Карастелев, Корнелий Иванович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Корнелий Иванович Карастелев
Дата рождения:

1828(1828)

Место рождения:

Екатеринославская губерния

Дата смерти:

18 (2) марта 1886(1886-03-02)

Место смерти:

Одесса

Альма-матер:

Московский университет

Корнелий Иванович Карастелев (1829—1886) — профессор механики и математики.





Биография

К. И. Карастелев родился в 1829 году (по другим данным в 1828) в Екатеринославской губернии. Получать образование начал в одной из гимназий Юго-Западного края, затем учился в Ришельевском лицее. В 1847 году, после окончания лицея, К. И. Карастелев поступил на физико-математическое отделение философского факультета Московского университета, которое окончил в 1850 году. В 1851 году он начал преподавать математику в Ришельевском лицее и во второй женской гимназии Одессы[1].

С марта 1854 года он — адъюнкт чистой математики в Ришельевском лицее. В апреле 1853 года его выбрали действительным членом общества сельского хозяйства Южной России. Защитив в 1860 году в Московском университете диссертацию «Теория интегралов функций мнимого переменного количества», К. И. Карастелев получил степень магистра чистой и прикладной математики и стал профессором лицея. С преобразованием Ришельевского лицея в Новороссийский университет Карастелев, защитив докторскую диссертацию, стал ординарным профессором [2] и читал прикладную математику и механику. Одновременно занимался журналистской деятельностью: в 1868 году был редактором газеты «Новороссийский телеграф».

После ухода в 1869 году из университета И. Д. Соколова (первого его ректора), К. И. Карастелев заведовал кабинетом практической механики и был деканом физико-математического факультета до 1884 года.

К. И. Карастелев критически относился к теории Н. А. Умова о движении энергии, считая, что работы Умова «Теория простых сред...», «Теория взаимодействий на расстояниях конечных...» и в особенности его докторская диссертация лишены какого бы то ни было научного смысла и представляют собой, якобы, простой набор математических формул[3].

Осенью 1876 года исполнилось 25 лет преподавательской деятельности К. И. Карастелева. Его оставили заштатным профессором (по просьбе попечителя одесского учебного округа С. П. Голубцова). Работал он на кафедре прикладной математики до 1885 года. С 10 ноября 1879 года он — заслуженный ординарный профессор, действительный статский советник. В середине февраля 1885 года К. И. Карастелев сильно заболел, почти год лечился в Париже. Умер в Одессе[1].

Учеником К. И. Карастелева был математик В. Н. Лигин (1846—1900).

Кроме диссертаций были напечатаны его работы: «Собрание формул и задач, относящихся к интегральному исчислению» (Одесса, 1857); «Приложение теории функций мнимого переменного к разложению в ряды координат эллиптического движения и пертурбационной функции» («Зап. Имп. новоросс. унив.», т. XIX, 1876).

Напишите отзыв о статье "Карастелев, Корнелий Иванович"

Примечания

  1. 1 2 Е. В. Савельева. [www.emomi.com/history/mechanics_odessa/university/karastelev.htm Биография]
  2. Осенью 1865 года в Харьковском университете он защитил диссертацию на степень доктора прикладной математики на тему «Теория измерения произвольных постоянных и приложений её по способу Лангранжа и Пуассона». В энциклопедии Брокгауза, по-видимому, приведены сведения о её публикации в Одессе в 1869 году под названием — «Теория изменения произвольных постоянных и приложение её к вычислению изменения элементов планет».
  3. [s1836.land.ru/um1.htm О приоритете Н.А. Умова в фундаментальных вопросах переноса энергии...]

Литература

Ссылки

  • [www.emomi.com/history/mechanics_odessa/university/theormech.htm К истории механики в Одесском национальном университете им. И.И.Мечникова.]


Отрывок, характеризующий Карастелев, Корнелий Иванович

– Арап, – докончил Николай с радостной улыбкой, – как же не помнить? Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали.
– Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас…
– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.