Карасо Одио, Родриго
| Родриго Карасо Одио Rodrigo Carazo Odio | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 8 мая 1978 — 8 мая 1982 | |||
| Предшественник: | Даниэль Одубер Кирос | ||
| Преемник: | Луис Альберто Монхе Альварес | ||
| Рождение: | 27 декабря 1926 Картаго (Коста-Рика) | ||
| Смерть: | 9 декабря 2009 (82 года) Сан-Хосе (Коста-Рика) | ||
Родриго Хосе Рамон Франсиско де Хесус Карасо Одио (исп. Rodrigo José Ramón Francisco de Jesús Carazo Odio; 27 декабря 1926, Картаго, Коста-Рика — 9 декабря 2009, Сан-Хосе, Коста-Рика) — коста-риканский политик, президент в 1978—1982.
Биография
В 1954 году закончил факультет экономических и социальных наук Университета Коста-Рики в Сан-Хосе со степенью бакалавра экономики. Специализировался по проблемам организации производства и управления производством. После учёбы занимал различные посты в экономических учреждениях страны, в 1963—1964 годах был директором Центрального банка Коста-Рики. Преподавал в различных университетах страны, некоторое время работал в Венесуэле.
С 1966 по 1970 год он избирался депутатом Законодательного собрания Коста-Рики и был его председателем с 1966 по 1967 год, затем возглавлял парламентскую комиссию по финансовым и экономическим вопросам.
До конца 1960-х состоял в партии национальное освобождение, потом основал партию Демократическое обновление и с 1971 года являлся её председателем. В 1974 году был кандидатом на пост президента, но потерпел поражение. В феврале 1978 года он был избран президентом республики от блока оппозиционных партий «Единство».
В 1980 году основал Университет мира, учреждение, целенаправленно занимающееся изучением и пропагандой мира. Он же стал первым президентом Совета Университета.
Его правительство также оказывало содействие нефтехимической промышленности и даже начало поиски нефти и вблизи горного хребта Таламанка. В энергетическом секторе оно ввело в строй ГЭС на озере Ареналь. Правительство Карасо регулировало также раскопки золота на юге страны.
На международной арене Карасо приходилось иметь дело в основном с радикальными изменениями в соседней Никарагуа, которая была под контролем диктатуры семейства Сомосы на протяжении десятилетий (Коста-Рика всегда выступала против их правления). В 1970-е годы правительство Коста-Рики поддержало сандинистских повстанцев. Многие из боев, имевших место в районе границы с Никарагуа, проходили на коста-риканской земле. Несколько раз правительство Карасо предупреждало Сомосу, чтобы его войска не нарушали границу. Кроме того, правительство разрабатывало планы по созданию сил обороны для борьбы с любыми попытками Сомосы вторгнуться на территории Коста-Рики. Однако в 1979 году правительство Карасо в нарушение национального суверенитета позволило трём вертолётам США приземлиться на территории страны для содействия побегу Сомосы из Никарагуа, за что подверглось резкой критике со стороны оппозиции. В 1981 году правительство Карасо прервало дипломатические отношения с Кубой, а в начале 1982 года поддержало инициативу США и диктаторских режимов Центральной Америки по изоляции сандинистской Никарагуа.
В период его правления страна столкнулась с серьёзным экономическим кризисом. Цена на нефть была на высоком уровне, а стоимость кофе, основной культуры Коста-Рики, падала. Несмотря на советы своего министра финансов Эрнана Саенса Хименеса и Международного валютного фонда (МВФ), Карасо поручил Центральному банку Коста-Рики заимствовать значительные средства в целях поддержания стоимости местной валюты колона, надеясь, что восстановление экономики было близко. Эта политика в конечном счёте привела к катастрофической внезапной девальвации колона в сентябре 1980 года. Свой вклад внесла и высокая инфляция. Тяжелый груз задолженности Коста-Рика несёт до сих пор.
После ухода с поста президента в 1982 году Карасо стал критиком МВФ и других международных финансовых учреждений. В последние годы своей жизни он выступал решительно против Центральноамериканского соглашения о свободной торговле (CAFTA).
Его жена, Эстрелла Селедон Лисано, — внучка президента Коста-Рики Сатурнино Лисано Гутьерреса. У них пятеро сыновей.
Источники
- news.xinhuanet.com/english/2009-12/10/content_12621991.htm
Напишите отзыв о статье "Карасо Одио, Родриго"
Отрывок, характеризующий Карасо Одио, Родриго
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».
При входе в дом княжны Марьи на Пьера нашло сомнение в справедливости того, что он был здесь вчера, виделся с Наташей и говорил с ней. «Может быть, это я выдумал. Может быть, я войду и никого не увижу». Но не успел он вступить в комнату, как уже во всем существе своем, по мгновенному лишению своей свободы, он почувствовал ее присутствие. Она была в том же черном платье с мягкими складками и так же причесана, как и вчера, но она была совсем другая. Если б она была такою вчера, когда он вошел в комнату, он бы не мог ни на мгновение не узнать ее.
Она была такою же, какою он знал ее почти ребенком и потом невестой князя Андрея. Веселый вопросительный блеск светился в ее глазах; на лице было ласковое и странно шаловливое выражение.
Пьер обедал и просидел бы весь вечер; но княжна Марья ехала ко всенощной, и Пьер уехал с ними вместе.
На другой день Пьер приехал рано, обедал и просидел весь вечер. Несмотря на то, что княжна Марья и Наташа были очевидно рады гостю; несмотря на то, что весь интерес жизни Пьера сосредоточивался теперь в этом доме, к вечеру они всё переговорили, и разговор переходил беспрестанно с одного ничтожного предмета на другой и часто прерывался. Пьер засиделся в этот вечер так поздно, что княжна Марья и Наташа переглядывались между собою, очевидно ожидая, скоро ли он уйдет. Пьер видел это и не мог уйти. Ему становилось тяжело, неловко, но он все сидел, потому что не мог подняться и уйти.
Княжна Марья, не предвидя этому конца, первая встала и, жалуясь на мигрень, стала прощаться.
– Так вы завтра едете в Петербург? – сказала ока.
– Нет, я не еду, – с удивлением и как будто обидясь, поспешно сказал Пьер. – Да нет, в Петербург? Завтра; только я не прощаюсь. Я заеду за комиссиями, – сказал он, стоя перед княжной Марьей, краснея и не уходя.
Наташа подала ему руку и вышла. Княжна Марья, напротив, вместо того чтобы уйти, опустилась в кресло и своим лучистым, глубоким взглядом строго и внимательно посмотрела на Пьера. Усталость, которую она очевидно выказывала перед этим, теперь совсем прошла. Она тяжело и продолжительно вздохнула, как будто приготавливаясь к длинному разговору.
Все смущение и неловкость Пьера, при удалении Наташи, мгновенно исчезли и заменились взволнованным оживлением. Он быстро придвинул кресло совсем близко к княжне Марье.
– Да, я и хотел сказать вам, – сказал он, отвечая, как на слова, на ее взгляд. – Княжна, помогите мне. Что мне делать? Могу я надеяться? Княжна, друг мой, выслушайте меня. Я все знаю. Я знаю, что я не стою ее; я знаю, что теперь невозможно говорить об этом. Но я хочу быть братом ей. Нет, я не хочу.. я не могу…
Он остановился и потер себе лицо и глаза руками.
– Ну, вот, – продолжал он, видимо сделав усилие над собой, чтобы говорить связно. – Я не знаю, с каких пор я люблю ее. Но я одну только ее, одну любил во всю мою жизнь и люблю так, что без нее не могу себе представить жизни. Просить руки ее теперь я не решаюсь; но мысль о том, что, может быть, она могла бы быть моею и что я упущу эту возможность… возможность… ужасна. Скажите, могу я надеяться? Скажите, что мне делать? Милая княжна, – сказал он, помолчав немного и тронув ее за руку, так как она не отвечала.
– Я думаю о том, что вы мне сказали, – отвечала княжна Марья. – Вот что я скажу вам. Вы правы, что теперь говорить ей об любви… – Княжна остановилась. Она хотела сказать: говорить ей о любви теперь невозможно; но она остановилась, потому что она третий день видела по вдруг переменившейся Наташе, что не только Наташа не оскорбилась бы, если б ей Пьер высказал свою любовь, но что она одного только этого и желала.
