Кара-Мурза, Христофор Макарович
| Христофор Кара-Мурза | |
 | |
| Основная информация | |
|---|---|
| Дата рождения | |
| Место рождения | |
| Дата смерти | |
| Место смерти | |
| Страна | |
| Профессии | |
Христофо́р (Хачату́р) Мака́рович Кара-Мурза́ (2 марта 1853, Карасубазар, Симферопольский уезд, Таврическая губерния — 9 апреля 1902, Тифлис, ныне Тбилиси) — армянский композитор, хоровой дирижёр, фольклорист, музыкальный просветитель.
Биография
В детстве Христофор Кара-Мурза обучался игре на фортепиано и флейте, а также изучал теорию музыки.
В 1882 году Христофор Кара-Мурза переехал в Закавказье, где обошёл большое количество армянских сёл и городов, собирая, а затем обрабатывая музыку армянских народных песен и танцев. Ему удалось собрать несколько сотен образцов такой музыки.
В 1885 году начал обширную и активную концертную деятельность. В качестве хорового дирижёра организовал сотни концертов, популяризируя среди армянского населения многоголосное пение и стремясь внедрить его в быт народа.
Создал в городах Кавказа и Южной России более 90 больших народных хоров, объединявших от 40 до 150 участников каждый.
Многие из участников создаваемых Кара-Мурзой хоров стали известными профессиональными певцами (Н. Шахламян, Б. Амирджанян, Цовак и др.) и продолжили затем просветительское начинание своего (рано ушедшего из жизни) учителя.
Музыкальное и литературное творчество
Христофор Макарович Кара-Мурза является автором многочисленных песен и романсов на слова армянских поэтов, а также инструментальных пьес, музыки к драматическим спектаклям и неоконченной оперы «Шушан».
Кроме того, перу X. Кара-Мурзы принадлежит большое количество музыкально-критических статей и музыковедческих рецензий на различные концерты, оперные спектакли и творческую деятельность современных ему музыкантов и т.д.
В качестве музыкального критика, Кара-Мурза затрагивал очень важные для того периода времени музыкально-эстетические вопросы.
Но всё-таки наибольшую ценность во всей разносторонней музыкально-просветительской деятельности Христофора Макаровича Кара-Мурзы для развития армянской музыкальной культуры представляет именно его подвижнический труд, связанный с подготовкой сборников хоровых обработок армянской народной музыки.
См. также
Напишите отзыв о статье "Кара-Мурза, Христофор Макарович"
Литература
- Мурадян М., Кара-Мурза и внедрение многоголосия в армянскую музыку, Ер., 1956
- Мурадян М., Армянская музыка в 19 в. и начале 20 в., Ер., 1970
- Шавердян A., Очерки по истории армянской музыки XIX-XX веков. Досоветский период, М., 1959.
Ссылки
- Кара-Мурза Х. М. / Р. А. Атаян. // Гондольера — Корсов. — М. : Советская энциклопедия : Советский композитор, 1974. — (Музыкальная энциклопедия : [в 6 т.] / гл. ред. Ю. В. Келдыш ; 1973—1982, т. 2).</span>
- [kao.org.ua/kultura/dejateli-nauki-i-kultury/kara-murza-hristofor Христофор Макарович Кара-Мурза на официальный сайт Крымского Армянского Общества]
- [persons-info.com/index.php?p=7&kwdtranslit=dirizher&pid=52758 Христофор Макарович Кара-Мурза на сайте Личности]
- [ru.hayazg.info/%D0%9A%D0%B0%D1%80%D0%B0-%D0%9C%D1%83%D1%80%D0%B7%D0%B0_%D0%A5%D1%80%D0%B8%D1%81%D1%82%D0%BE%D1%84%D0%BE%D1%80_%D0%9C%D0%B0%D0%BA%D0%B0%D1%80%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87 Христофор Макарович Кара-Мурза в Энциклопедии фонда «Хайазг»]
Отрывок, характеризующий Кара-Мурза, Христофор Макарович
Мало того, что современники, увлекаемые страстями, говорили так, – потомство и история признали Наполеона grand, a Кутузова: иностранцы – хитрым, развратным, слабым придворным стариком; русские – чем то неопределенным – какой то куклой, полезной только по своему русскому имени…В 12 м и 13 м годах Кутузова прямо обвиняли за ошибки. Государь был недоволен им. И в истории, написанной недавно по высочайшему повелению, сказано, что Кутузов был хитрый придворный лжец, боявшийся имени Наполеона и своими ошибками под Красным и под Березиной лишивший русские войска славы – полной победы над французами. [История 1812 года Богдановича: характеристика Кутузова и рассуждение о неудовлетворительности результатов Красненских сражений. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ]
Такова судьба не великих людей, не grand homme, которых не признает русский ум, а судьба тех редких, всегда одиноких людей, которые, постигая волю провидения, подчиняют ей свою личную волю. Ненависть и презрение толпы наказывают этих людей за прозрение высших законов.
Для русских историков – странно и страшно сказать – Наполеон – это ничтожнейшее орудие истории – никогда и нигде, даже в изгнании, не выказавший человеческого достоинства, – Наполеон есть предмет восхищения и восторга; он grand. Кутузов же, тот человек, который от начала и до конца своей деятельности в 1812 году, от Бородина и до Вильны, ни разу ни одним действием, ни словом не изменяя себе, являет необычайный s истории пример самоотвержения и сознания в настоящем будущего значения события, – Кутузов представляется им чем то неопределенным и жалким, и, говоря о Кутузове и 12 м годе, им всегда как будто немножко стыдно.
А между тем трудно себе представить историческое лицо, деятельность которого так неизменно постоянно была бы направлена к одной и той же цели. Трудно вообразить себе цель, более достойную и более совпадающую с волею всего народа. Еще труднее найти другой пример в истории, где бы цель, которую поставило себе историческое лицо, была бы так совершенно достигнута, как та цель, к достижению которой была направлена вся деятельность Кутузова в 1812 году.
Кутузов никогда не говорил о сорока веках, которые смотрят с пирамид, о жертвах, которые он приносит отечеству, о том, что он намерен совершить или совершил: он вообще ничего не говорил о себе, не играл никакой роли, казался всегда самым простым и обыкновенным человеком и говорил самые простые и обыкновенные вещи. Он писал письма своим дочерям и m me Stael, читал романы, любил общество красивых женщин, шутил с генералами, офицерами и солдатами и никогда не противоречил тем людям, которые хотели ему что нибудь доказывать. Когда граф Растопчин на Яузском мосту подскакал к Кутузову с личными упреками о том, кто виноват в погибели Москвы, и сказал: «Как же вы обещали не оставлять Москвы, не дав сраженья?» – Кутузов отвечал: «Я и не оставлю Москвы без сражения», несмотря на то, что Москва была уже оставлена. Когда приехавший к нему от государя Аракчеев сказал, что надо бы Ермолова назначить начальником артиллерии, Кутузов отвечал: «Да, я и сам только что говорил это», – хотя он за минуту говорил совсем другое. Какое дело было ему, одному понимавшему тогда весь громадный смысл события, среди бестолковой толпы, окружавшей его, какое ему дело было до того, к себе или к нему отнесет граф Растопчин бедствие столицы? Еще менее могло занимать его то, кого назначат начальником артиллерии.
