Карасы

Каресиогуллары — тюркская династия в Анатолии, по-видимому, из рода сивасских Данишмендидов.

Кареси-Бей и его отец Калем-шах Бей в конце XIII века (1295—1299) захватили у Византии много земель на северо-западе Анатолии. Кареси-Бей стал завоевателем Балыкесира и Бергамы и сделал Балыкесир (греч. Ахъяус) центром молодого государства. Другой некогда важный византийский город региона Бергама (Бирги) пришел в запустение, но его крупная военная крепость на вершине холма поддерживалась турками в рабочем состоянии.

В 1308—1335 годах — зависели от монгольских ильханов, в 1335—1361 годах — от Османов.

Земли Каресиогулларов, большей частью захваченные у Византии включали нынешние Балыкесир, Чанаккале (кроме Бозджаада), Бергаму, Дикили, районы Сома.

В 1361 году Османы захватили бейлик, свергнув последнего Каресиогуллара — Сулаймана. Сулайман был женат на дочери византийского военачальника Ватадзеса.

Список правителей

• Ягы-басан Низам ад-дин из сивасских Данишмендидов, возможно внук Данишменда Гази
• Музаффереддин Махмуд Бей, сын Ягы-басана
• Низамеддин Сухраб Бей, сын Музаффереддина
• Ягды Бей, сын Низамеддина
• Калем-шах Бей (1297—1307), сын Ягды Бея
• Кареси Бей (1307—1328), сын Калем-шах Бея
• Аслан Бей (1328), сын Кареси Бея
• Яхши Хан (1328—1345), сын Аслан Бея
• Димер-хан бей (1345—1351), сын Яхши Хана
• Сулайман бей (1351—1361), сын Яхши Хана

См. также

• Турецкие бейлики в Анатолии

Отрывок, характеризующий Карасы

– Хорошо, хорошо, – проговорил офицер с угрозой, и, повернув лошадь, поехал прочь рысью, трясясь на седле.
– Собака на забог'е, живая собака на забог'е, – сказал Денисов ему вслед – высшую насмешку кавалериста над верховым пехотным, и, подъехав к Ростову, расхохотался.
– Отбил у пехоты, отбил силой транспорт! – сказал он. – Что ж, не с голоду же издыхать людям?
Повозки, которые подъехали к гусарам были назначены в пехотный полк, но, известившись через Лаврушку, что этот транспорт идет один, Денисов с гусарами силой отбил его. Солдатам раздали сухарей в волю, поделились даже с другими эскадронами.
На другой день, полковой командир позвал к себе Денисова и сказал ему, закрыв раскрытыми пальцами глаза: «Я на это смотрю вот так, я ничего не знаю и дела не начну; но советую съездить в штаб и там, в провиантском ведомстве уладить это дело, и, если возможно, расписаться, что получили столько то провианту; в противном случае, требованье записано на пехотный полк: дело поднимется и может кончиться дурно».
Денисов прямо от полкового командира поехал в штаб, с искренним желанием исполнить его совет. Вечером он возвратился в свою землянку в таком положении, в котором Ростов еще никогда не видал своего друга. Денисов не мог говорить и задыхался. Когда Ростов спрашивал его, что с ним, он только хриплым и слабым голосом произносил непонятные ругательства и угрозы…
Испуганный положением Денисова, Ростов предлагал ему раздеться, выпить воды и послал за лекарем.
– Меня за г'азбой судить – ох! Дай еще воды – пускай судят, а буду, всегда буду подлецов бить, и госудаг'ю скажу. Льду дайте, – приговаривал он.
Пришедший полковой лекарь сказал, что необходимо пустить кровь. Глубокая тарелка черной крови вышла из мохнатой руки Денисова, и тогда только он был в состоянии рассказать все, что с ним было.