Пигментная фотопечать

Пигме́нтная фотопеча́ть — технология фотопечати, основанная на получении изображения с помощью пигментов, смешанных с желатиной. Благодаря использованию пигментов вместо красителей, фотографии, изготовленные таким способом, отличаются высокой устойчивостью к выцветанию и долговечностью, выгодно отличаясь от хромогенной и даже гидротипной печати. Основой технологии стала фототипия, изобретённая в 1855 году Альфонсом Пуатвеном в качестве разновидности безрастровой плоской печати. В дальнейшем эта техника была усовершенствована, а в 1868 году приспособлена Дюко дю Ороном для субтрактивной цветной фотографии, где оставалась популярной до середины XX века.

Монохромная технология

Процесс основан на светочувствительности так называемой хромированной желатины, открытой Тальботом в 1852 году. Бихроматы под действием ультрафиолетового излучения меняют свойства желатины, теряющей растворимость в горячей воде. Для печати используется специальная фотобумага, в толстом желатиновом слое которой содержится мелко растёртый графит, благодаря чему технология запатентована Джозефом Своном в 1864 году под названием карбоновая печать. В некоторых источниках встречается термин «угольная печать», относящийся к этому же процессу. Кроме графита, дающего чёрно-белый снимок нейтрального оттенка, могут быть использованы пигменты, нерастворимые в воде, и позволяющие получать любой тон отпечатка.

Непосредственно перед контактной печатью с крупноформатного негатива фотобумага сенсибилизируется в растворе хромпика, а затем экспонируется солнечным светом. Под действием ультрафиолетового излучения происходит фотохимическое дубление засвеченных участков желатины, становящихся нерастворимыми. Проявление снимка производится горячей водой, смывающей незадубленную желатину, и образующей на светочувствительном слое рельеф, соответствующий изображению. Толщина несмываемой задубленной желатины и количество оставшегося в ней графита пропорциональны полученной экспозиции. Таким образом, оптическая плотность участков, получивших наибольшую экспозицию максимальна, а в местах, не затронутых светом — минимальна. В результате после лабораторной обработки получается позитив, долговечность которого ограничена лишь свойствами желатины и подложки.

Цветная пигментная печать

Цветной процесс отличается от монохромного дополнительной стадией переноса желатинового слоя с цветоделённых позитивов на общую подложку. Оригинальная технология Дюко де Орона предусматривала контактную печать с трёх исходных чёрно-белых негативов, полученных одновременной или последовательной съёмкой через цветные светофильтры основных цветов. Негативы контактно печатались солнечным светом на трёх листах целлулоида, покрытых пигментированной желатиной дополнительных цветов: жёлтого, пурпурного и голубого. Наборы такого целлулоида выпускались промышленно и были доступны в продаже. При этом плёнка с жёлтым пигментом экспонировалась через негатив, снятый за синим светофильтром, пурпурная — через «зелёный» негатив, а голубая — через «красный». В результате проявления и смывания незадубленной желатины на каждом из цветоделённых отпечатков образовывался рельеф с пигментом, распределение которого соответствовало одному из частичных цветных изображений. Процесс завершался переносом задубленных эмульсионных слоёв на общую подложку, в роли которой чаще всего выступала бумага. Обычно первым непосредственно на подложку переносится жёлтое изображение, затем пурпурное и самым верхним оказывается голубое. Неточность совмещения частичных изображений снижает резкость отпечатка, которая может быть повышена добавлением четвёртого чёрного слоя, дополнительно маскирующего отклонения цветопередачи в тенях.

В 1905 году Томасом Манли был разработан озобромный процесс с химическим дублением желатины. В 1915 году эта технология трансформировалась в метод «райдекс», а ещё через четыре года Говард Фармер на её основе изобрёл карбропроцесс, получивший известность под названием карбро. В таком виде пигментная печать использовалась более двух десятилетий. Отличие от предыдущих методов состоит в том, что дубление происходит без воздействия излучения за счёт химического контакта серебра отпечатка на обычной фотобумаге со смесью солей калия в пигментном слое. Образующиеся в результате оксиды хрома дубят желатину пропорционально количеству серебра в отпечатке. Для получения цветного снимка этим способом изготавливаются промежуточные отпечатки на бромосеребряной фотобумаге, которые затем складываются на некоторое время эмульсией с цветными пигментными плёнками. После промывки последних горячей водой образуется позитивное изображение, зеркальное к исходному отпечатку. Процесс оказался пригодным не только для контактной печати, но и для оптической с увеличением. В этом случае три промежуточных цветоделённых позитива на панхроматической фотобумаге формата будущего цветного отпечатка, используются для изготовления пигментных рельефов способом химического дубления. После смывания незадубленной желатины, оставшиеся окрашенные рельефы последовательно переносятся на общую бумажную подложку, образуя прямое позитивное изображение.

В 1929 году был изобретён последний вариант пигментной печати под названием дуксохром. Отличие от карбро состояло в том, что пигмент добавлялся в светочувствительную желатиносеребряную фотоэмульсию, а не в желатину. После дубящего проявления экспонированных листов металлическое серебро удалялось с помощью ослабителя Фармера, а окрашенные желатиновые рельефы переносились на общую бумажную подложку. Несмотря на трудоёмкость, пигментная печать была практически единственной технологией получения цветных фотографий на твёрдой подложке вплоть до конца 1920-х годов, когда была вытеснена более технологичной гидротипной. Тем не менее, некоторые версии пигментных технологий продолжали использоваться вплоть до 1950-х годов, уступив лишь многослойным фотобумагам.

В современной версии пигментной печати цветоделённые негативы изготавливаются на безусадочной плёнке лазерным принтером и снабжаются перфорацией, повышающей точность совмещения частичных изображений на специальных направляющих. Чёрно-белая пигментная печать продолжает ограниченно использоваться для получения высококачественных фотоотпечатков с очень высокой архивной стойкостью, превосходящей классическую серебряную фотопечать. Сохранность цветных пигментных изображений сопоставима с масляной живописью и до появления цифровой пигментной печати применялась для архивирования ценных изображений под брендом Polaroid Permanent-Colour Print. Стоимость изготовления одного отпечатка формата 40×50 см составляла в среднем 1000 долларов.

См. также

• Гидротипный фотопроцесс
• Бромойль

Литература

• Е. А. Иофис. Фотокинотехника / И. Ю. Шебалин. — М.,: «Советская энциклопедия», 1981. — С. 114. — 447 с.

• Владимир Левашов. Лекция 2. Развитие фотографической технологии в XIX веке // Лекции по истории фотографии / Галина Ельшевская. — 2-е изд.. — М.: «Тримедиа Контент», 2014. — С. 29—53. — 464 с. — ISBN 978-5-903788-63-7.

• Н. Николаев Озобром (рус.) // «Советское фото» : журнал. — 1961. — № 11. — С. 32—33. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0371-4284&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0371-4284].

• В. В. Пуськов. Методы цветной фотографии // Краткий фотографический справочник / И. Кацев. — М.: Госкиноиздат, 1952. — С. 315—322. — 423 с. — 50 000 экз.

• А. В. Редько. Основы чёрно-белых и цветных фотопроцессов / Н. Н. Жердецкая. — М.: «Искусство», 1990. — 256 с. — 50 000 экз. — ISBN 5-210-00390-6.

• Максим Томилин Из истории цветного фотопроцесса (рус.) // «Советское фото» : журнал. — 1982. — № 7. — С. 41—42. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0371-4284&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0371-4284].

• Фомин А. В. Глава X. Сбор серебра из отходов. Светочувствительные слои, не содержащие серебро // [media-shoot.ru/books/Fomin-spravochnik_fotografija.pdf Общий курс фотографии] / Т. П. Булдакова. — 3-е. — М.,: «Легпромбытиздат», 1987. — С. 223—234. — 256 с. — 50 000 экз.

• Ф. Шмидт. Практическая фотография. — 3-е изд.. — Петербург.: «Издательство Ф. В. Щепанского», 1905. — 393 с.

• Словарь // ФОТОГРАФИЯ. Всемирная история / Джульет Хэкинг. — М.,: «Магма», 2014. — С. 554—556. — 576 с. — ISBN 978-5-93428-090-2.

• Henry Wilhelm, Carol Brower [books.google.ru/books?id=MEyIeC8vgV4C&pg=PA46&dq=color+prints+forever?&hl=ru&sa=X&ved=0ahUKEwjYtvCSl6LLAhVBmHIKHTdcCYsQ6AEIOjAB#v=onepage&q=color%20prints%20forever%3F&f=false Color Prints Forever] (англ.) // «Popular Photography» : журнал. — 1990. — June. — P. 46—49. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=1542-0337&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 1542-0337].

Отрывок, характеризующий Пигментная фотопечать

Это был кавалерийский генерал, в эту кампанию заслуживший особенную милость государя, бывший начальник дивизии, в которой служил Ростов.
Ростов испуганно начал оправдываться, но увидав добродушно шутливое лицо генерала, отойдя к стороне, взволнованным голосом передал ему всё дело, прося заступиться за известного генералу Денисова. Генерал выслушав Ростова серьезно покачал головой.
– Жалко, жалко молодца; давай письмо.
Едва Ростов успел передать письмо и рассказать всё дело Денисова, как с лестницы застучали быстрые шаги со шпорами и генерал, отойдя от него, подвинулся к крыльцу. Господа свиты государя сбежали с лестницы и пошли к лошадям. Берейтор Эне, тот самый, который был в Аустерлице, подвел лошадь государя, и на лестнице послышался легкий скрип шагов, которые сейчас узнал Ростов. Забыв опасность быть узнанным, Ростов подвинулся с несколькими любопытными из жителей к самому крыльцу и опять, после двух лет, он увидал те же обожаемые им черты, то же лицо, тот же взгляд, ту же походку, то же соединение величия и кротости… И чувство восторга и любви к государю с прежнею силою воскресло в душе Ростова. Государь в Преображенском мундире, в белых лосинах и высоких ботфортах, с звездой, которую не знал Ростов (это была legion d'honneur) [звезда почетного легиона] вышел на крыльцо, держа шляпу под рукой и надевая перчатку. Он остановился, оглядываясь и всё освещая вокруг себя своим взглядом. Кое кому из генералов он сказал несколько слов. Он узнал тоже бывшего начальника дивизии Ростова, улыбнулся ему и подозвал его к себе.
Вся свита отступила, и Ростов видел, как генерал этот что то довольно долго говорил государю.
Государь сказал ему несколько слов и сделал шаг, чтобы подойти к лошади. Опять толпа свиты и толпа улицы, в которой был Ростов, придвинулись к государю. Остановившись у лошади и взявшись рукою за седло, государь обратился к кавалерийскому генералу и сказал громко, очевидно с желанием, чтобы все слышали его.
– Не могу, генерал, и потому не могу, что закон сильнее меня, – сказал государь и занес ногу в стремя. Генерал почтительно наклонил голову, государь сел и поехал галопом по улице. Ростов, не помня себя от восторга, с толпою побежал за ним.


На площади куда поехал государь, стояли лицом к лицу справа батальон преображенцев, слева батальон французской гвардии в медвежьих шапках.
В то время как государь подъезжал к одному флангу баталионов, сделавших на караул, к противоположному флангу подскакивала другая толпа всадников и впереди их Ростов узнал Наполеона. Это не мог быть никто другой. Он ехал галопом в маленькой шляпе, с Андреевской лентой через плечо, в раскрытом над белым камзолом синем мундире, на необыкновенно породистой арабской серой лошади, на малиновом, золотом шитом, чепраке. Подъехав к Александру, он приподнял шляпу и при этом движении кавалерийский глаз Ростова не мог не заметить, что Наполеон дурно и не твердо сидел на лошади. Батальоны закричали: Ура и Vive l'Empereur! [Да здравствует Император!] Наполеон что то сказал Александру. Оба императора слезли с лошадей и взяли друг друга за руки. На лице Наполеона была неприятно притворная улыбка. Александр с ласковым выражением что то говорил ему.
Ростов не спуская глаз, несмотря на топтание лошадьми французских жандармов, осаживавших толпу, следил за каждым движением императора Александра и Бонапарте. Его, как неожиданность, поразило то, что Александр держал себя как равный с Бонапарте, и что Бонапарте совершенно свободно, как будто эта близость с государем естественна и привычна ему, как равный, обращался с русским царем.
Александр и Наполеон с длинным хвостом свиты подошли к правому флангу Преображенского батальона, прямо на толпу, которая стояла тут. Толпа очутилась неожиданно так близко к императорам, что Ростову, стоявшему в передних рядах ее, стало страшно, как бы его не узнали.
– Sire, je vous demande la permission de donner la legion d'honneur au plus brave de vos soldats, [Государь, я прошу у вас позволенья дать орден Почетного легиона храбрейшему из ваших солдат,] – сказал резкий, точный голос, договаривающий каждую букву. Это говорил малый ростом Бонапарте, снизу прямо глядя в глаза Александру. Александр внимательно слушал то, что ему говорили, и наклонив голову, приятно улыбнулся.
– A celui qui s'est le plus vaillament conduit dans cette derieniere guerre, [Тому, кто храбрее всех показал себя во время войны,] – прибавил Наполеон, отчеканивая каждый слог, с возмутительным для Ростова спокойствием и уверенностью оглядывая ряды русских, вытянувшихся перед ним солдат, всё держащих на караул и неподвижно глядящих в лицо своего императора.
– Votre majeste me permettra t elle de demander l'avis du colonel? [Ваше Величество позволит ли мне спросить мнение полковника?] – сказал Александр и сделал несколько поспешных шагов к князю Козловскому, командиру батальона. Бонапарте стал между тем снимать перчатку с белой, маленькой руки и разорвав ее, бросил. Адъютант, сзади торопливо бросившись вперед, поднял ее.
– Кому дать? – не громко, по русски спросил император Александр у Козловского.
– Кому прикажете, ваше величество? – Государь недовольно поморщился и, оглянувшись, сказал:
– Да ведь надобно же отвечать ему.
Козловский с решительным видом оглянулся на ряды и в этом взгляде захватил и Ростова.
«Уж не меня ли?» подумал Ростов.
– Лазарев! – нахмурившись прокомандовал полковник; и первый по ранжиру солдат, Лазарев, бойко вышел вперед.
– Куда же ты? Тут стой! – зашептали голоса на Лазарева, не знавшего куда ему итти. Лазарев остановился, испуганно покосившись на полковника, и лицо его дрогнуло, как это бывает с солдатами, вызываемыми перед фронт.
Наполеон чуть поворотил голову назад и отвел назад свою маленькую пухлую ручку, как будто желая взять что то. Лица его свиты, догадавшись в ту же секунду в чем дело, засуетились, зашептались, передавая что то один другому, и паж, тот самый, которого вчера видел Ростов у Бориса, выбежал вперед и почтительно наклонившись над протянутой рукой и не заставив ее дожидаться ни одной секунды, вложил в нее орден на красной ленте. Наполеон, не глядя, сжал два пальца. Орден очутился между ними. Наполеон подошел к Лазареву, который, выкатывая глаза, упорно продолжал смотреть только на своего государя, и оглянулся на императора Александра, показывая этим, что то, что он делал теперь, он делал для своего союзника. Маленькая белая рука с орденом дотронулась до пуговицы солдата Лазарева. Как будто Наполеон знал, что для того, чтобы навсегда этот солдат был счастлив, награжден и отличен от всех в мире, нужно было только, чтобы его, Наполеонова рука, удостоила дотронуться до груди солдата. Наполеон только прило жил крест к груди Лазарева и, пустив руку, обратился к Александру, как будто он знал, что крест должен прилипнуть к груди Лазарева. Крест действительно прилип.
Русские и французские услужливые руки, мгновенно подхватив крест, прицепили его к мундиру. Лазарев мрачно взглянул на маленького человечка, с белыми руками, который что то сделал над ним, и продолжая неподвижно держать на караул, опять прямо стал глядеть в глаза Александру, как будто он спрашивал Александра: всё ли еще ему стоять, или не прикажут ли ему пройтись теперь, или может быть еще что нибудь сделать? Но ему ничего не приказывали, и он довольно долго оставался в этом неподвижном состоянии.
Государи сели верхами и уехали. Преображенцы, расстроивая ряды, перемешались с французскими гвардейцами и сели за столы, приготовленные для них.
Лазарев сидел на почетном месте; его обнимали, поздравляли и жали ему руки русские и французские офицеры. Толпы офицеров и народа подходили, чтобы только посмотреть на Лазарева. Гул говора русского французского и хохота стоял на площади вокруг столов. Два офицера с раскрасневшимися лицами, веселые и счастливые прошли мимо Ростова.
– Каково, брат, угощенье? Всё на серебре, – сказал один. – Лазарева видел?
– Видел.
– Завтра, говорят, преображенцы их угащивать будут.
– Нет, Лазареву то какое счастье! 10 франков пожизненного пенсиона.
– Вот так шапка, ребята! – кричал преображенец, надевая мохнатую шапку француза.
– Чудо как хорошо, прелесть!
– Ты слышал отзыв? – сказал гвардейский офицер другому. Третьего дня было Napoleon, France, bravoure; [Наполеон, Франция, храбрость;] вчера Alexandre, Russie, grandeur; [Александр, Россия, величие;] один день наш государь дает отзыв, а другой день Наполеон. Завтра государь пошлет Георгия самому храброму из французских гвардейцев. Нельзя же! Должен ответить тем же.
Борис с своим товарищем Жилинским тоже пришел посмотреть на банкет преображенцев. Возвращаясь назад, Борис заметил Ростова, который стоял у угла дома.
– Ростов! здравствуй; мы и не видались, – сказал он ему, и не мог удержаться, чтобы не спросить у него, что с ним сделалось: так странно мрачно и расстроено было лицо Ростова.
– Ничего, ничего, – отвечал Ростов.
– Ты зайдешь?
– Да, зайду.
Ростов долго стоял у угла, издалека глядя на пирующих. В уме его происходила мучительная работа, которую он никак не мог довести до конца. В душе поднимались страшные сомнения. То ему вспоминался Денисов с своим изменившимся выражением, с своей покорностью и весь госпиталь с этими оторванными руками и ногами, с этой грязью и болезнями. Ему так живо казалось, что он теперь чувствует этот больничный запах мертвого тела, что он оглядывался, чтобы понять, откуда мог происходить этот запах. То ему вспоминался этот самодовольный Бонапарте с своей белой ручкой, который был теперь император, которого любит и уважает император Александр. Для чего же оторванные руки, ноги, убитые люди? То вспоминался ему награжденный Лазарев и Денисов, наказанный и непрощенный. Он заставал себя на таких странных мыслях, что пугался их.
Запах еды преображенцев и голод вызвали его из этого состояния: надо было поесть что нибудь, прежде чем уехать. Он пошел к гостинице, которую видел утром. В гостинице он застал так много народу, офицеров, так же как и он приехавших в статских платьях, что он насилу добился обеда. Два офицера одной с ним дивизии присоединились к нему. Разговор естественно зашел о мире. Офицеры, товарищи Ростова, как и большая часть армии, были недовольны миром, заключенным после Фридланда. Говорили, что еще бы подержаться, Наполеон бы пропал, что у него в войсках ни сухарей, ни зарядов уж не было. Николай молча ел и преимущественно пил. Он выпил один две бутылки вина. Внутренняя поднявшаяся в нем работа, не разрешаясь, всё также томила его. Он боялся предаваться своим мыслям и не мог отстать от них. Вдруг на слова одного из офицеров, что обидно смотреть на французов, Ростов начал кричать с горячностью, ничем не оправданною, и потому очень удивившею офицеров.
– И как вы можете судить, что было бы лучше! – закричал он с лицом, вдруг налившимся кровью. – Как вы можете судить о поступках государя, какое мы имеем право рассуждать?! Мы не можем понять ни цели, ни поступков государя!