Караискакис (стадион)
Стадион УЕФА категории 3 | |
| Местоположение | |
|---|---|
| Построен | |
| Открыт | |
| Реконструирован | |
| Владелец | |
| Вместимость |
33 334[1] |
| Домашняя команда |
|
Стадион Караискакис (греч. Γήπεδο Γεώργιος Καραϊσκάκης) находится в городе Пирей в Греции. Является домашней ареной футбольного клуба Олимпиакос. Стадион назван в честь Георгиоса Караискакиса, героя войны за независимость Греции, который был смертельно ранен в этой местности.
История
Стадион был открыт в 1896 году и впервые был использован для летних Олимпийских игр 1896 года, но как велодром, где француз Поль Массон взял три золотые медали в велоспорте.
Был реконструирован впервые в 1964 году, а второй раз полностью перестроен в 2004 до 33 334 мест и был уже готов принять футбольные матчи на летних Олимпийских играх 2004 года. Эта реконструкция продолжалась рекордное время — только 14 месяцев. При этом стадион был полностью разрушен и построен заново с самого начала.
10 октября 1974 здесь состоялся публичный концерт композитора Микиса Теодоракиса в честь окончания военной диктатуры в Греции (1967—1974).
После последней сделки, заключенной в 1998 году, ФК «Олимпиакос» арендует стадион с 2003 до 2052 года, который традиционно маркируется как часть структуры клуба. В 2002 году президент «Олимпиакоса» Сократис Коккалис на презентации проекта нового Караискакис сказал: «Это наше желание, чтобы новый стадион также использовался и клубом Этникос, так как „Караискакис“ является историческим домом для обоих клубов». Поэтому в договоре, подписанном Национальным олимпийским комитетом Греции, и хозяином стадиона, и «Олимпиакосом» был включен пункт о том, что если Этникос хотел бы вернуться на стадион, то он может сделать это без каких-либо значительных затрат, потому что их покроет «Олимпиакос». Однако сезон 2009/10 Этникос продолжает играть на старом стадионе.
В июне 2005 года, в «Караискакисе» был построен кинотеатр (Cine Karaiskakis) с экраном, что достигает 20 м в длину и 10 м в ширину, и работает в будни с 9 до 11 вечера по местному времени, а в выходные ещё дольше. Первым кинофильмом, который показал этот кинотеатр, стал «Бэтмен: Начало».
Трагедия в «Караискакисе»
Основная статья: Трагедия на стадионе "Караискакис"
8 февраля 1981 года 21 болельщик «Олимпиакоса» погиб в «7 секторе» (греч. Θύρα 7) стадиона после матча между «Олимпиакосом» и АЕК, который завершился со счетом 6-0. В память об этом событии, на части трибуны, где в настоящее время находится 7 сектор, некоторые сиденья вместо красного цвета сделали черными, образующими цифру «7». Кроме того, на восточной стороне стадиона находится памятник, на котором написаны имена всех 21 фанатов, которые были убиты в тот день на стадионе.
Инфраструктура
Караискакис один из 13 четырёхзвёздочных футбольных стадионов под эгидой УЕФА, что позволяет проводить финал Лиги чемпионов. Он имеет 40 VIP-залов и апартаментов, которые могут вместить до 472 человек, зал пресс-конференций, который вмещает до 130 человек, 200 мест для прессы и средств массовой информации. Стадион также имеет торговый центр с ресторанами, кафе, мелкими магазинчиками и магазином атрибутики, фитнес-залом и музеем, который посвящён истории «Олимпиакоса». Существуют 10 механических станций по всему стадиону, что раздают билеты для тех, кто забронировал их через интернет или по телефону. Кроме того, есть большая площадка для парковки, которая может вместить до 2500 автомобилей без дополнительной оплаты. Благодаря своей современной планировке, трибуны имеют возможность в течение всего 7 минут выпустить наружу всех болельщиков.
Напишите отзыв о статье "Караискакис (стадион)"
Примечания
- ↑ www.uefa.com/MultimediaFiles/Download/StatDoc/competitions/UCL/01/67/63/79/1676379_DOWNLOAD.pdf
Ссылки
- [allstadiums.ru/evropa/stadiony-grecii/karaiskakis.html Стадион Караискакис] на сайте Allstadiums.ru
- [www.karaiskaki.gr/ Официальный сайт стадиона]
- [stadia.gr/karaiskaki/karaiskaki.html Информация и фото стадиона]
- [sketchup.google.com/3dwarehouse/details?mid=28e269c69dc0dab3c493cfff29cc24ce Модель стадиона на сайте Google 3D Warehouse]
| ||||||
| ||||||
Отрывок, характеризующий Караискакис (стадион)
– Это что за каналья еще? Расстрелять мерзавцев! – хрипло кричал он, махая руками и шатаясь. Он испытывал физическое страдание. Он, главнокомандующий, светлейший, которого все уверяют, что никто никогда не имел в России такой власти, как он, он поставлен в это положение – поднят на смех перед всей армией. «Напрасно так хлопотал молиться об нынешнем дне, напрасно не спал ночь и все обдумывал! – думал он о самом себе. – Когда был мальчишкой офицером, никто бы не смел так надсмеяться надо мной… А теперь!» Он испытывал физическое страдание, как от телесного наказания, и не мог не выражать его гневными и страдальческими криками; но скоро силы его ослабели, и он, оглядываясь, чувствуя, что он много наговорил нехорошего, сел в коляску и молча уехал назад.Излившийся гнев уже не возвращался более, и Кутузов, слабо мигая глазами, выслушивал оправдания и слова защиты (Ермолов сам не являлся к нему до другого дня) и настояния Бенигсена, Коновницына и Толя о том, чтобы то же неудавшееся движение сделать на другой день. И Кутузов должен был опять согласиться.
На другой день войска с вечера собрались в назначенных местах и ночью выступили. Была осенняя ночь с черно лиловатыми тучами, но без дождя. Земля была влажна, но грязи не было, и войска шли без шума, только слабо слышно было изредка бренчанье артиллерии. Запретили разговаривать громко, курить трубки, высекать огонь; лошадей удерживали от ржания. Таинственность предприятия увеличивала его привлекательность. Люди шли весело. Некоторые колонны остановились, поставили ружья в козлы и улеглись на холодной земле, полагая, что они пришли туда, куда надо было; некоторые (большинство) колонны шли целую ночь и, очевидно, зашли не туда, куда им надо было.
Граф Орлов Денисов с казаками (самый незначительный отряд из всех других) один попал на свое место и в свое время. Отряд этот остановился у крайней опушки леса, на тропинке из деревни Стромиловой в Дмитровское.
Перед зарею задремавшего графа Орлова разбудили. Привели перебежчика из французского лагеря. Это был польский унтер офицер корпуса Понятовского. Унтер офицер этот по польски объяснил, что он перебежал потому, что его обидели по службе, что ему давно бы пора быть офицером, что он храбрее всех и потому бросил их и хочет их наказать. Он говорил, что Мюрат ночует в версте от них и что, ежели ему дадут сто человек конвою, он живьем возьмет его. Граф Орлов Денисов посоветовался с своими товарищами. Предложение было слишком лестно, чтобы отказаться. Все вызывались ехать, все советовали попытаться. После многих споров и соображений генерал майор Греков с двумя казачьими полками решился ехать с унтер офицером.
– Ну помни же, – сказал граф Орлов Денисов унтер офицеру, отпуская его, – в случае ты соврал, я тебя велю повесить, как собаку, а правда – сто червонцев.
Унтер офицер с решительным видом не отвечал на эти слова, сел верхом и поехал с быстро собравшимся Грековым. Они скрылись в лесу. Граф Орлов, пожимаясь от свежести начинавшего брезжить утра, взволнованный тем, что им затеяно на свою ответственность, проводив Грекова, вышел из леса и стал оглядывать неприятельский лагерь, видневшийся теперь обманчиво в свете начинавшегося утра и догоравших костров. Справа от графа Орлова Денисова, по открытому склону, должны были показаться наши колонны. Граф Орлов глядел туда; но несмотря на то, что издалека они были бы заметны, колонн этих не было видно. Во французском лагере, как показалось графу Орлову Денисову, и в особенности по словам его очень зоркого адъютанта, начинали шевелиться.
– Ах, право, поздно, – сказал граф Орлов, поглядев на лагерь. Ему вдруг, как это часто бывает, после того как человека, которому мы поверим, нет больше перед глазами, ему вдруг совершенно ясно и очевидно стало, что унтер офицер этот обманщик, что он наврал и только испортит все дело атаки отсутствием этих двух полков, которых он заведет бог знает куда. Можно ли из такой массы войск выхватить главнокомандующего?
– Право, он врет, этот шельма, – сказал граф.
– Можно воротить, – сказал один из свиты, который почувствовал так же, как и граф Орлов Денисов, недоверие к предприятию, когда посмотрел на лагерь.
– А? Право?.. как вы думаете, или оставить? Или нет?
– Прикажете воротить?
– Воротить, воротить! – вдруг решительно сказал граф Орлов, глядя на часы, – поздно будет, совсем светло.
И адъютант поскакал лесом за Грековым. Когда Греков вернулся, граф Орлов Денисов, взволнованный и этой отмененной попыткой, и тщетным ожиданием пехотных колонн, которые все не показывались, и близостью неприятеля (все люди его отряда испытывали то же), решил наступать.
Шепотом прокомандовал он: «Садись!» Распределились, перекрестились…
– С богом!
«Урааааа!» – зашумело по лесу, и, одна сотня за другой, как из мешка высыпаясь, полетели весело казаки с своими дротиками наперевес, через ручей к лагерю.
Один отчаянный, испуганный крик первого увидавшего казаков француза – и все, что было в лагере, неодетое, спросонков бросило пушки, ружья, лошадей и побежало куда попало.
Ежели бы казаки преследовали французов, не обращая внимания на то, что было позади и вокруг них, они взяли бы и Мюрата, и все, что тут было. Начальники и хотели этого. Но нельзя было сдвинуть с места казаков, когда они добрались до добычи и пленных. Команды никто не слушал. Взято было тут же тысяча пятьсот человек пленных, тридцать восемь орудий, знамена и, что важнее всего для казаков, лошади, седла, одеяла и различные предметы. Со всем этим надо было обойтись, прибрать к рукам пленных, пушки, поделить добычу, покричать, даже подраться между собой: всем этим занялись казаки.
Французы, не преследуемые более, стали понемногу опоминаться, собрались командами и принялись стрелять. Орлов Денисов ожидал все колонны и не наступал дальше.
