ему сделать!» – проговорил сам с собою Петя и, отворив дверь, пропустил мимо себя мальчика.
Когда барабанщик вошел в избушку, Петя сел подальше от него, считая для себя унизительным обращать на него внимание. Он только ощупывал в кармане деньги и был в сомненье, не стыдно ли будет дать их барабанщику.
От барабанщика, которому по приказанию Денисова дали водки, баранины и которого Денисов велел одеть в русский кафтан, с тем, чтобы, не отсылая с пленными, оставить его при партии, внимание Пети было отвлечено приездом Долохова. Петя в армии слышал много рассказов про необычайные храбрость и жестокость Долохова с французами, и потому с тех пор, как Долохов вошел в избу, Петя, не спуская глаз, смотрел на него и все больше подбадривался, подергивая поднятой головой, с тем чтобы не быть недостойным даже и такого общества, как Долохов.
Наружность Долохова странно поразила Петю своей простотой.
Денисов одевался в чекмень, носил бороду и на груди образ Николая чудотворца и в манере говорить, во всех приемах выказывал особенность своего положения. Долохов же, напротив, прежде, в Москве, носивший персидский костюм, теперь имел вид самого чопорного гвардейского офицера. Лицо его было чисто выбрито, одет он был в гвардейский ваточный сюртук с Георгием в петлице и в прямо надетой простой фуражке. Он снял в углу мокрую бурку и, подойдя к Денисову, не здороваясь ни с кем, тотчас же стал расспрашивать о деле. Денисов рассказывал ему про замыслы, которые имели на их транспорт большие отряды, и про присылку Пети, и про то, как он отвечал обоим генералам. Потом Денисов рассказал все, что он знал про положение французского отряда.
– Это так, но надо знать, какие и сколько войск, – сказал Долохов, – надо будет съездить. Не зная верно, сколько их, пускаться в дело нельзя. Я люблю аккуратно дело делать. Вот, не хочет ли кто из господ съездить со мной в их лагерь. У меня мундиры с собою.
– Я, я… я поеду с вами! – вскрикнул Петя.
– Совсем и тебе не нужно ездить, – сказал Денисов, обращаясь к Долохову, – а уж его я ни за что не пущу.
– Вот прекрасно! – вскрикнул Петя, – отчего же мне не ехать?..
– Да оттого, что незачем.
– Ну, уж вы меня извините, потому что… потому что… я поеду, вот и все. Вы возьмете меня? – обратился он к Долохову.
– Отчего ж… – рассеянно отвечал Долохов, вглядываясь в лицо французского барабанщика.
– Давно у тебя молодчик этот? – спросил он у Денисова.
– Нынче взяли, да ничего не знает. Я оставил его пг'и себе.
– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г'асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг'удно отослать тг'идцать ли, тг'иста ли человек под конвоем в гог'од, чем маг'ать, я пг'ямо скажу, честь солдата.
– Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, – с холодной усмешкой сказал Долохов, – а тебе то уж это оставить пора.
– Что ж, я ничего не говорю, я только говорю, что я непременно поеду с вами, – робко сказал Петя.
– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?
Эсаул, щуря светлые глаза, одобрительно кивал головой.
– Это все г'авно, тут Рассуждать нечего. Я на свою душу взять не хочу. Ты говог'ишь – помг'ут. Ну, хог'ошо. Только бы не от меня.
Долохов засмеялся.
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.
– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».
На все убеждения Денисова не ездить Петя отвечал, что он тоже привык все делать аккуратно, а не наобум Лазаря, и что он об опасности себе никогда не думает.
– Потому что, – согласитесь сами, – если не знать верно, сколько там, от этого зависит жизнь, может быть, сотен, а тут мы одни, и потом мне очень этого хочется, и непременно, непременно поеду, вы уж меня не удержите, – говорил он, – только хуже будет…
Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь, и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупной рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.
– Если попадемся, я живым не отдамся, у меня пистолет, – прошептал Петя.
– Не говори по русски, – быстрым шепотом сказал Долохов, и в ту же минуту в темноте послышался оклик: «Qui vive?» [Кто идет?] и звон ружья.
Кровь бросилась в лицо Пети, и он схватился за пистолет.
– Lanciers du sixieme, [Уланы шестого полка.] – проговорил Долохов, не укорачивая и не прибавляя хода лошади. Черная фигура часового стояла на мосту.
– Mot d'ordre? [Отзыв?] – Долохов придержал лошадь и поехал шагом.
– Dites donc, le colonel Gerard est ici? [Скажи, здесь ли полковник Жерар?] – сказал он.
– Mot d'ordre! – не отвечая, сказал часовой, загораживая дорогу.
– Quand un officier fait sa ronde, les sentinelles ne demandent pas le mot d'ordre… – крикнул Долохов, вдруг вспыхнув, наезжая лошадью на часового. – Je vous demande si le colonel est ici? [Когда офицер объезжает цепь, часовые не спрашивают отзыва… Я спрашиваю, тут ли полковник?]
И, не дожидаясь ответа от посторонившегося часового, Долохов шагом поехал в гору.
Заметив черную тень человека, переходящего через дорогу, Долохов остановил этого человека и спросил, где командир и офицеры? Человек этот, с мешком на плече, солдат, остановился, близко подошел к лошади Долохова, дотрогиваясь до нее рукою, и просто и дружелюбно рассказал, что командир и офицеры были выше на горе, с правой стороны, на дворе фермы (так он называл господскую усадьбу).
Проехав по дороге, с обеих сторон которой звучал от костров французский говор, Долохов повернул во двор господского дома. Проехав в ворота, он слез с лошади и подошел к большому пылавшему костру, вокруг которого, громко разговаривая, сидело несколько человек. В котелке с краю варилось что то, и солдат в колпаке и синей шинели, стоя на коленях, ярко освещенный огнем, мешал в нем шомполом.
– Oh, c'est un dur a cuire, [С этим чертом не сладишь.] – говорил один из офицеров, сидевших в тени с противоположной стороны костра.
– Il les fera marcher les lapins… [Он их проберет…] – со смехом сказал другой. Оба замолкли, вглядываясь в темноту на звук шагов Долохова и Пети, подходивших к костру с своими лошадьми.
– Bonjour, messieurs! [Здравствуйте, господа!] – громко, отчетливо выговорил Долохов.
Офицеры зашевелились в тени костра, и один, высокий офицер с длинной шеей, обойдя огонь, подошел к Долохову.
– C'est vous, Clement? – сказал он. – D'ou, diable… [Это вы, Клеман? Откуда, черт…] – но он не докончил, узнав свою ошибку, и, слегка нахмурившись, как с незнакомым, поздоровался с Долоховым, спрашивая его, чем он может служить. Долохов рассказал, что он с товарищем догонял свой полк, и спросил, обращаясь ко всем вообще, не знали ли офицеры чего нибудь о шестом полку. Никто ничего не знал; и Пете показалось, что офицеры враждебно и подозрительно стали осматривать его и Долохова. Несколько секунд все молчали.
– Si vous comptez sur la soupe du soir, vous venez trop tard, [Если вы рассчитываете на ужин, то вы опоздали.] – сказал с сдержанным смехом голос из за костра.
Долохов отвечал, что они сыты и что им надо в ночь же ехать дальше.
Он отдал лошадей солдату, мешавшему в котелке, и на корточках присел у костра рядом с офицером с длинной шеей. Офицер этот, не спуская глаз, смотрел на Долохова и переспросил его еще раз: какого он был полка? Долохов не отвечал, как будто не слыхал вопроса, и, закуривая коротенькую французскую трубку, которую он достал из кармана, спрашивал офицеров о том, в какой степени безопасна дорога от казаков впереди их.
(перенаправлено с «Караизм»)
Караизм (караимизм, иудаизм караимского толка) — религиозное вероучение, основанное на Танахе (Ветхом Завете).
Слово «караим» вошло в употребление в IX веке и наряду со словом «раввинист» изначально использовалось для обозначения религиозных групп внутри иудаизма[1][2]. Этимология слова «караим» происходит от древнееврейского глагола кара́ (ивр. קרא) (читать), связанного с древнееврейским названием Священного писания «Микра» (ивр. מקרא). Образованная от него форма существительного карай (буквально «чтец») во множественном числе имеет форму караим («чтецы»). Караимизм основан на том, что каждый верующий самостоятельно рационалистически определяет применение Моисеева закона[3]. Караимы считают себя приверженцами истинного учения Библии, в то время как Талмуд и Устный Закон, по их мнению, исказили библейский иудаизм.
Иудеи-раввинисты признают караимизм иудейской сектой, а последователи караимизма — наиболее чистой формой иудаизма. В Средние века мусульманские и христианские народы также видели в караимах иудеев, что отразилось в их истории, тесно переплетённой с историей иудаизма в целом[4][5][6].
Содержание
История караимизма
Возникновение
Время зарождения караимизма предположительно относится к VIII веку . «Золотой век караимизма» пришёлся на VIII—XII века. Выделяют две основные версии происхождения караимизма:
- согласно раввинистическим источникам основоположником караимизма является Анан бен Давид из Багдада, создавший собственную секту, будучи задетым тем, что вместо него эксилархом был избран его младший брат Ханания[1] ;
- караимы считают раввинистическую версию клеветой и утверждают, что возникли из остатков более ранних течений в иудаизме, со времён Второго Храма подвергавших сомнению Устную Тору.
Открытие свитков Мёртвого моря породило многочисленные гипотезы относительно возможного влияния Кумранской общины и её литературы на ранние еврейские секты, впоследствии слившиеся с караимами. Главным аргументом в пользу преемственности между караимами и Кумранской общиной приводится иногда факт обнаружения среди рукописей Мёртвого моря фрагментов Дамасского документа («Мегиллат брит Даммесек»), копии которого были найдены ранее в Каирской генизе и которые относятся к памятникам литературы саддукеев.
Средние века
По мнению Аарона бен Элияху из Никомедии, одного из «караимских вероучителей», христианское вероучение было ложным. Так, в работе «Эч хаим», изданной в Евпатории в 1847 году, он пишет на стр. 7: «появился Иегошуа сын Мирьям и дал им ложное учение», а также: «и пришёл народ Ишмаэля и тоже поверил в ложную Тору, которую передал им их пророк».
Выдающийся караимский экзегет X века Йефет бен Али в своих работах критиковал современные ему секты иудаизма, а также христианство и ислам (его отношение к исламу было особенно враждебным).
Выдающийся караимский теолог-полемист, писатель Исаак Трокский в трактате «Хиззук Эмуна» («Укрепление веры»), написанном в 1593 году, критиковал христианскую догматику, опровергая признание Иисуса Мессией и подвергая сомнению его божественность.
Особенности вероучения[1]
10 принципов караимизма
- Бог сотворил весь физический и духовный мир во времени и из ничего;
- Он — Творец, который Сам не был сотворен;
- Он не имеет формы, ни с чем не сравним, бестелесен и абсолютно един;
- Он послал нашего учителя Моисея (это предполагает веру в пророков);
- Он послал нам через Моисея Тору, которая содержит совершенную истину и не может быть дополнена или изменена каким-то другим законом;
- Каждый верующий должен изучать Тору в подлиннике и постигать её подлинный смысл;
- Бог раскрылся и другим пророкам (хотя их пророческий дар меньше, чем дар Моисея);
- Бог воскресит мертвых в Судный день;
- Бог воздает каждому человеку по его делам (личное провидение, свобода воли, бессмертие души и справедливое воздаяние в загробном мире);
- Бог не презирает живущих в изгнании, но хочет очистить их с помощью страданий; они могут надеяться на Его постоянную помощь и на избавление, орудием которого будет Мессия — потомок Давида.
Основные отличия между караимизмом и раввинизмом
| Раввинисты | Караимы | |
|---|---|---|
| Устный Закон | Обязывает | Не признается |
| Количество Мицвот | 613 | Не имеют фиксированного числа |
| Календарь | Первый месяц Нисан | Первый месяц Тишрей |
| Праздники | Ханука не является праздником | |
| Мезуза | Обязывающий обычай | Чисто символический обычай |
| Тфиллин | Обязывающий обычай | Чисто символический обычай |
| Прозелитизм | Разрешается Гиюр | Запрещен |
| Особенности религиозной церемонии | Общественная молитва
требует миньяна |
Не признают правило |
Караимизм по странам
Основная статья: Караимизм по странам
В мире насчитывается более 30 000 караимов [7], основная страна их проживания — Израиль. Также караимизм исповедуют в настоящее время на территории Турции, Украины, США, России, Литвы, Польши. Большая часть исповедующих караимизм относит себя к еврейскому народу, в то время как большинство караимов, проживающих в Польше, Литве, России и Украине, относит себя к караимскому народу, исповедующему самостоятельную религию, не являющуюся частью иудаизма, а также другие религии.
Напишите отзыв о статье "Караимизм"
Примечания
- ↑ 1 2 3 [www.eleven.co.il/article/11972 Караимы. Электронная Еврейская энциклопедия]
- ↑ Караимы // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- ↑ Тирияки Д. Ищите тщательно в Библии и не полагайтесь на мое мнение // Caraimica № 1, International Institute of Crimean Karaites, 2007.
- ↑ В Средние века, вместе с иудеями-раввинистами, караимы были изгнаны из Испании, Португалии и Литвы, караимские общины Украины сильно пострадали от антиеврейских погромов Богдана Хмельницкого, а татары Крыма не отличали караимов от евреев (см. Чуфут Кале).
- ↑ «Судьба караимов в Крыму значительно разнится от судьбы живших в Западной Европе талмудистов. Они не подвергались, подобно последним, особенно жестоким религиозным гонениям, не знали ужасов инквизиции, для них не сожигались те страшные костры, на которых принимали мученическую смерть сотни и тысячи их религиозных братьев иного толка.» // [www.karaimskajazizn.estranky.cz/clanky/14.---------------------------------------------------.---.------------iii.html Казас И. И. Общие заметки о караимах // Караимская жизнь. — М., 1911. — Кн. 3-4, август-сентябрь. — С. 37-72]
- ↑ «Будучи в Иерусалиме, я обратился к братьям нашим раввинистам и к самому известному среди них учёному Арону Зехарья Азулаи, который заведовал хранилищем старинных книг иерусалимских раввинистов» // [www.avneizikaron.estranky.cz/clanky/-----------8-37------------------------------------------------------.html Авне Зиккарон ] А.Фиркович,Вильна 1872
- ↑ Isabel Kershner, [www.nytimes.com/2013/09/05/world/middleeast/new-generation-of-jewish-sect-takes-up-struggle-to-protect-place-in-modern-israel.html?hp "New Generation of Jewish Sect Takes Up Struggle to Protect Place in Modern Israel"], The New York Times 4 September 2013.
Религиозная литература
- Александр Гаркавец. [www.unesco.kz/qypchaq/Docs/KaraiMol/KaraiMol.pdf Караимский молитвенник]. — Москва: Лигалорбис; Алматы: Дешт-и-Кыпчак, 2006.
- [shchedrovitskiy.ru/FromKaraiteLiturgicalPoetry.php Переводы караимской литургической поэзии] Дмитрий Щедровицкий
- Тирияки В. З. Сборник субботних и утренних молитв по обряду крымских караимов. На русском и караимском языках — Евпатория: Оджакъ, 2002
- Тирияки Д., Ельяшевич В. Календарь караимских праздников, постов и отличительных суббот на 5774-5778 гг. от Сотворения Мира (2013—2018) — Евпатория, 2013. — 40 с. (ISBN 966-8236-08-9)
- Дуван Я. [www.karaimskijkatichizis.estranky.cz/ Основы караимского закона] — 1890
- Фиркович М. Я. [www.karaimskijkatichizis2.estranky.cz/ Караимский катихизис вкратце] — 1915
- Шамаш Я. Б. [www.karaimskijkatichizis3.estranky.cz/ Краткий катихизис]
- Дуван Я. [www.karaimskijkatichizis.estranky.cz/ Катехизис, основы Караимского закона. Руководство по обучению Закону-Божию Караимского юношества]. — СПб., 1890.
- Каплановский И. З. Друг людей. Нравоучение караимскому юношеству с приведением текстов великих писателей священных книг. — Одесса, 1886.
- [www.caraita.teo.br/ Karaite Beliefs in 5 Languages]
- [www.karaites.org/reading-room.html Mikdash Me'at: An English Language Abridgement of Adderet Eliyahu] Annotated abridgment, by Tomer Mangoubi, of Khacham Elijah Bashyazi's 13th century masterpiece of Jewish law.
- [faithstrengthened.org/ Chizzuk Emunah (Faith Strengthened)] 16th century polemic, by Isaac of Troki, covering the beliefs of Karaites Judaism
Критическая литература
- [ec-dejavu.ru/k/Karaites.html В. Глаголев. Философско-религиозные аспекты в изучении караимов] // Религия и культура: Россия. Восток. Запад: Сб. ст. / Под ред. Е. А. Торчинова. — СПб.: Изд-во СПб. ун-та, 2003, с. 231—250
- Дубинский А. Основы караимской религии. // Боги Тавриды (История религий народов Крыма). — Севастополь, 1997.
- Коджак К. Краткий обзор караимской религии и её распространения среди различных народов. — Париж, 1948
- И. И. Синани. История возникновения и развития караимизма, ч. I. Симферополь, 1888 г.
- И. И. Синани. История возникновения и развития караимизма, ч. II. Краткая история литературной деятельности караимских писателей. СПб, 1889 г.
Ссылки
- [karai.crimea.ua/15-karaimskoe-veroispovedanie-karaizm.html Крымские караимы-вероисповедание]
- [groups.google.com.ua/group/karaimiru Форум караимы]
- [baktawiacademy.livejournal.com Караимская Духовная Академия «Бахтави»]
- [www.cesnur.org/2003/vil2003_kizilov.htm Karaites and Karaism: Recent Developments]
- Кефели А. Традиционные религиозные песни крымских караимов / [www.youtube.com/playlist?list=PLF72D44745AD0733C The Traditional Religious Songs of Crimean Karaim]
- [www.karaite.org.il/node/469 Universal Karaite Judaism] (иврит)
- [sites.google.com/site/worldallianceofqaraim/ World Alliance of Qara'im]
- [www.karaite-korner.org/ World Karaite Movement]
- [www.kjuonline.com/ Karaite Jewish University]
Отрывок, характеризующий Караимизм
В темноте послышались шаги и, шлепая босыми ногами по грязи, барабанщик подошел к двери.– Ah, c'est vous! – сказал Петя. – Voulez vous manger? N'ayez pas peur, on ne vous fera pas de mal, – прибавил он, робко и ласково дотрогиваясь до его руки. – Entrez, entrez. [Ах, это вы! Хотите есть? Не бойтесь, вам ничего не сделают. Войдите, войдите.]
– Merci, monsieur, [Благодарю, господин.] – отвечал барабанщик дрожащим, почти детским голосом и стал обтирать о порог свои грязные ноги. Пете многое хотелось сказать барабанщику, но он не смел. Он, переминаясь, стоял подле него в сенях. Потом в темноте взял его за руку и пожал ее.
– Entrez, entrez, – повторил он только нежным шепотом.
«Ах, что бы мне ему сделать!» – проговорил сам с собою Петя и, отворив дверь, пропустил мимо себя мальчика.
Когда барабанщик вошел в избушку, Петя сел подальше от него, считая для себя унизительным обращать на него внимание. Он только ощупывал в кармане деньги и был в сомненье, не стыдно ли будет дать их барабанщику.
От барабанщика, которому по приказанию Денисова дали водки, баранины и которого Денисов велел одеть в русский кафтан, с тем, чтобы, не отсылая с пленными, оставить его при партии, внимание Пети было отвлечено приездом Долохова. Петя в армии слышал много рассказов про необычайные храбрость и жестокость Долохова с французами, и потому с тех пор, как Долохов вошел в избу, Петя, не спуская глаз, смотрел на него и все больше подбадривался, подергивая поднятой головой, с тем чтобы не быть недостойным даже и такого общества, как Долохов.
Наружность Долохова странно поразила Петю своей простотой.
Денисов одевался в чекмень, носил бороду и на груди образ Николая чудотворца и в манере говорить, во всех приемах выказывал особенность своего положения. Долохов же, напротив, прежде, в Москве, носивший персидский костюм, теперь имел вид самого чопорного гвардейского офицера. Лицо его было чисто выбрито, одет он был в гвардейский ваточный сюртук с Георгием в петлице и в прямо надетой простой фуражке. Он снял в углу мокрую бурку и, подойдя к Денисову, не здороваясь ни с кем, тотчас же стал расспрашивать о деле. Денисов рассказывал ему про замыслы, которые имели на их транспорт большие отряды, и про присылку Пети, и про то, как он отвечал обоим генералам. Потом Денисов рассказал все, что он знал про положение французского отряда.
– Это так, но надо знать, какие и сколько войск, – сказал Долохов, – надо будет съездить. Не зная верно, сколько их, пускаться в дело нельзя. Я люблю аккуратно дело делать. Вот, не хочет ли кто из господ съездить со мной в их лагерь. У меня мундиры с собою.
– Я, я… я поеду с вами! – вскрикнул Петя.
– Совсем и тебе не нужно ездить, – сказал Денисов, обращаясь к Долохову, – а уж его я ни за что не пущу.
– Вот прекрасно! – вскрикнул Петя, – отчего же мне не ехать?..
– Да оттого, что незачем.
– Ну, уж вы меня извините, потому что… потому что… я поеду, вот и все. Вы возьмете меня? – обратился он к Долохову.
– Отчего ж… – рассеянно отвечал Долохов, вглядываясь в лицо французского барабанщика.
– Давно у тебя молодчик этот? – спросил он у Денисова.
– Нынче взяли, да ничего не знает. Я оставил его пг'и себе.
– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г'асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг'удно отослать тг'идцать ли, тг'иста ли человек под конвоем в гог'од, чем маг'ать, я пг'ямо скажу, честь солдата.
– Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, – с холодной усмешкой сказал Долохов, – а тебе то уж это оставить пора.
– Что ж, я ничего не говорю, я только говорю, что я непременно поеду с вами, – робко сказал Петя.
– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?
Эсаул, щуря светлые глаза, одобрительно кивал головой.
– Это все г'авно, тут Рассуждать нечего. Я на свою душу взять не хочу. Ты говог'ишь – помг'ут. Ну, хог'ошо. Только бы не от меня.
Долохов засмеялся.
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.
– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».
На все убеждения Денисова не ездить Петя отвечал, что он тоже привык все делать аккуратно, а не наобум Лазаря, и что он об опасности себе никогда не думает.
– Потому что, – согласитесь сами, – если не знать верно, сколько там, от этого зависит жизнь, может быть, сотен, а тут мы одни, и потом мне очень этого хочется, и непременно, непременно поеду, вы уж меня не удержите, – говорил он, – только хуже будет…
Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь, и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупной рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.
– Если попадемся, я живым не отдамся, у меня пистолет, – прошептал Петя.
– Не говори по русски, – быстрым шепотом сказал Долохов, и в ту же минуту в темноте послышался оклик: «Qui vive?» [Кто идет?] и звон ружья.
Кровь бросилась в лицо Пети, и он схватился за пистолет.
– Lanciers du sixieme, [Уланы шестого полка.] – проговорил Долохов, не укорачивая и не прибавляя хода лошади. Черная фигура часового стояла на мосту.
– Mot d'ordre? [Отзыв?] – Долохов придержал лошадь и поехал шагом.
– Dites donc, le colonel Gerard est ici? [Скажи, здесь ли полковник Жерар?] – сказал он.
– Mot d'ordre! – не отвечая, сказал часовой, загораживая дорогу.
– Quand un officier fait sa ronde, les sentinelles ne demandent pas le mot d'ordre… – крикнул Долохов, вдруг вспыхнув, наезжая лошадью на часового. – Je vous demande si le colonel est ici? [Когда офицер объезжает цепь, часовые не спрашивают отзыва… Я спрашиваю, тут ли полковник?]
И, не дожидаясь ответа от посторонившегося часового, Долохов шагом поехал в гору.
Заметив черную тень человека, переходящего через дорогу, Долохов остановил этого человека и спросил, где командир и офицеры? Человек этот, с мешком на плече, солдат, остановился, близко подошел к лошади Долохова, дотрогиваясь до нее рукою, и просто и дружелюбно рассказал, что командир и офицеры были выше на горе, с правой стороны, на дворе фермы (так он называл господскую усадьбу).
Проехав по дороге, с обеих сторон которой звучал от костров французский говор, Долохов повернул во двор господского дома. Проехав в ворота, он слез с лошади и подошел к большому пылавшему костру, вокруг которого, громко разговаривая, сидело несколько человек. В котелке с краю варилось что то, и солдат в колпаке и синей шинели, стоя на коленях, ярко освещенный огнем, мешал в нем шомполом.
– Oh, c'est un dur a cuire, [С этим чертом не сладишь.] – говорил один из офицеров, сидевших в тени с противоположной стороны костра.
– Il les fera marcher les lapins… [Он их проберет…] – со смехом сказал другой. Оба замолкли, вглядываясь в темноту на звук шагов Долохова и Пети, подходивших к костру с своими лошадьми.
– Bonjour, messieurs! [Здравствуйте, господа!] – громко, отчетливо выговорил Долохов.
Офицеры зашевелились в тени костра, и один, высокий офицер с длинной шеей, обойдя огонь, подошел к Долохову.
– C'est vous, Clement? – сказал он. – D'ou, diable… [Это вы, Клеман? Откуда, черт…] – но он не докончил, узнав свою ошибку, и, слегка нахмурившись, как с незнакомым, поздоровался с Долоховым, спрашивая его, чем он может служить. Долохов рассказал, что он с товарищем догонял свой полк, и спросил, обращаясь ко всем вообще, не знали ли офицеры чего нибудь о шестом полку. Никто ничего не знал; и Пете показалось, что офицеры враждебно и подозрительно стали осматривать его и Долохова. Несколько секунд все молчали.
– Si vous comptez sur la soupe du soir, vous venez trop tard, [Если вы рассчитываете на ужин, то вы опоздали.] – сказал с сдержанным смехом голос из за костра.
Долохов отвечал, что они сыты и что им надо в ночь же ехать дальше.
Он отдал лошадей солдату, мешавшему в котелке, и на корточках присел у костра рядом с офицером с длинной шеей. Офицер этот, не спуская глаз, смотрел на Долохова и переспросил его еще раз: какого он был полка? Долохов не отвечал, как будто не слыхал вопроса, и, закуривая коротенькую французскую трубку, которую он достал из кармана, спрашивал офицеров о том, в какой степени безопасна дорога от казаков впереди их.
