Белогорск (Крым)
Поделись знанием:
К:Статьи о населённых пунктах без категории на Викискладе
Мавра Кузминишна подошла к калитке.
– Кого надо?
– Графа, графа Илью Андреича Ростова.
– Да вы кто?
– Я офицер. Мне бы видеть нужно, – сказал русский приятный и барский голос.
Мавра Кузминишна отперла калитку. И на двор вошел лет восемнадцати круглолицый офицер, типом лица похожий на Ростовых.
– Уехали, батюшка. Вчерашнего числа в вечерни изволили уехать, – ласково сказала Мавра Кузмипишна.
Молодой офицер, стоя в калитке, как бы в нерешительности войти или не войти ему, пощелкал языком.
– Ах, какая досада!.. – проговорил он. – Мне бы вчера… Ах, как жалко!..
Мавра Кузминишна между тем внимательно и сочувственно разглядывала знакомые ей черты ростовской породы в лице молодого человека, и изорванную шинель, и стоптанные сапоги, которые были на нем.
– Вам зачем же графа надо было? – спросила она.
– Да уж… что делать! – с досадой проговорил офицер и взялся за калитку, как бы намереваясь уйти. Он опять остановился в нерешительности.
– Видите ли? – вдруг сказал он. – Я родственник графу, и он всегда очень добр был ко мне. Так вот, видите ли (он с доброй и веселой улыбкой посмотрел на свой плащ и сапоги), и обносился, и денег ничего нет; так я хотел попросить графа…
Мавра Кузминишна не дала договорить ему.
– Вы минуточку бы повременили, батюшка. Одною минуточку, – сказала она. И как только офицер отпустил руку от калитки, Мавра Кузминишна повернулась и быстрым старушечьим шагом пошла на задний двор к своему флигелю.
В то время как Мавра Кузминишна бегала к себе, офицер, опустив голову и глядя на свои прорванные сапоги, слегка улыбаясь, прохаживался по двору. «Как жалко, что я не застал дядюшку. А славная старушка! Куда она побежала? И как бы мне узнать, какими улицами мне ближе догнать полк, который теперь должен подходить к Рогожской?» – думал в это время молодой офицер. Мавра Кузминишна с испуганным и вместе решительным лицом, неся в руках свернутый клетчатый платочек, вышла из за угла. Не доходя несколько шагов, она, развернув платок, вынула из него белую двадцатипятирублевую ассигнацию и поспешно отдала ее офицеру.
– Были бы их сиятельства дома, известно бы, они бы, точно, по родственному, а вот может… теперича… – Мавра Кузминишна заробела и смешалась. Но офицер, не отказываясь и не торопясь, взял бумажку и поблагодарил Мавру Кузминишну. – Как бы граф дома были, – извиняясь, все говорила Мавра Кузминишна. – Христос с вами, батюшка! Спаси вас бог, – говорила Мавра Кузминишна, кланяясь и провожая его. Офицер, как бы смеясь над собою, улыбаясь и покачивая головой, почти рысью побежал по пустым улицам догонять свой полк к Яузскому мосту.
А Мавра Кузминишна еще долго с мокрыми глазами стояла перед затворенной калиткой, задумчиво покачивая головой и чувствуя неожиданный прилив материнской нежности и жалости к неизвестному ей офицерику.
В недостроенном доме на Варварке, внизу которого был питейный дом, слышались пьяные крики и песни. На лавках у столов в небольшой грязной комнате сидело человек десять фабричных. Все они, пьяные, потные, с мутными глазами, напруживаясь и широко разевая рты, пели какую то песню. Они пели врозь, с трудом, с усилием, очевидно, не для того, что им хотелось петь, но для того только, чтобы доказать, что они пьяны и гуляют. Один из них, высокий белокурый малый в чистой синей чуйке, стоял над ними. Лицо его с тонким прямым носом было бы красиво, ежели бы не тонкие, поджатые, беспрестанно двигающиеся губы и мутные и нахмуренные, неподвижные глаза. Он стоял над теми, которые пели, и, видимо воображая себе что то, торжественно и угловато размахивал над их головами засученной по локоть белой рукой, грязные пальцы которой он неестественно старался растопыривать. Рукав его чуйки беспрестанно спускался, и малый старательно левой рукой опять засучивал его, как будто что то было особенно важное в том, чтобы эта белая жилистая махавшая рука была непременно голая. В середине песни в сенях и на крыльце послышались крики драки и удары. Высокий малый махнул рукой.
– Шабаш! – крикнул он повелительно. – Драка, ребята! – И он, не переставая засучивать рукав, вышел на крыльцо.
Фабричные пошли за ним. Фабричные, пившие в кабаке в это утро под предводительством высокого малого, принесли целовальнику кожи с фабрики, и за это им было дано вино. Кузнецы из соседних кузень, услыхав гульбу в кабаке и полагая, что кабак разбит, силой хотели ворваться в него. На крыльце завязалась драка.
Целовальник в дверях дрался с кузнецом, и в то время как выходили фабричные, кузнец оторвался от целовальника и упал лицом на мостовую.
Другой кузнец рвался в дверь, грудью наваливаясь на целовальника.
Малый с засученным рукавом на ходу еще ударил в лицо рвавшегося в дверь кузнеца и дико закричал:
– Ребята! наших бьют!
В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
– Порядок то я, брат, знаю очень прекрасно. Я до частного дойду. Ты думаешь, не дойду? Разбойничать то нонче никому не велят! – прокричал целовальник, поднимая шапку.
– И пойдем, ишь ты! И пойдем… ишь ты! – повторяли друг за другом целовальник и высокий малый, и оба вместе двинулись вперед по улице. Окровавленный кузнец шел рядом с ними. Фабричные и посторонний народ с говором и криком шли за ними.
У угла Маросейки, против большого с запертыми ставнями дома, на котором была вывеска сапожного мастера, стояли с унылыми лицами человек двадцать сапожников, худых, истомленных людей в халатах и оборванных чуйках.
– Он народ разочти как следует! – говорил худой мастеровой с жидкой бородйой и нахмуренными бровями. – А что ж, он нашу кровь сосал – да и квит. Он нас водил, водил – всю неделю. А теперь довел до последнего конца, а сам уехал.
Увидав народ и окровавленного человека, говоривший мастеровой замолчал, и все сапожники с поспешным любопытством присоединились к двигавшейся толпе.
– Куда идет народ то?
– Известно куда, к начальству идет.
– Что ж, али взаправду наша не взяла сила?
– А ты думал как! Гляди ко, что народ говорит.
Слышались вопросы и ответы. Целовальник, воспользовавшись увеличением толпы, отстал от народа и вернулся к своему кабаку.
Высокий малый, не замечая исчезновения своего врага целовальника, размахивая оголенной рукой, не переставал говорить, обращая тем на себя общее внимание. На него то преимущественно жался народ, предполагая от него получить разрешение занимавших всех вопросов.
– Он покажи порядок, закон покажи, на то начальство поставлено! Так ли я говорю, православные? – говорил высокий малый, чуть заметно улыбаясь.
– Он думает, и начальства нет? Разве без начальства можно? А то грабить то мало ли их.
– Что пустое говорить! – отзывалось в толпе. – Как же, так и бросят Москву то! Тебе на смех сказали, а ты и поверил. Мало ли войсков наших идет. Так его и пустили! На то начальство. Вон послушай, что народ то бает, – говорили, указывая на высокого малого.
У стены Китай города другая небольшая кучка людей окружала человека в фризовой шинели, держащего в руках бумагу.
– Указ, указ читают! Указ читают! – послышалось в толпе, и народ хлынул к чтецу.
Человек в фризовой шинели читал афишку от 31 го августа. Когда толпа окружила его, он как бы смутился, но на требование высокого малого, протеснившегося до него, он с легким дрожанием в голосе начал читать афишку сначала.
«Я завтра рано еду к светлейшему князю, – читал он (светлеющему! – торжественно, улыбаясь ртом и хмуря брови, повторил высокий малый), – чтобы с ним переговорить, действовать и помогать войскам истреблять злодеев; станем и мы из них дух… – продолжал чтец и остановился („Видал?“ – победоносно прокричал малый. – Он тебе всю дистанцию развяжет…»)… – искоренять и этих гостей к черту отправлять; я приеду назад к обеду, и примемся за дело, сделаем, доделаем и злодеев отделаем».
Последние слова были прочтены чтецом в совершенном молчании. Высокий малый грустно опустил голову. Очевидно было, что никто не понял этих последних слов. В особенности слова: «я приеду завтра к обеду», видимо, даже огорчили и чтеца и слушателей. Понимание народа было настроено на высокий лад, а это было слишком просто и ненужно понятно; это было то самое, что каждый из них мог бы сказать и что поэтому не мог говорить указ, исходящий от высшей власти.
Все стояли в унылом молчании. Высокий малый водил губами и пошатывался.
– У него спросить бы!.. Это сам и есть?.. Как же, успросил!.. А то что ж… Он укажет… – вдруг послышалось в задних рядах толпы, и общее внимание обратилось на выезжавшие на площадь дрожки полицеймейстера, сопутствуемого двумя конными драгунами.
Полицеймейстер, ездивший в это утро по приказанию графа сжигать барки и, по случаю этого поручения, выручивший большую сумму денег, находившуюся у него в эту минуту в кармане, увидав двинувшуюся к нему толпу людей, приказал кучеру остановиться.
– Что за народ? – крикнул он на людей, разрозненно и робко приближавшихся к дрожкам. – Что за народ? Я вас спрашиваю? – повторил полицеймейстер, не получавший ответа.
– Они, ваше благородие, – сказал приказный во фризовой шинели, – они, ваше высокородие, по объявлению сиятельнейшего графа, не щадя живота, желали послужить, а не то чтобы бунт какой, как сказано от сиятельнейшего графа…
– Граф не уехал, он здесь, и об вас распоряжение будет, – сказал полицеймейстер. – Пошел! – сказал он кучеру. Толпа остановилась, скучиваясь около тех, которые слышали то, что сказало начальство, и глядя на отъезжающие дрожки.
Полицеймейстер в это время испуганно оглянулся, что то сказал кучеру, и лошади его поехали быстрее.
– Обман, ребята! Веди к самому! – крикнул голос высокого малого. – Не пущай, ребята! Пущай отчет подаст! Держи! – закричали голоса, и народ бегом бросился за дрожками.
Толпа за полицеймейстером с шумным говором направилась на Лубянку.
– Что ж, господа да купцы повыехали, а мы за то и пропадаем? Что ж, мы собаки, что ль! – слышалось чаще в толпе.
Вечером 1 го сентября, после своего свидания с Кутузовым, граф Растопчин, огорченный и оскорбленный тем, что его не пригласили на военный совет, что Кутузов не обращал никакого внимания на его предложение принять участие в защите столицы, и удивленный новым открывшимся ему в лагере взглядом, при котором вопрос о спокойствии столицы и о патриотическом ее настроении оказывался не только второстепенным, но совершенно ненужным и ничтожным, – огорченный, оскорбленный и удивленный всем этим, граф Растопчин вернулся в Москву. Поужинав, граф, не раздеваясь, прилег на канапе и в первом часу был разбужен курьером, который привез ему письмо от Кутузова. В письме говорилось, что так как войска отступают на Рязанскую дорогу за Москву, то не угодно ли графу выслать полицейских чиновников, для проведения войск через город. Известие это не было новостью для Растопчина. Не только со вчерашнего свиданья с Кутузовым на Поклонной горе, но и с самого Бородинского сражения, когда все приезжавшие в Москву генералы в один голос говорили, что нельзя дать еще сражения, и когда с разрешения графа каждую ночь уже вывозили казенное имущество и жители до половины повыехали, – граф Растопчин знал, что Москва будет оставлена; но тем не менее известие это, сообщенное в форме простой записки с приказанием от Кутузова и полученное ночью, во время первого сна, удивило и раздражило графа.
Впоследствии, объясняя свою деятельность за это время, граф Растопчин в своих записках несколько раз писал, что у него тогда было две важные цели: De maintenir la tranquillite a Moscou et d'en faire partir les habitants. [Сохранить спокойствие в Москве и выпроводить из нее жителей.] Если допустить эту двоякую цель, всякое действие Растопчина оказывается безукоризненным. Для чего не вывезена московская святыня, оружие, патроны, порох, запасы хлеба, для чего тысячи жителей обмануты тем, что Москву не сдадут, и разорены? – Для того, чтобы соблюсти спокойствие в столице, отвечает объяснение графа Растопчина. Для чего вывозились кипы ненужных бумаг из присутственных мест и шар Леппиха и другие предметы? – Для того, чтобы оставить город пустым, отвечает объяснение графа Растопчина. Стоит только допустить, что что нибудь угрожало народному спокойствию, и всякое действие становится оправданным.
Все ужасы террора основывались только на заботе о народном спокойствии.
На чем же основывался страх графа Растопчина о народном спокойствии в Москве в 1812 году? Какая причина была предполагать в городе склонность к возмущению? Жители уезжали, войска, отступая, наполняли Москву. Почему должен был вследствие этого бунтовать народ?
Не только в Москве, но во всей России при вступлении неприятеля не произошло ничего похожего на возмущение. 1 го, 2 го сентября более десяти тысяч людей оставалось в Москве, и, кроме толпы, собравшейся на дворе главнокомандующего и привлеченной им самим, – ничего не было. Очевидно, что еще менее надо было ожидать волнения в народе, ежели бы после Бородинского сражения, когда оставление Москвы стало очевидно, или, по крайней мере, вероятно, – ежели бы тогда вместо того, чтобы волновать народ раздачей оружия и афишами, Растопчин принял меры к вывозу всей святыни, пороху, зарядов и денег и прямо объявил бы народу, что город оставляется.
Растопчин, пылкий, сангвинический человек, всегда вращавшийся в высших кругах администрации, хотя в с патриотическим чувством, не имел ни малейшего понятия о том народе, которым он думал управлять. С самого начала вступления неприятеля в Смоленск Растопчин в воображении своем составил для себя роль руководителя народного чувства – сердца России. Ему не только казалось (как это кажется каждому администратору), что он управлял внешними действиями жителей Москвы, но ему казалось, что он руководил их настроением посредством своих воззваний и афиш, писанных тем ёрническим языком, который в своей среде презирает народ и которого он не понимает, когда слышит его сверху. Красивая роль руководителя народного чувства так понравилась Растопчину, он так сжился с нею, что необходимость выйти из этой роли, необходимость оставления Москвы без всякого героического эффекта застала его врасплох, и он вдруг потерял из под ног почву, на которой стоял, в решительно не знал, что ему делать. Он хотя и знал, но не верил всею душою до последней минуты в оставление Москвы и ничего не делал с этой целью. Жители выезжали против его желания. Ежели вывозили присутственные места, то только по требованию чиновников, с которыми неохотно соглашался граф. Сам же он был занят только тою ролью, которую он для себя сделал. Как это часто бывает с людьми, одаренными пылким воображением, он знал уже давно, что Москву оставят, но знал только по рассуждению, но всей душой не верил в это, не перенесся воображением в это новое положение.
(перенаправлено с «Карасубазар»)
Город
|
Белого́рск (до 1944 года Карасубаза́р; укр. Білогірськ, крымско-тат. Qarasuvbazar, Къарасувбазар) — город в Крыму, центр Белогорского района.
Содержание
География
Расположен на реке Биюк-Карасу в 42 км к востоку от столицы Крыма Симферополя. Через Белогорск проходит дорога, соединяющая Симферополь с восточным Крымом (Судак, Феодосия, Керчь).
Название
Историческое название города — Карасубазар (изменённое после депортации крымских татар), в переводе с крымскотатарского означает «рынок на Карасу». Карасу — небольшая река, на которой расположен город. Её название дословно переводится на русский как «чёрная вода» (qara — чёрный, suv — вода), в тюркских языках так называют реки, начинающиеся выступающими из-под земли родниками (в отличие от aq suv — белой воды — текущей с горных ледников).
Греки называли город Маврон Кастрон (чёрный замок).
История
Первое упоминание о городе относится к XIII веку. В период позднего средневековья Карасубазар был крупным транзитным пунктом на караванных путях, ведших в Гёзлев (ныне — Евпатория) и Кефе (ныне — Феодосия) и невольничьим рынком для всего Крыма[7][8]. Во времена Крымского ханства город был центром владений знатного рода Ширин. Несколько раз (1624, 1628, 1630, 1675) город подвергался разорению запорожскими казаками. В 1736 году после сожжения тогдашней столицы Крыма Бахчисарая российскими войсками во главе с Минихом Карасубазар стал резиденцией хана Фетиха II Герая, однако уже через год город был сожжён армией генерала Дугласа.
Посетивший Крым в XVIII веке Иоганн Тунманн говоря о городе отмечал:
|
Карасу, или Карабазар, один из самых больших городов Крыма, лежит в долине, в очень приятной местности. Большой Карасу течет через середину города. Город принадлежит калга-султану. Греки называли его прежде «Маврон Кастрон» , в начале четырнадцатого столетия францисканцы имели здесь монастырь. В 1737 году он был взят русскими. Большая часть жителей — армяне, греки и евреи, но живут здесь также татары и турки.[9] | 
|
В 1772 году был подписан Карасубазарский трактат между Россией и Крымским ханством, по которому последнее объявляло о независимости от Османской империи и принятии российского покровительства.
Советская власть была установлена в Карасубазаре 6 января 1918 года, после чего началась очистка большевистскими партизанами города от белых. 11 ноября 1920 г. преследование белых закончилось.
Вплоть до депортации крымских татар 18 мая 1944 года Карасубазар был одним из двух (наряду с Бахчисараем) городов Крыма, в которых преобладало крымско-татарское население.
В XIX — первой половине XX века Карасубазар был главным центром крымчаков, но во время немецкой оккупации всё крымчакское население было уничтожено гитлеровцами.
В 1995 году в состав города было включено село Новиково и окружающие этот населённый пункт территории общей площадью 191,1 га[10].
В 2001 году город Белогорск был включён в Список исторических населённых мест Украины.
Население
| Численность населения | ||||||
|---|---|---|---|---|---|---|
| 1979[11] | 1989[11] | 2001[11] | 2009[12] | 2010[12] | 2011[12] | 2012[13] |
| 14 116 | ↗15 627 | ↗18 790 | ↘18 276 | ↘18 224 | ↘18 208 | ↘18 199 |
| 2013[13] | 2014[14] | 2015[15] | 2016[4] | |||
| ↗18 220 | ↘16 354 | ↗16 359 | ↗16 428 |
- 1926 год — 7634 чел. (2580 крымских татар, 2397 русских, 1000 крымчаков, 426 греков, 400 армян, 200 украинцев, 190 евреев)
- 1939 год — 10 829 чел.
- 1989 год — 18 045 чел.
- 2001 год — 18 420 чел. (37 % русских, 28 % крымских татар, 24 % украинцев)
По итогам переписи населения в Крымском федеральном округе по состоянию на 14 октября 2014 года численность постоянного населения города составила 16 354 человека.[16]
- Национальный состав
По данным переписи населения 2014 года национальный состав населения города выглядел следующим образом:[17][18]
| национальность | всего, чел. |
% от все- го |
% от указав- ших |
|---|---|---|---|
| указали | 16131 | 98,64 % | 100,00 % |
| русские | 9656 | 59,04 % | 59,86 % |
| крымские татары | 4466 | 27,31 % | 27,69 % |
| украинцы | 1170 | 7,15 % | 7,25 % |
| татары | 486 | 2,97 % | 3,01 % |
| белорусы | 63 | 0,39 % | 0,39 % |
| греки | 45 | 0,28 % | 0,28 % |
| узбеки | 35 | 0,21 % | 0,22 % |
| турки | 32 | 0,20 % | 0,20 % |
| болгары | 25 | 0,15 % | 0,15 % |
| армяне | 20 | 0,12 % | 0,12 % |
| поляки | 17 | 0,10 % | 0,11 % |
| молдаване | 16 | 0,10 % | 0,10 % |
| азербайджанцы | 15 | 0,09 % | 0,09 % |
| немцы | 14 | 0,09 % | 0,09 % |
| другие | 71 | 0,43 % | 0,44 % |
| не указали | 223 | 1,36 % | |
| всего | 16354 | 100,00 % |
Экономика
Город не относится к категории промышленных городов. Экономика города преимущественно представлена предприятиями торговли и сферы услуг. Среди них: предприятия торговли, пищевой промышленности, 4 предприятия строительной индустрии, 2 предприятия лесной промышленности. Развивается мелкий частный бизнес. Во времена УССР Белогорск — административный центр большого сельскохозяйственного района.
Экономика после распада СССР
Промышленность города представлена следующими предприятиями: ООО «Ульяновские известняки», ООО «Белогорское карьероуправление», ООО «Белогорский завод строительных материалов», ПК «Дорожник-61», (основной вид деятельности — добыча и реализация строительных материалов), ГП «Белогорское лесное хозяйство», ГП «Охотничье хозяйство „Холодная гора“».
Социально-культурная сфера
Социальную сферу города представляют 3 дошкольных учреждения образования, 4 общеобразовательных школы, из них одна школа-гимназия и одна школа-лицей, профессионально-техническое училище сельскохозяйственного назначения, 2 лечебных учреждения (районная больница и поликлиника), дом культуры, 3 библиотеки, историко-краеведческий музей, музыкальная школа и школа искусств, кинотеатр 3D Imax, детская спортивная школа, стадион, центр детского и юношеского творчества.
Православный Свято-Никольский храм (1793), 2 мечети, музей греческого поселения «Карачоль».
Достопримечательности
Памятник архитектуры — развалины караван-сарая Таш-Хан (uk), построенного в XV веке. Вблизи города, возле села Белая Скала (Ак-Кая), расположен удивительный памятник природы — скала Ак-Кая. Каждый год здесь снимают художественные фильмы от «Всадника без головы» и «Человека с бульвара капуцинов» до «Кода апокалипсиса». В Белогорском районе находится каньон Кок-Асан, интересный Черемисовским каскадом водопадов и хорошо проработанными эворзионными котлами, так называемыми «ваннами молодости». Рядом со старым шоссе Белогорск — Приветное, на четырнадцатом километре от города, археологами обнаружены хорошо сохранившиеся «таврские ящики» — погребения эпохи бронзы, удивительно напоминающие кавказские дольмены.
Сафари-парк «Тайган», в котором около 50 африканских львов свободно живут на площади более чем 30 га. Посетители парка могут наблюдать львов в условиях естественной природы Крыма. При этом посетители находятся на безопасных специально оборудованных мостах, расположенных над территорией со львами. Длина обзорных мостов над сафари-парком составляет более 1 км.
Персоналии, связанные с городом
- Айвазов, Асан Сабри (1878—1938) — классик крымско-татарской литературы, литературный критик, публицист. В 1906—1908 гг. работал редактором газеты «Ветан хадими» («На службе Родины»), издаваемой в Карасубазаре.
- Анджело, Михаил Давидович — филантроп и меценат, крупный землевладелец и садовладелец, построил пассаж Анджело в Симферополе в 1912 году, избранный Директор Общества Взаимного Кредита.
- Гирайбай Амди (1901—1930) — советский крымско-татарский поэт, историк.
- Андреенков, Николай Никонович (1918—1968) — гвардии лейтенант, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (1943).
- Бабович, Бабакай Соломонович (1799—1882) — II Таврический и Одесский Караимский Гахам, общественный деятель, филантроп и меценат.
- Бабович, Сима Соломонович (1790—1855) — известный караимский общественный деятель, филантроп и меценат.
- Баталова Эльзара (род. 1975) — крымско-татарская и украинская певица и актриса, общественный деятель. Заслуженная артистка АР Крым.
- Вдовина, Наталья Геннадьевна (род. 1969) — российская актриса театра и кино, заслуженная артистка России.
- Вовк, Прокоп Федорович (1887—1943) — украинский и советский учёный-механик, доктор технических наук, профессор ведущих учебных и научных сельскохозяйственных учреждений. Учился в сельскохозяйственном училище в Карасубазаре.
- Гаврилов, Константин Григорьевич (1864—1943) — российский шахматный композитор, основоположник стратегических двухходовки в России.
- Гафар Джафер (1898—1938) — крымско-татарский писатель и журналист, педагог.
- Де Лазари, Николай Николаевич (1837—1901) — генерал-майор жандармерии. Кавалер орденов Святой Анны, Святого Владимира, Святого Станислава с мечами.
- [krymology.info/index.php/%D0%94%D0%B5%D0%BB%D1%8F%D0%BC%D1%83%D1%80%D0%B5,_%D0%A1%D0%B5%D0%BC%D0%B5%D0%BD_%D0%9B%D1%8E%D0%B4%D0%B2%D0%B8%D0%B3%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87 Делямуре, Семен Людвигович] (1913—1986) — зоолог, доктор биологических наук с 1953, профессор с 1954, заслуженный работник высшей школы УССР (1975).
- Кара-Мурза, Христофор Макарович (1853—1902) — армянский композитор, хоровой дирижёр, фольклорист, музыкальный просветитель.
- Каховский, Михаил Васильевич (1734—1800) — русский генерал от инфантерии (пехоты) с 1796 года. Участник Семилетней 1756—1763 годов, русско-турецких 1769—1774 годов и 1787—1791 годов войн, военных действий в Крыму 1783 года и в Польше 1792 года.
- Кая, Исаак Самуилович (1887—1956) — крымчакский, российский и советский педагог, историк, этнограф, лингвист, автор первого букваря и учебника для начальных классов на крымчакском языке, просветитель, видный общественный деятель.
- Крупняков, Аркадий Степанович (1919—1994) — советский и российский писатель, автор исторических и фантастических романов, драматург, журналист.
- Кушнерян Керовпе (1841—1891) — армянский церковный и культурно-образовательный деятель, историк, переводчик.
- [krymology.info/index.php/%D0%9C%D0%B5%D0%B4%D0%B8%D0%B5%D0%B2,_%D0%90%D0%B1%D0%B4%D1%83%D1%80%D0%B5%D1%88%D0%B8%D0%B4_%D0%9C%D0%B5%D0%B4%D0%B8%D0%B9-%D0%BE%D0%B3%D0%BB%D1%8B Медиев, Абдурешид Медий-оглы] (1880—1912) — общественный и государственный деятель, издатель и журналист, городской голова Карасубазара (1906—1907).
- Медини, Хаим Хизкиягу (1832—1904) — крупный еврейский мыслитель конца XIX века, раввин в крымчакской общине в течение 33 лет.
- Серебряков, Лазарь Маркович (1792—1862) — адмирал российского флота, участник Крымской войны.[19]
- Соркин, Арон Зусьевич (1899—1978) — советский учёный-медик, специалист по костному туберкулёзу.
- Спендиаров, Александр Афанасьевич (1871—1928) — армянский композитор и дирижёр, народный артист Армении (1926).
- Фетих II Герай (1696—1746) — крымский хан из династии Гиреев, в 1736—1737 годах устроил резиденцию в Карасубазаре.
- Чмыхалов, Александр Валентинович (1986—2015) — украинский актёр театра и кино.
- Чобан-заде, Бекир Ваапович (1893—1937) — крымско-татарский поэт, учёный-тюрколог, профессор, доктор филологических наук, ректор Крымского университета.[20]
- Шиц, Антон Осипович (ум. 1810) — русский генерал.
- Щёлкин, Кирилл Иванович (1911—1968) — советский учёный, физик-ядерщик.
Интересные факты о городе
- Некоторые ученые-гебраисты (например, Фрэнсис Андерсен) утверждают, что именно здесь хранился Кодекс последних пророков (Karasu-Bazar Codex of the Latter Prophets), который может быть старейшим из сохранившихся библейских кодексов (рукописей) на иврите.
- В 5 километрах от города возвышается уникальный природный памятник — Ак-Кая или Белая Скала, на территории которого были найдены останки первобытного человека.
- С 1620 года по 1622 год в Карасубазаре в плену находился легендарный гетман Богдан Хмельницкий, который был взят в плен под Цецорой мурзой Ярусом. Вероятно, он содержался в темнице сохранившихся в центре города руин караван-сарая Таш-Хан, которая доступна для посещения в настоящее время.
- Известный уроженец города, профессор Арон Зусьевич Соркин, некоторое время был лечащим врачом Льва Троцкого.
- Один из уроженцев города Евсей Исаакович Пейсах основал единственный в мире Фонд крымчакской истории и этнографии, материалы которого ныне хранятся в Российской национальной библиотеке им. М. Е. Салтыкова-Щедрина в Санкт-Петербурге.
Города-побратимы
Топографические карты
- Лист карты L-36-106 Белогорск. Масштаб: 1 : 100 000. Состояние местности на 1984 год. Издание 1988 г.
Напишите отзыв о статье "Белогорск (Крым)"
Примечания
- ↑ Данный населённый пункт расположен на территории Крымского полуострова, бо́льшая часть которого является объектом территориальных разногласий между Россией и Украиной. Согласно административно-территориальному делению Российской Федерации, фактически контролирующей Крым, на его территории располагаются субъекты федерации Республика Крым и город федерального значения Севастополь. Согласно административно-территориальному делению Украины, на территории Крыма расположены входящие в состав Украины Автономная Республика Крым и город со специальным статусом Севастополь.
- ↑ Согласно административно-территориальному делению России
- ↑ Согласно административно-территориальному делению Украины
- ↑ 1 2 www.gks.ru/free_doc/doc_2016/bul_dr/mun_obr2016.rar Численность населения Российской Федерации по муниципальным образованиям на 1 января 2016 года
- ↑ [minsvyaz.ru/ru/documents/4146/ Приказ Минкомсвязи России «О внесении изменений в Российскую систему и план нумерации, утвержденные приказом Министерства информационных технологий и связи Российской Федерации от 17.11.2006 № 142»]. Минкомсвязь России. Проверено 24 июля 2016.
- ↑ [ktkru.ru/telephonia/ Новые телефонные коды городов Крыма]. Крымтелеком. Проверено 24 июля 2016.
- ↑ [crimeaz.ru/tsentralnaya-chast-poluostrova/539-belogorsk.html Белогорск Крым. История, фотографии, карта и координаты GPS города Белогорск в центральном Крыму]
- ↑ [n2013.ru/index.php/proshloe/kratkaya-istoriya-gorodov-kryma-do-1783-goda-do-prisoedineniya-k-rossii?tmpl=component Краткая история городов Крыма до 1783 года (до присоединения к России) - N2013]
- ↑ [www.vostlit.info/Texts/rus5/Tunmann/frametext.htm Иоганн Тунманн "Крымское ханство" стр 35]
- ↑ [zakon5.rada.gov.ua/krym/show/rb0572002-95 О включении села Новиково Белогорского района в границы города Белогорска. Постановление от 04.10.1995 № 572-1]
- ↑ 1 2 3 [2001.ukrcensus.gov.ua/d/kl_2001.rar Кількість та територіальне розміщення населення України. Дані Всеукраїнського перепису населення 2001 року про адміністративно-територіальний поділ України, чисельність, розміщення та склад населення України за статтю, групування населених пунктів, адміністративних районів, сільських рад за чисельністю населення станом на 5 грудня 2001 року.]. Проверено 17 ноября 2014. [www.webcitation.org/6U9a5W6si Архивировано из первоисточника 17 ноября 2014].
- ↑ 1 2 3 [database.ukrcensus.gov.ua/PXWEB2007/ukr/publ_new1/2011/chnas.zip Статистичний збірник "Чисельність наявного населення України на 1 січня 2011 року" . - Киів, ДКС, 2011. - 112с.]. Проверено 1 сентября 2014. [www.webcitation.org/6SGhe8yq9 Архивировано из первоисточника 1 сентября 2014].
- ↑ 1 2 [database.ukrcensus.gov.ua/PXWEB2007/ukr/publ_new1/2014/zb_nas_13.zip Статистичний збірник "Чисельність наявного населення України на 1 січня 2014 року"]. Проверено 1 сентября 2014. [www.webcitation.org/6SGQWxdDD Архивировано из первоисточника 1 сентября 2014].
- ↑ [www.gks.ru/free_doc/new_site/population/demo/perepis_krim/tab-krim/pub-01-03.xlsx Перепись населения 2014 года. Численность населения Крымского федерального округа, городских округов, муниципальных районов, городских и сельских поселений]. Проверено 6 сентября 2015. [www.webcitation.org/6bKnaJmPV Архивировано из первоисточника 6 сентября 2015].
- ↑ [www.gks.ru/free_doc/doc_2015/bul_dr/mun_obr2015.rar Численность населения Российской Федерации по муниципальным образованиям на 1 января 2015 года]. Проверено 6 августа 2015. [www.webcitation.org/6aaNzOlFO Архивировано из первоисточника 6 августа 2015].
- ↑ [www.gks.ru/free_doc/new_site/population/demo/perepis_krim/tab-krim.htm Таблицы с итогами Федерального статистического наблюдения «Перепись населения в Крымском федеральном округе» 2014 года]
- ↑ [crimea.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/crimea/resources/1f72198049859f4b9205f22d12c3261e/pub-04-01.pdf 4.1. Национальный состав населения] // [crimea.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/crimea/ru/census_and_researching/census/crimea_census_2014/score_2010/ Итоги переписи населения в Крымском федеральном округе 2014 года на сайте Крымстата]
- ↑ городское население Белогорского района
- ↑ [www.golos.am/index.php?option=com_content&task=view&id=49929&Itemid=41 Прославленный флотоводец]
- ↑ Урсу Дмитрий Павлович. Бекир Чобан-заде. Жизнь, судьба, эпоха. Симферополь. Крымучпедгиз. 2004.
Литература
- Килесса В. Г. Белогорск: Краеведческий очерк / Художник А. И. Блискунов; Фото Л. И. Яблонского, Д. Г. Грудницкого. — Симферополь: Таврия, 1979. — 40, [16] с. — 17 000 экз.
Ссылки
- [belogorsk.rk.gov.ru Официальный сайт Белогорского городского совета]
- [www.onixtour.com.ua/books/91c2l41/index.htm От Белогорска до Судака (путеводитель)]
- [web.archive.org/web/20120507053144/hiperton.narod.ru/waterfalls_canyon_kuchuk_karasu.html Каньон Кок-Асан под Белогорском]
|
Портал «Крым» |
|---|
| |||||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Белогорск (Крым)
В тихой улице послышались быстрые шаги. Шаги остановились у калитки; щеколда стала стучать под рукой, старавшейся отпереть ее.Мавра Кузминишна подошла к калитке.
– Кого надо?
– Графа, графа Илью Андреича Ростова.
– Да вы кто?
– Я офицер. Мне бы видеть нужно, – сказал русский приятный и барский голос.
Мавра Кузминишна отперла калитку. И на двор вошел лет восемнадцати круглолицый офицер, типом лица похожий на Ростовых.
– Уехали, батюшка. Вчерашнего числа в вечерни изволили уехать, – ласково сказала Мавра Кузмипишна.
Молодой офицер, стоя в калитке, как бы в нерешительности войти или не войти ему, пощелкал языком.
– Ах, какая досада!.. – проговорил он. – Мне бы вчера… Ах, как жалко!..
Мавра Кузминишна между тем внимательно и сочувственно разглядывала знакомые ей черты ростовской породы в лице молодого человека, и изорванную шинель, и стоптанные сапоги, которые были на нем.
– Вам зачем же графа надо было? – спросила она.
– Да уж… что делать! – с досадой проговорил офицер и взялся за калитку, как бы намереваясь уйти. Он опять остановился в нерешительности.
– Видите ли? – вдруг сказал он. – Я родственник графу, и он всегда очень добр был ко мне. Так вот, видите ли (он с доброй и веселой улыбкой посмотрел на свой плащ и сапоги), и обносился, и денег ничего нет; так я хотел попросить графа…
Мавра Кузминишна не дала договорить ему.
– Вы минуточку бы повременили, батюшка. Одною минуточку, – сказала она. И как только офицер отпустил руку от калитки, Мавра Кузминишна повернулась и быстрым старушечьим шагом пошла на задний двор к своему флигелю.
В то время как Мавра Кузминишна бегала к себе, офицер, опустив голову и глядя на свои прорванные сапоги, слегка улыбаясь, прохаживался по двору. «Как жалко, что я не застал дядюшку. А славная старушка! Куда она побежала? И как бы мне узнать, какими улицами мне ближе догнать полк, который теперь должен подходить к Рогожской?» – думал в это время молодой офицер. Мавра Кузминишна с испуганным и вместе решительным лицом, неся в руках свернутый клетчатый платочек, вышла из за угла. Не доходя несколько шагов, она, развернув платок, вынула из него белую двадцатипятирублевую ассигнацию и поспешно отдала ее офицеру.
– Были бы их сиятельства дома, известно бы, они бы, точно, по родственному, а вот может… теперича… – Мавра Кузминишна заробела и смешалась. Но офицер, не отказываясь и не торопясь, взял бумажку и поблагодарил Мавру Кузминишну. – Как бы граф дома были, – извиняясь, все говорила Мавра Кузминишна. – Христос с вами, батюшка! Спаси вас бог, – говорила Мавра Кузминишна, кланяясь и провожая его. Офицер, как бы смеясь над собою, улыбаясь и покачивая головой, почти рысью побежал по пустым улицам догонять свой полк к Яузскому мосту.
А Мавра Кузминишна еще долго с мокрыми глазами стояла перед затворенной калиткой, задумчиво покачивая головой и чувствуя неожиданный прилив материнской нежности и жалости к неизвестному ей офицерику.
В недостроенном доме на Варварке, внизу которого был питейный дом, слышались пьяные крики и песни. На лавках у столов в небольшой грязной комнате сидело человек десять фабричных. Все они, пьяные, потные, с мутными глазами, напруживаясь и широко разевая рты, пели какую то песню. Они пели врозь, с трудом, с усилием, очевидно, не для того, что им хотелось петь, но для того только, чтобы доказать, что они пьяны и гуляют. Один из них, высокий белокурый малый в чистой синей чуйке, стоял над ними. Лицо его с тонким прямым носом было бы красиво, ежели бы не тонкие, поджатые, беспрестанно двигающиеся губы и мутные и нахмуренные, неподвижные глаза. Он стоял над теми, которые пели, и, видимо воображая себе что то, торжественно и угловато размахивал над их головами засученной по локоть белой рукой, грязные пальцы которой он неестественно старался растопыривать. Рукав его чуйки беспрестанно спускался, и малый старательно левой рукой опять засучивал его, как будто что то было особенно важное в том, чтобы эта белая жилистая махавшая рука была непременно голая. В середине песни в сенях и на крыльце послышались крики драки и удары. Высокий малый махнул рукой.
– Шабаш! – крикнул он повелительно. – Драка, ребята! – И он, не переставая засучивать рукав, вышел на крыльцо.
Фабричные пошли за ним. Фабричные, пившие в кабаке в это утро под предводительством высокого малого, принесли целовальнику кожи с фабрики, и за это им было дано вино. Кузнецы из соседних кузень, услыхав гульбу в кабаке и полагая, что кабак разбит, силой хотели ворваться в него. На крыльце завязалась драка.
Целовальник в дверях дрался с кузнецом, и в то время как выходили фабричные, кузнец оторвался от целовальника и упал лицом на мостовую.
Другой кузнец рвался в дверь, грудью наваливаясь на целовальника.
Малый с засученным рукавом на ходу еще ударил в лицо рвавшегося в дверь кузнеца и дико закричал:
– Ребята! наших бьют!
В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
– Порядок то я, брат, знаю очень прекрасно. Я до частного дойду. Ты думаешь, не дойду? Разбойничать то нонче никому не велят! – прокричал целовальник, поднимая шапку.
– И пойдем, ишь ты! И пойдем… ишь ты! – повторяли друг за другом целовальник и высокий малый, и оба вместе двинулись вперед по улице. Окровавленный кузнец шел рядом с ними. Фабричные и посторонний народ с говором и криком шли за ними.
У угла Маросейки, против большого с запертыми ставнями дома, на котором была вывеска сапожного мастера, стояли с унылыми лицами человек двадцать сапожников, худых, истомленных людей в халатах и оборванных чуйках.
– Он народ разочти как следует! – говорил худой мастеровой с жидкой бородйой и нахмуренными бровями. – А что ж, он нашу кровь сосал – да и квит. Он нас водил, водил – всю неделю. А теперь довел до последнего конца, а сам уехал.
Увидав народ и окровавленного человека, говоривший мастеровой замолчал, и все сапожники с поспешным любопытством присоединились к двигавшейся толпе.
– Куда идет народ то?
– Известно куда, к начальству идет.
– Что ж, али взаправду наша не взяла сила?
– А ты думал как! Гляди ко, что народ говорит.
Слышались вопросы и ответы. Целовальник, воспользовавшись увеличением толпы, отстал от народа и вернулся к своему кабаку.
Высокий малый, не замечая исчезновения своего врага целовальника, размахивая оголенной рукой, не переставал говорить, обращая тем на себя общее внимание. На него то преимущественно жался народ, предполагая от него получить разрешение занимавших всех вопросов.
– Он покажи порядок, закон покажи, на то начальство поставлено! Так ли я говорю, православные? – говорил высокий малый, чуть заметно улыбаясь.
– Он думает, и начальства нет? Разве без начальства можно? А то грабить то мало ли их.
– Что пустое говорить! – отзывалось в толпе. – Как же, так и бросят Москву то! Тебе на смех сказали, а ты и поверил. Мало ли войсков наших идет. Так его и пустили! На то начальство. Вон послушай, что народ то бает, – говорили, указывая на высокого малого.
У стены Китай города другая небольшая кучка людей окружала человека в фризовой шинели, держащего в руках бумагу.
– Указ, указ читают! Указ читают! – послышалось в толпе, и народ хлынул к чтецу.
Человек в фризовой шинели читал афишку от 31 го августа. Когда толпа окружила его, он как бы смутился, но на требование высокого малого, протеснившегося до него, он с легким дрожанием в голосе начал читать афишку сначала.
«Я завтра рано еду к светлейшему князю, – читал он (светлеющему! – торжественно, улыбаясь ртом и хмуря брови, повторил высокий малый), – чтобы с ним переговорить, действовать и помогать войскам истреблять злодеев; станем и мы из них дух… – продолжал чтец и остановился („Видал?“ – победоносно прокричал малый. – Он тебе всю дистанцию развяжет…»)… – искоренять и этих гостей к черту отправлять; я приеду назад к обеду, и примемся за дело, сделаем, доделаем и злодеев отделаем».
Последние слова были прочтены чтецом в совершенном молчании. Высокий малый грустно опустил голову. Очевидно было, что никто не понял этих последних слов. В особенности слова: «я приеду завтра к обеду», видимо, даже огорчили и чтеца и слушателей. Понимание народа было настроено на высокий лад, а это было слишком просто и ненужно понятно; это было то самое, что каждый из них мог бы сказать и что поэтому не мог говорить указ, исходящий от высшей власти.
Все стояли в унылом молчании. Высокий малый водил губами и пошатывался.
– У него спросить бы!.. Это сам и есть?.. Как же, успросил!.. А то что ж… Он укажет… – вдруг послышалось в задних рядах толпы, и общее внимание обратилось на выезжавшие на площадь дрожки полицеймейстера, сопутствуемого двумя конными драгунами.
Полицеймейстер, ездивший в это утро по приказанию графа сжигать барки и, по случаю этого поручения, выручивший большую сумму денег, находившуюся у него в эту минуту в кармане, увидав двинувшуюся к нему толпу людей, приказал кучеру остановиться.
– Что за народ? – крикнул он на людей, разрозненно и робко приближавшихся к дрожкам. – Что за народ? Я вас спрашиваю? – повторил полицеймейстер, не получавший ответа.
– Они, ваше благородие, – сказал приказный во фризовой шинели, – они, ваше высокородие, по объявлению сиятельнейшего графа, не щадя живота, желали послужить, а не то чтобы бунт какой, как сказано от сиятельнейшего графа…
– Граф не уехал, он здесь, и об вас распоряжение будет, – сказал полицеймейстер. – Пошел! – сказал он кучеру. Толпа остановилась, скучиваясь около тех, которые слышали то, что сказало начальство, и глядя на отъезжающие дрожки.
Полицеймейстер в это время испуганно оглянулся, что то сказал кучеру, и лошади его поехали быстрее.
– Обман, ребята! Веди к самому! – крикнул голос высокого малого. – Не пущай, ребята! Пущай отчет подаст! Держи! – закричали голоса, и народ бегом бросился за дрожками.
Толпа за полицеймейстером с шумным говором направилась на Лубянку.
– Что ж, господа да купцы повыехали, а мы за то и пропадаем? Что ж, мы собаки, что ль! – слышалось чаще в толпе.
Вечером 1 го сентября, после своего свидания с Кутузовым, граф Растопчин, огорченный и оскорбленный тем, что его не пригласили на военный совет, что Кутузов не обращал никакого внимания на его предложение принять участие в защите столицы, и удивленный новым открывшимся ему в лагере взглядом, при котором вопрос о спокойствии столицы и о патриотическом ее настроении оказывался не только второстепенным, но совершенно ненужным и ничтожным, – огорченный, оскорбленный и удивленный всем этим, граф Растопчин вернулся в Москву. Поужинав, граф, не раздеваясь, прилег на канапе и в первом часу был разбужен курьером, который привез ему письмо от Кутузова. В письме говорилось, что так как войска отступают на Рязанскую дорогу за Москву, то не угодно ли графу выслать полицейских чиновников, для проведения войск через город. Известие это не было новостью для Растопчина. Не только со вчерашнего свиданья с Кутузовым на Поклонной горе, но и с самого Бородинского сражения, когда все приезжавшие в Москву генералы в один голос говорили, что нельзя дать еще сражения, и когда с разрешения графа каждую ночь уже вывозили казенное имущество и жители до половины повыехали, – граф Растопчин знал, что Москва будет оставлена; но тем не менее известие это, сообщенное в форме простой записки с приказанием от Кутузова и полученное ночью, во время первого сна, удивило и раздражило графа.
Впоследствии, объясняя свою деятельность за это время, граф Растопчин в своих записках несколько раз писал, что у него тогда было две важные цели: De maintenir la tranquillite a Moscou et d'en faire partir les habitants. [Сохранить спокойствие в Москве и выпроводить из нее жителей.] Если допустить эту двоякую цель, всякое действие Растопчина оказывается безукоризненным. Для чего не вывезена московская святыня, оружие, патроны, порох, запасы хлеба, для чего тысячи жителей обмануты тем, что Москву не сдадут, и разорены? – Для того, чтобы соблюсти спокойствие в столице, отвечает объяснение графа Растопчина. Для чего вывозились кипы ненужных бумаг из присутственных мест и шар Леппиха и другие предметы? – Для того, чтобы оставить город пустым, отвечает объяснение графа Растопчина. Стоит только допустить, что что нибудь угрожало народному спокойствию, и всякое действие становится оправданным.
Все ужасы террора основывались только на заботе о народном спокойствии.
На чем же основывался страх графа Растопчина о народном спокойствии в Москве в 1812 году? Какая причина была предполагать в городе склонность к возмущению? Жители уезжали, войска, отступая, наполняли Москву. Почему должен был вследствие этого бунтовать народ?
Не только в Москве, но во всей России при вступлении неприятеля не произошло ничего похожего на возмущение. 1 го, 2 го сентября более десяти тысяч людей оставалось в Москве, и, кроме толпы, собравшейся на дворе главнокомандующего и привлеченной им самим, – ничего не было. Очевидно, что еще менее надо было ожидать волнения в народе, ежели бы после Бородинского сражения, когда оставление Москвы стало очевидно, или, по крайней мере, вероятно, – ежели бы тогда вместо того, чтобы волновать народ раздачей оружия и афишами, Растопчин принял меры к вывозу всей святыни, пороху, зарядов и денег и прямо объявил бы народу, что город оставляется.
Растопчин, пылкий, сангвинический человек, всегда вращавшийся в высших кругах администрации, хотя в с патриотическим чувством, не имел ни малейшего понятия о том народе, которым он думал управлять. С самого начала вступления неприятеля в Смоленск Растопчин в воображении своем составил для себя роль руководителя народного чувства – сердца России. Ему не только казалось (как это кажется каждому администратору), что он управлял внешними действиями жителей Москвы, но ему казалось, что он руководил их настроением посредством своих воззваний и афиш, писанных тем ёрническим языком, который в своей среде презирает народ и которого он не понимает, когда слышит его сверху. Красивая роль руководителя народного чувства так понравилась Растопчину, он так сжился с нею, что необходимость выйти из этой роли, необходимость оставления Москвы без всякого героического эффекта застала его врасплох, и он вдруг потерял из под ног почву, на которой стоял, в решительно не знал, что ему делать. Он хотя и знал, но не верил всею душою до последней минуты в оставление Москвы и ничего не делал с этой целью. Жители выезжали против его желания. Ежели вывозили присутственные места, то только по требованию чиновников, с которыми неохотно соглашался граф. Сам же он был занят только тою ролью, которую он для себя сделал. Как это часто бывает с людьми, одаренными пылким воображением, он знал уже давно, что Москву оставят, но знал только по рассуждению, но всей душой не верил в это, не перенесся воображением в это новое положение.
