Карангозов, Константин Адамович

Константин Адамович Карангозов
Константин Адамович Карангозов
генерал-майор Карангозов
Дата рождения	18 февраля (1 марта) 1852(1852-03-01)
Дата смерти	23 июля (5 августа) 1907(1907-08-05) (55 лет)
Место смерти	Пятигорск, Российская империя
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Род войск	кавалерия
Годы службы	1870-1907
Звание	генерал-майор
Командовал	22-й драгунский Астраханский полк, 2-я бригада 8-й кавалерийской дивизии
Сражения/войны	Русско-турецкая война 1877—1878
Награды и премии	Орден Святой Анны 4-й ст. (1877), Орден Святого Станислава 3-й ст. (1877), Орден Святой Анны 3-й ст. (1877), Орден Святого Георгия 4-й ст. (1878), Орден Святого Станислава 2-й ст. (1879), Орден Святой Анны 2-й ст. (1884), Орден Святого Владимира 4-й ст. (1897), Орден Святого Владимира 3-й ст. (1902), Орден Святого Станислава 1-й ст. (1905)

Константин Адамович Карангозов (Карангозишвили) (18 февраля (1 марта) 1852, Душет — 23 июля (5 августа) 1907, Пятигорск) — генерал-майор (11.07.1904), герой русско-турецкой войны 1877—1878 годов, временный Одесский губернатор.

Биография

Родился 18 февраля 1852 года в грузинской дворянской семье. Православный.

Одиннадцати лет был отправлен в Тульский кадетский корпус. Позднее тульский корпус был закрыт, и Карангозов был переведен в 1-ю Петербургскую военную гимназию, по окончании курса в которой 5 августа 1870 года был зачислен в Николаевское кавалерийское училище.

10 августа 1873 года произведён в прапорщики Нижегородского драгунского полка. В этом полку Карангозов прослужил двадцать четыре года, занимая последовательно должности: адъютанта, казначея, эскадронного командира, заведующего учебной командой, заведующего хозяйством и председателя полкового суда. 2 апреля 1874 года произведён в поручики и 3 мая 1877 года — в штабс-капитаны.

С началом в 1877 году русско-турецкой войны Карангозов сражался с турками в Закавказье и блестяще проявил себя в сражении на Аладжинских высотах. 18 апреля 1878 года он был награждён орденом св. Георгия 4-й степени

В общей атаке полка, был направлен на две неприятельские траншеи, в которых находилось одно орудие, штабс-капитан Карангозов первым во главе эскадрона ворвался в траншеи, изрубил защитников, взял орудие и гнал турок с несколькими доброконными людьми, пока не был возвращён назад.

Среди наград, полученных им за отличия в этой кампании, были ордена св. Анны 4-й степени (1877 год), св. Станислава 3-й степени с мечами и бантом (1877 год), св. Анны 3-й степени с мечами (1877 год) и св. Станислава 2-й степени с мечами (1879 год).

19 мая 1880 года Карангозов был произведён в капитаны и с 1885 года командовал в Нижегородском полку эскадроном. Находясь на этой должности он последовательно получил чины подполковника (1 января 1889 года) и полковника (14 мая 1896 года).

11 июня 1897 года Карангозов был переведён в Санкт-Петербург и назначен командиром эскадрона юнкеров в Николаевском кавалерийском училище, с 30 июня 1899 года состоял в распоряжении начальника военно-учебных заведений.

12 сентября 1899 года он получил в командование 22-й драгунский Астраханский полк. С 26 ноября 1903 года состоял в распоряжении начальника Главного штаба и с 16 декабря того же года командовал 2-й бригадой 8-й кавалерийской дивизии, штаб которой находился в Одессе. Тогда же он был произведён в генерал-майоры (со старшинством от 11 июля 1904 года).

В 1905 году, в дни восстания на броненосце «Потёмкин», Карангозов был сначала назначен военным комендантом Одессы, а затем Временным генерал-губернатором Одессы и Одесского градоначальства. Он лично отправился на присоединившийся к «Потёмкину» «Георгий Победоносец» и обратился с речью к матросам, сумев успокоить мятежную команду.

Вскоре после этого в Одессе было введено военное положение, и временным генерал-губернатором был назначен Карангозов.

В конце 1905 года в Россию из Румынии тайно приехали бывшие матросы-потёмкинцы А. В. Макаров и М. А. Волобуев. По данным Департамента полиции Волобуев должен был совершить покушение на Карангозова. В Одессе были приняты меры для охраны губернатора и убийство совершить не удалось.

Летом 1906 года Карангозов серьёзно заболел. От непосильных трудов и нервного напряжения с ним сделался нервный удар, в связи с чем он вынужден был оставить свой пост и уехал за границу для лечения. Вернулся в Россию в январе 1907 года В конце июня 1907 года выехал с семьёй в Пятигорск, для лечения на водах. Убит террористами 23 июля (5 августа) 1907 года в Пятигорске. В газете «Московские Вести» обстоятельства убийства описывались следующим образом:

Генерал стоял на бульваре против ванн, покупая газету. Неизвестный злоумышленник выстрелил в него из револьвера. Карангозов побежал по направлению ванн, крича: «Держи». От здания ванн отделился другой неизвестный и приблизившись к генералу, сделал в него два выстрела в упор, причинившие ему смерть. Предают, что покушавшихся было трое или четверо. Никто не задержан. Убийца бежал, сбросив с себя бывшие на нем шляпу и пальто.

Награды

Среди прочих наград Карангозов имел ордена св. Анны 2-й степени (1884 год), св. Владимира 4-й степени с бантом (1897 год, за беспорочную выслугу 25 лет в офицерских чинах), св. Владимира 3-й степени (1902 год), св. Станислава 1-й степени (1905 год).

Память

В Одессе улица Льва Толстого с 28 августа 1908 года до 1923 года носила имя Генерала Карангозова.

Источники

• Волков С. В. Генералитет Российской империи. Энциклопедический словарь генералов и адмиралов от Петра I до Николая II. Том II. Л—Я. М., 2009
• [runivers.ru/lib/book4708/ Гизетти А. Л. Сборник сведений о георгиевских кавалерах и боевых знаках отличий кавказских войск. Тифлис, 1901] на сайте Руниверс
• Гогитидзе М. Грузинский генералитет (1699—1921). Киев, 2001
• Список полковникам по старшинству. Составлен по 1 мая 1902 года. СПб., 1902
• Список генералам по старшинству. Составлен по 1 июля 1906 года. СПб., 1906
• Книга русской скорби Т. 3.

Отрывок, характеризующий Карангозов, Константин Адамович

– Это Ростова, та самая…
– Как похудела, а все таки хороша!
Она слышала, или ей показалось, что были упомянуты имена Курагина и Болконского. Впрочем, ей всегда это казалось. Ей всегда казалось, что все, глядя на нее, только и думают о том, что с ней случилось. Страдая и замирая в душе, как всегда в толпе, Наташа шла в своем лиловом шелковом с черными кружевами платье так, как умеют ходить женщины, – тем спокойнее и величавее, чем больнее и стыднее у ней было на душе. Она знала и не ошибалась, что она хороша, но это теперь не радовало ее, как прежде. Напротив, это мучило ее больше всего в последнее время и в особенности в этот яркий, жаркий летний день в городе. «Еще воскресенье, еще неделя, – говорила она себе, вспоминая, как она была тут в то воскресенье, – и все та же жизнь без жизни, и все те же условия, в которых так легко бывало жить прежде. Хороша, молода, и я знаю, что теперь добра, прежде я была дурная, а теперь я добра, я знаю, – думала она, – а так даром, ни для кого, проходят лучшие годы». Она стала подле матери и перекинулась с близко стоявшими знакомыми. Наташа по привычке рассмотрела туалеты дам, осудила tenue [манеру держаться] и неприличный способ креститься рукой на малом пространстве одной близко стоявшей дамы, опять с досадой подумала о том, что про нее судят, что и она судит, и вдруг, услыхав звуки службы, ужаснулась своей мерзости, ужаснулась тому, что прежняя чистота опять потеряна ею.
Благообразный, тихий старичок служил с той кроткой торжественностью, которая так величаво, успокоительно действует на души молящихся. Царские двери затворились, медленно задернулась завеса; таинственный тихий голос произнес что то оттуда. Непонятные для нее самой слезы стояли в груди Наташи, и радостное и томительное чувство волновало ее.
«Научи меня, что мне делать, как мне исправиться навсегда, навсегда, как мне быть с моей жизнью… – думала она.
Дьякон вышел на амвон, выправил, широко отставив большой палец, длинные волосы из под стихаря и, положив на груди крест, громко и торжественно стал читать слова молитвы:
– «Миром господу помолимся».
«Миром, – все вместе, без различия сословий, без вражды, а соединенные братской любовью – будем молиться», – думала Наташа.
– О свышнем мире и о спасении душ наших!
«О мире ангелов и душ всех бестелесных существ, которые живут над нами», – молилась Наташа.
Когда молились за воинство, она вспомнила брата и Денисова. Когда молились за плавающих и путешествующих, она вспомнила князя Андрея и молилась за него, и молилась за то, чтобы бог простил ей то зло, которое она ему сделала. Когда молились за любящих нас, она молилась о своих домашних, об отце, матери, Соне, в первый раз теперь понимая всю свою вину перед ними и чувствуя всю силу своей любви к ним. Когда молились о ненавидящих нас, она придумала себе врагов и ненавидящих для того, чтобы молиться за них. Она причисляла к врагам кредиторов и всех тех, которые имели дело с ее отцом, и всякий раз, при мысли о врагах и ненавидящих, она вспоминала Анатоля, сделавшего ей столько зла, и хотя он не был ненавидящий, она радостно молилась за него как за врага. Только на молитве она чувствовала себя в силах ясно и спокойно вспоминать и о князе Андрее, и об Анатоле, как об людях, к которым чувства ее уничтожались в сравнении с ее чувством страха и благоговения к богу. Когда молились за царскую фамилию и за Синод, она особенно низко кланялась и крестилась, говоря себе, что, ежели она не понимает, она не может сомневаться и все таки любит правительствующий Синод и молится за него.
Окончив ектенью, дьякон перекрестил вокруг груди орарь и произнес:
– «Сами себя и живот наш Христу богу предадим».
«Сами себя богу предадим, – повторила в своей душе Наташа. – Боже мой, предаю себя твоей воле, – думала она. – Ничего не хочу, не желаю; научи меня, что мне делать, куда употребить свою волю! Да возьми же меня, возьми меня! – с умиленным нетерпением в душе говорила Наташа, не крестясь, опустив свои тонкие руки и как будто ожидая, что вот вот невидимая сила возьмет ее и избавит от себя, от своих сожалений, желаний, укоров, надежд и пороков.
Графиня несколько раз во время службы оглядывалась на умиленное, с блестящими глазами, лицо своей дочери и молилась богу о том, чтобы он помог ей.
Неожиданно, в середине и не в порядке службы, который Наташа хорошо знала, дьячок вынес скамеечку, ту самую, на которой читались коленопреклоненные молитвы в троицын день, и поставил ее перед царскими дверьми. Священник вышел в своей лиловой бархатной скуфье, оправил волосы и с усилием стал на колена. Все сделали то же и с недоумением смотрели друг на друга. Это была молитва, только что полученная из Синода, молитва о спасении России от вражеского нашествия.
– «Господи боже сил, боже спасения нашего, – начал священник тем ясным, ненапыщенным и кротким голосом, которым читают только одни духовные славянские чтецы и который так неотразимо действует на русское сердце. – Господи боже сил, боже спасения нашего! Призри ныне в милости и щедротах на смиренные люди твоя, и человеколюбно услыши, и пощади, и помилуй нас. Се враг смущаяй землю твою и хотяй положити вселенную всю пусту, восста на ны; се людие беззаконии собрашася, еже погубити достояние твое, разорити честный Иерусалим твой, возлюбленную тебе Россию: осквернити храмы твои, раскопати алтари и поругатися святыне нашей. Доколе, господи, доколе грешницы восхвалятся? Доколе употребляти имать законопреступный власть?
Владыко господи! Услыши нас, молящихся тебе: укрепи силою твоею благочестивейшего, самодержавнейшего великого государя нашего императора Александра Павловича; помяни правду его и кротость, воздаждь ему по благости его, ею же хранит ны, твой возлюбленный Израиль. Благослови его советы, начинания и дела; утверди всемогущною твоею десницею царство его и подаждь ему победу на врага, яко же Моисею на Амалика, Гедеону на Мадиама и Давиду на Голиафа. Сохрани воинство его; положи лук медян мышцам, во имя твое ополчившихся, и препояши их силою на брань. Приими оружие и щит, и восстани в помощь нашу, да постыдятся и посрамятся мыслящий нам злая, да будут пред лицем верного ти воинства, яко прах пред лицем ветра, и ангел твой сильный да будет оскорбляяй и погоняяй их; да приидет им сеть, юже не сведают, и их ловитва, юже сокрыша, да обымет их; да падут под ногами рабов твоих и в попрание воем нашим да будут. Господи! не изнеможет у тебе спасати во многих и в малых; ты еси бог, да не превозможет противу тебе человек.
Боже отец наших! Помяни щедроты твоя и милости, яже от века суть: не отвержи нас от лица твоего, ниже возгнушайся недостоинством нашим, но помилуй нас по велицей милости твоей и по множеству щедрот твоих презри беззакония и грехи наша. Сердце чисто созижди в нас, и дух прав обнови во утробе нашей; всех нас укрепи верою в тя, утверди надеждою, одушеви истинною друг ко другу любовию, вооружи единодушием на праведное защищение одержания, еже дал еси нам и отцем нашим, да не вознесется жезл нечестивых на жребий освященных.
Господи боже наш, в него же веруем и на него же уповаем, не посрами нас от чаяния милости твоея и сотвори знамение во благо, яко да видят ненавидящий нас и православную веру нашу, и посрамятся и погибнут; и да уведят все страны, яко имя тебе господь, и мы людие твои. Яви нам, господи, ныне милость твою и спасение твое даждь нам; возвесели сердце рабов твоих о милости твоей; порази враги наши, и сокруши их под ноги верных твоих вскоре. Ты бо еси заступление, помощь и победа уповающим на тя, и тебе славу воссылаем, отцу и сыну и святому духу и ныне, и присно, и во веки веков. Аминь».
В том состоянии раскрытости душевной, в котором находилась Наташа, эта молитва сильно подействовала на нее. Она слушала каждое слово о победе Моисея на Амалика, и Гедеона на Мадиама, и Давида на Голиафа, и о разорении Иерусалима твоего и просила бога с той нежностью и размягченностью, которою было переполнено ее сердце; но не понимала хорошенько, о чем она просила бога в этой молитве. Она всей душой участвовала в прошении о духе правом, об укреплении сердца верою, надеждою и о воодушевлении их любовью. Но она не могла молиться о попрании под ноги врагов своих, когда она за несколько минут перед этим только желала иметь их больше, чтобы любить их, молиться за них. Но она тоже не могла сомневаться в правоте читаемой колено преклонной молитвы. Она ощущала в душе своей благоговейный и трепетный ужас перед наказанием, постигшим людей за их грехи, и в особенности за свои грехи, и просила бога о том, чтобы он простил их всех и ее и дал бы им всем и ей спокойствия и счастия в жизни. И ей казалось, что бог слышит ее молитву.