Караманлы Мехмед-паша
| Караманлы Мехмед-паша тур. Karamanlı Mehmed Paşa | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 1477 — 1481 | |||
| Монарх: | Мехмед II | ||
| Предшественник: | Ходжа Синан-паша | ||
| Преемник: | Исхак-паша | ||
| Вероисповедание: | Ислам, суннитского толка | ||
| Рождение: | 13 сентября 1458 Караман, Османская империя | ||
| Смерть: | 4 мая 1481 (22 года) Стамбул, Османская империя | ||
Караманлы Мехмед-паша (13 сентября 1458, Караман — 4 мая 1481, Стамбул) — турецкий государственный и военный деятель, великий визирь Османской империи (1477—1481).
Содержание
Биография и ранняя жизнь
Родился в Карамане, откуда отправился в Стамбул учиться в медресе, основанном великим визирем Махмуд-пашой Ангеловичем. Позднее он работал в качестве преподавателя в медресе. Будучи учёным человеком, он иногда в качестве консультанта султана. Он был назначен на должность «nişancı» (придворного каллиграфа) и способствовал изданию «Кanunname» (свода законов Мехмеда Фатиха). Он также помогал султану в написании ряда писем султану Ак-Коюнлу Узун-Хасану.
Великий визирь
После завоевания Константинополя и казни великого визиря Чандарлы Халил-паши (1453) султан Мехмед Фатих предпочитал назначить на должность великих визирей из воспитанников Девширме, а не этнических турок.
В 1477 году султан Мехмед II назначил новым великим визирем Караманлы Мехмед-пашу, который был турком из недавно покоренного бейлика Караманидов в Анатолии. В своё краткосрочное правление он попытался реформировать османскую администрацию.
Смерть Мехмеда II и Мехмеда Караманли
3 мая 1481 года 49-летний султан Мехмед Фатих скончался. После смерти султана великий визирь, чтобы избежать бунтов и хаоса в государстве, должен сохранять известие о его смерти вплоть до приезда в столицу наследника престола. У Мехмеда было двое сыновей: шехзаде Баязид, правившей в Амасьи, и шехзаде Джем, правивший в Конье. Эти города были удалены от столицы. Великий визирь отправил гонцов к двум принцам. Так как Конья находился ближе к Стамбулу, то у джема было больше шансов добраться до столицы, прежде старшего брата Баязида. Столичные янычары, которые поддерживали Баязида, узнали о смерти султана Мехмеда Фатиха и заподозрили великого визиря в лояльности к Джему. Они подняли бунт и умертвили великого визиря Караманлы Мехмед-пашу через несколько дней после смерти султана.
Источники
- Кэролайн Финкель «Истоки Османской империи: Видение Османа», Москва, «АСТ», 2010 г. ISBN 978-5-17-043651-4
Напишите отзыв о статье "Караманлы Мехмед-паша"
Отрывок, характеризующий Караманлы Мехмед-паша
– Ах, как хорошо, отлично! – приговаривала она ко всему. Ростов почувствовал, как под влиянием жарких лучей любви, в первый раз через полтора года, на душе его и на лице распускалась та детская улыбка, которою он ни разу не улыбался с тех пор, как выехал из дома.– Нет, послушай, – сказала она, – ты теперь совсем мужчина? Я ужасно рада, что ты мой брат. – Она тронула его усы. – Мне хочется знать, какие вы мужчины? Такие ли, как мы? Нет?
– Отчего Соня убежала? – спрашивал Ростов.
– Да. Это еще целая история! Как ты будешь говорить с Соней? Ты или вы?
– Как случится, – сказал Ростов.
– Говори ей вы, пожалуйста, я тебе после скажу.
– Да что же?
– Ну я теперь скажу. Ты знаешь, что Соня мой друг, такой друг, что я руку сожгу для нее. Вот посмотри. – Она засучила свой кисейный рукав и показала на своей длинной, худой и нежной ручке под плечом, гораздо выше локтя (в том месте, которое закрыто бывает и бальными платьями) красную метину.
– Это я сожгла, чтобы доказать ей любовь. Просто линейку разожгла на огне, да и прижала.
Сидя в своей прежней классной комнате, на диване с подушечками на ручках, и глядя в эти отчаянно оживленные глаза Наташи, Ростов опять вошел в тот свой семейный, детский мир, который не имел ни для кого никакого смысла, кроме как для него, но который доставлял ему одни из лучших наслаждений в жизни; и сожжение руки линейкой, для показания любви, показалось ему не бесполезно: он понимал и не удивлялся этому.
– Так что же? только? – спросил он.
– Ну так дружны, так дружны! Это что, глупости – линейкой; но мы навсегда друзья. Она кого полюбит, так навсегда; а я этого не понимаю, я забуду сейчас.
– Ну так что же?
– Да, так она любит меня и тебя. – Наташа вдруг покраснела, – ну ты помнишь, перед отъездом… Так она говорит, что ты это всё забудь… Она сказала: я буду любить его всегда, а он пускай будет свободен. Ведь правда, что это отлично, благородно! – Да, да? очень благородно? да? – спрашивала Наташа так серьезно и взволнованно, что видно было, что то, что она говорила теперь, она прежде говорила со слезами.
Ростов задумался.
– Я ни в чем не беру назад своего слова, – сказал он. – И потом, Соня такая прелесть, что какой же дурак станет отказываться от своего счастия?
– Нет, нет, – закричала Наташа. – Мы про это уже с нею говорили. Мы знали, что ты это скажешь. Но это нельзя, потому что, понимаешь, ежели ты так говоришь – считаешь себя связанным словом, то выходит, что она как будто нарочно это сказала. Выходит, что ты всё таки насильно на ней женишься, и выходит совсем не то.
Ростов видел, что всё это было хорошо придумано ими. Соня и вчера поразила его своей красотой. Нынче, увидав ее мельком, она ему показалась еще лучше. Она была прелестная 16 тилетняя девочка, очевидно страстно его любящая (в этом он не сомневался ни на минуту). Отчего же ему было не любить ее теперь, и не жениться даже, думал Ростов, но теперь столько еще других радостей и занятий! «Да, они это прекрасно придумали», подумал он, «надо оставаться свободным».
